Адвокат. Начало книги

Все люди - как люди, а я - потеряна,
В светлой чаще лесной прямо из забытья
Пропадаю совсем, угодила безвременно
В омут душный, откуда не выплыву я.

Я смиренно смотрю на дела ушедшие:
Не достроена башня у стен дворца...
Я запутана в сети, и сумасшедшая
Отпустила коней и жду конца.

Не надеюсь на чудо, не выжду помощи,
Оступилась на радость всего зверья,         
Как глаза их горят с языками тощими...
Может быть и есть выход, не знаю я…

;
Глава 1.

- Простите, что к Вам обращаюсь, но мне нужна Ваша помощь, как хорошо, что Вы случайно оказались рядом. Вы не подскажете, где здесь выход… я никак не могу его найти…
Высокая, почти прозрачная женщина вцепилась в руку молодого человека, не давая ему никаких шансов ускользнуть. Быстрая прерывистая речь, лихорадочный взгляд светлых глаз и общий нездоровый вид вызывали тревогу.
- Вы не подскажете, как называется это место и который сейчас час?
Чрезмерное волнение и страх женщины не передавались юноше. Он оставался спокоен и собран.
- Я помогу Вам, не переживайте. Нам нужно спешить. Это башня-высотка. Лифт не работает. Через некоторое время выйти отсюда уже будет невозможно.
Он взял даму за руку и потащил ее вниз по бесконечной череде ступеней, ведущей с захватывающей высоты небоскреба на безопасную землю.
- Как Ваша рана, не беспокоит? – заботливо спросил попутчик.
Странная осведомленность случайного прохожего о ее состоянии вывела женщину из задумчивости, но приступ внезапной боли отвлек от дальнейших размышлений. Она приподняла свитер, и ее и без того печальные глаза застыли от ужаса: огромная, еще не до конца зажившая, рваная рана обезображивала ее тело в районе талии. Через множество порезов причудливой формы проступали капли крови.
- Что это? – едва смогла вымолвить она.
- Вас убили.
- Я мертва?
- Нет, Вы живы.

Воспоминания о черном жезле с загнутыми концами на фоне горящего пламени заполнили сознание женщины. Железный холодный крюк, вырывающий плоть кусками, горящие глаза, полные ненависти, огромное тучное тело, покрытое шерстью. Не мигая, она смотрела на быстро меняющиеся перед глазами кадры вызывающего животный ужас действа, принадлежащего ее недавнему прошлому.
Прикосновение холодной стали к телу и запах горячих разлетающихся в стороны брызг собственной крови были настолько явными, что женщина на мгновение потеряла равновесие и затем заставила себя снова взглянуть на увечье. Тело было собрано воедино, заштопано и залечено, хотя огромная почти затянувшаяся рана и вызывала ужас.
Реальность происходящего потихоньку отрезвляла. Отрывки воспоминаний складывались в стройную картину пугающей действительности. После некоторой паузы, женщина неожиданно произнесла:
- Зачем-то я должна была сюда вернуться.
- Да, Вы совершенно правы, - ответил юноша, - с того мира просто так не возвращают.
На ходу головокружительного спуска, юноша извлек из рюкзака мягкую куртку и протянул женщине:
- Наденьте, на улице очень холодно. Постарайтесь не потерять сумочку.
Тысячи утомительных ступенек завершились внезапным недружелюбным ударом в лицо уличного ветра, хладнокровно захватывающего дыхание. Низкие серые тучи скрывали истинное время суток. Насобиравший невероятную силу вихрь бесцеремонно хозяйничал на проспектах города, с грохотом перемещая плохо стоящие предметы, шумно отбивая щиты с рекламой, наводя ужас на пугливые фигурки пешеходов.
Сопротивляясь грубому натиску ледяной воздушной массы, юноша заговорил:
- Здесь я должен оставить Вас. Запомните, Ваше имя – Дарья. У Вас трое детей. Сейчас они в безопасности.
Женщина посмотрела на юношу. Глубокие синие глаза попутчика светились. Черные волосы, брови и густые ресницы добавляли взгляду яркости.
- Вы не знаете, кто меня убил? – растерянно спросила женщина, явно не до конца осознавая происходящее.
- Вы вспомните все в свое время, а сейчас – будьте предельно осторожны и внимательны, - молодой человек поднял голову и посмотрел далеко в небо, сквозь густые серые тучи. На натянутых струнах раскачиваемых ветром проводов, плотно прижавшись друг к другу, сидели круглые комочки птиц, собирая воедино графическую нотную композицию.
- И помните, - напоследок развернувшись, отметил попутчик, - Вас зачем-то вернули в этот мир, а оттуда просто так не возвращают.

***
«Былинный камень на перепутье. С указателем направления, как в известной сказке… И дороги в разные концы света. Сколько раз я натыкалась на него… Обычно это происходит во времена жизненных потрясений, когда пелена, плотно закрывающая наше сознание, отпадает, и весь окружающий мир меняется. В такие минуты иногда дается возможность зачерпнуть истинного знания из открытого источника, незримым образом находящегося в высотах синей необъятной сферы, покрывающей землю.
Сильный порыв ветра уносит весь мусор за горизонт. Такое случается перед началом бури, разрушающей, обновляющей, после которой остается только главное, важное, неподдельное.
То, что мы должны искать всю жизнь.

Нужно заставить себя прочесть надпись на камне, чтобы угадать правильный путь…

Эта музыка, которая звучит в голове, как она прекрасна. Я хотела бы ее слышать вечно. Пьянящие сознание звуки, издающие волшебные струны. От них действительность превращается в сказочное Зазеркалье, в котором предметы блестят изумрудным блеском и небо опускается на землю, чтобы щедро делиться своими красотами. 

Нужно сделать первый шаг. Потом другой. Возможно, придется учиться ходить заново, чтобы опять почувствовать свежесть ветра навстречу. О! Как это тяжело! Похоже придется снова учиться бегать, чтобы уметь взлетать. И лететь высоко над землей навстречу Солнцу.
Давно забытое чувство полета, как мне его не хватает.

Дорога отвлекает, преображает, лечит. Она тянется сквозь время и пространство. Сдаться легко, тяжелее идти и выжить. Есть какая-то загадка в испытаниях, очень важная, какой-то смысл, то самое вечное.

Я часто представляю себя призрачным силуэтом, случайно зашедшим поглазеть на этот мир. Я стою среди угнетающей суеты, спешащих прохожих, заменяющих свое настоящее предназначение на бесполезные телодвижения. Я наблюдаю за ними без должного интереса, равнодушным скучающим взглядом. Они не видят меня в своей муравьиной гонке. Даже если бы могли, не увидели…

Что-то случилось тогда. Что-то ужасное, страшное, удушающе жесткое, настолько не совместимое с жизнью, что необходимо было предпринять что-то радикальное.
Не вижу ничего страшного в том, чтобы переночевать в лесу среди дикого леса под синим небом. Просто этого пока еще никто не пробовал. Зеленый земной покров пружинит не хуже дорогой перины, а тихий шелест листьев и пение птиц убаюкивает как колыбельная любящей матери.
Вечерний голубой туман наполняет свежестью, преображает пространство. Небо опускается на траву, горизонт с уходящими вдаль многочисленными лесными опорами напоминает картины лучших живописцев, нарочно развешенных по стенам дворца. Хочется приблизиться и потрогать их манящий розовый холст.
Любой посторонний звук быстро гаснет в колоннаде из мачтовых сосен. Лес поглощает чужеродные песни, перебирая их хвойными иглами, и разбивает о бесконечные ряды деревьев на мелкие кусочки. Порванные остатки, падая наземь, навсегда утопают в ковровом настиле мхов.
Только не этот зов.
Невероятной силы порыв, обещание, обращенное в небо, разверзающее смрадные тучи. Исцеляющий смертельно раненую душу, и дающий немедленный отклик в виде временного успокоения болящих ран.
Такие звуки неподвластны законам действительности, не смог заглушить этот возглас и лес, тщательно берегущий собственную тишину и покой».

Прозрачная фигура, отделившаяся от туманных столбов, тихо перемещалась в окружении пыльного грязного облака, по временам приобретавшего очертания страшного зверя, готового в любой момент поглотить близко находящуюся жертву. Горящие глаза и тощий язык заходились в адском восторге от будущего наслаждения и гордости от удачного воплощения мрачного замысла.
Но само небо отозвалось на пламенное обещание раненого сердца, и посрамленное облако-зверь вынуждено отделилось от вожделенной добычи. Зловещий оскал нестерпимой адской боли вспыхнул в отблеске тускло горящих небесных светил и исчез, оставив после себя только смрадный запах смерти.

«Лес – это мой дом, убежище от гроз и бурь душевных. Меня не пугают насекомые-кровопийцы, обновляющие мою старую кровь, несущую в себе память жестоких событий. И это бесконечное звездное небо, просвечивающее сквозь мягкие еловые лапы. Он безмолвен и прекрасен, как огромная сказочная декорация.
Тут могут прятаться разбойники, но сейчас этот чудесный лес принадлежит только мне.
Нет ничего особенного в том, чтобы прожить неделю на улице. Днем идти по зеленой летней дороге с одуванчиками и ночевать, где придется.
Вы про насекомых и отсутствие комфорта? У вас проблемы со сном?
Да вы просто не хотите спать. Вам никто никогда не мешал этого делать. Мне же достаточно принять горизонтальное положение.
Жизнь среди дикой природы затягивает душевные раны. Попробуйте.
Правда, есть одно НО. Нужно возвращаться, чтобы нести свои скорби и обязательства, которые у любого нормального человека с возрастом только умножаются.
Только я забыла куда. Кажется, я начисто забыла кто я, кому должна и где находится мой дом…»

***
В кафе в центре вечерней столицы вбежала молодая девушка. Заказав чашку кофе, она села за столик рядом с барной стойкой, испуганно оглядываясь по сторонам.
Поглощенный работой молодой человек машинально повернулся на произведенный девушкой шум, недовольно оторвавшись от компьютера.
«Не понимаю, как можно работать в такой муравьиной суете. Ребята в общаге с их вызывающей стойкий рвотный рефлекс музыкой, конечно, несравнимо худшая компания,» - бормотал себе под нос молодой человек, пытаясь заново сосредоточиться. Но выделенный мимолетным осмотром помещения объект привлек внимание студента и вынудил перенестись из виртуального пространства в мир действительности. Математические выкладки ведущих умов человечества, изучаемые юношей, потерпели решительное фиаско перед неожиданно возникшим юным созданием, произведенным из ребра первообраза.
- Но какая же красотка эта девчонка! Может быть с ней познакомиться?» - продолжил бормотать себе под нос юноша, постепенно меняя раздражение на интерес.
Девушки, учащиеся с ним на техническом факультете, почему-то никогда не привлекали его внимание. Умозаключение «на безрыбье и рак рыба» не для всех является поводом к действию.
«Лучше уж никак, вместо как-нибудь», - в русской народной мудрости можно всегда найти подходящую пословицу под любое душевное устроение.
Осознавая тщетность дальнейших попыток прогрызть гранит науки, молодой человек закрыл ноутбук, не отрывая взгляда от объекта душевного влечения. Девушка нервно крутилась на высоком барном стуле, периодически поглядывая в окно на рано стемневшую улицу. Заказанный ею кофе остался нетронутым.
Студент пересел ближе к очаровательному созданию, и заявил:
- Не правда ли, зима без снега имеет и некоторые положительные аспекты, особенно в мегаполисе с чересчур превышенным трафиком? Таким образом, в этом году благодаря аномально теплой погоде мы имеем сухие дороги без летящего в лицо грязного снега вперемешку с реагентами.
- Я не знакомлюсь на улице, - быстро ответила девушка, но ее взгляд немного смягчился и стал менее тревожным.
Она резко развернулась на уже опробованном ею крутящемся сидении к юноше и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. Вблизи девушка была также красива, как издали.
Проведя быстрый анализ зависимости пропущенного времени на занятия от перспективы завалить экзамены, юноша выдал быстрый ответ на призывы собственной гнетущей совести: «Необходимость короткого отдыха в целях лучшего усвоения материала никто не отменял!» А затем вслух произнес:
- Но мы же находимся не на улице. Меня зовут Максим. А Вас? Я хотел бы угостить Вас аппетитным пирожным с клубникой и взбитыми сливками.
Девушка отрицательно покачала головой и улыбнулась.
Максим, не сбавляя темпа, говорил:
- Я учусь рядом, в Университете. Мы могли бы пообщаться, сходить в театр. Вам нравится опера?
«Какой наглец», - подумала девушка, а вслух сказала:
- Я люблю Чайковского.
- Анекдот! - продолжал свой натиск юноша, не смотря на стойкое сопротивление в глазах юной красавицы:
« - Мой дедушка долгожитель. Ему стукнуло аж 110.
- Подумаешь. Моего соседа стукнуло 220, когда он возился с проводкой, и ничего, до сих пор живой».
Макс начал задорно смеяться, сильно согнувшись в три погибели и закрыв лицо руками.
Девушка, даже не улыбнувшись, строго произнесла:
- Рада познакомиться. Меня Аней зовут. Я люблю придурков. - И протянула студенту руку.
***
В сумочке оказались кошелёк, кредитные карты и документы. Кофейный аромат, царящий в кафе, куда забрела Дарья, внушал самые жизнеутверждающие мысли.
Через 15 минут женщина уже с недоумением изучала написанный собственным аккуратным почерком список сведений, добытых из документов и веб-сети и поражалась аккуратному рисунку, составленному из схем, стрелочек и логических выводов, иногда неожиданных.
«Что это за алгоритмы? Они достаточно сложны и необычны, насколько я могу судить. И я нарисовала их сходу. Кто я? Чем занималась в этой жизни?
В любом случае, можно сделать вывод, что потеря памяти в моем случае частичная, если даже профессиональные навыки сохранились, пусть пока на подсознательном уровне.
Что поражает меня в сложившейся ситуации, так это удивительная уверенность в себе, без удушающих страхов и излишних эмоций, и все это несмотря на мое достаточно плачевное положение…»
Компания, сидевшая в кафе рядом с Дарьей, отмечала какое-то торжество. Участники банкета уже успели поднять несколько тостов и расшумелись. Хотелось выключить звук и урезонить самого громкого балагура.
«Поеду по адресу регистрации и по дороге придумаю, как действовать дальше», - решила Дарья. «Мне нужно быть спокойнее. Но возможно, даже стоит порадоваться тому, что я нервничаю. Значит я жива! И еще я кое-что ВСПОМНИЛА - я много нервничала и раньше!»
На противоположной стене висел огромный экран, по которому шла трансляция военных столкновений. Взрывы, эмоциональные выступления очевидцев, споры в телестудиях на повышенных тонах – все это накаляло обстановку и ужасающим калейдоскопом отражалось в голове женщины. Но никто другой из посетителей кафе не выражал обеспокоенности трагическими событиями с экрана, а веселая компания своей беззаботной радостью явно контрастировала с горем людей из параллельной действительности.
Дарья расплатилась, вышла на улицу и остановила такси.
***
Потеря памяти - достаточно полезное средство защиты организма при тяжелых испытаниях. Не каждый способен без негативных последствий преодолеть удары судьбы.
И если некий индивид, особенно существующий в штучном экземпляре, в будущем будет очень полезен обществу и столь незаменим для решения важных вопросов бытия, то иногда вмешательство Сил Свыше просто необходимо. Корректируя или временно нарушая установленные законы мироздания, например, с целью излечения субъекта, мир только выиграет, поскольку решения в таком конкретном случае будут исходить не от представителей человечества, а от Кого-то весьма более разумного, ведающего законы истинной справедливости, часто отличной от сформулированной в государственных кодексах.
Редкие случаи изменений физических законов бытия именуются чудесами, и распространение информации о событиях такого рода среди широких масс населения, не имеющих возможности принять в них прямое участие, очень важно не только с точки зрения понимания глобальных целей устройства мира, но и для более частных случаев, и даже конкретных поступков, особенно отрицательного характера.
Некоторые злодеи будут вынуждены зарубить себе на носу, что не все их тщательно продуманные замыслы реализуются, а стоит считаться и с влиянием всеобщей Силы, стоящей на страже добра, способной в любой момент вмешаться и испортить их коварные планы.
И еще… Полная или частичная потеря воспоминаний - это несомненно подарок судьбы. Редко кому предоставляется возможность начать жизнь с чистого листа. К тому же, согласитесь, иногда лучше жить, лишившись памяти, чем рассудка...

***
Девушка оценивающе посмотрела на Макса и быстро заговорила:
- Максим, ты не знаешь, как можно обезопасить свою жизнь? Идти в полицию? И что в таких случаях обычно говорят? Мне кажется, что за мной следят и мне очень страшно, - девушка выпалила весь текст разом и заметно успокоилась, переложив тревогу на подвернувшегося паренька.
- Ого! - воскликнул Макс, - кажется, вечер перестал быть томным. По моему разумению, в нашей стране физическое здоровье и безопасность - личное дело каждого гражданина. И виновность вследствие негативных воздействий на тело, то есть таких, как перенесённые заболевания, травмы или нападения преступного элемента, обычно целиком ложатся собственно на хозяина этого тела.
- Я вижу мудрость в твоих глазах, заслуженно приобретённую в тяжелых испытаниях и трудностях этой жизни, несмотря на молодой облик и явно невнушительную цифру возраста, - раздраженно ответила Аня, напряжённо всматриваясь в темноту улицы за стеклом.
- Ладно, извини, я не хотел тебя обидеть. Но в современной действительности, жертва сама должна избавиться от маньяка, и на чью-либо помощь ей надеяться не стоит. Лозунг «лучшая защита - нападение» - в твоём случае, к сожалению, актуален. Проще говоря, если потенциальный пострадавший не хочет пострадать в действительности, ему необходимо самому выследить преступника, поймать его с поличным, и желательно не покалечить сластолюбца при задержании. И не смотри на меня осуждающе, я серьёзен как никогда.
- Как не печально, но ты прав, Максим, - девушка обреченно откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
- Но ты зря переживаешь, дорогая Аня, ибо тебе несказанно повезло: Провидение послало тебе настоящего борца за справедливость и защитника всех обиженных и угнетенных в одном лице, - выдал студент, приосанившись. Глуповатая улыбка была ему очень к лицу и весь облик вызывал умиление. Своей искренностью и чудаковатостью он напоминал Дон Кихота из детских книжек.
- Быть может, я и выгляжу легкомысленной, но не собираюсь отказываться от помощи последнего героя. Моя машина стоит рядом под окнами - вон та, красненькая, - махнула в сторону окна Аня, и выпила остывший кофе залпом. - По дороге я заметила автомобиль, который следовал за мной достаточно долго. Это слежка. Когда за тобой следят, ты это чувствуешь. Да, ты просто точно знаешь это, и все! И еще: некто ходил сегодня за мной в супермаркете.
- А зачем он за тобой следил, как ты думаешь? - серьезно спросил Макс.
Похоже, такая мысль еще не посещала девушку. Она снова закрыла глаза, и ее лицо менялось, вновь приобретая первоначальный тревожный вид. Вдруг она резко покраснела и широко распахнула глаза, в которых застыл животный ужас.
- Не думаю, что это был маньяк. Это возможно из-за неё, из-за той женщины. Возможно, он чем-то напоил ее... Куда мне теперь ехать? Или стоит бросить здесь машину и поехать к подруге на общественном транспорте? Когда вокруг люди, я чувствую себя в безопасности, - девушка явно начала паниковать...
- Где ты живешь? - спросил Макс и понял, что сегодня уже точно не вернётся к учебе.
***
«Что-то случилось. У меня стойкое убеждение, что вместо человека, за которого я выходила замуж, со мной живет кто-то совершенно другой. За годы его убеждения изменились самым кардинальным образом. Добро со злом поменялись местами. Он до неузнаваемости изменился и внешне.
Я очень несчастна. Будучи замужем, я чувствую себя одинокой. И эта непонятная ненависть ко мне... Что не так? Что я такого плохого сделала?
Я до сих пор люблю того человека, которым он был когда-то. Но НЕ ЭТОГО САМОВЛЮБЛЕННОГО ТИПА, в которого он превратился.
О Боже! Какой ужас! Неужели я это все-таки произнесла?
Да! Я с трудом выношу этого мужлана, приходящего каждый день поздно вечером подшофе и извергающего поток ругательств из своей пасти!
И я не могу продолжать заставлять себя думать о нем как о хорошем человеке, в конце-то концов у меня есть глаза! И я совсем не дура, несмотря на все его заверения! И не могу не замечать очевидное!
Мой супруг ПРЕВРАТИЛСЯ В ЗВЕРЯ! Кошмар... Наконец-то я сказала и это вслух!
Какая тоска все эти заезженные фразы на тему: «Муж - глава семьи, а жена - ее шея». Какой же это вздор! А если голова заболела, причём совсем не очевидным для окружающих способом?
Лучше об этом молчать, все равно никто не поверит...
Похоже, мне предстоят очень тяжелые времена...»

***
Аня и Макс сидели за круглым столом в квартире Николая и рассматривали костюм супергероя, висящего на стене в обрамлении железных инструментов диковинной формы, странных ножей и другого хлама, ценного для подростка мужского пола, еще не совсем оставившего детские игры.
Хозяин комнаты заботливо разливал дымящийся напиток по чашкам.
- Сижу целый день дома, - бормотал он себе под нос, заполняя образовавшуюся неловкую тишину, - или опять заминировали институт, или перекрыли улицы из-за акций протестов, я уже перестал запоминать – каждый день что-нибудь новенькое. А вы чего такие встревоженные?
- Отчего костюм такой хороший на стене пылится? - поддержал разговор Макс, -проветрил бы ты его, разрядил накалённую атмосферу в городе...
- Не получится, я прожег его в прошлый выход. Он ждёт прихода прекрасной дамы, которая его заштопает, - Коля с надеждой уставился на девушку.
- Эта дама тебе не подойдёт, - захихикал Макс, - ее собственное платье может в любой момент продырявится. Знакомьтесь, кстати, Аня, Коля, брат.
- Ничего, что я вам чаю налил, протягивая девушке руку сказал Коля, - может быть вам покрепче чего?
- Хорошо, что впереди выходные, - невпопад заговорила Аня, - можно затаиться, отсидеться дома, почитать лекции...
Взгляды мальчиков устремились на девушку.
- Твоя машина под охраной, не переживай, а домой я тебя провожу, - Макс сделал гримасу брату, чтобы тот случайно не ляпнул чего-нибудь лишнего.
- Спасибо, Максим, не знаю, что бы я без тебя делала, - печально вздохнула девушка и перевела взгляд на торшер, мастерски сделанный из головы Зебры довольно глуповатого вида. Коля услужливо зажег прибор. Пасть и выпученные глаза животного - героя известного американского мультика засветились, вызвав ответную улыбку гостей.
- Откуда зверь? Сторожа в цирке подкупил? - вставил Макс, пытаясь немного оттянуть неприятный разговор с Аней.
- Это мой старый новогодний костюм, я, знаешь ли, не сразу супергероем стал, - засмеялся Николай, и осторожно посмотрел в сторону девушки.
Усилием воли подавив улыбку, девушка продолжила:
- Это случилось пару дней назад. Я сидела в кафе, читала книжку. Ближе к вечеру мимо моего столика прошли двое. Мужчина и женщина. Я оторвалась от книги, услышав аромат моего любимого парфюма. Они сели напротив, и я могла рассматривать даму в подробностях. Она была очень красивая и очень несчастная.
Аня говорила быстро, уткнувшись головой в узор на скатерти, пытаясь быстрее отделаться от неприятных воспоминаний, не замечая задорно-восторженного взгляда Коли, ковырявшего при этом глаза Зебры, и угрожающих гримас брату от Макса, пытающегося погасить его неуместный юношеский восторг от предвкушения интересной затеи.
- Ближе к вечеру мы остались в кафе втроём. Мужчина был препротивный - лысый, с маленькими бегающими глазками. Возле таких красавиц часто крутятся  такие типы. Они тихо разговаривали, а потом... Я случайно подняла голову и увидела, что она плачет... Она плакала молча. Слёзы текли по ее щекам, глаза были открыты и застыли в ужасе. Я хорошо рассмотрела ее, так как просто не могла отвести взгляда. Мужчина сидел ко мне спиной, и тихо говорил ей что-то.
Вдруг она резко побледнела и, похоже, стала терять сознание.
Мужчина бросил деньги на стол, схватил ее и потащил к выходу. Она шла сама, но движениями напоминала неживую куклу. Я смотрела на них во все глаза, и вдруг встретилась взглядом с ним... Мне даже сейчас нехорошо, когда я вспоминаю об этом... Этот было, как вам сказать... Это было лицо ЗВЕРЯ.

***
Дарья стояла перед дверью на лестничной площадке жилого дома, не решаясь нажать на звонок. Немного поразмыслив, она поднялась на этаж выше и присела на подоконник.
Выпитое в кафе вино разморило ее, она уютно завернулась в куртку и уснула.
Громкая и грубая речь, изрядно сдобренная многоэтажным матом, резко вывела женщину из блаженного забытья.
Два злобных типа жестко ругались на площадке ниже, совершенно не стесняясь в выборе выражений:
- Я был на месте вовремя, и там уже не осталось никакого трупа, и не было никакой крови. НИ-ЧЕ-ГО!!!
Дарья вжалась в стену подъезда и перестала дышать.
Мужчины забросали друг друга еще парой-тройкой парализующих волю ругательств, и, хлопнув дверью, поспешили вниз по лестнице.

«Грубая нецензурная брань, полная ненависти, выливающаяся смрадным потоком из уст нормального, внешне приличного человека, но впавшего в ярость, вызывает стойкий рвотный рефлекс на долгий период времени и напрочь отбивает хорошее настроение даже у случайных очевидцев происшедшего.
С каждым приступом владелец такого вроде бы безобидного порока преуспевает в нем и оттачивает своё негативное мастерство, постепенно переходя от голосовых воздействий к физическим.
Злобный крик не является преступлением, но безнадежно отравляет пространство.
Нормальные люди не станут вступать с поражёнными гневом личностями в перебранку, а промолчат, стиснув зубы, подавив нестерпимое желание применить силу и отомстить за грубое внедрение злобного незнакомца в личное пространство.
Но совсем другое дело роботы, то есть специальные машины, фиксирующие лишние децибелы и запрещённые выражения... Они вполне могут выполнять функцию наведения порядка на улицах путём назначения штрафов или телесных наказаний в виде подзатыльников впавшим в ярость гражданам».

Немного успокоенная размышлениями, Дарья с трудом заставила себя оторваться от стены коридора и, перегнувшись через перила лестницы, осторожно посмотрела вниз: мужчины вышли из квартиры, указанной в паспорте как место ее регистрации.

***
- Ее мог убить кто угодно! - в сердцах воскликнула Аня, - адвокат по громкому делу, затронувшая интересы высокопоставленных чинов... Таких отстреливают как воробьев!
- Бывшего супруга тоже не стоит со счетов сбрасывать, - возразил Макс, - ты же видела его в кафе при весьма странных обстоятельствах... И у твоих преследователей скорее всего ноги оттуда растут. Мотив для убийства, конечно, пока не ясен. Суды он выиграл, деньги при нем остались...
- Говорят, судью сегодня купить недорогое удовольствие, - вставил Коля.
Молодые люди сидели на подоконнике в Университете и горячо спорили.
Гулкий шум, обычно сопровождающий полет авиационной техники, временами отвлекал студентов от разговора.
- Фотографии отталкивающие, неужели такие в Интернете публикуют? - брезгливо сказала Аня, убирая карточки подальше в папку с документами, принесенную Максимом.
- Мой друг стажируется в следственной части, имеет доступ к закрытой информации, - ответил Макс, - труп женщины, которую Аня опознала по фотографии, был найден в заброшенном долгострое на окраине города, и, благодаря современным фото-технологиям, личность убитой была легко установлена.
Расследование настолько увлекло Максима, что он вынужден был прервать учебный процесс и заключить очередную сделку с совестью.
- На снимке женщина явно мертва, как можно выжить, когда у тебя все кишки наружу? - продолжил Коля, потрясённый увиденным, - стены помещения забрызганы кровью и грязью, как будто их распылили из пульверизатора, добавляя фейерверки из мусора и конфетти.
- Ее обнаружил полицейский, он и сделал эти фото. Прибывшие буквально через полчаса коллеги нашли помещение вычищенным до блеска, без всяких намеков на труп и совершенное преступление. Тело женщины исчезло, как и не бывало, и если бы не вовремя сделанные снимки, обнаружившего труп стража порядка могли бы принудить к лечению у психиатора.
- Сомнительно, чтобы умерший чел с распоротым животом мог ожить и за несколько минут вычистить сильно загрязнённое помещение, - прокомментировал Коля, пытаясь отковырять пару букв от намертво вклеенного в стекло «Плана эвакуации в чрезвычайных ситуациях» неприятного желтушного цвета.
Очередной виток приближающегося гула заставил студентов замолчать. В следующее мгновение пространство за окном взорвали внезапные глухие выстрелы.
- Опять какая-то заварушка, - возбудился Коля, - пойдём, позырим?
- Надеюсь, ты не забыл свой костюм супергероя? - поддержал брата Макс, и студенты кубарем скатились вниз по лестнице прямо в начинающую смеркаться улицу.
Не смотря на холодную погоду, воздух был чрезвычайно удушлив и наэлектризован до предела, даже потрескивал от невидимых искр.
- Наш физик, - отметил Макс, кивая на одиноко стоящую посреди сквера фигуру старичка.
Темнеющее небо, расчерченное еще не растаявшими белыми линиями, выдавало недавнее присутствие в нем скоростных механизмов. Непонятное чувство обреченности придавило жизнерадостность молодых людей и заставило их замолчать.
Следующие четверть часа четыре неподвижные фигуры с запрокинутыми вверх головами задумчиво рассматривали узоры, вдоль и поперек пронизывающие бесконечную синь. Совершенно естественно, что гигантская вспышка, на мгновение перечеркнувшая небесное пространство, и мгновенно спалившая следы от полетов механических птиц, ослепила четыре пары глаз внимательных очевидцев.
- Гигантское короткое замыкание, - прокомментировал Макс упавшим голосом.
- Ты прав, сынок, - наш мегаполис только что лишился электричества... Звёзды! В последние десятилетия из-за городской подсветки их совсем не было видно, - приятный баритон ученого излучал спокойствие, как будто физик только что стал свидетелем повседневного события, а не зрелища апокалипсического характера. Похоже, уже ничто не могло поколебать хорошего настроения светила науки уходящих лет.
- Надолго город будет обесточен? - растерянно спросил преподавателя Макс.
- Не знаю, сынок, на моем веку такое случилось впервые.
;













Звуки музыки вместе с дождем
Пляшут танцы на сердце моем,
В быстром ритме сбивают фокстрот…
Сочиняю мотив, да не тот.

В той мелодии медленный тон,
Я больна и мой взгляд воспален,
Искры в воздухе слепят глаза.
Будет взрыв или просто гроза?

Пусть обрушит огонь небеса,
Пусть зальют водопады леса,
Закружит комом водную муть.
Гром гремит. Мне теперь не уснуть...







;
Глава 2.

В ходе судебного заседания Дарья вдруг отчетливо поняла, что наступило время клоунады, явно ангажированной противоположной стороной. В зале суда, внешне соблюдая законный регламент, разыгрывались процедуры, необходимые для оформления запланированного итогового результата. Реплики защитника слушались вполуха со снисходительным взглядом профессора на некомпетентного специалиста, ходатайства о приложении дополнительных документов и доказательств к делу отклонялись, свидетели сидели за дверью невостребованными.
«В суд ходят не за справедливостью, а за решением», - грустно улыбнулась Дарья, рассматривая престарелого молодящегося представителя противника, явно нетрадиционной ориентации, заполнившего пространство суда пустой болтовней, не относящейся к делу. Его сапоги-калоши, заправленные в них модные трикотажные штаны, призванный располагать к себе уютный свитер и окрашенные в неестественный чёрный цвет волосы, создавали вид отталкивающий и нелепый. В коридоре перед заседанием, он во всеуслышание рассказывал о новоприобретенной роскошной итальянской офисной мебели из красного дерева, о частом совместном отдыхе коллег на дорогих курортах. Дарья не могла не отметить про себя, что все перечисленные блага приобретены за счёт страданий таких несчастных, как ее бедный клиент.
«Почему-то этот тип с необычными сексуальными пристрастиями очень органично смотрится в роли злодея, и это могут подтвердить все, в том числе его наниматель и суд. Добропорядочный семьянин вряд ли мог бы преуспеть в этой роли».
В прошлые слушания этот хмырь пытался задирать Дарью, принижая ее профессиональные навыки и отпуская шуточки шовинистского характера. Но после серии ответных реплик о сомнительной нравственности нападающего и угроз привлечь к ответственности за клевету, престарелый субъект притих и стал вести себя сдержанней.
Сегодня его выступление было многословным, но безобидным.

Его молодые коллеги, юноша и девушка, еще не привыкшие к личному участию в бессовестных поступках, обрекающих невинных людей на дальнейшие страдания, сидели, виновато опустив в пол глаза.
А судья? Просто несчастная, разочаровавшаяся в жизни женщина. В длинной черной мантии она похожа на ворону. Но признаки совести не совсем утратила, их остатки еще виднеются на сухом строгом лице.
Видимо, много в этот раз занесли...
За небольшую сумму она бы не согласилась...

«Неумение подавить инстинкт борца за справедливость в юриспруденции - профнепригодность для людей в ней работающих» - отметила про себя Дарья с сожалением.

Клиент тоже, наконец, смог правильно оценить происходящее и потихоньку засовывал себе в рот разноцветные шарики, незаметно доставая их из заднего кармана штанов, заставляя при этом сильно нервничать своего правозащитника.
Призыв судьи к выступлению вывел Дарью из задумчивости.
«Когда нечего терять, можно говорить все, что угодно», - поддавшись внутреннему порыву, Дарья встала.

У меня такое бывает. Я открываю рот, а говорю явно не я... Потому что я бы так никогда не сказала... Физически я находилась в зале суда, но мысленно оказалась погруженной в непонятное состояние, возникающее от соприкосновения с неведомым и непонятным, но очень важным... Даже более важным, чем сама жизнь...»

- Деньги играют большую роль в жизни. Борьба за обладание ими превращает даже приличных людей в злодеев. Многие серьезные проступки граждан не оформлены в законе как преступления, но это не значит, что наказания за них не предусмотрено. То, что я говорю, относится ко всем, находящимся в зале. Вы можете продолжать делать вид, что ничего плохого здесь не происходит, но знайте, что награда обязательно найдёт своего героя. Последствия происходящего здесь уже необратимы, и не только для меня и моего подзащитного, но и для всех вас. Судьба накажет каждого, творящего беззаконие. После страданий невинных жертв всегда следует расплата для палачей. Я уверенна, что вы понимаете, о чем я говорю. Окончательное решение вынесет совсем другой суд. И вы уже не сможете оправдаться, так как были предупреждены. Когда настанет ваш час, вы поймёте, что заслужили все беды, случившиеся с вами, но будет уже слишком поздно.

***
Аня застала юношей, увлечённых установкой печки-буржуйки, приобретённой по совету ученого физика сразу после гигантского взрыва, лишившего город электричества. Мальчики радостно бегали возле новой игрушки, тщательно подбирая недостающие приспособления среди полезного хлама Коли.
- Чем топить будете? - по-хозяйски спросила Аня, помогая закрепить выведенную в форточку дымовую трубу.
- Учебными тетрадями Макса, - бросил Коля.
- Рукописи не горят, - не унималась Аня, - ваша печка, дымящая в окно, потребует машину дров. Где вы их найдёте посреди мегаполиса? Наступила пора бежать из городов, не оглядываясь.
- По-твоему, мы должны развести костер посреди комнаты, чтобы согреться? - препирался Коля, уже влюблённый в новую игрушку.
- А вы разве не это пытаетесь сделать? - бестолковые реплики новой подружки начинали раздражать Колю, подумывающего оставить печку в рабочем состоянии и в более спокойные времена.
- Аня, как твои дела? Ты сегодня без свиты? - попытался успокоить девушку Макс, намекая на недавнюю слежку.
- Не знаю, без подсветки маньяков не видно, их не отличить от леших и кикимор, прячущихся в подворотнях - возбужденно продолжала Аня, даже не пытаясь быть милой и дружелюбной.
- В тяжелые времена они действительно выходят в город из дремучего леса, чтобы сосать энергию из строптивых и ворчливых девушек, разгуливающих по темным улицам городов, - нарываясь на грубость, подытожил Коля.
- А у меня есть новости по интересующему нас делу, - торопливо проговорил Макс и замер, выдержав долгую театральную паузу для нетерпеливых восторгов и аплодисментов.
Нарочное молчание Макса сильно разозлило возбужденных собеседников, а Коля даже пригрозил, что за подобную игру на нервах Макс может быть лишён обещанной награды за успешно установленный обогреватель.
- Возня по расследованию чужих проступков, - наконец заговорил Макс, - помимо увлекательности несёт и побочный эффект в виде разочарования в людях и глубокой депрессии по поводу несчастной участи жертв преступлений. И он, Макс, недоумевает, каким образом выдерживают подобный образ жизни сыщики, связавшие свою жизнь с этой профессией, ибо Макс не верит в то, что можно научиться быть бесчувственным, циничным и одновременно стоящим на страже справедливости и творящим добрые дела субъектом. Таким образом, напрашивается вопрос: как ведущие детективы сохраняют свою психику в нормальном состоянии, не смотря на выбранный род занятий?
Печка-буржуйка, немного подымив, наконец наполнила помещение уютным потрескивающим тёплом.
- Насколько я помню из литературы, Шерлок Холмс употреблял наркотики, курил трубку, и играл на скрипке, Эркюль Пуаро, француз, любил ликеры и сладкое, а мисс Марпл варила сливовую настойку. Как вы думаете, зачем она ее готовила? - высказался Коля и выкатил бейсбольной битой бутылку коньяка и пыльный огарок парафиновой свечи из-под кровати.
- Я познакомился с Вассой, старшей дочерью убитой! - выдал, наконец, Макс. - Она учится на нашем факультете, и даже на моем курсе. Мир тесен!
- Фигасе! - воскликнул Коля, - И как она?
- Да ничего, странненькая, но симпатичная. Я вчера, еще до взрыва, к ней подъехал.
- Фигасе! - одновременно высказались Аня и Коля, одна явно ревнуя.
- Почему ты так долго молчал, гадина? - накинулся на Макса брат.
- Надо было для дела, - ответил сразу обоим Макс.
- Спецагенты для дела даже сексом иногда занимаются, Джеймс Бонд, например, - продолжила Аня.
- Согласен, мир не совершенен, - Макс развёл руками и выпил залпом коньяк.
- И что эта Васса тебе рассказала? - заглядывая в глаза брату, спросил Коля.
- По делу - ничего, - быстро ответил Макс.
Аня подняла брови и долгим выразительным взглядом посмотрела в сторону Макса. Затем ударила по голове Зебру-торшер, раздраженно сказав Коле, что пора все светильники переделывать в керосиновые лампы, учитывая нестабильность в подаче электроэнергии.
- А что бы ты хотела, чтобы я ей сказал, Аня? И что вообще нужно говорить, чтобы незнакомый человек вошёл в твоё положение и ответил по делу? - начал оправдываться Макс. - Дорогая Васса, мы с друзьями расследуем дело, как твой папаша грохнул твою мамашу, не могла бы ты нам помочь, рассказать что-нибудь?
Аня посмотрела на Макса еще более выразительно.
- Хорошо, или так... - Макс вошёл во вкус и начал кривляться, для убедительности встав в позу детектива, - Я веду расследование, и пришёл к выводу, что мистер Х, которым и является Ваш отец, злостно уклоняется от налогов. Он имеет дополнительные доходы, возможно криминального характера. Не могли бы Вы помочь следствию и дать показания?
- Она не обязана свидетельствовать против отца, - машинально прокомментировал Коля, и продолжил уже серьезно: - но ты что-нибудь выяснил?
- Немного. Частично мы это знали - у них трое общих детей, которые живут вместе с матерью, Васса, Люция и Эрнест. Про то, что мать пропала, Васса не говорит, - выпалил Макс.
- Ну и имена у детишек, - хихикнул Коля, - странная семейка. Коньяк остывает, пейте уже…
***
В гостинице не топили. В зоне welcome посетителей оформляли при зажженных свечах, как в старину. И только поднявшись в номер и увидев на столе керосиновую лампу, Дарья, наконец, поняла, что в городе проблемы с электричеством, которые вряд ли будут быстро устранены.
«Стопка книг рядом со старинной лампой взамен неработающего телевизора как маркетинговый ход пошёл бы на пользу репутации Отеля.
Согреваться пришлось вином из ближайшего супермаркета, которое неожиданно имело дополнительный эффект - оно полностью снимало головную боль, мучившую Дарью после воскрешения, мазь из аптеки волшебным образом заживляла рану.
В супермаркете покупатели панически набивали тележки продуктами. Особой любовью пользовалась гречка и туалетная бумага.
«Мир не меняется, - подумала Дарья, - полвека назад сушили сухари и запасались мылом. Вот и весь прогресс... Зря Алиса Селезнёва, гостья из будущего, в своё время пыталась удивить советских школьников прекрасной жизнью в далеком светлом будущем».
Огромные уличные фонари, освещающие магазин, работали от шумного генератора, немного разряжающего внезапно наступившую тишину в мегаполисе, периодически прерываемую громким поставленным голосом, доносящимся из патрульных машин. Обещания о скором положительном завершении аварийной ситуации, поставленной под личный контроль Президента, призывы сохранять спокойствие и не поддаваться панике повторялись каждые полчаса. Причины происшедшего замалчивались. Люди волновались и ничему не верили.
Посреди ночи Дарья в ужасе просыпалась от ночных кошмаров, которые повторялись от ночи к ночи, а некоторые даже имели продолжение:
«Никогда не думала, что можно смотреть кошмары как сериалы-ужастики».
Пустынные города, состоящие из каменных монументов с множеством горящих свечей, символизирующих души усопших людей, кошки, в огромном количестве набивающиеся в ее собственный дом - незатейливые сюжеты ночных сновидений. Дарья истощалась буквально физически, всю ночь выбрасывая ободранных тварей на улицу и испытывая при этом страшные угрызения совести. Очередной раз просыпаясь задолго до рассвета, женщина всерьёз думала о личностном воплощении злодея, устанавливающего сны-кошмары для просмотра. Идея существования злобного арлекина-киномеханика, имеющего задание довести выбранную его озверелым начальством жертву до умопомешательства, казалась не надуманной, а вполне реальной.
Череда страшного кольца ночных сновидений совершенно не давала возможности выспаться. По утрам из глаз Дарьи лились слезы - признаки нервного заболевания. Тяжелые душевные мучения непонятного происхождения, неконтролируемая жуткая тоска и щемящая боль в сердце только усугублялись дневной реальностью - внезапно затихшими улицами, наполненными паникой глазами прохожих, неожиданно лишившихся привычного освещения, телевидения и Интернета.
Мир сошёл с ума...
***
От окружающей действительности тошнило. Душу выворачивало наизнанку.
«Что со мной? Тело совсем не болит, но душа буквально стонет...»
На улице было людно. Порывы сильного ветра не давали ожидаемой свежести. Дышать становилось все труднее. Воздух был наводнён смрадным духом.
«Запах ада», - подумала женщина и подняла голову вверх.
Огромная туча, состоящая из темных, сотканных из грязи и пыли, совершенно жуткого вида существ, двигалась по небу, напоминая стаю птиц, собравшуюся лететь в дальние страны. Зловещий шелест их уродливых крыльев рассекал воздушные массы.
«Это бесы. Темные духи. Какое жуткое зрелище», - подумала Дарья. - «Откуда во мне это знание, я же никогда не видела их раньше?».
Женщина застыла в ужасе. Тошнота подкатывала к горлу, животный страх парализовал тело. Некоторые духи спускались вниз и садились на плечи спешащих прохожих, на скамьи детских площадок, качались на ветвях деревьев. Прохожие весело болтали, шли по своим делам, совершенно не замечая происходящего.
«Почему я вижу все это? Неужели это последствия случившегося со мной? Жива ли я? Как страшно...»
Она стояла и смотрела на проходящих мимо людей. Хотелось кричать, но она не могла даже пошевелиться...
- Девушка, с Вами все в порядке? - озабоченное лицо в очках всплыло перед Дарьей. - Возьмите конфетку, и вот, еще одну...
- Не знаю, не уверенна, - рассеянно проговорила Дарья, пряча конфеты в сумку. - Мне, кажется, уже гораздо лучше... Помощь? Нет, не нужна, спасибо.

***
- Как волнительно перекрывает дыхание ветер... и томит устрашающая тишина... недолгое затишье перед бурей... Сегодня... это случится уже сегодня... всего через несколько коротких часов...   Великая буря, порождённая энергией возмущения угнетенных масс. Какое захватывающее зрелище. Сокрушительное столкновение и массовая величественная погибель... Сегодняшний день запомнится на века, а мы с Вами станем свидетелями грандиозного события, перевернувшего мировую историю, и положившему начало новому порядку, - пятидесятилетний интеллигент неопрятного вида с овальным лицом и круглыми заплывшими глазами, с несуразно огромным животом на длинных худых ногах вещал, гордо запрокинув голову. Его самодовольная поза выражала несказанное счастье. Он наслаждался своим выдающимся умом и бесконечной речью, радовался своему существованию и тому, что стоит сейчас здесь, на крыше величественного особняка позапрошлого столетия, архитектурного шедевра, намеренно сожжённого и вновь отстроенного. Он купался в своих словах, смакуя и перебирая их, как струны музыкального инструмента, совершенно не замечая собеседника, к которому обращался. Словоохотливый до словоблудия, нелепо размахивающий руками, пожилой подросток, не стяжавший мужественности, он нависал над крепким, хорошо сложенным стариком с невероятно приятным лицом и светящимся взглядом.
- Необычайная мощь любого разрушительного действа природного или рукотворного характера притягивает, вдохновляет, заряжает энергией. Наблюдая ее сверху я чувствую себя вершителем истории. Сильные порывы ветра, темные тучи, наполненные свинцовым зарядом нарастающей злобы, мрачные стены зданий - все живое и неживое сольётся сегодня в едином порыве для участия в грандиозном действе, призванном вершить судьбу человечества.
Старик явно не слушал словесные извержения длинноногого. На голову ниже рядом стоящего, он, однако, являлся композиционным центром двух фигур, возвышающихся над городом. Будто не замечая присутствия собеседника, устремив взгляд и мысли вдаль, за густое темно-серое небо, он был внутренне одиноким перед спешащей разорваться стихией и готовым дать ответ за ее исход кому-то незримому.
- Подготовка завершена, - продолжал круглолицый. Все разыграно как по нотам. Огромная работа, забравшая годы, десятилетия, жизни. Тысячи вовлеченных, лучших умов человечества. Наступило время великого очищения. Ради продолжения жизни. Обнищавшие массы должны освободить место для избранных, достойных наслаждения жизнью, сильных и успешных, элитарных наследников человеческого рода. Несчастные бродяги, собравшиеся вместе, воодушевленные борьбой, тешащие себя надеждой… Вы, наконец, проиграли. Вы лишние на этой планете. Но несмотря ни на что, ваша участь прекрасна. Достойная смерть – отдать свою жизнь за товарищей – что может быть лучше этого? – неожиданно круглолицый засмеялся режущим слух заливистым фальцетом, - кончина на поле боя гораздо лучше пожизненного рабства, но это совсем другая история… Какая сила! Какая энергия! Серые хмурые тучи, несущиеся по небу, - какая прекрасная декорация к великой картине битвы. Они вторят трубному реву толпы, требующему возмездия и наказания виновных в случившихся несчастьях. Собравшиеся требуют жертвы – кто-то должен заплатить за их страдания.
- Почему Вы решили, что имеете право поставить печать собственного мнения на жертвенное тело? – наконец заговорил Старик.
- На это обычно не берут разрешение, мой дорогой друг, - радостно подхватил наконец-то заговорившего собеседника длинноногий, продолжая хихикать. – На такое не уполномачивают, так сказать… Здесь совершается история, я должен быть очевидцем, чтобы запечатлеть увиденное. А Вы, собственно, кто будете?
Молчание в ответ на прямой вопрос совсем не расстроило говорящего. Как ни в чем не бывало он продолжал: - Я могу сам придумать Вам имя, мнение современника всегда украшает летопись. Я обязательно опишу Вас, Вы смотритесь притягательно.

Со всех концов города к центру тянулись небольшие группы жителей, пополняясь и увеличиваясь по пути, и, наконец, выливающиеся в гигантскую бушующую массу. Одиночки примыкали к толпе и становились частью огромной силы, способной вершить любые замыслы. В большинстве своем их лица были встревожены или перекошены от злости. Несчастные несли на центральную площадь города свои страхи и беды, чтобы растворить их в обширном людском море, напоминающем многолюдный праздник, масштабную ярмарку. Волны живой массы бились друг об друга, выплескивая энергию вздорными лозунгами и провокационными возгласами, наполняющими революционное движение новой энергией, которая гулким эхом распространялась в пространстве, то многократно умножаясь в резкие взрывы и выхлопы, то быстро сходя на нет.
Бурная демонстрация борьбы, отчаяния и правдивого негодования сочетались с глубокой верой в правомерность происходящего и облегчением от временно отступившей боли, щемящей сердца собравшихся долгие годы.

- Не примите мое воодушевление как проявление черствости, - в экстазе шлепал губами круглолицый. - Величие происходящего, огромная сила масс возбуждают меня необыкновенно. Я нахожусь в эпицентре событий, и даже имею возможность созерцать их с высоты полета птицы, подобно Создателю и его Ангелам. Мы с Вами как два буревестника, застывших на безопасном расстоянии от грядущего взрыва.
Не подскажете, в чем, на Ваш взгляд, смысл происходящего?
- Люди вышли на улицу, потому что дома их ждет голодная смерть, - ответил Старик, устремив взгляд, полный страдания, на толпу. – Лидеры с благородными целями, которым нечего терять, - бойтесь их, сильные мира сего. Они способны преодолеть любые препятствия ради достижения намеченных целей.
- Ну что Вы, мой дорогой, на самом деле все не совсем так, как Вы говорите. Завораживающая энергия страсти – вот, что привело этих людей на площадь. Большинство выплескивает негатив от жизни, получает адреналин, так сказать… У каждого из нас есть своя боль, а в больном обществе ее переизбыток.
Люди просто глупы. Им пообещали хлеба и зрелищ, кинули голодным собакам кость, а они, так сказать, и потекли… - прохихикал круглолицый, потрясая желеобразным вторым подбородком, - это просто акция протеста, хорошо организованная – присмотритесь к фигурам в черных плащах то там, то здесь взмывающих над толпой… Открытым восстанием дела не решаются – на смену одним негодяям придут другие… Митинги всегда сопровождает грязь. Вы идете с благородными целями – помочь обществу – но донести их не так легко. Справедливости в этом мире не существует.
- К сожалению, ничего лучше публичных акций протеста так и не придумано человечеством. По костям прокладывающих дорогу пройдут следующие, которые смогут дойти до конца, - спокойно возразил Старик. – Масштабная демонстрация несогласия обязательно посеет панику в умы властителей и виновных. И если ошибки не будут исправлены, то за мирной манифестацией последует вооруженный мятеж.
- А Вы не боитесь шальной пули? Почему Вы оказались на крыше? Разве не там, внизу, Ваше место? – длинноногий смотрел на Старика, прикрывая от удовольствия заплывшие лягушачьи глаза. – Нам надо беречь нашу маленькую планету. Природных ресурсов на всех не хватит. Слишком много расплодилось на Ней немощных, грязных, убогих… Войны, пожары, моры – ничто не способно истребить вас, восстающих из пепла.
- «От слов своих оправдаешься, от слов своих осудишься». Вы так рассуждаете, как будто будете жить вечно. Как Вы думаете, сколько Вам еще осталось – 10 лет, 20? – устало возражал Старик.
- Я уверен, что жертва в открытой борьбе бесполезна. Вокруг одни негодяи. Людьми движет не чувство борьбы за справедливость, они хотят власти, денег и развлечений. Если бы все эти несчастные попробовали работать, а не ждать подачек от государства… Мы не обязаны тащить на своих плечах спиногрызов. Я работаю всю жизнь, днем, по ночам, сплю не более четырех часов… Всех голодных не накормишь. Слабые и больные должны умирать. Место бездомных – в сточной канаве. Это естественный отбор. Тысячи людей каждый день умирают от голода, и что такого? Может быть я тоже должен с ними умереть из солидарности?
- Рабы и каторжники работают до смерти, и при этом не получают не только хлеба в достатке, но и свободы…
- Сильные и успешные должны наслаждаться жизнью…
- За счет слабых и больных? Вам не кажется это несправедливым? Все люди равны от рождения… Неужели Вас не волнуют судьбы несчастных, идущих на погибель? Невозможно наслаждаться жизнью и быть счастливым человеком, если рядом с тобой творится беззаконие, страдают и умирают люди.

Единодушное скандирование требований и лозунгов разбушевавшейся толпы, постепенно набирающее темп и силу, до предела раскалило атмосферу на городской площади. Адская тряска перекинулась на близстоящие здания. В остервенелом запале стекла на окнах рассыпались на мелкие кусочки, стены старинных особняков покрывались паутиной трещин, резкие порывы ветра срывали с мест предметы. Все живое и неживое соединилось в единую разрушительную силу, разрывающую пространство на части и в праведном возмущении готовую обрушиться сокрушительным цунами, сметающем все на своем пути.

Толпу разогнали быстро и жестоко. Огненный град, внезапно налетевший на собравшихся, движущаяся стена из намертво скрепленных раскаленных щитов, ядовитая пена, полуметровым слоем покрывшая улицы. Каскад взрывных волн покрывал площадь серией огненных взрывов, оставляющих глубокие смертоносные воронки в местах соприкосновения с людской болью и возмущением. За считанные минуты гигантское людское море было успокоено.
Масштабное апокалиптическое уничтожение бушующей энергии горя и страдания, оставило на время город в тишине мертвого покоя, загрязненным кровавым мусором разорвавшихся на куски надежд.

***
Три студента медленно шли по пустому городу, залитому ярким светом.  Легкий ветерок целовал их красивые лица, сдувал невидимые пылинки и приглаживал непослушные волосы. Их стройные фигуры отбрасывали длинные тени на ещё не остывшие здания, выпускающие через разбитые окна чёрный дым в идеально синее чистое небо.
Обагрённый кровью мусор под их ногами с легким шумом вращался над асфальтом, выстраиваясь в спиралевидные вихри, заканчивающиеся выбросом зловещего конфетти.
Они молча брели по пустынным улицам, запачканным только что случившимися беспорядками - сокрушительным взрывом накопленной людской злобы, БЕЗУМИЯ, возмущения, сопротивления, требующих выхода, возмездия, справедливости, перемен.
Они шли молча, стараясь благоговейно нести тяжесть, ещё висящую в воздухе. Но их кровь бурлила и отзывалась на призывы молодого ветра, в озорстве разбрасывающего грязь.
В силу неопытности они пока не способны были осознать случившееся. Их молодость - их виновность в радостном восприятии жизни. Печальная история отразится в их памяти только как: «Это было, было...» Без всякой оглядки на трагические события, без примеси страданий, в радости от общения с друг другом. Они будут говорить, как очевидцы происходящего, их собеседники будут с интересом слушать, округляя глаза от ужаса.
Но они промолчат, скрывая то самое, действительное: «Ничего страшного не произошло, дорогие друзья, напротив, мы прекрасно проводили время, пиная мусор. Горы мусора, разбрасываемого ветром под лучами яркого согревающего Солнца, вселяющего оптимизм и надежду в молодые сердца. Друзья, это было невообразимо красиво! Мы были тогда очень счастливы».
Бушующая стихия, несущая смерть и разрушения, иссякла.
Дневная трагедия уходила в прошлое, оставляя пострадавших наедине с собой залечивать раны и оплакивать ушедших.
В лучах ласкового Солнца, золотящего фасады улиц, грязный опустевший город выглядел не так уж печально.
И только ужас, застывший в подбитых чёрных глазницах зданий, еще долго будет напоминать об увиденном...
И земля, пропитанная ещё не успевшей потемнеть и смешаться с грязью кровью, возрыдает.
И будут они хранить эти воспоминания в вечности.
;
Глава 3.














И хмуро небо грозой дышало,
Растило бурю, и был горяч
Игривый ветер, шкод задавало,
Не злости ради, от неудач.

Под стать природной стихии люди
Копили злобу в большом мешке,
И подносили ее на блюде,
Нет, не из мести, в простой тоске.

И разрывались любви союзы,
В двуличьи гасли, под смех кликуш,
Под неподъемным обиды грузом...
Союзы гордых и мелких душ...






;
Глава 3.

«Как же много зла расплодилось в этом мире! И нет рецепта избежать его. Можно, конечно, некоторое время жить с ним в параллели, не сталкиваясь. Но зло обязательно затронет каждого из нас. Легко не будет, не стоит на это надеяться.
Я проспала мятеж. Я просто еще не оправилась от собственной смерти. Если бы я и проснулась, мне вряд ли хватило сил выйти на площадь.
Был взрыв. Дышать стало легче, как после прошедшей грозы. Земля впитала невинную кровь, дождь смыл грязь и вычистил город. Солнце позолотило серые стены улиц. Все. Новая точка отсчета. Новая жизнь.
Была война, закаляющая и очищающая души, рождающая героев. После нее многие ушли вперед, некоторые вернулись.
У меня тоже была война, бесславная, сокровенная. Я участвовала в своей собственной битве. Один на один с врагом. Я также стояла лицом к смерти, беззащитная, невиновная. Таких как я – тысячи. Являются ли такие как я героями? Да, являются. Но никто никогда не узнает об этом.
Еще не успела остыть земля от случившегося накануне, а кафе уже работают… Жизнь, как суетливое колесо, отряхнув старую пыль, покатилось дальше, наматывая себе на бока новую историю без оглядки на прошлое, без эмоций, без ярких красок и разглагольствований. Жизнь начинается сначала, с чистого листа… И мне тоже надо… Дерзкий ветер украл старательно написанный текст моего прошлого, грубо разметал его в разные стороны и посыпал мою голову пеплом.
Блин, я несу полный бред…» - Дарья сидела в кафе, задумчиво рассматривая стол, уставленный яствами. В последние дни она очень много ела. Заказанные ей порции были огромны, но она никак не могла насытиться. - «Я, наверно, сильно проголодалась в период моего убиения. И если я не прекращу так много есть, то умру уже естественной смертью от неуемного чревоугодия. Пора учиться сокращать порции, и если я сейчас опять не наемся, то перемещусь в общепит на соседней улице, чтобы не привлекать внимание».
«Оживший труп женщины попался на обжорстве…»
 - Хороший заголовок для статьи в газете, - пробормотала себе под нос Дарья и попросила счет.

Она бродила по городу, не имея конкретной цели. Пронизывающий холодный ветер разогнал праздно шатающихся пешеходов, и одинокая фигура вымеряла длину улицы в полном одиночестве:
«Почему-то я совершенно не боюсь злодеев, желающих моей смерти. Но у меня есть дети, и я не могу себе позволить сдаться без боя…
Кому я могла помешать в этой жизни?
Те мужчины в подъезде… Они говорили обо мне, со злобой, с ненавистью. Какое зло я должна была совершить, чтобы вызвать подобную реакцию? Возможно, что никакое. Это было их обычное состояние. Наверно, они получают удовольствие, совершая преступления, или облегчают собственные страдания от пребывания в низменном состоянии, вымещая зло на других. Если некто задумал лишить меня жизни, то мог просто застрелить. Зачем нужны были такие изощренные истязания - разрывать тело железными крюками? Моя до сих пор не зажившая рваная рана на животе вызывает ужас. Какая жестокость и какая лютая ненависть… Странно, кстати, что сцена моего убиения не стерлась, а осталась в памяти…
Вообще человек склонен ко злу. И если он просто плывет по течению и не подавляет свои негативные склонности, то в итоге, через годы, подойдя к зеркалу, увидит в нем чудовище. Его страсти потихоньку будут сначала сжирать его внутренности, а потом – изменят его внешность до неузнаваемости.
Обычно у человека среднего возраста его любимые грехи расписаны на лице. Все тайное становится явным – подходит не только для действий, но и для привычек и мыслей. Люди так искренне удивляются, глядя на подростковые фото преступников: «Да неужели! Какой милый ребенок! Не может этого быть! Каким образом это прелестное юное создание неземной красоты превратилось в несуразное отталкивающее существо?»
И наоборот. Человек с некрасивым лицом, доставшимся ему от рождения, но ведущий благообразный образ жизни и сохранивший чистую душу, в преклонном возрасте становится привлекательным.
Каждый сам выбирает свой путь. Необходимо постоянно делать выбор. Быть добрым гораздо сложнее… Чтобы оставаться настоящим человеком, необходимо ежедневно сопротивляться злу.
Вопрос: существует ли справедливость в этом мире? Ответ: Существует. Просто не все об этом знают.
Я помню его, злодея из своей жизни, жестокого ребенка из песочницы, размахивающего палкой, и готового убить котенка. Не просто готового, а желающего, даже жаждущего. Он знал, что поступает плохо, чувствовал, что за ним наблюдают, и остановился, но только в тот раз. Его лицо было искажено гримасой, и он был страшно недоволен тем, что ему помешали. И он выжидал, чтобы сделать свое дело позже, уже без свидетелей.
Возможно, мне необходимо научиться понимать психологию злодеев, но Я НЕ ХОЧУ. Чем больше я углубляюсь в нее, тем меньше хочу знать об этом. Мне думается, что подобная осведомленность не принесет пользы, а только навредит мне. Чтобы быть на шаг впереди преступника, не стоит заглядывать в его черную душу. Достаточно знать внешние проявления зла, уметь интуитивно угадывать его поступки без лишних подробностей, конечно, если не удается просчитать их другими способами».

День потихоньку сдавал свои позиции. Фонари, пострадавшие при разгроме демонстрации, не могли осветить уходящие в ночной мрак улицы и осуждающе таращились на разгуливающую по темноте Дарью.
«Нужно, наконец, принять тот факт, что я не смогу вспомнить что-нибудь полезное для расследования. И к тому же, я верю в действительное существование закона подлости, гласящего: «Когда необходимо вспомнить что-нибудь важное, даже жизненно-важное, не пытайся сделать это, не трать драгоценного времени, ибо все равно ничего не получится. Ты обязательно вспомнишь все, но потом, когда это будет совсем не актуально». И небольшое добавление к вышеупомянутому правилу: «Отрицательный результат – тоже результат…» Звучит нелепо, но правда не всегда должна выглядеть мудро».

Вернувшись в Отель поздно ночью, Дарья снова укорила себя за легкомысленность. Ее, официально зарегистрированную в центре города, не составило бы никакого труда найти даже школьнику. Чтобы скрыться от преследования, необходимо давно изменить свое место пребывания.
Очередной раз положившись на «авось», Дарья прошла в номер и залезла под одеяло.
«Как я люблю спать! Сон для меня – это здоровье. Если в Вашей жизни идет что-то не так, или она придавила Вас своим колесом – не расстраивайтесь и не нервничайте, а просто ложитесь спать. Спящий человек не наделает дурных дел, а утро, говорят, вечера мудренее».

***

- Тлен, я реально не понимаю, как ты докатился до того, чтобы разжечь костер посреди квартиры? Неужели анархия, царящая на улице, настолько сильно завладела твоим молодым сознанием? – тоном школьной учительницы отчитывала Колю Аня, брезгливо стряхивая с плеча невидимую гарь, осевшую на ее изящное пальто из задымленного воздуха.
Макс бегал по квартире, открывая настежь окна и разгоняя пары едкой гари. Коля виновато перепрыгивал с ноги на ногу, тщетно пытаясь закрыть ярко желтым фартуком огромную, еще дымящуюся дыру на брюках. Перемазанные углем руки оставляли черные пятна везде, к чему он прикасался.
- Сажа газовая – официальное название черной краски – помню еще со времен учебы в изостудии, и я теперь знаю, почему, - приветствовал брата Макс, – внешность трубочиста и запах гари твоей норы наводят меня на философские размышления. Что случилось? Практические занятия химией вместо прогулянных лекций?
- Почти угадал, - растерянно бормотал застигнутый врасплох Коля, обреченным жестом приглашая гостей к столу. – Обстановка для учебы нынче не подходящая. Мародеры хозяйничают на улицах, беспорядки… Беспредельщина… Тут не до теоретических изысканий…
В наспех проветренной комнате гулял ветер, внося свою долю беспорядка в разгромленное помещение.
- Мы не уйдем, - сказал Макс, садясь за стол. – на улице грязь и сумятица, у тебя – производство взрывчатки в домашних условиях… Мир находится в гармонии… А мы… А что мы? Да, Ань? Мы будем соответствовать…
- Мы будем пить чай, спасибо, - важно подтвердила Аня и поправила очки.
Макс достал из сумки бутылку коньяка и поставил на стол, прикрывая прогоревшую дыру на скатерти.
- Электричества нет… Чай быстро не ждите…- почерневший чайник с грохотом был водружен на еще горячую печку-буржуйку, явного источника образовавшегося в квартире разгрома.
Дружественная атмосфера была быстро восстановлена с помощью разлитого по чашкам коньяка, не взирая на несовместимый с церемонией приема гостей интерьер и противоречиво настроенных студентов.
- Я сегодня ходил в Универ, потому что я ответственный бо ;тан и, рискуя жизнью, готов учиться, учиться и учиться, как завещал кто-то из древних, - Макс краем глаза следил, как Коля бегает по комнате, перенося разбросанные вещи и постепенно ликвидируя бардак после опытов, – так вот, что интересно… Таких студентов, как я, оказалось не так много, даже крайне мало, по пальцам пересчитать… И что интересно… Среди них была Васса, дочка исчезнувшего трупа… - сказал Макс и виновато посмотрел на Аню. – Она сильно изменилась с прошлого раза… Хотя, конечно, мы все изменились с тех пор…
- Прошедшие события разделили жизнь на «до» и «после», и если учесть то, что известно общественности о судьбе ее матери, то нет ничего удивительного в том, что девушка бежит из дома, несмотря на столь неспокойное время… Это лучше, чем лежать на кровати, глядя в потолок, в полной апатии… – строго ответила Аня. - Я, кстати, передумала тебя ревновать, если ты об этом… Мне нравится верить людям… Я таким образом получаю удовольствие, может быть… И я не расстроюсь, если меня настигнет очередное разочарование… Невиновность в таком случае облегчает страдание. Она, сродни оптимизму, дает возможность шагать веселее, не обращая внимание на несовершенство бытия…
- Полностью согласен, - облегченно выдохнул Макс, - если и стоит верить кому-нибудь на этой грешной земле, так это мне…
Коля ловко подпрыгнул за спиной Ани, в одну секунду сменив дырявые брюки на трикотажные штаны, украшенные шевронами по последней моде. Он облегченно сорвал с себя фартук, и, предварительно скомкав, метко забросил его в корзину:
- Приводи в следующий раз сюда эту Вассу, чаю попьем…
- Да-да, вчетвером готовить взрывчатку в печке веселее, - кивала Аня, жадно отпивая из чашки чай.
- Как твоя слежка? – озабоченно спросил Коля, вытирая лоб тыльной стороной ладони и еще больше размазывая черную грязь по лицу.
- Следят… - равнодушно бросила Аня. – Я их вижу. Думаю, и за вами уже тоже наблюдают… И грохнут всех вместе, если что…
- Папаша просто трус, - неожиданно резюмировал Коля, - возможно, он и не виноват в убийстве, но способен на многое ради того, чтобы прикрыть свою задницу.
- У отца Вассы есть мотив, - сказал Макс, - к тому же его видели незадолго до убийства вместе с потерпевшей, которую он уводил в неизвестном направлении в бесчувственном состоянии. И даже если этот тип невиновен, Аня находится в опасности. Убийство ради защиты от тюремного заключения – вполне себе повод для совершения преступления.
- Может быть, - предположила Аня, - но мне кажется, он вполне похож на преступника. Именно так должны выглядеть маньяки-убийцы. Никак не могу понять, что она могла такое сказать ему, чтобы его лицо перестало походить на человеческое. Ведь я видела буквально оборотня. Может быть он психически болен?
- Бывший чиновник из Правительства, - сомнительно покачал головой Коля.
- Да у них всегда там маньяков хватало, судя по тому, что мы по истории изучаем…
- Судя по судебным документам, он большой любитель повеселиться с женщинами, со всеми вытекающими последствиями, - рассуждал Коля. – Психологи утверждают, что повышенная сексуальность – признак различных психических расстройств, от слабоумия до настоящей шизофрении. И по статистике, большинство маньяков все-таки сексуальные.
- Откуда ты все это знаешь? – Макс с интересом посмотрел на брата.
- Смотрю передачи для домохозяек…
- Вы мыслите поверхностно, - неожиданно заявил Макс, - меня это раздражает. – Может быть еще чаю выпьем?
- Может покрепче чего-нибудь? – возразил Коля, - а то не по себе как-то…

***
«Очень глупо недооценивать врага. Особенно мне, уже просчитавшейся... Или не умевшей принять негативное… Или не замечавшей очевидного…
Смотреть на мир с оптимизмом и не замечать его несовершенство – это недостаток ума. Хотя, с другой стороны, может быть в этом и заключается мудрость.
В любом случае, пора уезжать из этого города, я и так здесь слишком задержалась…
На перекладных, электричках… И жить у какой-нибудь бабульки в частном секторе, чтобы остаться не замеченной… Вот она моя тема, мой самый подходящий вариант…
Как же я люблю бесконечную железную  дорогу-лестницу из рельсов и шпал, насквозь прорубающую пространство и уходящую далеко в небо, с ее ненасытной и быстрой сменой лесов, полей, городов. Как я люблю поезда, с их ритмичным фоном, таким подходящим для озвучки долгой дороги жизни…
Я не знаю своего убийцу в лицо, и поэтому мне необходимо затаиться и вести расследование на расстоянии. После того, как моя смерть будет оформлена официально, карточки и документы станут недействительными, Но открывать общественности мое новое положение, то есть состояние ожившего трупа, все равно не стоит…
Какое искушение свободой! Как это заманчиво – исчезнуть и жить новой жизнью с обнуленной памятью. Никто не найдет меня в маленьком городишке, стандартном, обезличенном, одного из сотен в агломерации. В дальнейшем можно даже сменить климат на южный, как я всегда хотела. Можно изменить внешность, одежду. Стиль унисекс, например. Удобно очень. Непонятно, мужчина перед тобой или женщина, и даже если очень присмотреться – ни за что не догадаешься…
Можно сочинить свое собственное прошлое…
Никто не узнает…
Правда есть кое-что, омрачающее мои вдохновенные планы… Тот парень из высотки… Зачем он освежил мою память, все-таки сообщив мне некоторые забытые детали? Совсем немного, но достаточно…
У меня есть дети. Трое.
Наверху знали о моем внутреннем пристрастии к свободе и сообщили то, что удержит меня от искушения исчезнуть. Я действительно не способна жить счастливо, когда ответственна за судьбу трех душ, находящихся в потенциальной опасности…
Но все-таки как это прекрасно, что у меня есть дети. И это знание, что они есть, что они живы, меня окрыляет. Жаль, что я не могу вспомнить, как они выглядят. Зато я нахожусь в блаженном неведении беременной дамы, держащей под сердцем малыша, слышащей ритм его сердца и необыкновенно любопытствующей, на кого он похож. А у меня целых три ребенка! Восторг! Может быть из-за них меня вернули с небес на землю. Живи, мол, дорогая, воспитывай детишек, на папашку-то надежды нет… И не вздумай убежать!
Как это мило… Я согласна…
И, наверно, с моим возвращением с того света все обстоит не так просто…
Скорее всего, в моей истории замешаны не только интересы встретившихся в подъезде негодяев, но и чего-то большего. Законы жизни на земле действуют для всех одинаково. Но, все-таки случаются исключения, хотя и очень редко. «Оттуда просто так не возвращают», - так мне сказал тот прекрасный юноша».
***
Вся удобная, но по какой-то неизвестной схеме определенная как «несексуальная» обувь была сложена в огромный черный мешок для переноски расчлененных трупов и вынесена на помойку. Единственная спасенная пара беговых кроссовок была спрятана в кухонном шкафу среди кастрюль в коробке с надписью «формы для печений».
- Как ты посмела прийти на встречу со мной в этих уродливых кроссах?
- Ты их уже выбросил, успокойся…
- Нормальные девушки носят вызывающие желание короткие юбки, колготки и изящную женственную обувь с десятисантиметровым подъемом. Тебе надо брать с них пример как выглядеть привлекательно. Ладно, я готов опуститься до твоего уровня и поучить тебя. Радуйся, что я такой добрый… Как бы тебе сказать… Понимаешь, ты вроде красивая, но какая-то несексуальная… Тебе надо больше украшать себя, красить ногти и носить каблуки… Кстати, на правах мужа, с этого дня я запрещаю тебе носить кроссовки…
- А как я, по-твоему, должна управляться с маленькими детьми в этой изящной и женственной обувке? И все только для того, чтобы выглядеть сексуально… И вообще, это вредно для здоровья, и не стоит ставить мне в пример своих любовниц с короткими ногами. Они дышат мне в пупок, надев даже самые высокие каблуки…

«Я, может быть, и не хочу быть сексуальной… Женщине высокого роста карабкаться на подпорки просто неудобно. Падение с двухметровой высоты более травмоопасно, чем с полтораметровой. А сворачивающие шею прохожие – мужского пола от безусловного рефлекса, и женского – от зависти? Надо же быть добрее к людям…
И еще следующее… Сто восемьдесят сантиметров плюс десять – равно сто девяноста. Это на голову выше более семидесяти процентов лиц противоположного пола. Мне кажется, что все-таки надо быть скромнее…
В следующей жизни я буду носить только кроссовки…»

***
- Вадим – зеленый шнурок, - игриво выглядывая из-за компьютера съязвила коллега по работе, крупная, чуть полноватая девушка с неуемной энергией и веселым нравом. Ее повышенный интерес к его персоне и попытки перевести рабочие отношения на неофициальный уровень раздражали, особенно сегодня, когда нервы и так перенапряжены до предела в ожидании предстоящей встречи.
Стилизованный под старину кулон на вычурном ярко-зеленом шнурке Вадим носил всегда. Черные футболки и трикотажные джемперы в последнее время подбирались с учетом странного аксессуара, более подходящего экзальтированной особе женского пола, нежели брутальному парню.
Но ведь он и украл его у Нее.

Чужой город, куда сбежал Вадим от внимательного отчима и двух очаровательных сестренок, второй семьи своей матери, обещал ему новую жизнь, свободную, обеспеченную, привлекательную. Здесь он встанет на ноги, добьется успеха. Так думал он, уходя каждое утро в темноту, бродя по сонным улицам города, заглядывая в сытые окна офисов и витрин.
Этот кулон, который он надел себе на шею, дерзко глядя Ей прямо в глаза, поможет осуществить все его планы. А затем он придет за Ней, с сумкой денег, оправдывающей его долгое отсутствие.

Он смотрел на нее целый вечер, долгим, прицельным взглядом. Все прошло гладко: занавес не упал, фонтаны исправно работали, никто не подрался. И если простить приглашенной звезде каприз по смене линолеума сцены за два часа до представления, упавшей тяжкой ношей на плечи Вадима в компании с нервным срывом и криками ответственного организатора, можно сказать, что это был волшебный вечер, новая точка отсчета, полностью изменившая направление его жизни.
Она заметила его тоскливый взгляд голодной собаки, и под утро терпеливо выслушивала историю моряка, периодически доставая из сумки помаду. От резких театральных движений совместного танца и непомерно накалившихся страстей он выпал вместе со всем содержимым именно из этой сумки, вычурное украшение, стилизованное под старину, на толстой зеленой веревке. Незамысловатая безделушка, явно непредставляющая никакой ценности для ломбарда, стала для Вадима сокровищем, напоминающим о Ней, согревающим его сердце, возвращающим радостное восприятие действительности, вдохновляющим жить дальше.

Он был полон оптимизма, даже потеряв в гарантированно успешном проекте все свои сбережения и одолженную у друга детства крупную сумму. Ведь он, Вадим, талантлив и молод, у него еще вся жизнь впереди…
«Сегодня вечером состоится очередная встреча с бывшим другом», - сиротливо поежившись, подумал Вадим. Идти не хотелось, но он пойдет и будет честно терпеть изысканные издевательства, отборную нецензурную брань и мастерски сложенные оскорбительные дефиниции в свой адрес. Он принесет деньги – маленький вклад в будущую свободу от психологического рабства – и забудет желчного кредитора, когда-то родного человека из детства, вымещающего теперь на Вадиме накопленную внутреннюю злобу и приобретенные комплексы.

***
«Итак, для нормального существования в будущем, открытого, спокойного, без дрожи и боязни выстрела из-за угла, мне необходимо расследовать собственное убийство, перепрыгнув через себя, превысив свои возможности, умственные способности. И я не буду задавать себе вопрос: способна ли я осуществить задуманное? У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА. Я не могу повлиять на ситуацию, сложившуюся со мной. Только принять ее и терпеливо выжидать. – Правила игры, навязанные мне убийцей и свыше. Прикольно. НО! Виновные в итоге должны быть наказаны».
Маленький городок, куда занесла судьба Дарью, был живописен, ухожен, безлюден и скучен.
«Я так люблю тишину! – промелькнуло в голове Дарьи, одиноко стоявшей на берегу широкой реки. - Тут так хорошо и спокойно. У меня будет время прийти в себя, собрать свои мысли. Может быть вспомню из прошлого что-нибудь…
Как это необычно – расследовать собственную смерть. И что особенно удручает, делать это придется на расстоянии, не зная материалов дела, не имея возможности обратиться к собственной памяти. И в таком контексте даже не стоит надеяться узнать что-либо по горячим следам. При этом следует быть осторожной, как и предупреждал юноша-проводник. Не приснился ли мне он?», - спешить никуда не хотелось. Завораживающе кружились чайки, добавляя в картину изысканности.
«Мои воспоминания не стерты, и юноша сказал, что я вспомню все в свое время. Я хочу пораньше, сразу. Мне нужна моя память как можно скорее. Наверняка, существуют какие-то методы извлечения информации из подсознания.
Возможно, стоит научиться видеть ситуацию со стороны, пытаться вести расследование от третьего лица, мыслить более объемно и без эмоций…»
Резко подул холодный ветер. Дарья застегнула куртку и поспешила в свое новое пристанище – покосившийся домик в частном секторе, уединенный, не привлекающий внимание – такой, как доктор прописал…

***
- Чай – мой любимый напиток, особенно при царящем на улице погодном беспределе, - сказала Аня, снимая внезапно ослепшие от снежной вьюги очки, - и можно с ягодками… И лучше – с ромом.
- В этом кафе подают волшебный глинтвейн цвета жаркого рубинового лета, - поддержал тему Макс, усаживаясь за отдаленный столик, - горячий нектар по растапливанию замороженных сердец, лекарство для подготовленных леденящим душу ветром жертв к отправке в заполярное Королевство блестящей снежной похитительницы.
- Вот было бы всегда так просто – выпил глинтвейна, и умерли все злодеи, желающие твоей погибели.
- Сказочные персонажи обычно недалеко уходят от реальных, хотя чрезмерность при их описании и присутствует. Но на то это и сказки, и страшные истории, и увлекательные книжки про людей, потерявших человеческое достоинство, чудищ, зверей, оборотней.
- Все правильно, - ответил Макс, аккуратно раскладывая на тарелке ягоды, - про обычных людей и читать не интересно. Но тобой увиденное чудище – это про жизнь. Это не выдумка литератора.
- Я не так много видела злодеев в своей жизни, чтобы вести сравнительную характеристику, но этот тип, отец Вассы, зверюга реальный, - Аня вытащила пару ягод из выложенного Максом узора и отправила себе в рот. – До оборотня он, наверно, не дотягивает, хотя я, повторяю, не имею большого опыта по этой части…
- Нам пора прекращать общие рассуждения, иначе мы будем все время топтаться на месте. Мы не разбираемся не только в преступниках и прочих отрицательных персонажах, но не имеем и никакого понятия в том, как вести расследования.
- Ничего… Новичкам, говорят, везет. – Аня сгребла еще горсть ягод с тарелки Максима.
- Какая глупость! – Макс проводил взглядом утерянные элементы разрушенного узора и продолжил, - эта фраза придумана для поддержки сумасшедших камикадзе. Их случайное везение обычно оправдывается положительным исходом задуманного действа, но известными становятся только упомянутые выше случаи. Об отрицательных не сообщают просто потому, что говорить некому.
- Сменим тему, - предложила Аня. - Нам нужен план, хотя бы какой-нибудь. Я верю, что мы можем серьезно полагаться на везенье, причем умноженное на энтузиазм и благие цели.
- Хорошо, - согласился Макс, - тогда стоит определиться по понятиям. Я думаю, что на сегодняшний момент можно обозначить следующие задачи нашего расследования: найти исчезнувший труп, вычислить убийцу или убийц, определить источник слежки. Возможно, что полученный ответ на первые два пункта приведет к разрешению третьего.
И, таким образом, сейчас стоит сосредоточиться на поиске потерпевшей и расследовании основных мотивов для совершения преступления. А слежка может быть и сама пропадет за ненадобностью. И так как мы не располагаем временем, нам нужно просто стараться иногда быть ближе к подозреваемым всеми возможными способами, постоянно находиться в поиске новой информации по делу и делиться друг с другом всем, что нам становится известно.
Вот такой план.
- Хорошо изложил, - одобрительно кивнула Аня, - когда долго находишься в едином пространстве и в одном и том же информационном поле, появляются знаки, подсказки, включается в работу интуиция. Но мне видится, что главная цель нашей деятельности – это защита справедливости, ну, или выполнение любого другого благого дела. И мы не смеем надеяться ни на какую выгоду от произведенного расследования. Наше расследование, наш труд – это результат наших внутренних убеждений. Мне кажется, что подобное стремление должно быть заложено у любого нормального человека.
Нам была предложена определенная жизненная ситуация, а мы просто сделали выбор. Просто так. Просто потому, что мы такие.

***
«В уютной атмосфере растопленной деревянной избушки, спасительного укрытия от пронизывающего насквозь мороза лютой северной зимы, есть нечто привлекательное и даже жизнеутверждающее. Я в домике, и никто не в силах меня сломить. Горит огонь, несмотря на абсурд, творящийся рядом, заброшенное поселение на краю цивилизации и угрожающие завывания ветра.
Итак, вопрос: кому могла абстрактная женщина среднего возраста с тремя детьми настолько испортить существование, что только ее убийство могло стать выходом из сложившихся обстоятельств?
Данные, добытые из Всемирной паутины:
Я, то есть некая дама, разведена с супругом и является опекуном трех совместных повзрослевших, а значит уже самостоятельных, я надеюсь, детей – двух студенток и одного школьника средних классов. Бывший супруг женат на женщине, в полтора раза моложе его. Такой факт уже многое расставляет по местам и не требует объяснений. Раздел имущества, споры при разводе, взаимные упреки и обиды, финансовые дележи и алименты, и, конечно, наличие измены – целый список поводов для убийства, замешанного на ненависти.
Я что-нибудь помню из вышеперечисленного? Ничего. Обескураживает фото бывшего супруга. У меня вопрос: зачем я связала жизнь с типом столь отталкивающей внешности? Хотя за прошедшие десятилетия брака внешность могла измениться.
Поставлю вопрос по-другому: зачем молодая женщина связала жизнь с пожилым типом столь отталкивающей внешности? Ответ: из-за денег. Бывший супруг явно имеет что-то за душой, и, судя по моей кредитной истории, финансовое благополучие осело в одних руках. Вот и еще один повод для совершения преступления.
Вывод: от бывшего супруга следует держаться подальше.
Далее. Я знаю род своей деятельности. Адвокат. Высокая группа риска, избыток контактов с индивидами, склонных к преступлению. Какое широкое поле для версий и предположений! Я вспомню, наконец, более подробно, кто я?
Третий вариант. Я стала свидетелем чего-то, чего не стоило видеть и знать. Оказалась в неподходящее время в неподходящем месте.
Теоретически существует еще один вариант: признание себя виновной в каком-либо преступном деянии, и, соответственно, поводом для убийства в этом случае будет являться месть. Но я верю в свою добропорядочность, и это мое право. Возможно, я слишком самонадеянна».
Дарья накинула на плечи куртку и вышла на улицу. Вьюга нещадно заметала все, что еще вчера переливалось всеми цветами радуги, буйно цвело, наполняя мир движением: жужжащих насекомых, парящих в небе птиц, диких зверей, выходящих на дорогу, шум разговаривающей с дождем листвы, тихую поступь ранних грибников, складывающих щедрые лесные дары в корзины.
«Мир обновляется, пряча под ослепительно белым покровом остатки прежней жизни.
Несмотря на стихию - красота невозможная, в познании глубинном недосягаемая, созданная рукой совершенной, истинной. Находясь среди этого великолепия, созерцая нечто столь величественное, я, похоже, не о том думаю. Трудно узреть смысл великого художества, будучи тварью земной, многозаботливой, копаясь в дурном, никчемном, мелочном…»
;
Глава 4.












И нечего сказать,
И все вокруг постыло,
Противиться, дрожать
Замерзшему невмочь...
Студёная зима,
Источник дум ленивых,
Застудит в лёд сердца,
И нет дороги прочь...

Рассыпет их зима
По царству льда и снега
Надолго, навсегда
В мороженую ширь,
И лютая пурга
Все заметает белым...
Кто в силах здесь помочь?
Забвенью предан мир...











;
***
- Балкон при минусовой температуре не самое лучшее место для беседы, - ворчала Аня, с трудом вставляя ноги в узор кованой решетки и зябко кутаясь в плед. - Такой красивый жизнеутверждающий вид, жаль, что не солнечным летним утром, грустно, что без бодрящего горячего кофе. И не то, чтобы я боюсь высоты, но огромное расстояние до родной земли не дает мне возможности расслабиться. И почему Коля не поселился на облаке?
- А что тебе не так? -  возразил Макс, виртуозно свесившись с перил и ловко возвратившись в безопасное положение. – Что конкретно тебя не устраивает? Может быть линия горизонта, впервые за долгое время открывшаяся твоему взору, или парящие белые пчелы, добавляющие в зимний пейзаж элементы праздника?
- С ума сошел? – вырывая на голове невидимые пряди волос, заголосил Коля, - горе мне, грешному, решившему выпустить из клетки эту бестолковую обезьяну, заигрывающую с вооруженным патрулем под окнами!
Довольный произведенным на друзей эффектом, Максим продолжил неожиданно серьезно:
- Внутри помещения почти также холодно, как снаружи, но здесь можно подышать свежим воздухом. Так что дыши, Аня, наслаждайся, по улице пройтись не получится. Времена сейчас такие, тяжелые...
- Улицы перекрыты. Пора учиться ходить по крышам, - сказал Коля, стряхивая пыль с костюма супергероя, висящего на стене.
- Длинная очередь из отчаявшихся идиотов на чипирование – вот путь к вожделенному счастью. Люди не понимают, что пластинка, введенная под кожу, приведет их к печальным последствиям? Будущее послушное стадо, рабы, выполняющие любые приказания какого-нибудь Наполеона современного пошиба. Это полная потеря не только внешней свободы, но и внутренней. Стоят, мерзнут, голубчики…
- Я лучше научусь летать, чем дам загнать в себя датчик для зомби. Совсем потеряли голову, - заявил Коля, бережно прижав к груди облачение чудо-воина.
- Если нет мозгов, то не страшно стать зомбированным… Главное, чтобы кормили… - задумчиво качала головой Аня.
- А это кто? Две фигуры в серых костюмах и масках. Вы заметили, как они передвигаются? Обошли патруль, запрыгнув в окно рядом стоящего здания, и вынырнули из другого в конце улицы. Ниндзя.
- Где? – в два прыжка подлетел к балкону Коля и свесился через перила. – Класс! Они перемещаются, да так быстро! Такое впечатление, что они передвигаются между небом и землей, где-то посередине… Вот, опять! Смотрите, смотрите… Взлетели, обошли препятствие, и опять вынырнули! Вот люди-то живут… А мы тут сидим, прозябаем…
Макс схватил брата за ворот и вернул назад в пространство балкона.
- Тут как в кино, становится все интереснее…
- Это сектанты. Я видел листовки, которые они раскладывают по всему городу. У них даже мессия есть, причем в полном здравии. Пришел спасти люд от неминуемых бед, от голода и холода. Бред полный. Неужели кто-нибудь им поверит?
- Ну я не знаю… Я даже не могу представить, что будет… Даже мой оптимизм тут, похоже, бессилен… Пора присматривать место в темном лесу для землянки… или костюм супергероя ремонтировать…
- Как хорошо… - сказала Аня. - Костер можно разводить круглосуточно… Мечты сбываются… Тошнит меня что-то… Куда этот мир катится? Может накапаете мне успокоительного, мальчики?

***
- Вообще-то кормят тут не айс… У меня куча дел, а я вынужден сидеть в этом гадюшнике, будучи невиновным… - молодой человек с взъерошенными, давно не видевшими расчески волосами сидел неестественно согнувшись на лавке и равнодушно рассматривал царапины на полу.
- Знаешь, у тебя не такое уж и плохое положение, могло быть все гораздо хуже… - Дарья пыталась успокоить подзащитного, но сама не верила ни одному своему слову.
- От тюрьмы и от сумы не зарекайся, - кивнул юноша.
Разговор не клеился. Молодой человек тоже явно не верил Дарье.
- Жизнь с любым может сыграть злую шутку. Я правда хочу тебе помочь, но у меня нет возможностей полицейского для проведения полноценного расследования. Тебя явно подставили. Кому-то очень нужно было убить этого парня.
- Помоги себе сам… - устало произнес юноша и с интересом потерявшего интеллект человека начал грызть отросшие ногти.
- Хорошая идея, кстати, - почему-то обрадовалась Дарья. – все равно сидишь взаперти, личным примером подтверждая народную мудрость, так сказать… Самое время заняться делом. Никто не отвлекает от размышлений, а на голодный желудок лучше думается…
Ты должен вспомнить все о своем друге… Все, что только возможно… Чем занимался, с кем общался, откуда у него могла появиться одолженная тобой крупная сумма… Садись и пиши все дни напролет…  Ты можешь потом подарить воспоминания его маме, например, но сейчас твоя свобода, возможно, зависит от какой-нибудь случайной детали…
Со своей стороны, я постараюсь сделать все максимально возможное. То, как с тобой поступили - недопустимо … Виновные должны быть наказаны.
Думаю, мои слова должны вселить в тебя хоть какую-то надежду…
- Борьба за справедливость? – парень наконец вышел из оцепенения и увлеченно стал рассматривать Дарью, - хорошо, я постараюсь…
У меня к тебе есть несколько вопросов. Почему ты все-таки не пришел на встречу? Вы же договорились… У них есть запись твоего разговора… Ты был рядом, два часа нарезал круги вокруг здания, но почему-то так и не зашел внутрь… Понимаешь, такое поведение не логично. Ты скорее похож на убийцу, обдумывающего преступление, чем на невинную жертву, чудом избежавшую тщательно спланированной засады.
- Но как? Как Вы смогли догадаться обо всем этом? – удивленно воскликнул парень, меняя интерес на восхищение, - И почему все-таки решили помочь мне?
- Мне показалось странным, что ты засветился у всех близстоящих зданий во время своей прогулки по запутанной траектории, а при входе в здание, где произошло убийство, ни одна камера наблюдения не зафиксировала твою стройную фигуру. И даже больше… По какой-то причине они все, эти камеры,  оказались сломаны. Тебе не кажется это странным? Весьма глупо думать, что еще не состоявшийся тип вроде тебя способен вывести их из строя. Ты даже обнаружить их не способен…
Тебя явно подставили, причем очень расчетливо.
Но что-то пошло не так… Случилось странное… Ты почему-то не явился на запланированную встречу…
Объясни мне наконец, как можно просто так, средь бела дня бесцельно кружить часами возле цели маршрута, а потом ни с того, ни с сего развернуться и уйти прочь?
- Ну как Вы не понимаете… Как же Вам объяснить… - молодой человек тоскливо посмотрел куда-то вдаль, сквозь мешающие его обзору предметы. - Так бывает… Можно без причины бродить целый день по городу и даже не замечать этого… Особенно тогда… В тот прекрасный вечер…
Мы были с Ней вместе, шли мимо дивных скульптур, заботливо расставленных вдоль длинной аллеи. В разноцветном вечернем свете фонарей они смотрелись еще более величественно, а завораживающий шепот зеленой листвы и волнительный ритм Ее шагов задавали начало музыке, настолько прекрасной, что я поставил бы под сомнение действительное существование инструмента, способного воспроизвести подобные звуки.
Я, кстати, все-таки нашел эту мелодию и бесконечно слушал ее именно в тот день, ожидая назначенной встречи с другом. Я прокручивал ее раз за разом, и она снова и снова заставляла трепетать мое сердце. Меня бросало в жар от Ее восхищенного взгляда, ласкавшего меня. Я буквально взлетал вверх на неожиданно выросших крыльях. Я был суперчеловеком, вышагивающим по округе, по недоразумению вынужденным спуститься в этот тоскливый мир. Я совсем не замечал времени, когда наслаждался ее волшебным, обжигающим мое сердце, звучанием…
Неприятная встреча с другом не волновала меня нисколько. Я не желал ему зла и не испытывал неприязни.
Мой долг держал меня возле места нашей встречи, хотя сам я пребывал совсем в другом измерении.
Он не вышел на связь как условились, а я не стал перезванивать. Я бездумно шел туда, куда глядели мои глаза.
Я был так счастлив…
- Понятно. – примиряюще сказала Дарья. - Сейчас мы можем надеяться только на чудо и молиться. Если вспомнишь что-нибудь, что обеспечит тебе алиби, звони…

***
Языки пламени лизали кору березовых поленьев, периодически выбрасывая салюты искр от чрезмерно разогретого пространства, разрываясь при этом сухим пугающим треском. Дарья сидела напротив камина с чашкой ароматного чая и пыталась разогреть замерзшую память, держа наготове блокнот с ручкой для фиксации неожиданно добытых из сознания сведений.
«Люблю посидеть у костра и подумать какую-нибудь глупость, особенно когда стоит собраться и не терять время… Умные люди думают о хлебе насущном, о карьере, например… Ну, куда мне до них…
Высматривая след собственной жизни в электронном пространстве, я поняла, как сложно иногда отделить ложь от правды, не обладая достоверными доказательствами. Приходиться опираться только на собственный разум и здравый смысл. Тысячи счастливых лиц смотрят мне в глаза из социальных аккаунтов. Многих их них, наверно, уже нет и в живых. Ничего страшного... Все вполне естественно… Чтобы сохранить здоровую психику, необходимо научиться проходить мимо подобных мыслей, совсем не задерживаясь…
А если зайти с другого конца?
… Ее зверски убили, оставив детей сиротами… Она перешла кому-то дорогу. Она узнала то, чего не следовало… Неестественная смерть задевает, трагичные нотки в судьбе невинной жертвы притягивают… Думаю, в таком случае некоторые не смогут быстро сбежать или остаться равнодушными...
На фото улыбчивой дамы в панаме не видно печати смерти. На моем фото из прошлой жизни. Но вообще-то это правда. Я ведь жива. Но правда и в том, что эту даму убили. Могу ли я спокойно воспринимать собственную смерть и думать о себе отстраненно?
Да… Была такая, помню, помню… Умерла? Как жаль… Но, если честно, - совсем не жаль… Мне все равно… Каждый имеет право на смерть…
Нет ничего интереснее, чем раскапывать информацию о собственной и напрочь забытой жизни. Не думаю, что лучший из детективов или составитель биографии знаменитостей испытывает подобное. Вот только зов предков… Да, только зов предков способен перебить в определенный момент жизни все основные желания и пристрастия. Откуда мы пришли, и куда уходим… Все мы прекрасно знаем, что вернемся в итоге в исходную точку…
Все движется по кругу, ну, или по спирали, в зависимости от мировоззренческого оценочного взгляда…
Надо пойти прогуляться… Мне пока рано к предкам…
Пусть мертвые погребают своих мертвецов… Хватит о вечном… Если кратко и по-земному: пора искать работу. Не гоже в полном здравии стоять с протянутой рукой на паперти… Итак, какую работу лучше выбирать после смерти?
Вообще люди высокого духа в судьбоносные моменты жизни обычно идут в медсестры. На линию фронта, в самое пекло. Можно и в тылу, но тоже в госпиталь. Во всех великих романах достойные женщины именно так и делали. (Вот, помню ведь что-то, не совсем память отбило!) И даже царевны русские, и княжны… Может быть и мне последовать их примеру? Люди после революции бегут из города, подальше от голода и холода. Приезжают больные, измученные… И мне, вполне здоровой физически, хоть и в нетвердой памяти, но зато обладающей гражданской совестью, самое место в лазарете, в самой гуще чужой боли… Чтобы служить людям…
Что? Слабо? Ну, лепи оправдания…
• Мне нельзя – я скрываюсь, а тут – должность публичная;
• Я к данной работе необученная;
• Мне нужно свободное время, чтобы вести расследование;
• И самое главное: Я не способна выносить неприятные запахи. Я буду непрерывно падать в обморок и громко блевать, главврачу - на позор, достойным медсестрам – на потеху. Я прекрасно помню, как тяжело мне было ухаживать за собственными детьми (помню ведь!) – как приходилось тщательно укутывать нос и рот шарфом, прежде, чем вынести наполненные горшки, и все это – под заливистый детский хохот.
Я совершенно не способна к подобной работе. Меня сразу уволят за профнепригодность…

Переоденусь бабуськой и устроюсь в бассейн сторожем. Буду выдавать детишкам мешки со сменной обувью, а в свободное время – притворяться Шерлоком Холмсом… Как-то так…

Я не люблю зиму. Холодно, морозно. Зато свежо, даже слишком… И однозначно красиво. Нельзя не признать, что очевидно мертвый сезон является самым красивым временем в году. Белый цвет (!помню из уроков физики!) вмещает в себя всю палитру цветных красок. И надо же такому случиться, что именно ослепительно-БЕЛЫЙ покров прячет под собой все некогда живое, а ныне истлевшее и замерзшее или надолго уснувшее… Как прекрасна и эта некогда полноводная река, придавленная ледяной крышкой…
Красиво очень… Но меня не привлекают ледышки…
Я уже прошла подобную мертвую стадию, ожила, и во мне уже бушуют весенние воды. Парадоксально: замороженное время и я, распаренная у печки. Но не стоит выходить из спячки раньше времени. Рано шуметь и половодить. Иначе вся вода может превратиться в лед…»
Дарья увидела роскошный сугроб и радостно упала в него как в роскошную белоснежную перину, раскинув руки в стороны:
«Какое красивое высокое синее небо… Почему я не замечала его раньше? Почему взрослым людям непозволительно отдыхать в сугробе? В последний раз я могла лежать так в глубоком детстве, но даже тогда добрые заботливые люди старательно сокращали мне это удовольствие. А сейчас можно делать это сколь угодно долго! Никто не увидит…
Я останусь лежать здесь вечно и буду любоваться небом. Какая изысканная сине-белая северная красота!
Почему-то вспомнилось море и тридцать три оттенка синего…
Как же тут хорошо! Какая тишина!  Я одна на целые километры… Какая непозволительная роскошь – сумасшествие для китайца, привыкшего жить в плотном людском сообществе и передвигаться в пространстве кучками. Толпа – это дом жителей Поднебесной. А мой дом здесь, в этой звенящей от мороза, бескрайней северной стороне, с невозможно синим, бесконечно высоким небом…
Как мне нравится жить… Я похожа на бегуна, достигшего наконец заветной цели. Я безмерно счастлива… Я могу делать все, что захочу. Могу, например, проследить, куда ведет эта дорога, измерить взглядом все лесные деревья. Захочу – буду жечь костер, захочу – буду бродить вдоль замерзшей речки… Могу даже громко крикнуть от переполняющей радости: «Жизнь так прекрасна и удивительна!»

«Еще немного поваляю дурака и займусь делом…»

***
Они выпивали. Вдвоем. Праздновали успешно законченное дело.
- Мы с Вами не так долго знакомы, лет пять наверно, а уже столько дел наворотили… - восторженно говорил Алексей, наливая до краев стакан и расплескивая виски.
- Ну, будем… - отвечал Босс с натянутой улыбкой, как будто испытывал рези в животе. Шелест банкнот уже не доставлял ему удовлетворения, но все мысли по- привычке были заняты проектами, приносящими прибыль. Открытой, искренней радости он давно уже не испытывал. Только щемящую, всепоглощающую тоску. Деньги помогали заглушать ее, давали власть, удовольствия. А ведь не так давно он был похож на Леху. Был молодым, заводным, остроумным…
Десять лет проспал в Храме над свечкой, преклоняясь перед духоносным батюшкой. Он был единственным, Кого Босс уважал в этом мире, единственный, Кто имел на него влияние. «Я потерял свою религию». Из-за нее, сладкой студенточки. Не стоило… Оказалось, ничего особенного...
«Алексей ненамного моложе его, но какой-то незрелый. Смотрит в рот, подражает, копирует… А ведь был добропорядочный юноша, прекрасный семьянин. Правда, не фига не зарабатывал. Теперь все изменилось. Деньги, девочки, все дела. Преданный идиот…
Они празднуют успех вдвоем… Пока…»
Леха, залпом выпив виски, подскочил и побежал в уборную.
Босс откинулся на кожаную кушетку и закурил, чтобы успокоиться.
- Я задумал еще один проектик, обсужу в будни с Лехой. На следующей неделе по проекту цветмета принесут еще пару миллиончиков, - тихо проговорил Босс. Он всегда говорил тихо, даже подчеркнуто тихо, даже на многолюдном совещании. Собеседники вынужденно замолкали и напрягали слух, пытаясь различить слова. Бессмысленную речь, переливающуюся из пустого в порожнее, бесконечную… Самодовольно шлепая губами, он наслаждался повышенным вниманием окружающих, своим высокомерным спокойствием, своей значимостью и статусом.
За стол вернулся Алексей. Официанты метали на стол изысканные яства. Напарник по бизнесу набросился на еду, сильно раздражая Босса. Босс любил есть медленно, долго, красиво раскладывая на блюде кушанья, смакуя и причмокивая. Поглощал часами, огромными порциями, оставляя на тарелке все по чуть-чуть недоеденным.
Алексей убежал курить с двумя девушками, занимающими соседний столик.
Ремень сильно сдавил выпирающий живот Босса, неизменно увеличивающийся, не смотря на регулярные занятия фитнесом. С возрастом от близости получаешь все меньше удовольствия. Приходится увеличивать дозы, добавлять специй… Хе-хе… Везет Лехе, ему все в новинку…
Сердце Босса начало учащенно биться, он покраснел, вспотел, начал задыхаться. Вот, опять… Началось… Его мышцы стали наливаться невероятной силой, разрушительной, пугающей. Кровь закипала в венах, пульсировала в бешеном ритме.
Босс ускорил темп поглощения пищи и стал разрывать сочную, жирную птицу, с наслаждением запивая ее вином прямо из горла антикварного кувшина. Пытаясь заглушить бешенный ритм стучащей в висках барабанной дроби, он набрасывался на куски нежной теплой плоти, заглатывая яства, старательно расставленные официантом по поверхности огромного стола. Наконец, насытившись, он откинулся на мягкую, обволакивающую тело кушетку и медленно смаковал, облизывая и тщательно обгрызая каждую косточку. Буря злости, неконтролируемая, вырывавшаяся из его черной утробы, и гонящая его вдаль в неизвестном направлении, наконец, утихла. Жгучая тоска, изнутри разъедающая душу, была остановлена. Он ощутил блаженный покой, откинулся на приятную на ощупь кожаную спинку и закурил, выпуская круги дыма правильной формы. Истома мягкими тонкими руками обволакивала его шею, ласкала, кружила голову.
Яркие глаза, с еще невысохшими слезами, смотрели на него с отрешенной покорностью, и доставляли невыразимое удовольствие.
«Мой любимый проект. Несравнимое удовлетворение.
Покорность и внимание, смирение и послушание. Наивысшее наслаждение.
Мастерство учителя – медленно, не спеша изменять ее сознание. Потихоньку, шаг за шагом доводить до сумасшествия. До полного, абсолютного подчинения. Безусловная зависимость и никакой ответственности. Без ненавистных бабских капризов, критики, давления. Христианство – это находка. Так легко управлять, немного подкорректировав истину.
Жаль, что в последнее время она стала оказывать сопротивление, не слушаться, выходить из-под его влияния. Надо бы применить что-нибудь радикальное. Легче управлять, когда есть конкуренция. Сталкивая лбами, играя на низменном».
Его грязные, лоснящиеся от жира пальцы испачкали сигару. Он аккуратно положил ароматную скрутку в пепельницу, чтобы не запачкать костюм, поставил локти на стол, приподняв вверх руки, и блаженно закрыл глаза. Он совсем не стеснялся людей, сидящих рядом. Его никогда не занимали проходящие мимо твари. Только собственный комфорт и удобство. Все ему, избранному, превосходящему разумом эту толпу никчемных идиотов, с их нравственными ценностями, ограниченным интеллектом. Пусть они подстраиваются под него, господина, додумавшегося использовать их комплексы в собственных целях.

***
- Васса! - громко закричал Макс в глубокую шахту винтовой лестницы и шумно преодолев длинную спираль ступенчатых пролетов по перилам, вместе с мощным потоком созданного быстрым спуском воздуха, вырос перед девушкой, как персонаж супергероя из известного фильма.
- Здравствуйте, Максим, - девушка невольно улыбнулась, сильно отшатнувшись по инерции.
Шерстяное платье, напоминающее английский тренч, кожаные сапожки в тон, форма каблука по тренду сезона выдавали в ней модницу. Черная итальянская шляпка с короткими краями, гармонично завершала образ и придавала ее привлекательному лицу игривое выражение.
- Крутая шапочка! - выпалил студент, открыто залюбовавшись сокурсницей. Но повстречавшись с неодобрительным взглядом девушки, медленно и красноречиво фиксировавшим смещённые с места детали его растрепавшегося гардероба, Макс резко переменился в лице и вошел в роль блестящего отличника, пытающегося произвести впечатление на преподавателя с целью получения самого высокого балла.
Макс заговорил хорошо поставленным голосом, максимально вложив в речь все наработанные знания, весь свой талант, - все, на что только был способен. Он рассуждал на тему сложившегося социального кризиса, устраивал легкий экскурс в национальную и общемировую историю, бросался глубокомысленными цитатами «великих», коснулся глобальных проблем человечества и даже предпринял несколько попыток решить их сходу... Он говорил со всем прилежанием, на которое только был способен. Захлебываясь собственным красноречием, искоса успевал разглядывать студентку, и хотел понравиться ей все больше и больше. Основная цель разговора - разговорить Вассу - была забыта, как и заготовленные заранее вопросы.
Натянутая вежливая улыбка не сходила с лица девушки. Ее тоскливый взгляд в сторону только усиливал старания Макса. Его речь не прерывалась ни на секунду, а при несмелых попытках Вассы сбежать, Макс прибавлял темп, пускал в ход жестикуляцию и походя спрашивал мнение собеседницы по избранной теме, не давая, однако, никакой возможности ответить. Вслед за поисчерпавшимися знаниями в избранных сферах, в ход пошли мысли и ощущения Макса о происшедших недавних событиях, отчеты о времени, потраченном на уроки, краткие сводки о текущих бытовых трудностях. Он даже успел извиниться за столь навязчивое изложение, но сразу отметил, что делает это как человек живой и открытый, с большим, горячим, добрым сердцем, искренне переживающий за умирающую Родину.
Постепенно выступление студента перешло в стадию исступления. Темы для монолога почти иссякли и у него начиналась внутренняя паника.
- Максим, погоди! - наконец взмолилась Васса, и быстро заговорила, воспользовавшись неожиданно возникшей паузой - Из потока твоего сознания я смогла вычленить следующее: тебе явно что-то от меня нужно. Какие-нибудь книжки? Лекции? Ты мне прямо скажи, что надо... Может я смогу чем-нибудь помочь...
- Я хочу позвать тебя в гости к своему брату... Я хотел попросить тебя заштопать мой костюм супергероя и научить нас правильно зажигать керосинку, - неожиданно даже для самого себя выдал Макс.
- А керосин у вас есть? - серьезно спросила девушка.
- А разве без него не получится? - произнёс студент и испугался собственной довольно глупой шутки.
Неожиданно Васса согнулась пополам и стала смеяться. Долго, заразительно, до слез... Макс растерянно стоял рядом и совершенно не понимал, что происходит и как ему дальше себя вести...
Наконец, девушка выпрямилась, сделала серьезное лицо и сказала:
- Далеко живет твой брат? Куда ехать?
- Рядом, - почти не дыша ответил юноша, - пешком дойдём минут за десять...

***
- Вы притомили, - скулил Коля, сидя посреди комнаты, пол которой равномерно был устелен слесарными инструментами, разными железками и прочими сопутствующими очень нужными в работе материалами. - То керосинку им смастери, то пропеллер для полетов. Какая у нас воздушная линия жизни? Балкон пятого этажа? Как тестировать полеты будем? Нормальные люди в леса подались землянки рыть...
- Давай до весны здесь перекантуемся, некоторым еще нужно сессию сдавать. Ты в их число входишь, кстати... - вяло возражал Макс, в тайне злясь на брата.
- Сказано же - бери одежду и не оборачивайся, беги из городов, не раздумывая. Ты сказал? - Коля раздраженно уставился на Макса.
- Не я. Васса. - перевёл разговор Макс, указывая на стоявшую в дверях девушку - говорит, что так написано в пророчествах... «... ибо восстанет народ на народ... и будут глады, моры и землетрясения по местам... и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего... Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою, ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира и доныне, и не будет...» - Евангелие от Матфея, погуглил в Яндексе.
- К тому, что нужно уходить из города, можно прийти и с помощью простой логики, - ворчал Николай. - Я бы даже сказал, что это вполне очевидно: электричества нет, на асфальте коровок не прокормишь и картошку не вырастишь... Договаривались же, что будем общую информацию в кучу складывать... Развлекаешься... А мы тут поделки мастерим... Тихушник окаянный... Ниндзя недоделанный...
- Не понимаю, что за несправедливые обвинения. Я тут мозги напрягаю, слежку за объектом устанавливаю... А что сделал ты для победы революции? - оборонялся Макс, жестами предлагая Вассе пройти в комнату.
- В тюрьму ходил... На свидание... С парнем... – продолжал Коля, - Все веселее, чем светильники клеить. Подзащитный исчезнувшего трупа. После общения с ним у меня еще фобии прибавились, вдобавок к непробудной скуке и тоске по свободе... Пора костюм супергероя ремонтировать... Может Васса заштопает дырки -то?
- Она за этим и пришла, придурок! -   - а ты даже чаю ей не предложил. Как там положено в лучших домах Парижа - накорми, напои, спать уложи, а потом и заставляй гостя штаны зашивать...
- Как у вас круто! - сказала Васса, внимательно разглядывая разгром в помещении. Аккуратно перепрыгивая по незахламленным островкам паркета, она добралась до круглого обеденного стола, зачем-то уже засервированного на одного человека. Немного отодвинув тарелку, закрывающую витиеватый элемент узора на скатерти, девушке открылась огромная прожженная дыра - истинная причина не по времени расставленных предметов посуды.
- Васса, - сказал Макс со всем обаянием, на которое только был способен, и быстро прошёл с пакетом печенья к столу, раздавив по дороге парочку разбросанных на полу предметов. - Скажи, пожалуйста, почему ты решила сменить гнев на милость и выпить с нами чаю?
- Мне нужен человек, способный перепрыгнуть через себя. - ответила Васса. - Мне показалось, что тот, кто сам создал костюм супергероя и даже порвал его - именно тот, кого я ищу...
- Но зачем тебе такая группа риска? - удивился Макс, - ты с виду вполне приличная девушка, и даже шляпу носишь...
- Мне нужно определить, жив человек, изображённый на фото или нет... А это, насколько я могу судить, из области сверхъестественного.
Коля и Макс переглянулись... Их цели с Вассой неожиданно, но достаточно предсказуемо, совпали.
- Не вижу НИЧЕГО ПЛОХОГО в том, чтобы ВЫПИТЬ НЕМНОГО КОНЬЯКА за знакомство, за здоровье и за мир во всем мире, - радушно сказал Коля, и, достав из завалов почерневший на огне чайник, побежал за бокалами.

;
Глава 5.














Невозможно высокое синее небо,
Мне б измерить полетом твою глубину,
Пробудиться от плена идей бренных мне бы,
Даже если совсем в синеве утону.

Сброшу ветхий покров,
                станут сильными крылья,
Не догонит меня рой влечений моих,
В паутине завязнут, покроются пылью...
Мне бы в небо взлететь на санях голубых...
;
***
Все. Пора возвращаться в большой город, засиделась она в этом раю… Паренек вчерашний мажористый сподвиг ее на это... Жалкий такой, промерзший, голодный… Потерялся, наверно, от стаи отбился… От бывшего лоска только прикид остался. Голод - не тетка. Имидж – ничто…
Вот его просторную куртку и широкую вязаную шапку Дарья и выменяла на овчинный полушубок и ушанку от местного деда. Парень был доволен страшно. Печеньки в горячий чай макал и счастьем через край заливался. Ел и не гундел. Потом ушел с охапкой дров заброшенный дом растапливать.

Превратился нынче большой город в замерзший каменный мешок, выставивший черные глазищи окон в зияющую круглосуточную полутьму северной зимы. Мародерство, анархия.
Но нет ведь худа без добра.
Разбудил спящую беспробудным сном далекую деревню захвативший жилище горожан уродливый монстр. Выдавил он из города потоки людской боли, бросивших на произвол судьбы ледяные склепы многоэтажек и устремившиеся прочь, подальше от голода и холода, к земле-матушке.
Заживет деревня, проснется, наконец, от столетнего сна, потеряет свою поэтическую тишину. Наполнится шумом и грохотом, провозглашающими новую жизнь. Заброшенные дома, наконец, увидят своих хозяев.
Уже и знающие толк в жизни мальчики-мажоры сюда пожаловали и прикид свой без жалости обменивают… А вот Дарье жалко было отдавать тулуп, выкупленный у древнего аборигена. Она его подшивала, старалась, чтобы «мужичком с ноготок» в нем не выглядеть. Так хорошо и тепло было в этой шубе на снегу лежать, когда очень хочется. Но ничего не поделаешь, в винтажной одежке в город никак нельзя – сильно привлекает внимание. Куртка паренька – то, что надо. И шапочка, закрывающая пол лица. Стиль гранж, унисекс, толерантность, чтоб ее. Еще добавить широкие штаны и огромные ботинки-гриндерсы. И маскировка на славу получится. И днем с огнем не узнают.
Будет теперь Дарья существом без пола, ближе к мужскому.  То ли художник на вольных хлебах непонятного возраста, то ли вечный студент…

«Мне надо назад, в город. Моя цель – найти детей, а не искать того, кто все это устроил, кукловода, управляющего щупальцами чудовища, слепленного из послушной армии потерявших разум зомби, существ, отдельных частей огромного организма, распространившегося по улицам и переулкам.
И я тут такая, тоже с отшибленной памятью, дура набитая, маленькое насекомое, ползущее против потока, прямо в лапы монстра, в ледяную каменную могилу.
Но я хочу его вычислить, того, кто выгнал людей на улицу, хочу попытаться разрушить его замыслы… Его или группу уродов с поврежденным сознанием.
…Меняю пение птиц на жуткие вибрации убивающего жизнь чудовища, звенящую тишину на крики умирающих, жар печки на пронизывающий душу холод, радость на боль...
Зачем?
Я должна… Я по другому не смогу…
Тупое оправдание…»