Приближался Новый год, и я вновь выбрал работу, это лучшее, что можно сделать в моей ситуации. Оставлять Валерию одну в праздник было неудобно, а хитростью уйти из дома значило предать дочку. Она с такой радостью наряжала со мной ёлку! Гостей дома не ожидалось, тяжёлое состояние Ольги Станиславовны этого больше не позволяло. Пётр Маркович встречался со старыми друзьями в какой-то сауне и к одиннадцати обещался быть дома. Так что работа была лучшим вариантом. Как и в прошлом году, дежурила в отделении Мария Васильевна.
- Опять с вами работаем! - обрадованно воскликнула она, увидев меня. Ночью в отделении было спокойно, несколько врачей и медсестёр собрались в ординаторской. Я немного посидел с коллегами, затем пошёл проверить отделение. Возвращался по «чёрной» лестнице со стороны реанимации. Впервые с Валерией мы встретились именно здесь. Немного постояв на площадке, я вернулся и на сестринском посту взялся за телефон. Позвонил домой узнать, как дела и поздравить с праздником. Пётр Маркович грустно сообщил, что всё хорошо, Олеся угомонилась и спит, а Наташа к подружкам побежала, в соседний дом.
- Ты знаешь, Вадим, у них что-то вроде девичника. У всех мужья на службе либо в командировке, я отпустил Наташу немного повеселиться; надеюсь, ты не против.
Конечно, не против и даже рад, подумал я, набирая номер Валерии.
- Как ты, моя девочка, я соскучился очень, - мне всё же пришлось понизить голос.
- Я тоже хочу к тебе. Бабушке получше, и я завтра с друзьями приеду в город; они детей на ёлку везут. К обеду дома буду, и подарок для тебя у меня есть!
- Могу надеяться на обед и ещё кое на что? - развеселился я.
- Вадик, ты такой развратник! - засмеялась Валерия, - не знаю, что с тобой и делать.
- Сделай что-нибудь, - довольно ответил я, - очень хочу этого!
Еле дотерпев до конца смены, я помчался домой, чтобы после обеда поехать к Валерии. Как объяснить свой отъезд, я не думал - сочиню на ходу что-нибудь.
Дома было тихо и совсем не празднично, хотя большой стол в гостиной ломился от блюд и напитков.
- Как обычно, Вадим, у нас всё, как обычно, - с улыбкой приветствовал меня тесть, - Вероника всего наготовила, мой руки и к столу.
Двоюродная сестра Петра Марковича жила с нами и оказывала помощь по хозяйству и уходу за Ольгой Станиславовной и Олесей.
Поднявшись наверх переодеться, я обнаружил лежавшую поперёк нашей огромной кровати жену, крепко спящую и, судя по запаху, сильно пьяную. Приняв душ, я спустился вниз и сразу попал в объятия дочки, которая только что проснулась.
Опираясь на палочку, вдоль стены медленно двигалась Ольга Станиславовна. Она присела за стол, и я вновь убедился, что её состояние только ухудшается. И поделать было ничего нельзя, оставалось ждать, сколько ей отпущено.
Вручив всем подарки, я стал играть с дочкой, затем мы сходили на прогулку, а после обеда я быстро собрался и ушёл из дома, сообщив, что у меня есть срочный платный пациент. Наташа всё ещё не проснулась, и за дочкой помогала присматривать Вероника. У неё не было своей семьи и детей, и мне показалось, что она посчитала за счастье жить в семье двоюродного брата. Своё жильё она сдавала квартирантам, а Пётр Маркович пристроил её на работу лифтёром в наш дом. У всех всё хорошо, подумал я. Но из этих «всех» обязательно есть исключения.
Валерия ждала меня с нетерпением. Мы не виделись три недели, и я успел только расстегнуть куртку.
- Лерочка, девочка моя, - мне не хотелось выпускать её из рук, - еле дождался этой минуты!
С трудом отпустив Валерию, я прошёл в комнату и не смог сдержать восхищения - так необычно ярко выглядела моя любимая девочка! Чёрное с блёстками платье свободного покроя с длинным разрезом сбоку, тонкий блестящий поясок, чёрные с рисунком колготки. Волосы красиво уложены, косметики чуть больше, чем обычно. Она меня ждала и хотела быть красивой.
- Дай руку! - произнёс я, - правую. На левой ты часы носишь.
Валерия вспыхнула, послушно потягивая мне руку. Я надел на тоненькое запястье браслет, тот самый, африканский. С голубыми и синими овальными камешками.
- Из Африки привёз, - пояснил я, улыбаясь на застенчивую смущённость девушки, - его принято дарить девочкам и девушкам на счастье. С этим браслетом связана целая история.
- Какая? Расскажешь? - спросила Валерия, не сводя глаз с украшения, - спасибо большое, дорогой! Я никогда не видела такой красоты!
Я отшутился, сказав лишь, что, покупая браслетик, думал о том, что люблю одну девушку. По-настоящему, очень сильно и не представляю без неё своей жизни. Поблагодарив меня ещё раз, Валерия метнулась к большому шкафу и протянула мне красиво упакованный современный медицинский справочник. Где она только его добыла?
- Это чудо просто, - восхитился я, - это действительно, самый лучший подарок. И ты, моя хорошая.
Всё время играла какая-то приятная музыка, и я спросил, не хочет ли Валерия потанцевать. Мы заскользили по паркету, по пушистому ковру, и не было в эту минуту ничего лучше нашего спокойного любовного танца. Нежные руки обнимали меня за шею, и я, слегка наклонившись, стал целовать девушку, прижимая её к себе всё ближе. Почувствовав моё желание, Валерия приостановилась, потянулась ко мне, но смогла достать поцелуями только до подбородка. Подхватив её на руки, я медленным шагом направился в спальню.
Счастливое время не наблюдалось, и я опомнился, когда уже стемнело.
- Я не отпущу тебя без ужина, - заявила Валерия, - Вадик, это недолго. Идём к столу, открывай шампанское, только не твоё «больничное».
Мы рассмеялись одновременно. Хорошо мне было и легко, приятно и спокойно. Уходить совсем не хотелось. Валерия уезжала рано утром завтра, и я не знал, когда мы встретимся в следующий раз.
- Малыш, буду скучать по тебе очень сильно. Как и скучаю всегда, - говорил я в прихожей, прощаясь, - я люблю тебя. Давай подумаем, как нам быть дальше.
- Вадик, у меня проблемы с бабушкой, я не могу ни о чём таком думать. Пожалуйста, мой хороший, давай не сейчас, - Валерия охватила мою шею руками и целовала моё лицо и шею. - Я люблю тебя. Звони, как только сможешь.
Счастливым я мог быть только с Валерией, и возвращение домой немного тревожило и не вызывало светлых чувств.
- И где ты шлялся весь праздник? - грубо спросила Наташа, едва отперев дверь, - кручусь тут, как белка в колесе. За мамой ухаживаю, готовлю на вас, убираю.
Не обращая внимания на жену, которая мало что делала из перечисленного и сейчас опять была навеселе, я взял Олесю на руки и пошёл к ёлке, мигающей разноцветными огоньками. Из ванной комнаты медленно вышла Ольга Станиславовна, бережно поддерживаемая вездесущей Вероникой.
- Вадим, вернулся? - приветливо спросила последняя, - сейчас Ольгу уложу и ужин разогрею. Пётр к друзьям ушёл, в соседний дом, поздравить. За Олесей следила, как следует, не волнуйся.
- Спасибо, Вероника, - ответил я, - ты всё везде успеваешь.
- Она успевает, а ты только шляться неизвестно где можешь, - зло прошипела Наташа, выходя из кухни, и я сразу уловил запахи перегара и сигарет.
- Не смей курить в доме! - прикрикнул я на жену, - про ребёнка совсем не думаешь?
- Это ты не думаешь! - огрызнулась злобно жена, - молчал бы лучше!
- Наташа, успокойся, Олесю напугаешь, - негромко сказала подходящая к нам Вероника. Высокая, крупная, она выглядела молодо, с хорошим запасом здоровья. - Ужинать идёмте, - добавила она приветливо.
- Спасибо, тётя Ника, сыта по горло, - и Наташа вихрем побежала мимо нас наверх. Олеся теребила новые мягкие игрушки, и я усадил её в детский стульчик, придвинув ближе к столу. Вероника уже накрыла на стол, и мы принялись за еду. Я похваливал Веронику и удивлялся её расторопности.
- Да чего там, вроде успеваю, главное, чтобы у вас всё хорошо было, - она посмотрела на меня и, слегка помявшись, сказала, - Вадим, сказать хочу, пока тебе только. Петру не хотела говорить, с тобой не переговорив.
- О Наташе? - спросил я.
Вероника кивнула:
- Может, конечно, это праздники виноваты, но она всё время поддатая ходит. У вас наверху убирала, бутылки валяются. Надо что-то делать, Вадим! Петру скажу осторожно, только чтоб Ольга не слышала ничего.
- Я подумаю, Вероника. Спасибо тебе, за всё. И за Олесю тоже, - я грустно посмотрел на дочку, которая самозабвенно ковырялась ложечкой во фруктовом пюре, тыкая затем ею то в медвежонка, то в зайчонка, и смеялась.
- И ведь что непонятно? Всё у неё есть, не бедствует. С детства, как сыр в масле. Пётр сейчас только родню признавать начал, как Ольга заболела. А раньше с нами не очень-то знался. Но я не в обиде, раньше-то все хорошо жили, не нуждались. А сейчас что творится? Жизнь хуже становится. СССР не тот, что раньше. В республиках недовольных много, Прибалтика, Грузия уже давно права качают. А Петру хоть бы хны! Всё ладится у него, только диву даёшься. Всё есть, дом - полная чаша, а что ещё мужику надо?
Слушая болтовню Вероники, я думал о своём. В политику я особо не вдавался, просто был в курсе в общих чертах, и всё. Да и по вечерам Пётр Маркович много рассуждал на одну из любимых тем, теперь уже с Вероникой, так что выпасть из обоймы политики мне не представлялось возможным. Но сейчас меня мучило много других вопросов, главным из которых была Валерия. Как бы я хотел жить с ней, просыпаться по утрам, пить вместе кофе и ехать на работу, а вечером, после ужина, любить друг друга, наслаждаясь нашими чувствами!
- Как вы тут? - спросил Пётр Маркович от порога, - Вадим, у тебя завтра выходной?
- У меня пациенты, возможно, нужно проведать кого-то из них, - быстро ответил я. Мне пришла мысль, что я могу успеть встретиться с Валерией и завтра. У меня впереди два выходных, но ей нужно срочно ехать к бабушке. Я твёрдо решил проводить любимую завтра.
Поднявшись наверх, заглянул в спальню: Наташа спала, как убитая, что было неудивительно - на тумбочке стояла пустая бутылка вина. Да, с ней надо срочно что-то делать, и я уже понял, что именно.
( Продолжение следует
http://www.proza.ru/2020/02/11/1086