Щурёнок

Пётр Родин
(Деревенская быль)
Дед Мирон из лесной деревушки Сосновка жил бобылём, как есть, один–одинёшенек.
Избёнка у него была небольшая, но крепенькая. Варил в печи похлёбку да картошку. Капуста с огурчиками на столе не переводились. А хлеб да закуску разную автолавка доставляла.

КАЛЕНДАРЬ
Любил дедок пословицы и поговорки, наслушался за свою жизнь добрых людей. Иногда «вздавал на каменку». Нет, это не про банную каменку, которая у него тоже имелась. Проще говоря, выпивал он иногда стопочку–другую крепкого, как кованый гвоздь, зелья собственной выгонки. А при этом шепотком, как бы сам себя уговаривал: «ЕШЬ–НЕ ДОЕДАЙ, ПЕЙ–НЕ НАПИВАЙСЯ, ГОВОРИ–НЕ ЗАГОВАРИВАЙСЯ».
В общем, жил Мирон Егорович просто, и на этот счёт у него тоже пословица была:
- ЖИВИ ПРОСТО, ДОЖИВЁШЬ ДО СТА.

Не согласен он был с утверждением, что старость – это, когда дома есть выпить и закусить, а радости от этого никакой. Были, были у дедона свои радости.
Романтизм, конечно уже сменился ревматизмом. Это правда. Но как он, к собственному удовольствию, самогонную терапию проводил! Да ещё при этом не забывал опять же народную мудрость:
 «БЫЛ ИВАН, СТАЛ БОЛВАН, А ВИНЦО ВИНОВАТО».

Дело было так. На листке отрывного календаря дед Мирон заранее отмечал неблагоприятные дни с резкими перепадами атмосферного давления. Про такие дни по телевизору людей предупреждали. И даже часы вредного воздействия на потрёпанный лесозаготовками мироновский организм указывали.
В такие вот опасные для здоровья дни, он за час до начала магнитной бури принимал стопочку первача под варёную картоху с огурцами. Потом уходил в сарайку. Как это – «зачем»?

Инструмент плотницкий проверить надо? – Надо.
У него, небось, два топора именных, рубанки, молотки и стамески все по своим ячейкам припрятаны. Как говорится: «БЕЗ ТОПОРА НЕ ПЛОТНИК, БЕЗ МОЛОТКА НЕ КУЗНЕЦ».
По правде говоря, и дел–то не много было. Дровишки в ровные поленницы были прибраны. Лопаты, грабли и мотыги до весны в закутке хранятся. Вот иногда и брал хозяин поленья берёзовые да на другое место и перекладывал. И не касалась, его, слава Богу, никакая погодная аномалия.

Но перед самым Новым годом объявил Вильфанд «барическую пилу».
Это когда давление вверх–вниз скачет, почём зря. Как тут успеть меры принять?
Стопариков не напасёшься. Да и, к слову: «НЕ КАЖДОМУ САВЕЛИЮ ВЕСЁЛОЕ ПОХМЕЛИЕ».
Стал дед Мирон всё больше времени у телевизора проводить.
- СКУЧЕН ДЕНЬ ДО ВЕЧЕРА, КОЛИ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО,- и то скажешь.

А всеми–то вечерами напролёт всё шоу да шоу показывают. То «Пусть говорят», то «На самом деле», а то и «Ты не поверишь!».
Перепутались они в дед–мироновской голове так, что не расплести.
Вот артисты Краско и Джигарханян со своими молодайками, во внучки им годными, имущество да детишек делят. И ведь не возьмут в сивые головы то, что «СТАРЫЙ КОНЬ - НА УБОЙ, А СТАРЫЙ МУЖ - На СМЕХ».

А вот какая–то Цимбалючка, ну «НИ КОЖИ, НИ РОЖИ», а крутит самим Шаляпиным. А тот, похоже, живёт и с Ксенией Собчак, и с Кристиной Орбакайте.
Тьфу ты, и согрешить недолго, эти самые шоу глядючи.

А главное, многие дамочки нагленькие правдами и неправдами денег с артистов знаменитых требуют на детей, которых будто бы те им и сотворили.
 И всегда оказывается так, что батька–то не тот и не другой, а совсем из другого города. Ну как тут не сказать: «НЕ В МАТЬ НЕ В ОТЦА, А В ПРЕЗЖЕГО МОЛОДЦА»…
Егорычу хотелось бы посмотреть, как живут наши люди в других деревнях. Фермы бы молочно–товарные показали, бригады передовые на лесосеке. Хорошо бы песни Заволокиных послушать да Екатерины Шавриной.

Понял он, что телевизор вредит его здоровью. Трезвыми глазами на это безобразие смотреть было невозможно.
Открыл дед Мирон всё-таки календарь на новый 2020 год и старательно отметил дни магнитных бурь его первой недели. И готовность самогонного аппарата проверил.
Как говорится: «ПОРЯДОК – ДУША ВСЯКОГО ДЕЛА!»

ВАСЯГА

Одиночество деда Мирона из лесной деревушки Сосновка скрашивал подарок внука - сибирский кот.
Крупный, дымчатый, с простецким уличным именем "Васяга", был он равноправным жильцом дед-мироновской избёнки. Хозяину никогда не приходило в голову взвесить котяру. Но по прикидкам, после плотного перекуса, весил этот домашний баловень и дворовый разбойник не меньше, чем с полпудика.

Он никогда не мешался под ногами, был степенным и обстоятельным. Его зеленоватые, чуть косящие, плутоватые гляделки-блюдечки всегда держали Егорыча в поле зрения. А маленький влажный носик - и в зоне обоняния. Даже пребывая в глубокой дрёме и тарахтя, как тракторок, Васяга всё слышал и чуял.

В часы магнитных бурь и резких колебаний атмосферного давления он приводил в идеальный порядок свою серебристую пушистую шубку, и деловито, без особых предупреждений, располагался на ревматических коленях Мирона Егорыча. И в этот момент ещё не сразу было разобрать, кто хозяин в этой избе, а кто подопечный. В общем, жили они, следуя старинной пословице: «С кем мир да лад, тот мне друг и брат».
Дед гладил приятеля своей клешневатой пятернёй, и никаких ему супер-мазей от ломоты в суставах не требовалось.

Ловлю крыс и мышей считал Васяга занятием легкомысленным. Да и нужды не было. А в наступившем году эти грызуны ещё и именинниками были каждый божий день. Почто их трогать?
 Иногда котище пропадал на полдня или даже на целую ночь. Возвращался, не мяукая. Сам открывал дверь в сенцы, а в избяную гулёна звучно царапался. Да так, что дед Мирон и с изрядно подсевшим слухом всегда слышал его приход.
Как и у большинства благородных особей, была у Васяги одна слабость. Уж очень он любил кушать золотисто-янтарных карасиков из речушки Смородинки, чей берег был совсем недалеко от крыльца. Позаросла речка осокой. По зимам заморы были. Так, что из рыбы только караси и остались. И то не крупные.
 
Может и неурочно, но решил старик вылазку на рыбалку совершить. Уж больно хотелось Васягу карасиками побаловать, на дробинку толстячков надёргать. Зима была сплошной оттепелью, снега до самого новогодья не было.

Проверил и кивок и хлыстик, леску тонюсенькую наладил. Да вот беда - от избы надолго отлучаться опасно было. В Сосновке жилых, только три избы в зиму и оставались. Старухи по городам, к детям да внукам на зиму перебрались.
Страшно было оставлять подворье из-за незваных гостей. Все дома ворюги облазили. То за иконами всё охотились. Приедут на вездеходе, замочки немудрёные срубят, и тащат всё, что под руки попадётся. А совсем недавно из бань да сараюшек фляги да тазы похитили. И как хваталки не отсохнут! Беда!

На крайний случай внук, Данилка оставил деду Мирону "отмазку". Даже две. Во-первых, - старую ракетницу с двумя патронами к ней.
- Пали,- инструктировал внук,- зелёной по машине ихней. Может в бак попадешь. А красную в сторону сельсовета направляй. Авось начальники увидят, на помощь придут.-.
Ещё посмеялся Егорыч над этим оружием, но всё же припрятал.
Да ещё листок заботливый внучек оставил с текстом печатным.
 - Будешь на Смородинку уходить, наказывал, - этот листок у замка оставляй.
Решился всё же Егорыч, с утра пораньше на речку собрался. Васяга, при всей его вальяжности и лени, не отставал от него. И даже немного взбодрися, явно одобряя намерения старика.

Дед Мирон исполнил всё в точности, как наказывал Данила. Приколол гвоздиком записку к двери около замка. В ней крупными буквами с завитушками, под старославянскую вязь было набито:  «ЗДОРОВО, ВОВАН! Я ОТВАЛИЛ НЕНАДОЛГО, НА СТРЕЛКУ. ВЫЙДИ НА ГАНСА ИЛИ РАШПИЛЯ. ПЕРЕДАЙ, ЧТО СТВОЛ У МЕНЯ. ХИЛОГО ВЧЕРА ЗАМОЧИЛ. И Подпись"СИПЛЫЙ"...

ЩУРЁНОК

В один из оттепельных зимних деньков, с утра пораньше, отправился дед Мирон на рыбалку. Его сибирский котяра, конечно же, увязался за ним следом.
От их крылечка, в заброшенной деревушке Сосновке, до реки Смородинки было рукой подать. Плотва и карасики , хоть и мелковатые, изрядно тревожили мормышку. И навытаскивал их из двух лунок Егорыч порядочно.

Васяга не торопился уничтожать улов. Он только разговелся свежатинкой, с урчанием расправившись с двумя золотистыми попрыгунчиками. Остальных сторожил с расчётом на домашнюю трапезу. Да и не от кого сторожить-то было. Лишь одинокая сорока хлопотливо трещала поодаль. Правда, она, подозрительно сужая круги, всё же подбиралась к удачливым рыбакам.

Её иссиня-чёрные грудь и спина, с зеленовато-металлическим отливом по обрезу крыльев резко высвечивали белоснежный живот. Все эти цвета причудливо переливались в ярких, но не жарких лучах январского солнышка.

Васяга сторожко уставился своими глазищами на нежданную гостью. Застыл в изумлении от её яркого наряда. Потом по-тигриному или, собственно, по кошачьи, прилёг на свой солидный животик и стал осторожненько, из-за дед-мироновской спины подкрадываться к воровке. Замер за линялым рюкзачком, перебирая задними лапами.
Оставался всего лишь один прыжок до, кажется, ничего не подозревающей и неперестающей трещать, жертвы. И... Раз! И мимо, конечно! Черный и строгий сорочий зрачок отслеживал всё до мгновения и счёт их был более тонкий и тщательный, нежели у Васяги, раздобревшего на домашних харчах

Пока кот охотился, обползая сидящего враскоряку деда Мирона, пернатая нахалка в два прыжка с подлётом стибрила из снеговой ямки пузатенькую плотвичку.
Если бы котище имел способность краснеть от стыда, в эти секунды стал бы он малиновым от кончиков ухоженных усов до самого кончика хвоста.
- Что, знать промазал, деляга? - Мирон Егорыч спрятал горящую спичку в объёмистый лоток своих прокопчённых ладоней и прикурил сигарету.
- Нет, милый, это тебе не с печной лежанки ко мне на колени переползать.
 БЕЗ ТРУДА НЕ ВЫЛОВИШЬ И РЫБКУ ИЗ ПРУДА.

- Чтобы эту пройдоху словить, надобно тощим да злым от голода сделаться. Она же заранее все твои манёвры предугадала. Да и не жаль. Пусть рыбёшкой побалуется, а мы ещё словим.
Васяга, с виду, будто вынужден был согласиться с хозяином. Но сам для себя, переживая приключившийся конфуз, исподтишка помышлял:
- Пусть ещё хоть разок явится эта пеструшка - поскакушка. Уж я её блескучий хвостик-то повыдеру!
Он успокоился. Присел за рыбацким ящиком с подветренной солнечной стороны и усердно начал "намывать гостей". А вскоре и вовсе сладко задремал. Да так сладко, что даже забыл свой малиновый язычок на улице
 
А гостей и намывать-то ни к чему было. Они на рыбку сами подтягивались. По неглубоким, но чётким следам рыбачков, рыжим пятном к лункам приближалась бездомная кошка. У неё не было имени. Она была просто кошкой. Тощей и драной.
Тут-то и появился у Васяги шанс реабелитировать себя в глазах так же вздремнувшего деда Мирона. Он вмиг очнулся и тяжёлым снарядом вылетел навстречу любительнице чужой рыбки. Котище просто задал непрошеной гостье воспитательную трёпку:
- И нечего, мол, тут по моим следам выхаживать да на моих рыбёшек рот разевать.
 А Мирон Егорыч, как назло, подманил рыжую шельму. Она обежала кота и ловко схватила зубами брошенного ей карасика. Кошчонка оказалась понятливой. Исчезла с добычей в прибрежных кустах и больше не портила Васяге сон и аппетит.
Закатное солнышко, между тем, указало время окончания рыбалки. Дед Мирон аккуратно, до последней дробинки, прибрал снасти.
Кот, распушив хвост, с доверием и признательностью тёрся о его валенки на резиновом ходу.
Как же? Целых два десятка рыбёшек, как новенькие юбилейные монеты, скользнули в рюкзачок. Это же сколько вкуснотищи! В один присест и не управиться. Егорыч пошаркал до берега, кот за ним, как привязанный

На самом выходе со льда, в промоине, перекрытой гниловатой корягой, старик едва не грохнулся в заросли подмороженной пожухлой осоки. На левом валенке галоши не было. А под ногами, что-то шевелилось.

Васягины глазищи стали просто огромными. Он засипел, словно старая змеюка, поднял шёрстку дыбом и бросился на обидчика.

А это и был всего-навсего хороший добавок к улову - выживший при заморе щурёнок, килограмма на полтора...
Вечером, в избе у протопленной печки, дед Мирон гладил Васягу да всё приговаривал:

- Ну и рыбачки мы с тобой, лохматый! Рыба галоши с нас снимает!
И то скажешь: чего на рыбалке только не бывает.

 13 01 20
Конец.