…Пустые страницы глупо заглядывают мне в глаза. От них веет совершенством, непорочностью и святостью. Но они – пусты. А их чистота – временна и бренна. Стоит только случайно ткнуть в них карандашом – их надуманная чопорность и горделивость лопнет, как мыльный пузырь, и мне в глаза будут заглядывать жалкие и грязные листочки бумаги.
Пустые страницы красивы, но безжизненны. В них нет ничего, кроме напускного благородства и ровно напечатанных линеек, сквозь которые тупо белеют катаракты пустого пространства. И его так хочется заполнить чем-то хорошим, умным и красивым, но строчки ложатся, как всегда, коряво и уродливо. Зато, с каким благоговением можно смотреть на нетронутое пастой и чернилами бумажное поле! Как долго можно смаковать момент перед начертанием первого слова!
Исписанные страницы смотрят в глаза тихо и спокойно. В них – маленькая толика всей человеческой мудрости; они приковывают к себе взгляд. Глаза, будто бы сами собой, начинают скользить по строчкам медленно и плавно: слева – направо, сверху – вниз…
Исписанные страницы потрепаны, грязны и уродливы. Они всегда надорваны, помяты, испачканы сливочным маслом, томатным соусом, прожжены пеплом от сигарет; захватаны грязными пальцами, листавшими их, уже тысячи раз, людей. На них остались зеленые и розовые пятна от засушенного между строк цветка, подаренного, может быть, прекрасным летним вечером. Возможно это – блокнотик со стихами, написанными украдкой в минуту слабости, а может быть это – обрывки писем самому себе…
И эти страницы – не молчат, пялясь на тебя и пуская слюни мании величия. Они говорят, шепчут, кричат, плачут, поют, хохочут…
В них – жизнь…
11.11.99