…Я проснулась оттого, что за окном долго, надрывно и фальшиво орала кошка. Внимания обращать на нее не стоило, можно было бы снова заснуть, но вдруг залаяла Гера. Этого вынести было уже невозможно. Потерпев фиаско при попытке ее успокоить, я укрылась одеялом с головой и попыталась отключиться, во что бы то ни стало. Но в комнату неожиданно влетела сестренка и срывающимся от волнения голосом сказала: «К тебе приехал Игорь!». Полностью не осознавая происходящего, я пробубнила: «Скажи им, пусть оставят меня в покое, я хочу спать», и забралась под одеяло. Через некоторое время Матильда снова показалась в дверном проеме и торжественно произнесла: «Это – Игорь, из Миасса»…
Мы познакомились с Игорем четыре с половиной года назад, в апреле 1995. Будучи с Машей школьницами, временно переселились в старенькую бабушкину квартиру в целях экономии на транспорте. Как раз напротив нашей пятиэтажной «хрущевки» расположилась знаменитая «копейка», первый корпус общежития Авиационного университета.
Обычно, после тяжелого учебного дня мы приходили из школы, распахивали окна и, забравшись на подоконники учили уроки. В нашей крохотной квартирке было довольно-таки темно и солнечный свет в комнаты практически не попадал. К тому же, апрель в том году выдался на редкость теплым и радовал почти летней погодой.
Неожиданно по нашим окнам скользнул огромный солнечный «зайчик». И выскочил он и окна того самого общежития.
Оказывается, нас заметили два студента и решили обратить на себя наше драгоценное внимание, при помощи большого зеркала. В конце-концов они, измученные нашим равнодушием, решили познакомиться поближе и спустились к нам под окна, а мы жили на первом этаже. Но их ждало горькое разочарование: мы закрыли окна и поспешно ретировались с подоконников.
Только детское любопытство взяло свое. Мы пытались писать записки на больших листах бумаги огромными буквами, кричали через дорогу, но тщетно. Мы не видели и не слышали друг друга.
И тут Маше в голову пришла гениальная идея. Она схватила стопку старых газет и стала вырезать из них большие буквы. Закипела работа, заскрипели ножницы и вскоре у нас под руками оказался весь алфавит. Сначала управляться с этими буквищами было сложновато, но мы быстро приспособились.
Наши новые друзья быстро сообразили, что к чему и уже в их руках засверкали ножницы.
Вскоре, с помощью такой оригинальной «переписки» мы выяснили, что одного из них зовут Леха, а другого – Паша. В конце концов мы договорились прогуляться. Так как телевизора у нас не было, «смотреть кино» мы ходили в соседний дом, к родственникам. До начала очередного сериала оставалось 20 минут, и за это время мы успели немножко посидеть на скамеечке и потравить анекдоты.
Через день мы познакомили их с мамой. Они совсем растерялись, застеснялись и разнервничались, но очень быстро обнаружили, что она не кусается и пришли в себя. Тем же вечером мы отправились в парк. Тут-то и раскрылся обман «Лехи», когда между делом друг назвал его Игорьком.
Не знаю, насколько я понравилась Игорю, но сама была на седьмом небе от счастья. Глупая, наивная душа ребенка! Она даже не подозревала, какой «сюрприз» приготовила для нее судьба!
Когда мы уходили из парка, Игорь сказал, что на неделю, на праздники, уедет к родителям, в Миасс. Я жутко расстроилась и спросила: «Значит, мы больше не увидимся?», на что он ответил, что мир тесен и не стоит загадывать вперед, после чего обнял меня, и мы так и дошли до дома в обнимку.
Мне, тогда еще наивной, впечатлительной, четырнадцатилетней девочке, показалось, что это – любовь… Впрочем, это вполне возможно. Ведь первая любовь- это любовь к нарисованному в воображении идеалу, слепая, искренняя, бескорыстная и чистая, как слеза …
Единственное, что я тогда могла сделать – это взять у молодых людей адреса и телефоны, и хорошо, что додумалась. Когда ребята возвращались к себе, я подарила им на прощание три нежных весенних цветка. Три нарцисса.
Но тогда я и подумать не могла, что мы расстаемся надолго, и увидимся только через несколько лет…
…Улыбаясь спросонья и поспешно натягивая на себя джинсы и рубашку, я ничего не соображала, не понимала, да и не хотела, наверное. Еле-еле продрав глаза, как могла, быстро умылась, причесалась и выскочила на лестничную площадку.
Там стоял ОН.
Я бросилась ему на шею, обняла его и залепетала: «Господи, Игорь, неужели это – ты?! Неужели ты приехал?!»…
… Мы очень долго злились на тетку, которой вздумалось сдавать бабушкину квартиру внаем, из-за чего нам с Матильдой, не доучившись до конца учебного года двух месяцев, пришлось вернуться домой. Вот тогда-то и посетила меня страшная мысль, что Игорь вернется с праздников, но меня уже не застанет, а я ничего не смогу ему объяснить. Шло время. Возвращаясь из школы, я всегда садилась на трамвай, чтобы в который раз посмотреть на заветное окно. И всякий раз, проезжая мимо, я видела те самые нарциссы. Они уже давно завяли и превратились в гербарий, но все еще стояли, храня в себе воспоминания и тепло души.
Кончилось лето, наступила осень, а с ней – новый учебный год. В отчаянии оттого, что больше не вижу в том окне знакомого лица, я решилась ему написать. Как назло, конверты закончились, и в перспективе их ожидать не стоило. Но, будучи в гостях у родственников, я заметила на полке между книг пару конвертов. Бабушка иногда писала письма старинным подругам, и, похоже, отложила их про запас. Недолго думая, я спрятала один за пазуху, пока никто не видел.
Когда бабушка обнаружила пропажу, она страшно расстроилась и даже всплакнула. Мне было ужасно стыдно, но сознаться я просто не могла: письмо уже лежало в почтовом ящике и ожидало встречи с НИМ.
Первое его письмо пришло 1 мая 1996. Больше, чем через год после нашей первой встречи. Помнится, я мыла окно и чуть не вывалилась наружу, когда Маша вручила мне маленький, серенький бумажный конвертик. В письме не было ничего особенного, кроме последнего слова: «Целую». Именно это слово и заставило заполыхать душу; мне казалось, что я свечусь от счастья.
Были потом еще письма, и в каждом – такие нежные слова, что сердце само собой начинало бешено стучать. Эти конверты были самым драгоценным, что только могло быть в моей жизни, но чем больше я ему писала, тем реже приходили ответы. Всего писем было пять.
Сначала я бегала к почтовому ящику, каждый день проверяя его содержимое по нескольку раз. И через несколько лет этой невыносимой пытки безразличием я решила больше ему не писать. Все свои невысказанные чувства, рвавшиеся из сердца на свободу, я оставляла в стихах. Сначала эти стихи были грустными и наивными, но с течением времени, они взрослели и менялись. Самая тяжелая хандра вдруг превращалась в надежду, которая снова начинала угасать…
Так прошло больше четырех лет, я не выдержала и написала свое последнее письмо, в которое вложила самые дорогие сокровища: сокровенные мечты и мысли в стихах, посвященные ЕМУ…
… «Игорь, почему же ты не писал? Ведь я ждала самого худшего, я не могла понять, что с тобой происходит. Уж лучше бы ты написал, что больше не хочешь меня знать, отправил бы все мои письма обратно, только бы не молчал…»
«Я не хотел лицемерить. Я мог бы написать тебе кучу красивых слов, и ты бы в меня влюбилась, но я не мог просто так бросаться словами. Но сказать, что я не хочу тебя знать, я тоже не мог, потому что это было бы неправдой».
«Зачем же ты приехал?»
«У меня оставались деньги и, прочитав твои стихи, я просто не мог не приехать. Ведь в письме всего рассказать просто невозможно, по телефону – тем более, вот я и решил приехать».
«Игорь, ты сошел с ума!..»
«Я просто никогда не встречал человека с такой душой. Редко можно встретить девушку, которая хороша собой и умна, а у тебя, к тому же, огромная душа… Боже, если бы со мной произошло подобное, я бы этого просто не вынес. Как же больно тебе было все это время! Как же ты все это выдержала?..»
Мы провели вместе целый день. Всего один день. Это – так мало, и, в то же время, так много! После того, как мы купили билет на вокзале и у нас осталось еще несколько часов, я повела его в парк. Мы забрались на самую высокую площадку, откуда открывалась красивая панорама. Мы любовались закатом…
Когда солнце скрылось за горизонтом, он прошептал: «Спасибо, что привела меня сюда. Я так давно не видел заката. Как же это красиво…»
Возвращаясь из парка, мы любовались осенними деревьями, разноцветными листьями под ногами, и нам было так хорошо! Просто не верилось, что это – не сон, что все происходит на самом деле.
В парке можно было встретить знакомых, но я и подумать не могла, что увижу всех, кто до сегодняшнего дня был мне дорог. Я видела их всех, но на нас с Игорем словно опустился защитный купол, под которым мы стали невидимы для посторонних глаз. Словно сквозь пелену проявилось лицо Максима, на днях признававшегося мне в «неземной любви» сквозь рыдания в телефонную трубку. Он сидел на скамеечке в обнимку с какой-то крашеной блондинкой и бутылкой пива и безучастно смотрел на собеседника из «тусовки». Проходя мимо летнего кафе, я увидела лицо Майкла, улыбающегося Майкла с оттаявшими глазами, которые для меня всегда были льдом; лицо Марселя, уже давно обещавшего сводить меня куда-нибудь погулять, да так и затерявшегося в пылающем зное безвозвратно ушедшего лета. И тогда я поняла, насколько ничтожны и никчемны были все те ожидания. Насколько выше истинное чувство, которое, несмотря ни на что, удалось спасти…
Игорь говорил, что никогда не верил в судьбу, а уж тем более – в сказки. Но этот день стал настоящей сказкой для нас обоих…
…Поезд приближался очень медленно. На перроне было очень шумно, но я ничего не видела и не слышала, кроме медленно приближающегося огонька поезда и биения ЕГО сердца. Он не хотел уезжать. Он не хотел меня отпускать. Он не знал, что уезжает, чтобы уже никогда сюда не вернуться.
Игорь оставил вещи в поезде и выбежал со мной попрощаться. Перед тем, как уйти, он сказал: «Я никогда не думал, что за один день можно влюбиться».
Я не рыдала и не билась в истерике, как если бы провожала его, чтобы больше никогда не увидеть. Мне было так хорошо и спокойно! Когда Игорь вернулся в поезд, я не стала искать его в окне вагона, а очень медленно направилась к выходу. А потом все прибавляла шаг и вдруг побежала. Побежала для того, чтобы не видеть, как поезд исчезнет…
… Погода как-то странно изменилась. Выглянуло солнце, небо расчистилось и стало не по-осеннему тепло. А на душе – легко и спокойно. Каким-то шестым чувством я понимала, что мы больше никогда не встретимся, но боли, отчаяния и обиды больше не было. Наступил новый день. Началась новая жизнь. Впереди – новые надежды и мечты. Мечты, которые все-таки сбываются.
13.04.2004