Мой Васильевский остров, я пришёл к тебе жить!
Только ей поклоняться, только жизни служить!
Утончённые лики петербургских мадонн
И тяжёлые скулы Ростральных колонн,
Через время и строки, к вам иду в полный рост,
Между Блоком и Бродским здесь выстроив мост.
Губы покинули чьё-то лицо, наверное, Бога?
Летают по городу, влетают под крыши,
И дышат уснувшим в уши, застывшие в каменном сне:
«Вы же хорошие! Люди уснувшие, люди уставшие,
Боль и тревогу днём испытавшие,
Грусть и заботу, работу тяжёлую,
Скучные хлопоты - время без радости,
День проклинавшие, ночь торопившие,
Предназначенье своё позабывшие!
Глупые люди, так ждущие ночи,
Солнце в себе почти погасившие!
Скоро проснётесь, глаза разомкнёте,
Станете думать опять о работе…
Хватит! Оставьте! Глупости эти и к чёрту заботы!
Не для того создавали вас, люди!
Вы же прекрасные! Вы же волшебные!
Станьте, как дети, светлы и беспечны!
Пойте, танцуйте, любите друг друга!
Деток своих и любимых целуйте!
Цветами, улыбками всех очаруйте!
Хлеба голодным! Озябших согрейте!
Солнцем и небом души овейте!
Все вы чудесны, неповторимы!
Все без разбору мною любимы!
В это поверьте!»
Слышали? Слышали? Слышали это?
Губы шептали, летали над городом.
Середина апреля, а мы все застряли в зиме,
Замерзает Васильевский, ноги засунув в Неву,
Петропавловка кашляет пушкой и чудится мне,
Что я здесь понарошку, я здесь не живу…
Одичавший мой дух простудился на зябком ветру,
Что он в улицах, двориках этих забыл-потерял?
Крики чаек безумных мне спать не дают поутру,
Как я снова в капкан Петербурга попал?
Заскучаю здесь до смерти, грустным упившись вином,
Из Васильевских линий верёвку тугую свяжу,
Где-то тут потерялся счастливый и светлый мой дом,
В нём живу по ночам, а проснувшись, опять ухожу.
Всюду готика. Изнасилованный совком.
Недоубитый фашистами. Изувечен слегка
Барыгами постперестройки и Собчаком.
Заражённый «нашистами», местными еб...нько,
«Невскими казаками», космическими коммунистами,
Выродивший нового фюрера,
Петербург вновь захвачен врагом.
Может всё и неплохо совсем,
и наш недописан синопсис с мажорным концом
Особо на фоне тех мест, где идёт апокалипсис pret-a-porter
И Спаситель с алмазным венцом Фаберже,
С золотого креста от Ананова улыбается всем?
Скоро снова зима, снова в «Питере пить»
И красиво грустить мазохистам,
Политмейкеры в поте лица ищут
Старый как мир вариант,
Сколько бабок за вновь подожжённый
Фанерный рейхстаг заплатить коммунистам?
В общем, снова зима, вспомним «Вальку-стакан»,
И с опаской косясь на карнизы домов, на «сосули»,
Ту сторону улиц, где меньше «кирдык», выбирать...
Берегите внучат и себя, уникальные и милейшие
Петербургессы-бабули!
Упаси нас Всевышний, чтобы снова не увидать,
Петербургский пейзаж в блокаде сугробов и льда!
В общем, всё как всегда,
Матерятся эстеты и курят траву за углом,
Обветшал, обносился, но по-прежнему держит фасон
Елисеевский дом на Васильевском, где я как будто живу,
И весны дожидаясь, плыву по теченью Невы,
Погружаясь в свой сон…
Декадентская в общем, картина…
И с карнизов домов, как листва,
опадает лепнина…
Санкт-Петербург 2017