- А ты давай в правом ряду, поближе к обочине! Там быстрее едет! - сказал Артём, Саше по телефону, когда тот ехал к нему на встречу с заказчиком, катастрофически опаздывая.
Крамаров всё же позвонил Саше, вместо того, чтобы поздороваться, сказав; - «Я её купил!»
- Артём, да там, дальше, у Рублёвки, всё равно жопа будет! – попытался возразить Саша.
- Езжай слева! Говорю тебе! Сам так езжу! Он уже скоро у меня будет! Давай быстрее! – нервничал Артём из-за того, что сегодня Саша опаздывал на встречу с заказчиком.
- Хорошо! Слева, так слева.
У Артёма была чёрная Вольво, и он гонял еще похлеще, чем Саша, зная все подступы к своему новому офису.
Сегодня Саша ехал к Артёму вместе с Валей, она часто убегала с работы вместе с ним, пораньше, если ему нужно было куда-то ехать. Они уже подъезжали к офису Артёма, когда, вдруг, выезжая на последний, перед съездом во дворы, перекрёсток, Саша, резко огибая вяло текущую перед ним машину, собираясь повернуть налево, чуть не столкнулся с производящей такой же манёвр, но со стороны встречного движения, чёрным Вольво, за рулём которого был Артём.
Саша не сразу понял, что это он, не узнав машину, и скорее по стилю вождения догадавшись о том, что за рулём может быть именно он.
Они остановились сантиметрах в пятидесяти друг от друга.
Одновременно, на лице каждого, словно по мановению волшебной палочки, появились улыбки. Вольво Артёма моргнул Сашиному Пежо фарами, показывая тем самым, что он его пускает вперёд себя.
До офиса оставалось ещё примерно метров сто, и эти метры они преодолели в эскорте из двух машин. Первая из которых, была Сашина.
Ах, какие же вежливые, и уважающие друг друга водители! Особенно тот, на Вольво, который, несмотря на то, что у него была главная дорога, все же пропустил другого перед собой! Подумали все остальные участники дорожного движения, наблюдавшие этот великодушный разъезд двух машин.
- Надо же Саш, как бывает.
- Да Валь. Это всё знаки. И из них состоит вся жизнь.
Саша опоздал почти на тоже время, на которое приехал позже Крамаров. Опередив его всего на минуту, он, вместе с Артёмом, вошли первыми.
- Лихо водишь! – своеобразно поздоровался он с Сашей.
- А это он с тебя берёт пример, - защитила Сашу Валя.
- Добрый день! – лучезарно, но слегка наигранно, поздоровалась с вошедшими Алиса, встав и выйдя им навстречу. И тема разговора тут же приобрела другой оттенок.
- Здравствуйте, - смущённо поздоровался Саша.
- Добрый день, - холодно, но с широкой улыбкой на лице, произнесла Алиса.
Они присели на удобный, низкий диванчик, в углу комнаты.
- Кофе? – предложил Артём, и посмотрел в сторону Алисы, продолжающей стоять в ожидании дальнейших распоряжений.
Та же, лёгким движением головы кивнула ему в знак согласия сделать кофе на кофемашине, купленной совсем недавно Артёмом, для нового офиса.
Всё, что приобретал Артём являлось предметами его гордости. Он не мог жить начерно. Все его действия били сразу в точку. И сейчас Саша почувствовал в его взгляде, еле заметную нотку удовольствия, смешанную всё же с лёгкой самоиронией. Артёму было вдвойне приятно просить Алису о кофе из не менее приятной ему кофемашины.
- Да, - согласился Саша и улыбнулся Алисе, поймав на себе еле заметный взгляд Вали, которая произнесла:
- И мне, пожалуйста, чашечку.
Затем он посмотрел на Сергея и добавил:
А ты, что же это торопил нас и, в итоге сам куда-то сорвался?
- Нет. Я только что, как и вы приехал.
- А зачем же звонил тогда мне?
- Так я ж, как лучше хотел! Переживал за тебя.
Пока длинноногая Алиса, готовила кофе, обьявился Крамаров.
- Всем привет, - с широкой улыбкой на лице, поздоровался с присутствующими он, пожав мужчинам руки.
- Здравствуйте, - тихо ответиля Валя.
- Добрый день! – поздоровалась, повторив с стопроцентной точностью свою фирменную улыбку Алиса.
Все расположились на диване и двух стоящих рядом с ним креслах.
- Вы знаете, я тут прикинул несколько вариантов и понял, что вам очень повезло! Хорошее место! И еще эти, очень большие окна! – сказал Саша, раскладывая перед слегка опоздавшим заказчиком варианты планировок его квартиры, которые он прикинул эскизно на кальках. Артём сидел рядом с ним, нервно закинув ногу на ногу. По нему было видно, как он переживает за дальнейшую судьбу перепланировки, которую предстоит воплощать в жизнь его руками. Напротив, их диванчика, в кресле, присел, задержавшийся тогда в пробках на пятнадцать минут, заказчик.
- Да!? Спасибо! Она стоила дешевле других. Но дело в том, что у меня оставалось чуть-чуть денег, их не хватало. Но я всё равно прислушался к вашему мнению, и решился купить верхнюю квартиру. И теперь, когда всё в процессе оформления, я могу похвастаться огромной лоджией при ней, - запыхавшись, от быстрого подъёма по лестнице, на второй этаж, благодарил заказчик, рассматривая Сашины варианты.
- Это не лоджия, а эксплуатируемая кровля, - пояснил Артём.
- Да. Я знаю. Просто уже называю её так, как мне бы хотелось её видеть, - оправдался Крамаров.
- Очень хорошо! И, что же вы хотите теперь объединить их? – подступился к главному Артём, посмотрев вопросительно в сторону Саши. Так, как понимал, что дом уже весь переделан и перестроен в процессе проектирования до неузнаваемости. И, что у него нет живого места. Не опасно ли ещё дырявить его перекрытия? Об этом говорил его взгляд. Ведь долбить бетон придётся именно его людям.
- Конечно. Понимаете, дело в том, что я и моя семья – беженцы из Узбекистана, и нас пять человек. Я, жена, и трое детей. Каждому требуется комната. Я не думал брать вторую квартиру, но устроился на работу, и беру кредит на недостающую сумму. Поэтому и решился на это. И нам нужно всем находиться в одном пространстве. Мы привыкли к этому с детства. Восток-дело тонкое, - ответил Крамаров, с хитрой улыбочкой на лице.
- Кофе? – предложила ему Алиса, ставя чашки перед Сашей и Валей.
- Спасибо. Но, знаете ли, а можно чаю? Лучше зелёного, если есть. У нас там только его и пьют.
- Аль, знаешь, пожалуй, и мне принеси чашечку, - всё же попросил и Артём.
Та молча кивнула ему головой в знак согласия.
- Так у вас, при этом, ещё и участок эксплуатируемой кровли очень удачно попадает! – заметил Саша, явно намекая на схожесть с Узбекским двориком.
- Да, я и об этом хотел поговорить. Можно ли его остеклить? – тут же, словно пароль, произнёс стандартную для всех покупателей квартир, фразу Крамаров.
- Можно, я думаю. Но, для этого его нужно сначала присвоить, - предупредил Артём.
- Это я умею, - с некой гордостью будущего обладателя халявной площади, произнёс Крамаров.
- Неужели вам не нравится, когда просто балкон? Это же может напомнить вам Узбекистон? – всё ещё не терял надежд на благоразумие Саша, даже заменив букву «а», в названии страны, на «о», как говорят узбеки. Ему всё время хотелось назвать заказчика при общении Савелий, и он пару раз даже еле сдержал в себе это желание.
- Нет, не нравится. Мы еле оттуда убежали. А в Москве ни у кого нет неостекленных балконов! Я хочу быть как все! Да и к тому же здесь холоднее. Как мне говорили.
- Но сами планировки, как я понял, вас устраивают? – уточнил Саша.
- Да. Вполне. Что на первом уровне квартиры, что и на втором. Холл и комнаты. Всё, как мне и нужно! Только необходима ещё и лестница между этажами.
- А вот же она. Я прикинул место, где, как считаю, она могла бы быть. Но, я должен посоветоваться с Конструктором, автором проекта. Если он разрешит, то тогда я дам знать, и мы встретимся снова.
- А хорошо я придумал, правда? – спросил улыбающийся так же, как и актёр Крамаров, даже слегка кося глазом - заказчик, лихо присваивая себе авторство сумасшедшей идеи.
- Да. Вы взяли удачные квартиры, на разных этажах! - согласился с ним Саша, вспомнив Стасова, который придумал, когда-то всю эту наинелепицу. Ведь, как ещё можно было назвать дом, у которого, над техническим этажом, который почему-то ещё и наполовину жилой, есть ещё этажи.
- Да, уже не оставалось свободных мест. Практически всё куплено. И почему-то никто не хотел брать этот бывший технический этаж. Хотя на том же этаже, где расположен он, с ним граничит пара шикарных, уже купленных, к сожалению, квартир. И никто из них не додумался присоединить эту площадь к своей! А я додумался, купив квартиру сверху, догадавшись сделать в перекрытии лестницу вниз!
- Да у них просто денег нет наверно!? – успокоил его Артём вопросом.
- Нет денег!? Мозгов у них нет! Пожили бы среди узбеков годика три, четыре, совершенно по-другому бы научились мыслить! – сказал Крамаров, улыбнувшись по-киношному, очень естественно.
На мгновение показалось, что он настоящий актер. Но планировка квартиры, изрисованная в процессе общения карандашом, лежала на столе, и помогла вернуться из кинотеатра обратно в офис Артёма. Она пердставляла собой некий центральный, круглый, холл, вокруг которого, лучами расходились комнаты, в которых возможно должны были жить жёны, сбежавшего из Узбекистана «бая».
Саша нарисовал эту планировку для Крамарова, выслушав по телефону то, что ему нужно. И не теряя времени на переубеждение, сразу же пошёл тем путём, который устраивал этого обвосточившегося человека. Имея уже опыт споров с заказчиками, как правило, кончающихся победой с их стороны, он не стремился больше к лишней работе.
Саша побаивался того, что Аленин может не разрешить дырявить это перекрытие. Он позволял делать с домом такие вещи, от которых у других ГИПов стыла кровь в венах от ужаса возможных последствий. Но, именно в данном случае, Саше казалось, что он наработал с заказчиком, слишком смелое решение. И смелость лихих беженцев ложилась грузом ответственности, прежде всего на здравомыслящих конструкторов.
Когда Крамаров уехал, Саша сказад Артёму:
- Сто процентов лепнина, розетки на люстрах и кесончатые потолки!
- А, как же! Это ж деньги всё! Наш клиент! – с радостью в голосе, произнёс Артём, похлопав Сашу по плечу.
- Не говори. Всё одно и то же, - согласился Саша.
Они возвращались домой.
- А почему все эти твои заказчики хотят такие нелепые вещи? – спросила вдруг Валя.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, то, что сами планировки такие страшные и извилистые, что непонятно зачем они нужны. Или вот, например, интерьеры, которые ты делаешь вместе с Артёмом. Почему все хотят много лепнины, филёнчатые двери, люстры, как будто они живут сто лет назад?
- А-а! Вот ты о чём! Ну, это непросто. Но я попробую объяснить.
Понимаешь, как я для себя давно решил, архитектура для этих людей началась с Барокко. Впрочем, им она для них и закончилась. Все остальные стили и направления прошли мимо, ничём не зацепив и не оставив следа.
- Но, почему!?
- Что, почему?
- Почему они не хотят ничего видеть нового вокруг себя?
- А потому, что новое пугает. Приняв его, они потеряют всё. Своих друзей, окружение, положение в обществе. Ведь Россия живёт прошлым. Её нет в настоящем. Она существует только в памяти.
Вот смотри сама. Что такое барокко, или ещё хуже – Рококо!? Это абсолютная симметрия. Это планы ради фасадов. Коридоры и клетушки вдоль них. А снаружи богатство и роскошь. Это архитектура ради самоутверждения. Весь мир самоутверждался таким образом. И, наконец, переболев этой страшной, присущей мещянам, болезнью, общество перешло постепенно в классицизм, отказавшись от излишеств. Но, к сожалению, симметрия осталась, как пережиток проклятого прошлого. Зато степень роскоши снаружи и изнутри сравнялась.
- А, что было потом?
- Потом наступил модерн, - многозначительно произнёс Саша.
- А это плохо?
- Вот с него-то всё и началось! – не обращая внимания на то, что, Валя пытается превратить разговор в шутку, продолжил Саша.
- Что, всё?
- Модерн это, прежде всего, отказ от такой любимой ими всеми симметрии. Он и послужил основой для конструктивизма, минимализма и функционализма. И, несмотря на то, что это был, возможно, ещё более дорогостоящий стиль, чем Рококо с Барокко вместе взятые, Модерн приняли практичесски все страны, за редким исключением тех, кто вцепился мёртвой хваткой в симметрию, пропустив из-за этого последовавший за ним конструктивизм. Это Швеция, Норвегия и Дания.
Конструктивизм обрушился на подготовленную для него Модерном почву, моменталльно, стремительно и всепоглащающе. И только лишь потому, что был оправданно дёшев и логичен. Все архитектурные, декоративные элементы в нём отсутствовали. Будучи заменены на «работу» планов на фасадах. Теперь наступила новая эра, где решала всё особенность плана, создающая декор своими формами на фасадах. Это эркера, витражи, прямоугольные или треугольные балконы. Никаких, никому не нужных, идиотских башенок! Никакой лепнины! Чистый функционализм, - на минуту остановился Саша и посмотрел на Валю.
Та хитро улыбалась, глядя ему в глаза.
Он продолжил:
- Но, о Боже! Как же я хочу дожить до тех времён, когда мне будет разрешено проектировать дёшево, прочно, логично, современно!
- Саша, для этого надо менять работу. Я не раз тебе говорила об этом.
- Опять ты за своё!
Они подъезжали к дому. Саша понимал, что от него хотят роста, а он упёрся и не хочет этого, спрятавшись за коллективом, возможностью «подобрать» деньги буквально с пола, занявшись перепланировками, и нежеланием что-то менять, совсем не думая о глобальном. А может быть он и не создан для этого, вдруг понял он.
Они ехали, каждый думая о чём-то своём, видя мир, со всеми его проблемами и неудачами, по-своему.