СМИРЕНИЕ
Томас Чарльз (1836)
http://www.gracegems.org/31/charles_humility.htm
Кто отличает тебя от кого-то еще? Что у тебя есть, что ты не получил? И если ты получил это, почему ты хвастаешься так, как будто не получил?
1 Кор.4.7 KJV
Во всех делах Божьих - в которых, очевидно, можно увидеть порядок, красоту и пропорции - каждая отдельная часть вносит свой вклад в красоту целого. Это замечательно в человеческом устроении, а также в каждом объекте, который мы видим - если различные части красиво упорядочены, соединены и пропорциональны. Новый человек во Христе не менее совершенен и прекрасен. Христианин не имеет в себе ничего уродливого, но все его составные части имеют свое бытие и рост вместе; они прекрасно связаны и пропорциональны. Как и различные члены одного и того же тела, все дары Духа связаны с Главой, то есть Христом. Все Божьи дары получают свое восполнение от Него, растут в Нем совместно и в какой-то степени набирают свою силу. Это правда, что одна милость может быть призвана к упражнению больше, чем другая, и, таким образом, она получит больше силы; но тем не менее все другие дары благодати находятся под его влиянием и растут в некоторой пропорции к нему. Ни один из них не растет в одиночестве. Например, благодать знания не может не влиять на нашу веру и любовь, наше смирение и покаяние, наше терпение и кротость и т.д. Если все это благодать и плоды Духа, то все другие дары благодати будут подвержены ее влиянию и будут иметь некоторую долю в их росте.
Подобным образом, все те милости, которые более непосредственно действуют в отношении Бога, будут сопровождаться теми соответствующими милостями, которые влияют на наше поведение по отношению к людям. Какова наша любовь к Богу, такова и наша любовь к человеку. Если мы смиренны перед Богом - тогда мы смиренны и в нашем внешнем поведении по отношению к своим собратьям. Если мы полностью осознаем, что у нас нет ничего, кроме того, что мы ежедневно получаем, - тогда наше поведение по отношению к тем, от кого Бог отличил от нас превосходными дарами, вполне подойдет для этого чувства нашей бедности. Напрасно будет притворяться, что мы должным образом унижены перед Богом, и что мы чувствуем нашу духовную нищету - если наше поведение по отношению к человеку гордое и надменное!
Это вопрос, который теперь должен быть решен особенно серьезно, а именно: как истинное смирение и подлинное чувство нашего убожества перед Богом будут действенно влиять на наше поведение по отношению ко всем нашим собратьям - и как при этом одно является следствием другого, и потому доказывает свою правду и реальность.
Если мы искренне верим, что получаем все хорошее от Бога, тогда мы не можем похвастаться тем, что не получили этого. По мере того, как мы верим в это, мы не можем похвастаться собой ни в каком отношении, но только в Боге, дающем каждый благой и совершенный дар.
Есть ли у нас благодать? Мы получили ее. Мы верим в это? Тогда мы не можем похвастаться ею перед теми, у кого ее нет, но наше поведение по отношению к ним будет полно скромности и смирения, жалости и сострадания.
Отличают ли нас в первую очередь полезные и прекрасные дары? Эти дары и наши труды обильно благословлены? Все это от Бога - но действительно ли мы этому верим? Если это так, мы не будем презирать тех, кто их не имеет, - но мы со всей скромностью и трудолюбием будем использовать их для славы Божьей и для блага других. Если мы верим, что получили все от Бога - тогда мы не сможем принять что-либо для себя, кроме позора; ибо нет ничего, что мы можем назвать своим, кроме греха.
Что касается нашего понимания , все, что в нем, наше, это его тьма. Что касается наших сердец, все, что принадлежит нам, - это их злоба и обман. Если наши руки и языки принесли какую-то пользу, значит, Бог их так использовал. Весь свет, который находится в наших умах, исходит от Отца света. Все, что хорошо в наших сердцах, спускается сверху. Нет ничего, что является нашим собственным, кроме греха и стыда; и если мы прославляем себя, мы должны прославлять наш позор.
Чтобы мы могли лучше узнать самих себя и узнать тот дух, которым мы являемся, я постараюсь пролить некоторый свет на эту тему, противопоставив различные проявления гордости и смирения , которые проявляются в Божественных вещах. Эти два принципа влияют на ум, чтобы люди думать по-разному, язык, чтобы говорить по-разному, и на всего человека, чтобы действовать по-разному. Они абсолютно противоположны друг другу во всех своих действиях.
1. Гордость и смирение мыслят по-разному
Гордость склонна плохо думать о других; но смирение заставляет человека думать плохо о себе. В то время как гордость наблюдает за недостатками других, за их холодностью и мертвостью, за их невежеством и слабостью и готова осуждать их без пощады, смирение не берет на себя такой труд; оно более всего требовательно к себе и наиболее подозрительно к обману сердца, которому оно подвержено. Смиренный человек знает, что в нем нет ничего хорошего. Он видит, что грех настолько распространен, и ему нужно так много следить за всеми его движениями, что он не может в то же время много заботиться о грехах других. Смиренный жалуется лишь на самого себя, и с искренним горем он оплакивает свою холодность и мёртвость, свою великую бесплодность и медленный рост в Божественной жизни. Он готов думать о других лучше, чем о себе, и надеется, что нет никого столь бесплодного и столь лишенного любви и благодарности, как он сам.
Смирение заставляет человека видеть добро других - и зло, которое есть в нем самом; и в то время как он строже рассматривает собственные грехи и недостатки, он воспринимает лучшее в других к их преимуществу. Если долг призывает истинно смиренного человека отметить и обличить грех в любом из своих братьев, он делает это со смирением и восстанавливает того, кого настигла ошибка, в духе кротости.
С каким смирением и кротостью наш Спаситель обличил своих учеников, когда они проявили такую холодность по отношению к Нему в час скорби! "Разве вы не могли бы провести со Мной в молитве час? Дух бодр, плоть же немощна". Он извинялся за них в то же время, когда обличал их! По мере того, как ум Христов будет укрепляться в нас, наше поведение будет становиться таким же. Но так как сердце лучше всего известно по плодам, которые оно производит, поэтому отметим, что:
2. Гордость и смирение разговаривают по-разному
Язык гордости суров, но язык смирения сострадателен. Один - горький, другой мягкий и нежный. Один презрительный, другой любящий. Гордость говорит о грехах других - враждебности одних, формальности других и заблуждениях третьих; и говорит о них с горечью и презрением, и может быть, с насмешкой. Но смирение говорит, если оно вообще говорит, с состраданием и благочестивой печалью и с пылкой молитвой за них - прекрасно понимая, что если есть какая-то разница между нами и самым отвратительным грешником на земле, - это была благодать, которая имела значение. По-настоящему смиренный человек во всем, что он говорит и делает, - облечен в добросердечную милость, доброту, смирение, мягкость и терпение. Он учитывает чужие ошибки и прощает всех, кто его оскорбляет. Поскольку преобладает смирение, горечь и гнев, гнев и злословие, наряду со всей злобой, будут искоренены; и противоположные дары, добра и жалости ко всему человечеству будут управлять умом и направлять язык.
Гордость склонна быть мстительной и злой, но истинное смирение - это дух Христа, Который, когда в Него швыряли оскорбления, не мстил, и когда страдал, не угрожал. Вместо этого Он доверил Себя Тому, Кто судит справедливо, и Он победил вражду любовью, гордость смирением, преследование молитвой и все презрительное обращение со словами: «Отче, прости им, ибо они не знают, что делают».
Кротость ягненка, а не ярость льва одержала победу над всей яростью и злобой людей! Апостолы Агнца сражались тем же оружием. "Нас оскорбляют - мы благословляем, - говорит Павел, - нас порочат - мы умоляем; нас преследуют - мы терпим". Намереваясь следовать делу своего Учителя, они шли вперед, почти не замечая того страшного отношения, с которым они столкнулись. Благодаря кротости и терпеливому продолжению дела их враги были разоружены и побеждены, и честь и интерес Евангелия значительно укрепились.
На самом деле ничто так не украшает Евангелие и не может так свести Бога с небес ради Его народа, как этот дух кротости и терпения при страданиях. Когда Аарон и Мириам, возбужденные завистью, выступили против Моисея, раба Божьего, стало особенно ясно, что он был "кроток более всех людей на земле", несомненно, потому что он тогда дал выдающееся доказательство своей кротости; и Бог в высшей степени явился и оправдал Себя.
Христианская стойкость заключается не в преодолении страстей и горьких обид, а в том, чтобы поддерживать постоянное спокойствие, кротость и доброжелательность разума среди всей ярости и смятения мира. Она особенно отличается тем, что противостоит нашим духовным и самым опасным врагам внутри и побеждает их, когда все поводы вокруг предлагают себя, чтобы вызвать их естественную ярость и дать им некоторые надежды на успех.
Многие уверенные в себе исповедующие люди, под влиянием гордости, могут, без всякого страха, подвергать себя враждебности мира - потому что они знают, что, потеряв таким образом благосклонность мира, они смогут лучше рекомендовать себя сторонникам собственной партии и убеждений. Но христианская стойкость, руководствуясь смирением, всегда действует против всех трудностей - и против улыбок друзей, и против недовольства врагов. Единый взгляд на Бога ведет ее во всем, независимо от последствий, с одной стороны и с другой. Презрение друзей гораздо труднее переносить, чем ненависть даже злейших врагов. И долг, который призывает нас к этому испытанию того, чтобы наши друзья пренебрегали ими, презирали нас и пренебрегали нашей партией, - это более убедительное доказательство нашей верности Христу, чем наша готовность подвергать себя упрекам противников.
Когда я слышал, как некоторые говорили о преследованиях, с которыми они встречались, и трудностях, через которые им пришлось пройти, со злым умыслом и с презрительным триумфом, я часто очень огорчался и думал, что такой язык плохо подходит скромным слугам скромного Учителя, и он слишком соответствует духу Ииуя, когда сказал: «Пойдем со мной и увидим мое рвение к Господу!».
Истинное христианское рвение - самый смиренный, мягкий и доброжелательный характер, который может повлиять на сердца людей или ангелов. Это пыл Божественной любви - и «любовь терпелива и добра - она не ревнива, не хвастлива, не горда и не груба. Она не ищет своего. Она не раздражительна и не помнит о том, что ее обидели».
Горечь и гнев на любого человека, даже на общепризнанных врагов, так же отличаются от христианского усердия, как тьма от света. Любовь и смирение входят в самую суть христианского рвения; и чем больше оно влияет на кого-либо, тем более он становится любящим, кротким и доброжелательным к злым и добрым. Сила христианского рвения направлена не против людей, не против грешников, а против греха, пребывающего в них. Она противостоит греху главным образом в сердце, где он существует, и затем греху повсюду, где бы он ни находился.
Первые христиане искренне боролись за веру, но как? Не проливая кровь других людей, но проливая свою. Те, кто переносят все с величайшей кротостью и терпением, наиболее успешно борются за веру и занимают самые благородные позиции во времена гонений.
Месть сладка для мирского человека и радует его, и является естественным и непосредственным потомком неутоленной гордости. Но тому, чтобы не противиться злому и не мстить за себя, тому, чтобы уступить место гневу Божию и бодро посвятить себя Богу, суверенному правителю всех вещей, - только божественная благодать может научить нас; и это всегда является неотъемлемым эффектом истинного смирения, в зависимости от степени, в которой оно преобладает в сердце.
По-настоящему скромный человек, всегда подозрительный к себе, - исправляется даже упреками своих врагов. Он серьезно рассматривает, есть ли основания для каких-либо обвинений против него, скажем, в беззаботном и ленивом настроении, когда он не слишком настойчив, наблюдая за грехом во всех его движениях. Тот, кто нищ духом и сокрушен сердцем, всегда трепещет перед словом Божьим, - ищет и находит достаточно причин для самоуничижения, стыда и благочестивой печали, хорошо зная, что в нем есть все зло, которое можно заподозрить и за которое ему стыдно - и что у него нет ничего хорошего, кроме того, что он ежедневно получает от Бога. Как он может тогда хвалиться, как будто он не получил это?
Но духовно гордый человек не может научиться мудрости. Упреки друзей и врагов не оказывают на него хорошего влияния. Он становится более надменным и уверенным в себе. Вместо того, чтобы заподозрить себя в том, что он совершил ошибку, он всегда склонен идти на большее в тех самых вещах, в которых его обвиняют. Будучи лишен реального осуждения зла внутри себя, он никогда не подозревает себя. Практически не веря в то, что каким бы благом он ни обладал, он его получил - он хвастается, как если бы он его не получил.
3. Гордость и смирение действуют по-разному
Во всем внешнем поведении существует очевидная разница между духовной гордостью и истинным евангельским смирением. Это должно быть понято в каждом конкретном случае. Гордость проявляется в некоторой непочтительной, уверенной в себе смелости в приближении к Богу, а также во внешнем поведении по отношению к человеку. Смирение, напротив, свидетельствует о благочестивом страхе и благоговении перед Всемогущим, а также об уважении и почтении к человеку.
Хотя у нас есть смелый доступ к престолу благодати через Кровь кропления, тем не менее этот свободный доступ всегда сопровождается в поистине смиренном виде святым благоговением и благочестивым страхом, и так и должно быть. Невыразимая слава Божественного Величия наполняет святых и ангелов на небесах глубоким благоговением. Хотя они полностью удовлетворены Его благосклонностью к ним и их любовью к Нему - все же слава и величие Его бесконечных и немыслимых совершенств вечно наполняют их таким смирением, обожанием и благоговением, которые несут определенную пропорцию к их бесконечному расстоянию от Него.
Если это расположение и поведение святых обитателей Небес, то очевидно, что те, кто являются сосудами милосердия в руках Господа и готовятся к тому же пребыванию, должны иметь нечто от того же духа в них. Хотя «совершенная любовь изгоняет страх» - страх прихода к Богу как примиренному Отцу во Христе и хождения в общении с Ним как таковым - все же эта любовь скорее усиливает, чем разрушает святой страх Божьего величия. Не только покорность твари, но и приличное смирение прощенного грешника даже на небесах будет пропорционально всем другим милостям прославленных святых.
В этом отношении между святыми и ангелами будет вечная разница. Святые на небесах никогда не забывают, что когда-то они были грешниками, хотя воспоминание об этом совершенно свободно от боли или страха. скорее это будет сопровождаться глубоким смирением, которое сладко оживляет всю их хвалу и радость. Но в то время как на земле наш страх перед Богом не может быть таким, как если бы мы были уже совершенны и полностью избавлены от всех последствий греха - но это такое понимание славного величия Бога, которое заставляет нас сильно ревновать о Его славе и смиренно бояться каждого признака Его неудовольствия, как в прошлые времена мы оскорбили Его - и чтобы в будущем мы не обидели Его. Поэтому и положено даже самому святому человеку на земле «служить Господу со страхом и радоваться пред Ним с трепетом».
При частом свободном доступе к Богу во Христе это святое благоговение может исчезнуть, и духовная гордость проникнет тайно, если только наши сердца не окажутся в наших руках, и наши глаза не будут постоянно смотреть на них, наблюдая за всеми их движениями. Это может быть, и часто бывает с самим истинным христианином; но это никогда не случается с теми, у кого схема Евангелия есть лишь в голове, без сопровождения соответствующими впечатлениями в сердцах.
Есть нечестивое поколение, у которого нет сокрушенных сердец и трепещущих душ, страха перед Богом, ни чести человека, к которому предостережение Соломона никогда не будет неприемлемым: «Береги свои шаги, когда идешь в дом Божий. слушай, а не приноси жертву подобно глупцам, которые не знают, что они поступают неправильно. Не спеши с устами, не спеши в своем сердце произносить что-либо перед Богом. Бог на небесах, а ты на земле, так пусть твоих слов будет мало" (KJV).
Если люди увидят огромное расстояние между собой и Богом, сама мысль о непочтительности заставит их дрожать от ужаса и замешательства. Когда нас учат молиться Богу как нашему Отцу - нас одновременно учат обращаться к Нему как к нашему Отцу, Который на Небесах - выше всех, и потому требует уважения и смирения, страха и послушания от всей вселенной.
С этой непочтительностью перед Богом всегда связано дерзкое и надменное поведение по отношению к человеку. Такие люди во всех отношениях "хвастаются, как будто не получили". Дух, действительно смиренный перед Богом, непогрешимо проявит себя в поведении по отношению к человеку, которое будет скромным и кротким. Поэтому, если наши претензии на смирение перед Богом не сопровождаются подходящим поведением по отношению друг к другу - они совершенно напрасны. Если мы все еще упрямые подчиненные, надменные начальники и самовольствуем, то становится очевидным, что наши гордые сердца никогда не были по-настоящему смирены и что вся наша религия не имеет никакой ценности.
Истинное смирение известно по его плодам. Истинный слуга Христа, как бы он ни отличался дарами и благодатью, очень скромно думает о себе и глубоко чувствует то, что выражает, когда говорит: «Я ничто». И когда человек действительно понимает это, он, естественно, будет уважать других больше, чем себя самого, и, следовательно, не будет презирать слабого брата. Он тот, кто не хвастается, но склонен отдавать предпочтение другим в чести.
Посмотрите, как смиренный Авраам почитал детей Хета, о которых он знал, что он далеки от Бога и прокляты: «Авраам встал и поклонился народу земли». Посмотрите, как смиренный Иаков, в небесном настроении, почтил мирского Исава, лживого и преследовавшего его брата: «Иаков семь раз поклонился земле, пока не приблизился к своему брату». Он назвал его господином и приказал всей его семье почтить его таким же образом.
«Господи, - сказал Давид, - мое сердце не надменно и не возвышено, и я не занимаюсь делами слишком высокими для меня». Разве истинное смирение не остается прежним? Разве высокомерный взгляд и гордое сердце - не такой же великий грех сейчас, как и в прежние времена? Христос смирил Себя - чтобы позволить нам гордиться? Или мы не хотим познавать Того, Кто всегда был кротким и скромным?
Но обратите внимание на духовную гордость в силу ее последствий. Она дерзка, тогда как смирение мало заботится о чести или почтении из-за превосходства в звании, удаче, природных дарах или духовных достижениях. Этот дружелюбный страх и скромность среди подчиненных по отношению к начальству бывают полностью отброшены. Правило Писания гласит: «другие должны созерцать наше целомудренное поведение в сочетании со страхом» (KJV). Поэтому так важны трезвые и скромные мысли о себе. Везде и во всем наше поведение должно быть смирением учеников смиренного Учителя .
Но молодые годы и младшие по благодати под влиянием духовной гордости будут надменны, будут стремиться быть впереди, без сомнений и страха. Они часто выдают готовые решения по вопросам, по которым те, кто обладает знаниями и смирением в три раза большими, возможно, очень справедливо и скромно испытывают сомнения. Всегда крикливые и надменные, эти люди говорят с решительной властью, относятся к трезвому суждению других с презрением и ожидают, что их решения должны быть приняты по определению. В то время как по-настоящему смиренный человек обращается за помощью - тогда как духовно гордый, а не являющий скромное поведение ученик, не хочет наставления, быстро говорит и не слышит, как будто все нуждаются в его учении. Какое бы ему ни было почтение, он рассматривает все как свое несомненное право. К тем, кто не признает его заслуг, он относится как к слабым и невежественным глупцам...
Теперь я должен завершить, с осторожностью для тех, чье положение делает их более открытыми для искушения сатаны, и для действия растления таким образом - я имею в виду тех, кто благодаря своим дарам и полезности имеет превосходство в Церкви Божьей.
Нелегко иметь превосходство - и в то же время не быть похожим на Диотрефа, который любил его иметь. Это правильно, что превосходство должны иметь те, чьи качества дают им право на это, но для них любить иметь его - греховно и отвратительно в глазах ревнивого Бога! Как бы справедливо они ни возвеличивались и высоко ценились - но то, что им следует любить, - это быть слугами всех, потому что они лучше подготовлены к служению, чем те, у кого нет их даров. Какими бы ни были качества, дары и милости, которые Бог дарует любому из людей - все они слуги, и им дается для того, чтобы они служили Ему.
Но как трудно тем, кто несет в себе гордую и дьявольскую природу, сохранить свое место и меру в этом отношении! Плотский человек всегда будет хвастаться своими способностями - и он охотно заимствует что угодно, чтобы удовлетворить свою гордость. «Дафан и Авирам были известны в собрании» - они были выдающимися людьми по своим дарам и полезности; но они любили иметь превосходство, боролись против Моисея и Аарона - и это значит, что «они боролись против Господа». Они хвастались, как будто они не получили; и их гордость швырнула их в ад!
Что мы скажем о самом Моисее? Этот выдающийся слуга Божий, кроткий более всех людей на земле, пал этим самым грехом в Мериве и был из-за этого изгнан из земли обетованной. У него было рвение к Богу, но его собственные страсти смешивались с его рвением, и он неосознанно произнес своими устами: "Слушайте, бунтовщики!". Это правда, они были мятежниками; но его слова сильно дышат горечью и нетерпением. Он также взял на себя слишком много: "Должны ли мы принести воду из этой скалы?" Кто мы? Разве это не дело Господа? По крайней мере, мне кажется, что его взгляд был не так прям перед Господом, как в его прежних трудностях. Это ты или Господь разделил море и разверз скалу прежде? Он считал, что это бунт прежде главным образом против Господа; но здесь, кажется, закрадывается его «я», как в самих обличениях, так и в совершении чуда. Пусть наказание Моисея заставит нас дрожать, чтобы мы не впали в подобный грех. Моисей, такой святой, такой смиренный и кроткий, впал в это.
«Пусть тот, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть!». Разве мы не должны дрожать, когда слышим, что Бог наказал его верного слугу Моисея, с которым Он говорил лицом к лицу и которому Он особым образом открыл Свою славу? Его искушения этим грехом были сильны, провокация была отнюдь не слабой - и все же это не оправдывало его. Бог превыше всего ревнует по Своей славе.
Когда всякое противостояние и любое другое искушение терпят неудачу, в этом дьявол часто оказывается успешным против слуг Божьих. Сатана никогда так не претендовал на победу над Варнавой и Павлом, как тогда, как они очень успешно проповедовали Евангелие и подтверждали его знамениями и чудесами - он побуждал людей в Листре поклоняться им как богам. Это была, пожалуй, самая дерзкая атака сатаны на апостолов. Искушение было все в его пользу. У него была вся пища, чтобы питать гордость, которую та могла желать. Павел только что вылечил, одним словом, хромого человека, и в течение некоторого времени был чрезвычайно успешным в обращении многих, как евреев, так и язычников. Сатана также может легко превратиться в ангела света и убедить их в том, что то доброе мнение, которое люди поддерживали о нем, если его продвигать, могло бы быть чрезвычайно полезным, чтобы повредить его учению. Но Господь удержал апостолов в час искушения и сделал их более чем победителями над этим врагом. Так они достигли триумфа.
В заключение скажем:- тот, кто справедливо судит о себе, оценивает свою религию по его смирению и измеряет свою смирение по степени влияния, которое она оказывает на ум, наделив его теми мягкими, доброжелательными и небесными нравами, которые подобают несчастному грешнику, что живет терпением и милостью Божьей, и украшает всего внешнего человека тем дружелюбным, смиренным и вежливым поведением, которое подходит тому, кто не может похвастаться ничем хорошим, как будто он это не получил.
Пусть Господь сделает и сохранит нас смиренными.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn