Так нельзя (статьи Н.С. Запорожцевой о Н.Е. Ончукове)
В сарапульской газете «Красное Прикамье» (12 мая 2012 г.), журнале «Уральский следопыт» (сентябрь 2012 г.) и в электронном журнале «Иднакар» [2014 г., № 7 (24)] опубликованы три сходных по содержанию статьи Н.С. Запорожцевой (в дальнейшем, для краткости, буду периодически называть её Н.З.), посвящённые жизни и деятельности моего деда - выдающегося собирателя русского фольклора, этнографа, краеведа, издателя и журналиста Николая Евгеньевича Ончукова (в дальнейшем, периодически, Н.О.).
Казалось бы, Н.З. затеяно благое дело, но, к сожалению, в её скромной бочке мёда оказалась большая ложка дёгтя. Во всех трёх статьях, явно претендующих на научность, поражают абсолютно недопустимая неряшливость в ссылках на документы, в их цитировании, а также искажённые или вообще ложные факты из биографии Н.О. Это легко подтверждается источниками, приведёнными ниже в списке литературы.
Не буду голословным. Начну, пожалуй, со слова «сказочник», которым Н.З. упорно называет Ончукова. Толковый словарь русского языка разъясняет: «Сказочник – человек, сочиняющий или рассказывающий сказки»; к Н.О. это никоим образом не относится.
Н.З. пишет (далее цитаты из её текстов выделены крупным шрифтом):
- «ЗА ВОСЕМЬ ЛЕТ НЕУТОМИМЫЙ Н.Е. ОНЧУКОВ ИССЛЕДОВАЛ ВЕСЬ СЕВЕР РОССИИ»
Увы, это далеко не так. Например, ни на Таймыре, ни на Чукотке и во множестве других северных мест ему побывать не довелось.
- «В 1908 ГОДУ… ОНЧУКОВ … ВОЗВРАТИЛСЯ В САРАПУЛ, ГДЕ ПРИНЯЛСЯ РЕДАКТИРОВАТЬ ЕЖЕДНЕВНУЮ ГАЗЕТУ «ПРИКАМСКАЯ ЖИЗНЬ».
Н.О. начал издавать газету «Прикамская жизнь», став также и её редактором.
- «… НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ОН БЫЛ В АРМИИ КОЛЧАКА, ЧЕГО СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ НЕ ПРОСТИЛА ЕМУ ДО КОНЦА ЖИЗНИ».
Ни в колчаковской, ни в какой-либо другой армии Н.О. никогда не служил.
- «ПЫТАЛСЯ ОН ПОСТУПИТЬ НА МЕДИЦИНСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ ТОМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА…».
На самом деле – Иркутского. Сведений о пребывании Н.О. в Томске нет.
- «… В 1922 ГОДУ, В ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ, Н.Е. ОНЧУКОВ СТАНОВИТСЯ СТУДЕНТОМ ИСТОРИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА ИРКУТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА».
Это случилось в 1920 году, в 48 лет. C 1 сентября 1921 года Н.О. работал в университете г. Перми.
- «20 МАЯ 1931 ГОДА – АРЕСТ В ЛЕНИНГРАДЕ, ОСУЖДЕН ПО СТ.58-11 УК РСФСР».
Арест произошел 1 сентября 1930 года, вынесенное 20 мая 1931 г. решение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ о ссылке Н.О. в Северный край было внесудебным, следовательно, осуждён он не был.
- «1 СЕНТЯБРЯ 1930 ГОДА Н.Е. ОНЧУКОВ… БЫЛ АРЕСТОВАН «ЗА КОНТРРЕВОЛЮЦИОННУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ХРАНЕНИЕ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ» (ПРИ ОБЫСКЕ НАШЛИ ДВЕ РУКОПИСИ О КОЛЧАКЕ)».
Вопрос о том, являются ли мифические рукописи о Колчаке нелегальной литературой, оставлю открытым, но причины ареста жена Н.О. Анна Александровна Булавкина-Ончукова объясняла иначе: «Суть предъявленного … обвинения... сводилась к тому, что он писал против большевиков в газетах, попав в оккупацию Колчака /сохранилась одна заметка с его подписью/». Объяснение А.А. Булавкиной не совсем верно – информации у неё было недостаточно. В действительности всё было гораздо сложнее. В это время в СССР стало раскручиваться большое «Академическое дело», из которого выделили отдельное «Краеведческое дело», приведшее, в итоге, к разгрому отечественного краеведческого движения. Именно по этому делу прошли ленинградские, воронежские и другие аресты.
- «… ОН БЫЛ АРЕСТОВАН УЖЕ В ПЕНЗЕ ПО ДЕЛУ «КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППЫ ЦЕРКОВНИКОВ» ПО ДОНОСАМ ПЕНЗЕНСКОГО СВЯЩЕННИКА А.М. СМИРНОВА И ХОЗЯИНА КВАРТИРЫ, УЧИТЕЛЯ МАТЕМАТИКИ ПОМЕРАНЦЕВА, НАДЕЯВШЕГОСЯ ПОСКОРЕЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СВОЕГО ПОСТОЯЛЬЦА».
Это обвинение несправедливо! И Смирнов, и Померанцев причинили Н.О. массу неприятностей, но к его аресту ни тот, ни другой не имели абсолютно никакого отношения. Ончуковы съехали с квартиры А.И. Померанцева в марте 1939 г., т.е. за полгода до ареста Николая Евгеньевича. В действительности Н.О. был оговорён А.Н. Рожковым, с ареста которого, собственно, и началось уголовное дело «контрреволюционной группы церковников». Смирнов, по словам Н.О., клеветал на него во время следствия, а потом выступал свидетелем на суде.
- «5 ОКТЯБРЯ 1939 ГОДА УЧЕНЫЙ БЫЛ ОСУЖДЕН НА 10 ЛЕТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ».
5 октября 1939 г. Н.О. был арестован, приговор суда прозвучал 20 марта 1940 года, а в законную силу он вступил лишь после рассмотрения кассационной жалобы Ончукова (оставленной без удовлетворения) 2 июля 1940 года.
Думаю, примеров достаточно.
Дальше мне поневоле придётся заняться рассуждениями об этике, с которой, наверное, всё-таки должен считаться исследователь, ведущий научный поиск. Дело в том, что Н.С. Запорожцевой «повезло найти скелет в ончуковском шкафу», о чём она, к сожалению, поспешила поведать urbi et orbi в электронном журнале «Иднакар».
Начать разговор придется издалека. К тому времени, когда судьба Н.О. начала меня интересовать (конец пятидесятых - начало шестидесятых), моей бабушки – его первой жены Александры Петровны Ончуковой-Тихановой - уже не было в живых. Она умерла за несколько месяцев до моего рождения - в апреле 1946 года. Вместе со мной и мамой жила её сестра – Пелагея Петровна Щипцова. Пелагея Петровна (далее П.П.) с Н.О. были одногодками и, почти в одно и то же время, учились в Казанской земской фельдшерской школе. Скорее всего, именно через неё и познакомились Николай Евгеньевич с Александрой Петровной (далее А.П.).
Иногда, обычно по случайным поводам, П.П. вспоминала Николая Евгеньевича. Наткнётся, перебирая свой сундук, на чудом сохранившийся номер «Прикамской жизни», показывает мне и говорит: «Это твой дед издавал». Берёт в руки старинную гарднеровскую пепельницу - «Смотри, не разбей - это твоего деда» и т.п. Именно поэтому судьба Н.О. меня, в конце концов, заинтересовала. К Пелагее Петровне я и обратился.
- Николай Евгеньевич интересный был человек – задумчиво сказала П.П., сказки собирал, газету в Сарапуле до революции издавал, «Прикамскую жизнь», я тебе показывала. Очень много ездил, часто подолгу не бывал дома.
Из дальнейшего рассказа бабы Поли я узнал, что бабушка и Н.О. после революции вынужденно разъехались и жили врозь. Однако Н.О. как-то приехал, всего на несколько дней. Приезд оказался судьбоносным – в результате А.П. родила дочь. Её рождение и стало причиной развода. Пелагея Петровна объяснила это так: «Николай Евгеньевич не признал дочь. Он сказал, что жили они с Сашей 10 лет, а детей у них не было; кроме того, он на тот момент был, якобы, слишком стар, чтобы иметь детей». Отмечу, между прочим, что Н.О. в тот его приезд было всего 48 лет.
- В общем, они развелись – продолжала баба Поля. Потом она вышла замуж за Леонида Ивановича Зыкова, мы с ней переехали из Мензелинска к нему в Казань, а Н.О. уехал в Ленинград и мы его следы потеряли.
Возникает вопрос: зачем Пелагея Петровна постоянно упоминала, что Николай Евгеньевич - мой дед? Ей ли было не знать кто отец её племянницы? И если бы моим дедом был некий другой человек, то я, скорее всего, никогда бы не узнал даже о существовании Ончукова! Таким образом, П.П. в отцовстве Н.О. нисколько не сомневалась. Через какое-то время я всерьёз начал изучать его жизнь и творчество и увлёкся поиском, который продолжаю по сей день, чем, конечно, и не подумал бы заниматься, если бы не был уверен в нашем родстве.
Перейду, пожалуй, к архивным документам, отысканным Н.С. Запорожцевой, которые она, кстати, цитирует лишь частично и с обычной для неё неряшливостью. Ниже я их привожу дословно, с сохранением авторской орфографии и пунктуации.
Обнаружив в 1923 году неожиданную дочь, Н.О. пишет почему-то только в августе 1924 г.:
"Его Превосходительству Георгию, епископу Елабужскому
гражданина Николая Евгеньевича Ончукова прошение
Проживая в г. Сарапуле, в сентябре 1918 г. я уехал в Сибирь и до 1923 г. не бывал в Сарапуле. За время моего отсутствия 1 января 1921 г. у жены моей Александры Петровны Ончуковой родилась дочь, которая и крещена 17 января в Благовещенской церкви женского монастыря под именем Ариадна.
Ввиду нарушения женой моей Александрой Петровной Ончуковой супружеской верности, прошу Ваше Преосвященство снять с брака моего с ней церковное благословение. Брак был совершен в Сарапульской Никольской церкви января 8 дня 1917 г. А.П. Ончукова проживает в настоящее время в г. Мензелинске.
При сем прилагаю:
1) выпись из церковного обыска о моем браке с Александрой Петровной.
2) выпись о крещении дочери Ариадны
3) отзыв гр. Ю.Е. Барабанщиковой
4) отзыв гр. В.М. Кутырева.
Николай Евгеньевич Ончуков
Адрес: гор. Сарапул,
Коммунальная ул.
д. № 68"
Отмечу уже так, в скобках, что при цитировании этого документа Н.С. Запорожцева превращает Василия Кутырева в женщину.
Епископ, разбираясь в деле, пишет в Мензелинск (этот документ Н.З. не публикует):
"30/VIII 24 г. Прошу о. Благочинного церквей г. Мензелинска взять письменный отзыв гражданки Александры Петровны Ончуковой, проживающей в г. Мензелинске /адрес укажет ея сестра Пелагия Петровна Щипцова – акушерка/, по содержанию сего прошения: действительно ли дочь ея Ариадна рождена ею не от мужа ея гр-на Николая Евгениевича Ончукова, а от другого, и не будет ли она – А.П. Ончукова иметь претензий, если с церковного брака ея с Н.Е. Ончуковым, совершенного 8 января 1917 г. причтом Сарапульской единоверческой церкви, будет снято церковное благословение и ему – Ончукову будет разрешено вступить во второй церковный брак с лицом благоприятственным. Отзыв А.П. Ончуковой, с возвращением сего, прошу доставить мне в г. Сарапул, Красноармейская, ул. № 111.
Георгий, Епископ Елабужский".
Ответ моей бабушки краток (Н.З. его также не публикует):
"Против расторжения церковного брака с Н.Е. Ончуковым ничего не имею, претензий никаких пред;являть не буду, тем более, что по моему ходатайству Народный Суд г. Мензелинска постановлением своим в марте с/г. наш брак с Н.Е. Ончуковым считает расторгнутым, на что у меня имеется соответствующий документ.
Александра Зыкова
19 сентября 1924 года".
Тем же днём, жирно подчеркиваю – тем же днём! – датировано ещё одно письмо. Н.З. цитирует его не полностью и не совсем точно:
"Его Преосвященству Георгию
Епископу Елабужскому
Обращаюсь к Вашему Преподобию, как к лицу, по должности, самому правдивому и безпристрастному и прошу разобрать кто прав и кто виноват. Николай Евгениевич Ончуков в 18-м году, спасая свои животы, оставил, скорее бросил, свою жену в своих домах на произвол судьбы, где ее арестовали, посадили в тюрьму и чуть не разстреляли за сбежавшаго мужа. Является вопрос: почему он ее не взял с собой? Может быть с ней и не произошло бы того, что произошло без него. Ведь она жила с ним, Ончуковым, 10 лет и не заметно было ея плохого поведения. Может быть ее заставили обстоятельства жить с тем человеком, от котораго родилась у нея дочь. Когда она вышла из тюрьмы, у нее было все отобрано, из квартиры все взято до последнего стула, ни одежды, ни денег, ни белья, по неволе можно сойтись с человеком, который окажет небольшое участие. Тогда обстоятельства заставляют делать все, даже против своей совести, чтобы только спасти свою жизнь. А представьте ея положение. Вышла из тюрьмы в одном платье и шубе, дома ничего нет, даже на квартиру в свой дом не пускают!! А Н.Е. Ончуков взял ли это во внимание? Был ли он при таких обстоятельствах? Дальше: чем виноват ребеночек, который родился при таких обстоятельствах? Какое он должен носить имя? Выйдет ея мать замуж, тот муж опять скажет (как Ончуков же): не хочу чтобы ребенок был записан моим именем и так далее. Как же быть? За что страдает ребенок? Если посочувствуете, то будьте любезны, ответьте на эти вопросы, за что буду премного благодарна.
Адрес Мензелинск
Пелагеи Петровне Щипцовой .
Я сестра жены Николая Евген. Ончукова и очень осуждаю его за расторжение брака, особенно церковнаго. Женится ему второй раз уже поздно, так что нет причины для такого важного шага, который многим принесет большой вред.
Остаюсь с уважением к Вашему Преподобию гр. г. Мензелинска (подпись)
19 сент. 1924 г.".
Отмечу, что цитируя письмо П.П. Щипцовой Н.З. неверно называет её Щипициной.
Впервые прочитав это письмо, я испытал шок и серьезные сомнения, но, придя в себя, начал размышлять и для начала представил себе абсолютно сюрреалистическую картину: в один и тот же день, возможно в одно и то же время, возможно за одним и тем же столом сидят рядом две сестры и пишут одному и тому же адресату!
Александра Петровна примерно так: «Я против расторжения церковного брака не возражаю, претензий к Ончукову не имею, я полгода тому назад вообще с ним развелась, уже снова вышла замуж и сменила фамилию».
Пелагея Петровна: «…чем виноват ребеночек… Какое он должен носить имя? Выйдет ея мать замуж, тот муж опять скажет (как Ончуков же): не хочу чтобы ребенок был записан моим именем и так далее».
Как это понимать? Две сестры уже давно живут вместе, Пелагея Петровна давно всё знает (вряд ли у А.П. есть от неё секреты), но пишет какие-то несуразные вещи. И, главное, зачем? Развод сестры, по крайней мере, гражданский, состоялся полгода назад! И сестра уже замужем! У нее уже другая фамилия! И у нового мужа ни к ней, ни к её ребёнку нет никаких претензий!
Должен сказать, что письмо это остаётся для меня загадкой. Могу только предположить, что первая его часть написана до 19 сентября 1924 года, но, по каким-то причинам, не отправлена, а в этот день к нему лишь сделана приписка.
И ещё. Оба вопроса епископа, которые он поручил благочинному задать А.П., сформулированы предельно чётко: «… действительно ли дочь ея Ариадна рождена ею не от мужа …, а от другого, и не будет ли она … иметь претензий, если с церковного брака ея с Н.Е. Ончуковым … будет снято церковное благословение …». Ответ на второй вопрос А.П. даёт не менее чёткий, а вот на главный вопрос она ответа не даёт и можно предположить почему. Допустим, что отец ребёнка не Н.О. Скрывать это для А.П. нет абсолютно никакого смысла – тогда церковный развод будет, безусловно, неизбежен, что ей и нужно, в чём она, безусловно, заинтересована. А если Н.О. отец ребёнка? Вот тут смысл промолчать есть, да ещё какой! В этом случае развод станет проблематичным – в браке есть совместный малолетний ребёнок, а это серьёзное препятствие для снятия церковного благословения с этого брака. Солгать епископу, написав, что Н.О. не имеет к ребёнку никакого отношения, А.П. не захотела и просто промолчала. Добавлю, что А.П. оставила дочери фамилию Ончукова, хотя сменить её никакой проблемы не представляло.
Не знаю, уж по какой причине, но и сам Н.О., и его сестра Ю.Е. Барабанщикова, и В.М. Кутырев дружно лукавят, утверждая, что Н.О. не был в Сарапуле до 1923 года. Имеется не лишённое некоторых оснований предположение, что он нелегально посещал занятый красными Сарапул в июне 1919 года! А об одном его приезде в этот город имеется вообще неопровержимое доказательство. В 1922 году Н.О. был командирован сюда Пермским университетом, где он тогда работал, для вывоза личной библиотеки и находился в Сарапуле с 11 по 22 октября. Документ, свидетельствующий об этом, хранится в личном фонде Н.О. в сарапульском городском музее. Узнав об этом, я призадумался. У кого хранилась библиотека? Встретились ли А.П. и Н.О.? Узнал Н.О. о существовании ребёнка или нет? Если не узнал – почему? Если узнал – почему среагировал только через год? Ответы на эти вопросы сейчас, пожалуй, пока не найти… Документальных свидетельств недостаточно. Ну и далее. Если бы А.П. действительно жила какое-то время вместе с неким человеком, об этом в своём «отзыве» наверняка написала бы её золовка (в народе говорят: золовка - змеиная головка!) Барабанщикова, да, возможно, не умолчал бы и В.М. Кутырев. Сарапул город маленький, А.П. - человек им хорошо известный, постоянно находившийся в поле их зрения. Однако об этом они в своих отзывах не пишут! Почему?
Н.С. Запорожцева вполне осведомлена о моём существовании. В одной из статей она пишет:
- «АРИАДНА ВЫЖИЛА, РОДИЛА СЫНА ПАВЛА, КОТОРЫЙ СТАЛ… ИССЛЕДОВАТЕЛЕМ БИОГРАФИИ И ТВОРЧЕСТВА СВОЕГО «НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ ОТЦА НИКОЛАЯ ЕВГЕНЬЕВИЧА ОНЧУКОВА!».
Я, понятно, не сын Н.О., но такой уж у Н.З. стиль, вот и Т.А. Блаженкову Наталья Семёновна ничтоже сумняшеся называет племянницей Ончукова, хотя на самом деле он был двоюродным братом её прабабушки! Так вот, пожелай Н.З., прежде чем публиковаться, пообщаться со мной – могла бы легко меня найти, хотя бы через Интернет, получила бы ответы на многие вопросы (в частности, не написала бы «О ДАЛЬНЕЙШЕЙ ЖИЗНИ АЛЕКСАНДРЫ ПЕТРОВНЫ ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО») и многое бы для себя уяснила. Но не пожелала.
Добавлю, что у меня нет, и никогда не возникало желания погреться в лучах славы Николая Евгеньевича – я человек вполне состоявшийся и мне более чем достаточно собственной профессиональной известности.
Всё, только что прочитанное, пылилось в недрах моего компьютера несколько лет, публиковать эти заметки я поначалу собирался, но передумал. Будучи не так давно в Сарапуле, я попросил сотрудников городского музея передать Н.С. Запорожцевой книгу «Николай Евгеньевич Ончуков. Неизвестные страницы жизни», написанную мной в соавторстве с Т.А. Блаженковой. Судя по всему, Н.З. с нашей работой ознакомилась. Но… На портале Проза.ру 8 февраля 2019 года появляется ещё одна её статья – «Гугай или загадка трех портретов». Прочитал я её и решил – публикация моих заметок неизбежна!
Начну, пожалуй, с того, что загадка трёх портретов, которую Н.З. упрямо пытается разгадать в своих работах об Н.Е. Ончукове, была загадкой только для неё самой! Роли А.П. Ончуковой-Тихановой и А.А. Ончуковой-Булавкиной в жизни Н.О. давным-давно известны каждому, знакомому с фондом Ончукова в РГАЛИ и бесчисленными материалами в Интернете. Давно известно также кто именно изображен на портрете кисти П.П. Беркутова в сарапульской «Даче Башенина». Это портрет Ю.В. Анчуковой (в замужестве Братухиной). Его ещё в 1970 году передала в музей дочь Юлии Владимировны Валентина Евгеньевна Семовских.
В новой статье - новая недостоверная информация.
- «В ТЮРЬМЕ УЧЕНЫЙ СТРАДАЛ ОТ ИЗДЕВОК УГОЛОВНИКОВ И ОХРАНЫ. БОЛЬНОГО ПОЖИЛОГО ЧЕЛОВЕКА НАПРАВИЛИ НА ЛЕСОРАЗРАБОТКИ ЗА 10 КМ ОТ ПЕНЗЫ. ЗДЕСЬ ОН И СКОНЧАЛСЯ 5 МАРТА 1942 ГОДА В ВОЗРАСТЕ 70 ЛЕТ И ПОХОРОНЕН В ПОС. АХУНЫ».
Издевались ли над Н.О. во время его нахождения в тюрьме достоверно не известно, сохранились лишь воспоминания об издевательствах в лагере. Работали содержавшиеся в нём заключённые не на лесоповале, а на торфоразработках. Скончался Н.О. не 5, а 11 марта 1942 года и похоронен не в Ахунах, а на кладбище второго участка торфоразработок «Торжин».
- «В 1935 Г. АННА АЛЕКСАНДРОВНА БУЛАВКИНА-ОНЧУКОВА, ТОЛЬКО ЧТО ЗАЩИТИВШАЯ ДИССЕРТАЦИЮ КАНДИДАТА БИОЛОГИЧЕСКИХ НАУК, ПОПОЛНИЛА РЯДЫ ПЕНЗЕНСКИХ БОТАНИКОВ».
Степень кандидата биологических наук по разделу ботаники присуждена А.А. Булавкиной-Ончуковой Квалификационной Комиссией АН СССР в октябре 1935 г. без защиты диссертации за напечатанные и частью рукописные работы. К этому времени Анна Александровна с мужем жили в Пензе уже около полугода (с апреля 1935 года).
- «В ДАЛЬНЕЙШЕМ ВЫРОСШАЯ АРИАДНА РОДИЛА СЫНА ЛЬВА, КОТОРЫЙ БОГОТВОРИЛ «ОТЦА» И КРОПОТЛИВО СОБИРАЛ АРХИВНЫЕ СВЕДЕНИЯ, ЧТОБЫ ПИСАТЬ О НЕМ КНИГУ».
Вот так неожиданно для себя я вновь стал «сыном» боготворимого (!) мной Ончукова, на это раз Львом Николаевичем!
Рискну дать совет Н.С. Запорожцевой: не стоит писать работы на основании когда-то читанных, но плохо запомнившихся источников. И совсем уже не стоит включать в свои статьи заведомо недостоверную информацию, например, из блога А.В. Тюстина «Пензенский ботанический сад и его творцы».
И заключу свои заметки ещё одним советом, на этот раз читателям трудов Н.С. Запорожцевой: не забывайте тщательно проверять каждый приведённый ею факт и каждую приведённую ею цитату. А ещё лучше – совсем эти труды не читайте! Так писать нельзя!
Литература
1. Блаженкова Т.А., Сенаторов П.П. Николай Евгеньевич Ончуков. Неизвестные страницы жизни. Казань: изд-во Академии наук РТ, 2015.
2. Булавкина-Ончукова А.А. Историко-культурная энциклопедия Самарского края. Персоналии А - Д. Самара: Самарский дом печати, 1993. Т. 1. С. 171-172.
3. Булавкина-Ончукова Анна Александровна – Википедия.
4. Запорожцева Н.С. Сказочник из Сарапула. Красное Прикамье. 2012, 12 мая.
5. Запорожцева Н.С. Сказочник из Сарапула. Уральский следопыт, сентябрь 2012 г. С. 31-37.
6. Запорожцева Н.С. Сарапульский сказочник. Электронный журнал «Иднакар». 2014 г., № 7 (24). С. 69-91.
7. Запорожцева Н.С. Гугай или загадка трех портретов. Проза.ру. 8 февраля 2019 г.
8. Иванова Т.Г. Н.Е. Ончуков и судьба его научного наследия. Русская литература. 1982, № 4. С. 126-137.
9. Кин Н.О., Савинова Т.Н. А.А. Булавкина-Ончукова: экспедиция длиною в жизнь. Природа, № 2 (1194), 2015. С. 89-96.
10. Ончуков Николай Евгеньевич – Википедия.
11. Поздеев П.К. Ончуков Николай Евгеньевич. Удмуртская Республика: энциклопедия. – Ижевск, 2000. – С. 528.
12. Тюстин А.В. «Пензенский ботанический сад и его творцы». Краеведческий портал «Пензенские хроники».
13. Шилов А.В. Ончуков Николай Евгеньевич. Электронная энциклопедия «Пермский край».
14. URL: https://botsad.pnzgu.ru/news/2018/08/4/23440303/print. Дата посещения 28.01.2020 г.