И опять мы в своем хуторе. Но мы уже с отцом! Семья! Правда, из большой крепкой казачьей семьи осталась только четвертая часть! Восемь человек сгинули только за один проклятый кем-то 33-й год! Кто принимал такие решения?! Что для них значил Человек?! Какая рука могла подняться на немощных стариков, героев войны, молодых женщин и малых детей?! Нет ответа! А в то время эти вопросы и не задавались! И сейчас я не могу объяснить себе эту чудовищную несправедливость к своему народу и принять ее как данность...
…Отец наш то ли купил, то ли занял полмешка кукурузы в кочанах, мы вычистили одну из заброшенных чужих хат от мусора. Это был двор Безродновых, той тетки Санеты, которая дала нам дохлого поросенка и, может быть, этим спасла в тот миг нашу жизнь. Он стоял на отшибе и потому сохранился. Приготовили дрова, кукуруза есть, чугунок для приготовления мамалыги тоже нашли, да и какую-то мельницу для помола кукурузы нашли. В общем, обосновались.
На второй или третий день отец отправился на поиски работы, а мы с Мишкой опять остались одни, здесь в хуторе, посреди бурьяна и воя волков в ночное время. Отец не возвратился ни через день, ни через два. Тогда было часто так: ушел человек – и с концами. Эти страшные мысли все чаще посещали нас. Мишка, как и прежде, ходил на подработки, а я сидел дома. Дни проходили длинные, томительные, словно года. Кругом глушь и бурьян. Страх по ночам, и тоска с наступлением дня. Так длилось около двух недель.
Наконец, мы с братом пошли к правлению колхоза, узнать хоть что-нибудь об отце, но никто ничего не знал. Угрюмые, побрели домой уже после захода солнца и сразу почуяли что-то неладное. Ставни одного окна были открыты, рамы выбиты. Когда мы все-таки, переборов страх, вошли в хату, то обнаружили, что всю кукурузу до единого зернышка, которую нам оставил отец, забрали непрошенные гости. И мы с Мишкой, как и раньше, всю ночь просидели на печке, придумывая, как жить дальше. Было холодно, по комнате гулял ветер, хотя окно мы и закрыли ставнями, но стекол-то не было!
Прошло еще два дня, я собрался идти в свой детдом, но отец, которого мы уже и не ждали, к нашей великой радости, вдруг вернулся! Он устроился на ферме, она была под номером 3 в скотоводческом совхозе без названия, но тоже под номером – 34, и располагалась через гору от хутора недалеко от другого хутора под названием Казинка. Вот туда мы и отправились с отцом на постоянное место жительства.
Ферма представляла собой деревянный амбар, в котором расселились несколько мужчин и женщины – все вместе. Здесь же, прямо в поле, был огорожен баз для скота. Так начинало возрождаться наше социалистическое хозяйство на основе частного - кулацкого! Все были заняты делом, с моей учебой решили подождать, и я остался с отцом и Мишкой.
Мне выпала участь пасти двух бугаев, то есть быков – производителей. Приходилось порой пасти и гурт коров из пятидесяти штук ночью! Сырость и грязь, дождь и ветер, холод и страх – все они были моими неизменными спутниками в этом полевом пространстве. А сколько в то время было волков! Как они распевали по ночам на скотомогильнике! Волосы вставали дыбом! Но в этом была и какая-то своя запредельная мрачная, но величественная мелодия!
Однажды мне пришлось встретиться с волком один на один. Это произошло в зарослях кустарника, куда одна из коров забрела для отёла. Разыскивая ее, я услышал рев коровы прямо рядом с собой. Когда я пробрался через молодой хворостняк, то увидел ужасную картину. Новорожденный телок лежал у передних ног матери, а волк бегал вокруг коровы, пытаясь ухватить телка зубами, но тут же получал от нее удар рогами и летел в сторону. Он предпринял несколько таких атак. Не зная, что делать, я взял в руки какой-то прут и, что было мочи, ужасно закричал. Это было так неожиданно для обороняющей своего детёныша коровы, что она обернулась на миг в мою сторону. В этот самый момент волк вцепился зубами в спину новорожденного бессильного существа, но мать мгновенно рогами нанесла волку такой удар в бок, что ему пришлось выпустить телка из своей пасти и, визжа и хромая, спрятаться в заросли. Телок был смертельно ранен, корова ревела, зовя на помощь, а я не знал, как им помочь.
Лошади защищаются от волков задними ногами. Они становятся в круг, голова к голове. А коровы защищаются рогами и становятся друг к другу хвостами. Все эти битвы мне ещё ни один раз пришлось наблюдать.
Да, жизнь на скотоводческой ферме не была легкой. Но мы были сыты, спали в тепле и на постели, какой бы примитивной она ни была. И рядом был отец. Мы чувствовали себя защищенными.
В то время здесь, на ферме, работала дояркой Нина Короткова. Ей в то время было лет 25 – 26. Она стала моей мачехой, вместе с которой нам придется разделять дальнейшие горькие годы того времени.
Вскоре нашу ферму закрыли, скот передали в другой гурт, и мы снова остались без дела и без крыши над головой, но теперь уже с отцом и мачехой. Мы тогда еще не знали, какие новые трудности и нечеловеческие испытания приготовила нам еще судьба.