3 января 2013г.
Потрясающе новое, радость – встреча с Егоркой 1 января…
С листочков (конец прошедшего года).
Ах, даты, даты, вы не виноваты,
Что снова больно сердцу моему.
На нем вы отпечатались когда-то,
А для чего, зачем и почему…
Какая сила у напрасных дат,
Зачем-то возвращающих назад…
Выпью я полстакана травки,
И засну я спокойным сном.
И забуду, кем был мне Славка,
И не вспомню не только о нем…
Голоса, и глаза, и лица –
Заметелится, закружится…
Стихи – забота уходящих лет,
Прожитой жизни чуть заметный след…
Белый снег
Как платье невесты.
Сколько лет?
Все прошло. Неважно.
Да и не было в тот день снега.
Было просто серо и грязно…
Немыслимо быстрое время
Листает, листает страницы
Написанные,
Полупустые
И даже пустые совсем…
О жизнь моя, то ли пишу я,
О том ли молчу, сжавши пальцы,
Над книгой, где авторша – я…
Прошлогоднее:
Через сорок лет,
Средь холодной зимы
Проявился закон бумеранга…
Кто подумать бы мог,
Что настолько он может быть строг…
Слава Богу, переболела.
Постарела.
И ты постарел…
Как бинтами, укроет снег белый
Следы ранок от ангельских стрел.
Ну а то, что все ж не свершилось,
Не угасло, а «затаилось»…
Снится юность,
И снится любовь.
За какие грехи в наказанье
Посылается это терзанье?
Просыпаешься, яви не веря,
И смиряешься с горькой потерей…
Только вечером думаешь вновь –
Пусть приснится мне юность,
Любовь…
4 января.
Как странно – на седьмом десятке лет
Живет все то, чего давно уж нет…
С листочка 27 ноября:
А ты живешь совсем недалеко,
Но расстояние меж нами бесконечно…
А, впрочем, это человек – не ты.
Ты – без вести пропал,
Иль канул в вечность…
Но дети, внуки наши –
Они тут.
Живут. Растут.
И продолжают путь…
4 февраля.
К весне я стану молодой,
Здоровой, сильной и счастливой.
Кому-то, может, дорогой,
Необходимой. Нужной. Милой…
Как ни трудно мне с мамой, все-таки временами «осеняет» - у меня есть мама (у большинства моих ровесников – уже нет), и она со мной, я слышу ее голос… Ее никто уже не обидит. Кроме меня…
9.02.
11 февраля. Настроение сегодняшнего дня (видимо, после снов, где я, юная, была с юным Сашкой, в какой-то большой аудитории. И через головы стоящих между нами сказала ему тихо «не уходи», и его ответный взгляд, и , уже с семьей, очередной переезд, и счастливо улыбающийся мне, просыпающейся, К., говорит, что мы – в Семичной… . А утром – очередная мамина история, как опять залезли в ее ноги и она ходить не может. Сейчас уже самостоятельно согрела себе, пообедала…. Что я хочу по-настоящему? Один лишь день – молодой, любимой и любящей, прожить, пройти, держась за руки, с Ним. И больше ничего. Да, в свои 62 с лишком года. Всем сыта. Детям – не хочу быть бременем. И себе самой – такой, стареющей, живущей на таблетках… Только – Алиса…
2 марта. Дни, проведенные в Москве, были просто целебными. С Анечкой и Светочкой. Прогулки в Кузьминском парке. Лыжи, «ватрушки». Радость, какой давно и не помнила. Возвращение – болезненно… Чувствовала себя там хорошо. Только поначалу кричала по ночам. А тут началось… Давление, поджелудочная… Не верится, что еще позавчера утром я была другой. Я хочу быть той! Но как? Почти каждое мамино слово (жалобы) меня возвращают … Стыдно, конечно, в эти-то годы….
10 марта 2013 г.
Умерла Елизавета Ивановна.
И Анна Степановна – хозяйка нашего лахденпохского дома.
Об этом я узнала вчера. Говорили с мамой. Она – с печалью : а я вот живу… Столько вспомнилось - об этих женщинах… Благодарю, что они были в моей и нашей жизни. То есть – есть. Такие – были, значит, есть…
Вечером говорили с мамой о поездке в Карелию. В первый раз – как о реальности. Она, правда, и о том, что там было бы для нее нормально умереть. Как-то спокойно и серьезно.
По-карельски: таты – папа, мами – мама.
17 апреля.
И снова этот день… 42 года назад…. Ничего не вычеркивать. Забывать не надо. То есть – не забывать светлое, счастливое. Благодарить судьбу, что было. Было, значит, есть… Плохое – пусть уходит. Благо, время действительно залечивает раны.
А снились – Сашкины рисунки (как странно – общения нет, и с мыслью о том, что и даже такой долгой дружбе приходит конец, свыклась). Запомнился один – силуэт корабля – одной линией…
С мамой, после травмы 5 апреля, еще труднее…
На днях (смотрит на Алису – она у нас в гостях): «Это наша лапси» (по- карельски ребенок).
Из Интернета:
Когда этот старик умер в доме престарелых в маленьком австралийском городке, все считали, что он ушел из жизни, не оставив в ней никакого ценного следа. Позже, когда медсестры разбирали его скудные пожитки, они обнаружили это стихотворение. Его смысл и содержание настолько впечатлили сотрудников, что копии поэмы быстро разошлись по всем работникам больницы. Одна медсестра взяла копию в Мельбурн... Единственное завещание старика с тех пор появлялось в Рождественских журналах по всей стране, а также в журналах для психологов. И этот старик, который нищим ушел из жизни в Богом забытом городке в Австралии, теперь взрывает интернет глубиной своей души.
Что ты видишь медсестра? Что ты видишь? Что ты думаешь, когда смотришь на меня? Капризный старик, глуповат… С непонятными укладом жизни, с отсутствующими глазами? Переводящий попусту еду? Когда ты кричишь "Давай старайся!" И кажется тебе, что он не замечает, что ты делаешь. Вечно теряющий носки или туфли? Ни на чем не настаивающий, но позволяющий тебе делать с ним все что угодно? День которого нечем заполнить, кроме как купанием и кормлением? Вот что ты думаешь? Это ты видишь? Открой глаза, медсестра. Ты не смотришь на меня. Я скажу тебе, кто я. Даже сидя здесь тихо, подчиняясь вашему распределению, питаясь по вашему желанию. Я все еще мальчик десятилетний, живущий с отцом и матерью, Братьями и сестрами и мы все любим друг друга. Молодой юноша шестнадцати лет, с крыльями на ногах Мечтающий встретить любовь свой жизни на днях. Жених, которому скоро 20 и у которого выпрыгивает сердце, Помнящий клятвы, которые обещал исполнить. А сейчас мне двадцать пять и у меня есть свой малыш. Который нуждается в моем руководстве, охране и доме. Человек, которому тридцать! Мой малыш быстро вырос, Мы связаны друг с другом нерушимыми узами. А в сорок мои сыновья выросли и покинули дом. Но моя женщина рядом со мной и она не дает мне горевать. И вот в пятьдесят снова малыши играют у моих ног, Опять мы с детьми, моя любимая и я. Темнота сгустилась надо мной – моя жена мертва. Я смотрю в будущее и вздрагиваю от ужаса. Теперь я живу ради детей и ради их детей. И я думаю о годах... о любви, которая у меня была. Теперь я старик… и жизнь жестокая вещь. Издеваясь, заставляет старость выглядеть глупо. Тело дряхлеет и разваливается, величие и сила уходят. И теперь на том месте камень, где однажды было сердце. Но внутри этой дряхлой оболочки все еще живет молодой человек, И снова и снова сердце от стуков пульсирует Я помню всю радость, я помню всю боль. И я люблю и живу! В этой жизни как прежде. Я думаю о годах, которых было так мало и которые пролетели так быстро. И я соглашаюсь с упрямым фактом, что ничто не может продолжаться вечно. Так откройте глаза ваши, люди! Откройте и посмотрите. Не капризный старик! Посмотрите внимательней и увидите МЕНЯ! Вспомните об этом стихе в следующий раз, когда встретитесь со старым человеком! И подумайте о том, что рано или поздно вы тоже будете таким как он или она! Самые лучшие и самые красивые вещи в этом мире нельзя увидеть или потрогать. Они должны чувствоваться сердцем!
12 мая. Мама вспомнила деревенскую частушку: «Рыбу ела, рыбу ела, дорогого судака, у меня четыре брата, нет такого дурака» (обращаясь к парню).
26 мая. Получился добрый вечер с мамой… Я лежала на диване, мама подсела ко мне, стала говорить… Не о болезнях – а воспоминания… жизнь в Минаевом, большой сад. Много вишни… Забор из кустов терновника, заготавливали терн. Летом разводили водой. Брали в поле, на работу… Голод. У папы пухли ноги, у маленькой Гали вздулся живот, скривились ножки… Потом - в Салми, на полках только черный хлеб, но свободно… Мама беременна мной, работает учетчиком (какая-то артель, она на складе выдает сапожникам хром – разного цвета)… На работу ходила в красивом синем с цветами халате – до декрета, получала комплименты от коллег… (ей – 30).
Жизнь в Лахденпохья, о Валере – как он зимой чуть не утонул, как током его чуть не убило… С переживанием… Нужно, наверное, к врачу его было отвести, а он сказал, что все нормально, и я занялась делами – как раз стирала….
У меня было впечатление, что как мать она уже в прошлом… Не раз в сердцах говорила ей: только о себе… Перед сном я уточнила у мамы, как правильно назывался тот транспорт, на котором она плавала (во время эвакуации) в Томск по реке Томь – продавать картошку (и заодно отучить годовалую Галю от груди, оставив ее с тетей Куней). ПАВОЗОК (ударение на а). На плоту домик – стены, крыша,окна, уместиться могли до 20 человек. Туда – по течению, управляя веслами, обратно – нанимали пароходик.
Мама обрадовалась, говоря об этом: заинтересовалась? Тебе это незнакомо? А я вот тоже еще что-то открываю для себя. Вот есть песня. Ты, наверное, знаешь – «Золотая рожь». Я раньше думала, что это сравнение означает, что рожь дорогая. А вот недавно дошло – ведь рожь, когда поспеет, действительно цвета золота... Я ведь не раз видела это – у нас деревня была на горке, а внизу расстилалось поле такой вот золотой ржи…(я слушала и поражалась – молча). А закончился вечер тоже «в этом ключе» - включила «Детское радио» и – мелодия нашей колыбельной – той, что пела нам мама перед сном когда-то – из кинофильма «Цирк»…
2 июля. Не спится. Рассвет….
И отгорел в душе пожар,
Отбушевала вьюга.
И нам уже совсем не жаль,
Что мы не друг для друга.
И сумасшедший поцелуй
Через десятки лет
Не стал началом новых дней –
Лишь юности привет…
продолжение http://www.proza.ru/2020/01/29/867