Дальнейшая история Протектората Оливера Кромвеля - взаимодействие с Парламентами.
Первый Парламент не устраивал Кромвеля, и он выждал 5 месяцев, чтобы по прошествии этого времени распустить его. Следующий более соответствовал его целям, и с помощью его Кромвель жаждал заполучить - для личной безопасности - титул Короля. Он вынашивал эти планы некоторое время - то ли из-за убеждения, будто английский народ действительно желал себе короля, или он на самом деле желал стать королем, чтобы потом передать власть по наследству,- догадки весьма смутные. Он уже достаточно высоко стоял, как в Англии, так и в мировой политике, и сомнительно, чтобы какие-то титулы сильно манили его. Тем не менее, документ под названием "Робкое Прошение и Совет" был передан ему от Палаты Общин, где в подобострастной форме его умоляли принять титул и назначить преемника.
Понятно, что титул Короля он готов был принять, если бы не суровая оппозиция со стороны армии. Этот факт заставил его удержаться и выполнить лишь другие пункты Петиции. По такому случаю было устроено очередное блистательное шоу в Вестминстерском Зале, когда Спикер Палаты Общин формально покрыл его пурпурной мантией, отороченной мехом горностая, вручив великолепную, богато украшенную Библию и золотой скипетр.
Когда Парламент собрался в следующий раз, он созвал Палату Лордов из шестидесяти членов, ибо Петиция давала ему такое право; но и этот Парламент не угодил ему и не смог приступить к решению проблем государства. Сам Кромвель одним утром прыгнул в экипаж, взяв с собой шесть гвардейцев. Думается, он намекнул Парламенту, что довольно долгих речей, пора действий.
В августе 1658 года, когда его любимая дочь, Элизабет Клейпол (недавно потерявшая младшего сына), слегла, он чуть не помутился рассудком, ибо так нежно любил ее. Другая из дочерей вышла замуж за Лорда Фэлконберга, еще одна - за внука Графа Уорвика, а сына Ричарда он назначил членом Верхней Палаты. Он всегда был для семьи любящим отцом и супругом, но эту дочь выделял особенно, и когда она заболела, помчался в Хэмптон Корт навестить ее, и никакими силами невозможно было его увезти оттуда, пока она не умерла.
Несмотря на суровые религиозные воззрения, его характер всегда отличался веселостью. Он любил слушать музыку и в его доме раз в неделю устраивались приемы для офицеров - чином не ниже капитана - и на этих вечеринках он всегда являл образец любезного достоинства. Он поддерживал людей выдающихся, ученых, и Милтон был одним из его друзей.
Он также подшучивал над нарядами и манерами некоторых аристократов, и когда они приходили на его вечера, как бы случайно пересказывал, где они были тогда-то и с тем-то, и как пили за здравие короля в изгнании, намекая, что ему все известно, и затем рекомендовал принять его совет в следующий раз быть более скрытными.
Но он жил в бурные времена, нес тяжкое бремя государственных обязанностей и постоянно опасался за свою жизнь. Он болел подагрой, его преследовал лихорадочный озноб; и когда смерть, отнявшая любимое дитя, пришла за ним, он слег и более уж не поднял головы. 24 августа он сообщил своим лекарям, что Господь сказал ему, что от этого недуга он не умрет, и скоро должен поправиться. Но это были картины больного воображения, и 3 сентября, в годовщину великой битвы при Уорчестере, в день, который он называл счастливейшим в своей жизни, он умер на шестидесятом году жизни. Он пребывал некоторое время в горячечном бреду, пробыв несколько часов в беспамятстве, но накануне смерти отчетливо услышали, как он прошептал молитву.
Вся страна надела траур. И если вы хотите понять реальную стоимость правления Оливера Кромвеля, вам достаточно сравнить, какой была Англия при Чарльзе Втором, а какой оставил ее Кромвель.
Он назначил Ричарда своим преемником, и вот, облаченный более блеском, нежели разумом, как часто бывает при несбыточных амбициях, Ричард стал Лордом Протектором. Это был любезный провинциальный дворянин, не имевший ни качеств, ни талантов своего отца, и совершенно не приспособленный занимать высочайший пост в разгар политических интриг и партийных столкновений. Не удивительно, что протекторат Ричарда едва продержался полтора года, и все это время армейские офицеры ссорились с Парламентом, и между военными не было единства. И в народе росло недовольство из-за возросших церковных служб и сокращения развлечений,- народ требовал перемен!
Продолжение следует
Подпись
И. Едрец