О Феминизме

Касательно того, что неправильно считать всех феминисток плохими, существуют и "рад фемки", и даже они со слов некоторых не преисполнены ненависти к мужчинам, на что есть и другие подгруппы, и всё это представляет собой усложнённую умозрительную конструкцию никому не нужных феминистических доктрин. Естественно каждая женщина, как и каждый мужчина, имеет своё собственное мнение и избранная им общественная идея не может полностью характеризовать его ход мысли, взгляды и ценности, но надо понимать так же и то, что, причисляя себя к определённым общественным силам, человек так или иначе соглашается с его идеями и целями, особенно если не оппонирует и не возражает им в рамках внутреннего идейного спора или конфликта. Потому судить человека по принадлежности к субкультурам или политическим течениям нормально, потому что в этом и смысл примыкания к ним, в поддержке всех или большинства их порывов, а любые несогласия с таковыми не могут противостоять основополагающим началам такого общественного движения, ведь иначе убеждения исключают сами себя. Но мы живём в динамичном мире, все элементы которого постоянно пребывают в движении, под влиянием которого неустанно меняется мораль, образ мысли, общественное сознание и многое другое, в том числе терпят свои преображения и идейные направления, не столько в результате ответа на изменение жизни, сколько под воздействием самих людей, идею возглавивших. Мужененавистничество это то, во что феминизм сегодня выродился как движение. Потому что по существу он уже давно не имеет реальных целей, но продолжает активно за что-то бороться, чтобы просто сохранить себя как явление, как протест в себе, дающий цель одним, оправдывающий других. Мужчины же выступают в образе того самого врага, который назначается виновным за все козни и беды, ложащиеся на современных феминисток, в лучших традициях пропаганды обезличиваясь и превращаясь в единого бездушного поработителя, потому что именно в такой форме с ним наиболее приятно бороться. Мужчины безусловно совершают преступления против женщин, в том числе и половое насилие, выступающее бесценным аргументом в споре об опасностях, угрожающих женщине в обществе, но и женщины совершают как аморальные поступки, так преступления по отношению к мужчинам, что точно так же изобличает их носительницами и угрозы, и природой зверскости. Этот конфликт обречён быть одним из тех, что длятся вечно, потому что пассионарии и фанатики, его ведущие, не понимают и не желают понимать просто вещи, что в наш век индивидуализма нет таких социальных классов как мужчина и женщина, есть люди, и каждый человек несёт ответственность за себя, свободный от предрассудков, налагаемых на него полом, возрастом, происхождением, не обязанный потакать ни представлениям мужчин о женщинах, ни женщин о мужчинах, ни тем более ненавидеть другую сторону, постоянно подозревая её в агрессии и подлости, превращаясь в параноика, враждующего с половиной мира, утратившего возможность относиться к другим людям справедливо. Слишком важную роль в человеческом сознании играют стереотипы, слишком легко замечаются закономерности и сходные поведенческие черты у одной группы людей, которые затем без всякого сомнения присуждаются всем остальным, ведь слишком сложно доверять человеку, ни мужчине, ни женщине, а человеку, который легко может оставить неизгладимое впечатление, которое затем очень сложно преодолеть при очередной попытке кому-то довериться. Правда и в том, что стереотипы не рождаются просто так, особенно те, что глубоко вгрызлись в общественную мысль, но особенность нашего века свободы такова, что никто не обязан следовать предписаниям нормы, некогда бывшим обязательными - мужчина не должен быть грубым и безэмоциональным, а женщина ранимой и истеричной, ибо тысячи лет ушли на то, чтобы цивилизация осознала, что не должна подавлять людей в самоопределении, не должна навязывать им соответствие и строго определённую социальную роль; и если существенная часть общества, в силу своего примитивизма, обычая или низкой культуры соответствует фольклору, предрассудкам или сплетням о ней, то всё равно было и рождается сегодня огромное множество тех, кто никоим образом не заслужил быть поспешно осуждённым в поверхностных упрёках, будучи полноценной многогранной личностью, а не набором из схематичных манер и побуждений. К сожалению, феминизм сегодня, ровно как и множество аналогичных мужских движений, не исполняет иной функции, кроме как даёт своим членам право на ненависть, подкреплённую множеством других соучастниц и их общими историями, соображениями, выводами, не только не достигая когда-то давно поставленных целей к достижению равенства и уважения, но и полностью извращая эти идеалы, прибегая к тому же самому сексизму и деклассированию против ненавистной им мужской стороны. Это порочный и деструктивный путь, и чем раньше само это движение, и свора подобных ему, окажется приданной повсеместному осмеянию и забвению, тем лучше, ибо носители радикальных взглядов потеряют ещё одну площадку для консолидации и приумножения своих злобных и тлетворных стремлений. Что делать тем, кто действительно пострадал от реформации феминистического движения в рассадник шовинизма и безумия, будучи сторонницами подлинного равноправия женщин и мужчин, свободными от слепящей истерии и жажды навязывания своих прихотей? Сложно сказать, но, называясь феминистками, они неизбежно связывают себя с полчищем подобных одичавших дамочек, не знающих ничего другого, кроме поддержания неистлевающего конфликта и социального напряжения, а если и выражают куда более толерантные и дружелюбные позиции, или любые иные, не согласующиеся с сегодняшней феминистической повесткой, то в лучшем случае остаются неуслышанными, а в худшем их подвергают остракизму, стыду и оскорблениям свои же собственные высокоидейные соратницы. Слишком сложно аккумулировать новое общественное движение для лиц куда более умеренных взглядов, да и нужно ли это сегодня, когда главные раздоры и преграды между полами сохраняются не на уровне закона и обычаев, но в низкой общественной культуре и желании многих отдельных лиц делать всё, чтобы компромисс и взаимопонимание в масштабах всего общества оставались невозможными.