Михаил Романов
«Семинарская жизнь»
Валентин
(рассказ-быль)
Есть на свете такие люди, которые одарены Богом даром смирения. Этот дар необыкновенен! Его обладатели – счастливые люди. При своей природной доброте, они совершенно ни на что не раздражаются. В этом им помогает особый склад души, соединённый с настоящим смирением, которые в совокупности составляют душевный мир внутри человека.
Они рассуждают так: лучше немного потерпеть и тем самым сохранить непоколебимым душевное равновесие. Чем понервничать и надолго потерять гармонию сердца.
Одним из таких удивительных людей и является мой добрый друг Валентин.
Учился я тогда в Н-ской духовной семинарии на первом курсе бакалавриата заочно. Приходилось мне частенько ездить в славный город отечественного автомобилестроения по учёбе и быть там по несколько дней. Останавливался я в семинарском общежитии, в котором часто не было свободных комнат и приходилось селиться там, где позволят.
И вот как-то приехал я в очередной раз в семинарию. В этот раз для меня места не нашлось. Я уже стал отчаиваться, ведь денег было мало и на гостиницу и даже на хостел у меня бы не хватило.
Тогда Валентин – третьекурсник и добрейшей души человек, пригласил меня пожить у него в комнате, в которой была одна свободная кровать – её владелец уехал по делам домой.
Я с благодарностью принял щедрое предложение и поселился у него.
Дни проходили в боях и сражениях – вопросы-ответы, задачи-решения. И все мы, конечно, были обеспокоены поиском второй половинки. Да ладно?! – скажете вы. Как не парадоксально, но это так. Каждый семинарист, хоть отчасти, но слышал про эту тенденцию. Если не женился,
будучи семинаристом, то возможность рукоположения в духовный сан может оттянуться на неопределённое время. Конечно, всем нам хотелось поскорее выучиться, жениться, рукоположиться, а лучше всё сразу и побыстрее. В перерывах между битвами за достойные оценки, мы без устали штудировали такие всем известные сайты знакомств как «Светелка» и «Азбука верности». А те, кому Господь уже благословил подружиться, активно ходили со своими зазнобами на свидания и в другие приличные места.
У меня тогда никого не было, кроме верных боевых товарищей-семинаристов. И я, как и многие, бродил по семинарии под впечатлением от прочтения очередной душещипательной анкеты милой незнакомки.
И вот, преисполненный высокими чувствами, я стремился поделиться самым сокровенным с близким мне по духу человеком – с Валентином.
В порыве чувств я вошёл в комнату. Валентин, укрывшись покрывалом, сидел на кровати, облокотившись на её высокую спинку и читал книгу. Он был отличником и старостой на своём курсе. Очень любил учиться.
– Что случилось? –, участливо спросил он, видя моё возбуждение.
Я расхаживал по комнате с энтузиазмом рассказывая об удивительной незнакомке, у которой одинаковые со мной музыкальные и кулинарные вкусы. В конце повествования я слегка устал и присел на кровать Валентина, вопреки его просьбам:
– Не садись! Она сломается! Она не выдержит двоих!
Здесь надо пояснить следующие два момента.
Во-первых, я тогда весил полтора центнера, что само по себе было внушительно.
Во-вторых, кровати, которые были закуплены в общежитие, внешне крепкие, на самом деле были довольно хлипкими и держались на «честном слове».
Игнорируя оба этих важных аргумента, счастливый, присел на кровать. Зачем я это сделал? Наверное, в порыве чувств поник мой разум.
Сначала всё было хорошо и Валентин немного успокоился. Вскоре мне надоело сидеть вприсядку, и я с облегчением вытянул ноги. Соответственно вес тела переместился на одну «пятую» точку. Как вы понимаете, зря я это сделал!
Прошло несколько секунд. Мы услышали негромкий треск и оба оказались на полу – кровать переломилась пополам.
От этого неожиданного падения у меня случился приступ нервного хохота. Я катался по полу и голосил на всю комнату:
– Надо же! Она всё-таки сломалась!
Не знаю почему, но мне тогда было очень весело.
К моему великому удивлению реакция Валентина была ... никакой и очень даже спокойной. Он молча встал, закрыл книгу и вышел из комнаты.
Немного успокоившись я понял, что нужно поскорее исправить ошибку. Вся семинария знала, что на чердаке в это время работали иноземцы из солнечного Узбекистана – люди работящие, но по-русски почти не говорящие.
Подойдя к одному из них, коренастому, темноволосому парню лет тридцати, я попросил у него дать мне шуруповерт и пару досок с саморезами.
Он спросил меня:
– Зачем тебе?
Я рассказал ему о случившемся. Он улыбаясь взял инструмент и материалы и пошёл за мной в комнату. Мы уложились за двадцать минут.
От души поблагодарив его, я выпросил кусок грубой наждачной бумаги и до прихода друга зачищал лицевую сторону доски, которая стала служить новой опорой кровати.
Изрядно взмокнув, но не пожалев об этом, я отошёл на пару шагов – посмотреть на общую картину со стороны. В этот момент в комнату вошёл Валентин с тем же невозмутимым и одновременно благородным выражением лица, что и раньше, всё так же держа в руках заложенную книгу.
Внимательно осмотрев починенное ложе, он удовлетворённо кивнул, сел, открыл книгу и продолжил читать.
За всё то время что я с ним жил, я не услышал от него ни одного бранного слова, ни то что матерного. Он всегда был в добром расположении духа и старался поделиться своим благодатным спокойствием с окружающими.
И лишь спустя целый год, он шутя, рассказывал о «медведе», разломавшем его «теремок».