*за 4 часа до свадьбы Габриэль
*покои Виктории.
Расшитое розовым жемчугом свадебное платье Габриэль висело на зеркале-ширме, и отражалось блеском ярких жемчужин в первых, осенних лучах солнца, что так лениво выглядывало из-за горизонта высоких холмов скрываясь от глаз сонной Франции. Все в замке замерло в ожидании рокового события, когда к венцу любимую фаворитку короля поведет сам Бельгард не скрывая стыдливых глаз любовницы. Все ждали, когда смогут освистать самоуверенную девицу придавая ее объятьям, которые не способны любить по-королевски. Играя на публику никогда нельзя прекращать улыбаться, как бы больно тебе не было. Виктория знала это, как никто другой. Поправляя каждый драгоценный камень на свадебном платье, она думала, что король не скупился при выборе такой роскоши, и как все же он любит эту женщину, что выдает ее замуж за такого нелепого мужа. Нежный запах робкой лаванды заполнил комнату, когда в покои зашла Марго.
Поэтесса нежно улыбнулась при виде бывшей королевы, и как раньше склонила голову в уважении заставляя некогда невинную девушку тоскливо качать головой в знак принятия приветствия. Маргарита подошла к поэтессе, и взгляд ее упал на белое, атласное платье Габриэль, что наденет малышка на свадьбе по неволе. Она представила, как будет прекрасна малышка Габри в этих тканях, и как померкнет белизна платья на фоне белоснежной, женской кожи, что выдает в ней истинную королеву. Вздох и предательская слеза скатывается с темно-зеленых глаз Марго. Ее души растерзали воспоминания, как король Генрих Наваррский так трепетно сжимал ее кисть и давал перед Богом обещание любить ее.
-Небо лавандовое, как и Ваш запах, Марго.-улыбнулась Виктория не поворачивая головы.-мой корабль скоро отплывает, и к моему глубокому сожалению, я не смогу присутствовать на брачной церемонии Габри.
-Но как там можно?-прошептала Марго вглядываясь в нежно-фиолетовое небо.-Вы покидаете Францию в самый тяжелый для нашей молодой Эстре момент? Вы покидаете наш дом в такой час? Вы получили согласие короля?
-На что мне согласие Вашего короля, когда я независима от этих глупых предрассудков?-поэтесса нежно коснулась платье и вздохнула.-к тому же, я уверена, что в последний момент наш дорогой Генрих прервет церемонию, как истинный рыцарь. Кому как не Вам знать, что этот любитель громкого театра еще та пустышка.
-Он не так прост, как Вы думаете, милая.-Марго ухмыльнулась.-неужели Вы уже забыли, как он подло поймал момент нашей с Вами близости, чтобы избавиться от меня, впрочем, как и от Вас.
-Такое забыть невозможно, и Вы…-Виктория вздохнула.-впрочем, уже не так-то уж и важно. Я смогла забыть об этом, так почему же Вы до сих пор не отпустили это?
-Да потому что…да потому что Вы понятия не имеете, как это страшно быть взаперти из-за собственных чувств, как я. Меня стены душили своей теснотой целых шесть лет. Виктория, Вы понимаете, что такое шесть лет без воздуха и без свободы? Знаете, как страшно бывало мне открывать глаза, потому что я знала, что очнусь снова в этом душном замке?
-Но Вы понятия не имеете, как сложно было мне.-поэтесса развернулась лицом к королеве Марго и лучи солнца отразили блеск голубых глаз Виктории.-Вы никогда не жили на несколько голов только потому что из уст короля невозможно услышать результат, и единственное, что он делает – ныряет под юбки к придворным дамам. Вы никогда не руководили странной хотя и были королевой. Вы никогда не пытались ставить королю подножки только бы он не трогал невинных. Я смогла уберечь Бекку, смогла помочь нашей с Вами так горячо любимой мадам де Сов, но только Габри я не сумела спасти. Ее море волнуется снова, как и мое, что понесет по волнам до Испании, а там…
-А там?-Марго вздохнула.-снова постараетесь потеряться, как Вы это делаете обычно?
-Возможно.-ухмылка заиграла на лице поэтессы.-а быть может и обязательно, да только, когда Вас снова решать коронации повлечь, как единственную достойную. Увы, среди кричащих Ваше имя меня Вы не увидите.
Виктория была обижена за ту неблагодарность, которую получила за свою благодетель по отношению королевы Марго. Она вспомнила все: как поплатилась за любовь королевы, когда та в ней нуждалась, как боролась до конца и споткнулась на таком ровном месте, словно идя на эшафот попала не в свою петлю, что так крепко затягивается на шеи ломая кости. От россыпи мелких мурашек становилось холодно. Подогретые воспоминания, поэтесса вспомнила, как бывает страшен король в своей хитрости, как он бывает непредсказуем и как ловко прячется за масками дурака, которого ждет от него народ. Этакого балагура, что пляшет под нужную дудку, но после выдает собственный приказ от которого все хватаются за голову и молят о пощади, как лютого тирана.
-Не будет теперь места ереси, как и не найдут нынче пощады отступники, чьи лица исказила ненависть. Единственное, что остается – чистый взгляд Габриэль, как развеянное наваждение колдовства, но я уверена, что святая Дева даст ей силы не упасть, выдержит все испытания посланные свыше. В конце концов, ее душа найдет покой, но пока нужно держаться и принимать все шутки злодейства судьбы, которые мы не в силах сжать в собственные тиски. Будем молиться за Габри, ибо ничего более нам не остается. Главное, чтобы душа ее оставалась все такой же невинной, а тело…-Виктория нежно улыбнулась.-а тело спасет король. Уверенна, что ревность сожрёт его быстрее обиды.
-Это все замечательно, но только…-Марго вздохнула.-Вы покидаете Францию, а что будет с эскадроном? Вы оставите его бесхозным?
-Эскадрон…-поэтесса улыбнулась.-со мной или без меня он не пропадет, как и не прославиться. Знаете, если вдруг сила эскадрона кому-то понадобиться, то наша любимая Диана Монсоро обеспечит всем нужным женщин эскадрона, как и откликнется на стоны нуждающихся.
-Почему Вам проще оставить эскадрон графине Монсоро, а не передать его в мои руки? В конце концов, имею я права на него или нет? Знаете, Виктория, Вы прибрали к своим рукам достаточно много, но изначально, именно моя мать владела этими женщинами и…
-И все. Как Вы помните, мать Ваша покинула белый свет достаточно давно, чтобы я с ней перестала считаться, а Вы можете собрать свою свиту и делать с ней все что захотите, только Вы никак не поймете, что новый летучий эскадрон уже не та распутная кучка жалких девушек, что умело задирала юбки. Сейчас это новая политическая сила, что работает во благо Франции, а не похоти.
-Хотите сказать, что я с ним не справлюсь?-опешила Марго.-да как Вы вообще посмели обо мне так думать? Виктория, да что с Вами? Куда пропало наше доверие?
-Доверие отходит на второй план, когда на кону такие политические игры с самым непредсказуемым исходом. Сейчас в битву за трон вступаю я и Ваш горячо любимый муж. Если я проиграю схватку с этим диким зверем, то чему равна цена моей власти? Гордилась ли мною Ваша мать?-Виктория сжала в руках накидку.-вот и весь Ваш ответ.
-Моя мать…-всхлип.-гордилась Вами всегда. Она гордилась Вами больше, чем мной. Всегда ставила Вас в пример и унижала меня самыми скверными словами. Вы были для нее роднее, чем кто-либо. В Вас она видела продолжение, а не во мне. Вы и только Вы стали ее настоящей фавориткой среди всей свиты, но Вы же и оставались самой загадочной среди всех окружающих ее женщин. В такие моменты, я ненавидела Вас всем сердцем, и все пыталась понять, чем такая мизерная, такая без родословная девица могла вскружить моей матери голову? Без прошлого и будущего, но такая значимая.
-Вы, моя дорогая, всегда забываете, что придет зверь на своего ловца...-прошептала поэтесса покидая покои.
*Габриэль
И вплетая мне в волосы атласные белые ленты, графиня Монсоро изредка ловила мой взгляд на своих нежных ладонях. Это платье, эти жемчужины, это надругательство над душой, как самое мерзкое из всех грехов. Мне платить за ошибки придется самой, но больнее становится от предательства, что совершают любимые. Тугие баранки на голове, и белая фата, что придется сказать мне? Что придется говорить, если в верности клясться не стану я? Там внизу уже собрались люди, и к чему этот фарс если здесь нет никого из тех, кого знала бы я лично? Виктория отплыла во Францию на рассвете, и только графиня остается рядом. Верую я, что она останется рядом до последнего. Святая дева; я грешна, но может быть, даже такая грешница достойна твоего помилования?
-Габри, не волнуйтесь, быть может король остынет и ворвется на Вашу свадьбу словно благородный рыцарь, что спасает свою принцессу от дракона и увезет куда-нибудь далеко?-Диана нежно приобняла меня за плечи, а после провела двумя пальцами обмоченных в парфюме по шейке.-не плачьте, к чему слезы на таком знаменательном дне?
Бельгард Роже вошел тихо, словно легкое дуновение теплого ветерка, и улыбнулся мне через стеклянную гладь. Я ненавидела этого человека всем своим сердцем, но только где-то глубоко внутри меня теплилась та старая мечта, как буду кружить я в свадебном танце с ним, как буду верной женой, сестрой, дочерью, матерью этому мужчине, а теперь…а теперь я пытаюсь дернуть руки, чтобы не спускаться в церемониальный зал, где мой будущий муж при параде ожидает свою невесту. Мы остановились на секунду перед занавесами тяжелых дверей, и Роже грустно улыбнулся глядя на меня. «Прости, что происходит так»-прошептали беззвучно его губы, и дверь отварилась.
В поникшем молчании людей, я чувствовала себе виселицей, что ступает гордо по своему эшафоту и при этом продолжает соблазнять еретиков и священников белизной своего тела. Возложит на плаху мою шею Бельгард, а я покорно останусь дожидаться звона острого лезвия, рвения деревянного рычага, что ровняет с землей своих грешных обитателей поднимая вверх к Богу. В толпе зевак замечаю девиц эскадрона, но только Виктории здесь нет. В толпе придворных женщин вижу королеву Марго, что равнодушно лицезрит мою моральную казнь. Я была готова к этому предательству с самого начала, была готова к этому взгляду той, что была брошена ради меня, но никак не ожидала, что судьба на шахматной доске сровняет фигурки королев, что играли ва-банк.
Господин Лианкур, как жаль мне Вас, за что Вам кара в лице меня? В лице юной Мадонны? Он, как мужчина, смотрел на меня своим хищным взглядом, но только тело было не способно любить меня такой. Я содрогалась от каждого сказанного слова священника, от каждого шепота. Придворные дамы не стеснялись в своих выражениях, и прикрывали улыбки роскошными веерами, что подгоняли холодный ветерок по лодыжкам проникая по бедрам выше. Священник обходил нас с господином Лианкуром и все читал свои молитвы. Я почувствовала прикосновение грубой, мужской руки по своей нежной кисти и вздрогнула. Мой будущий супруг склонил голову на бок стараясь всмотреться в белоснежное личико, что скрыто за белой вуалью моего траура. Роже Бельгард скрестил своим крепкие руки у груди и не скрывая ухмылки наблюдал за бракосочетанием меня с неизбежностью.
Двери зала резко распахнулись заставив присутствующих замолчать. В мужской инквизиторском одеянии впорхнула своей легкой, но такой суровой походкой та, что пыталась убить меня. Клод сняла капюшон с головы, и блеск золотых волос собранных в тугой хвост способен был ослепить всякого зрячего зеваку. На лице священника появилась настоящее возмущение, что было нетипичным для католиков. Уверенный шаг сопровождался громыханием тянущихся в ее руках цепях с железными колодками. Подойдя ко мне, женщина уверенно схватила меня за локоть, и оттащила на несколько сантиметров назад. Надежда на спасение трепыхнулась в моей груди, но такая слабая, такая изнеможённая страданиями.
-Клод, что Вы делаете?-прошипел священник закрывая библию.-как Вы посмели прерывать церемонию повелению доверием мне королем Франции Генрихом Наваррским? Что Вы о себе возомнили, женщина забытого аббатства?
-Как смели Вы решиться заключать брак между этой честной католичкой и гнусным гугенотом?-воскликнула Клод.-Вы знаете, что ждет предателей вроде Вас, никчемный слуга Бога, что совершает такие ошибки? Заковать его в кандалы, увести на допрос.-бросив железные цепи в сторону господина Лианкура прорычала Клод.
-Что за ересь несете Вы?-вырвался из толпы смотрящих Бельгард.-женщина в мужском одеянии ставит на место кого? Заканчивайте этот глупый балагурства театр, и возвращайтесь в свое аббатство.-прошипел Роже.
-Властью данной мне Богом, святой Девой Марией и королевой Испании, я покорная слуга правосудия Клод Бовилье приказываю Вам подчиниться католической власти и пасть на колени перед слугами веры.-вздох.-Габриэль Эстрэ с этой минуты освобождаю от королевского приказа.
-Так, не смейте даже …-грубо схватив за локоть Клод хотел было начать говорить Бельгард, но был схвачен приспешницами женщины.-что вы делаете?
-А Вы, голубчик, давно заделались в миньоны короля?-Клод облизнулась оголяя белоснежные зубки.-в кандалы, мешок на голову и ко мне на допрос с пристрастием. Прошу расходиться. Балагурство окончено.-развела в стороны свои длинные руки Клод покидая зал с такой дивной добычей. Роже, Лианкур и протестант-священник, что решил опорочить мою католическую веру.
И покидая зал самой последней, я продолжала молиться срывая голос осыпая своей благодарностью святую Деву. Слезы текли с глаз, и я не могла остановить их поток. В пустом зале украшенного золотом, картинами я слышала свой шепот, эхо своего голоса, что повторял строчки всех молитв, что я знала наизусть. От волнения билось мое сердце с такой бешенной силой, словно родилась я вновь. Испытание было пройдено мною, но только честно ли я поступила? С другой стороны, я не звала на помощь никого кроме Бога, так почему же сердце болит от тех чувств, что я не хотела? Тихий скрип двери и такой легкий цокот женского шага заставил меня напрячься, но стоило уловить знакомые нотки терпкого парфюма, как я произнесла не поворачиваясь к вошедшей…
-А как же Испания?-вздох с теплой улыбкой на лице.
-А Испания подождет до вечера.-ответила поэтесса не скрывая довольной улыбки.