Артур Уэлсли, герцог Веллингтон — бережлив, скуп и любит демонстрировать гостям, подаренные ему вещи в своей лондонской резиденции — Эпсли-хаус. Особняк, расположенный возле Гайд-парка, Веллингтон приобрёл у своего старшего брата.
Несмотря на прижимистость (он даже своей любовнице, бывшей когда-то любовницей Наполеона, выделял куда более скромное содержание,чем император), Веллингтон сделал пристройку к дому, собирался облицевать его батским известняком, а пока лишь расширил флигели и картинную галерею.
Мой супруг тоже принадлежал к партии тори, как и Веллингтон. Герцог весьма ценил его. Поэтому мы получили приглашение 18 июня на ежегодный банкет в честь победы над Наполеоном.
Нас встретил сам герцог — настоящее воплощение английского джентльмена. И конечно, хозяин дома не преминул завести гостей в художественную галерею. Большая часть картин была захвачена герцогом в стане французов после битвы при Витории.
Веласкес, Рубенс, Корреджо, Гойя — эти трофейные полотна испанский король из благодарности разрешил оставить себе Веллингтону.
Однако, главная цель — всё в доме должно служить напоминанием победы при Ватерлоо. Об этом напоминала и статуя нагого Наполеона в виде бога войны Марса. «Герою нации» было просто необходимо купаться в лучах славы и, слушая восторженные отклики о своих заслугах, прямо раздувался от гордости.
- Наш герцог весьма тщеславен, - заметила я графине Ливен, которая тоже пришла на банкет вместе со своим супругом. Сэр Эдвард и граф удалились, оставив нас одних, чтобы обсудить последние политические новости. И мы могли поговорить.
- Веллингтон, скорее удачлив, чем по-настоящему талантлив на поле брани. Если бы не пруссаки, англичан и их сторонников ждал бы разгром, - отозвалась графиня
- Разумеется, что фельдмаршал Блюхер склонил чашу весов в сторону Веллингтона. Но и самоуверенность Бонапарта сыграла с ним злую шутку. Разбив прусские войска, Наполеон решил, что они отступают к Льежу. Почему не выслал разведку вслед пруссакам и не проверил? К тому же упустил тот факт, что упрямый Блюхер не стал спасаться бегством, предоставив англичан и их союзников собственной участи.
- Бонапарту доложили, что несколько тысяч пруссаков отступают к Льежу. Только это были дезертиры, а не сама прусская армия. Джейн, вы меня поражаете тем, что разбираетесь в военных сражениях.
- Мой отец адмирал, сражения у нас в крови. И хотя он, по его словам, «не сухопутная крыса», всё же интересовался военными сражениями на суше и позже мы их обсуждали.
Я взглянула на герцога, окружённого гостями. Впалые щёки, большой орлиный нос, властные голубые глаза выдавали в нём человека, привыкшего подчинять себе других. На его аристократическом лице маска невозмутимости и бесстрастия, которая даже не дрогнула, когда Натаниэль Керзон, лорд Скарсдейл - кузен Аннабеллы Милбенк, леди Байрон, задал бестактный вопрос:
- Так вы, сэр — англичанин, или ирландец?
- По-вашему, если б я родился в конюшне, то был бы лошадью? - язвительно ответил герцог, а я отметила, что он не лишён юмора, пусть и грубоватого.
А вот склонен ли он к милосердию?
Мародёрство процветало в английской армии, несмотря на то, что это каралось смертью. Однажды герцог натолкнулся на солдата, который, отбиваясь от пчёл, тащил улей, украденный у испанского фермера.
Не разобрав, что перед ним главнокомандующий, мародёр посоветовал герцогу бежать скорее туда, а то всё растащат и ему ничего не достанется.
Это так развеселило Веллингтона, что он не стал вешать провинившегося.
Но будет ли он столь милосерден к своей племяннице...
Эмили здесь нет, она не в фаворе у своего всесильного родственника.
Я поделилась собственными сомнения и планами с Долли.
- Веллингтон страшный эгоист. Однако, я попытаюсь помочь. Ведь герцог крёстный отец моего младшего сына Артура, которому всего год. Недоброжелатели даже уверяют, что мальчик его копия. Не верьте злым языкам, Джейн, - смеясь сказала Долли.
Услышав её смех, Веллингтон посмотрел в нашу сторону и, покинув собеседников, направился к нам.
- Графиня, вы как всегда неотразимы! Леди Элленборо, вы столь же прелестны. Завидую вашим мужьям. Позвольте узнать, чем вызван ваш смех?
- Удовлетворю ваше любопытство, герцог. Мы с леди Джейн обсуждали статую Наполеона. Канова слишком польстил корсиканскому коротышке, прибавив ему и роста и кое-что другое. Мадемуазель Жорж, несмотря на то, что ценила Бонапарта за его щедрость, тем не менее была вынуждена признать, что как любовник он уступал своему победителю.
Графиня при этих словах бросила на «железного герцога» пламенный взгляд, от которого бледное лицо Веллингтона вспыхнуло. Не от смущения, а от тайного удовольствия.
- Как поживает мой крестник? - любезно поинтересовался он, но взгляд его самопроизвольно опустился в зону декольте Долли. Её грудь под кружевной шемизеткой вздымалась и опадала. Герцог с досадой оглянулся на гостей. Сейчас он больше всего хотел затащить Долли в какой-нибудь альков и доказать своё превосходство над Наполеоном.
- Милорд! Вы выполните мою небольшую просьбу? - Долли бросила из-под ресниц на герцога быстрый взгляд.
- В чём она выражается? - лицо Веллингтона снова стало непроницаемым.
- Это касаемо вашей племянницы Эмили. Бедная девушка влюблена в достойного молодого человека, который тоже любит её, но у них нет денег даже на свадьбу. Мы с леди Элленборо решили создать фонд, чтобы помочь им.
- Вы хотите, чтобы я тоже вложился?
- О! Это было бы замечательно, вы так великодушны! - грудь Долли вновь пришла в движение. И герцог не устоял.
- О какой сумме идёт речь?
- Мы складываемся по пятьсот фунтов. Если вы удвоите эту сумму, то у вашей племянницы будет небольшой доход, что позволит ей выполнить предначертание женщины — стать женой и матерью.
- Хорошо, я дам тысячу фунтов ради счастья племянницы, - сухо сказал герцог после недолгого колебания.
- Вы не только герой, а ещё самый благородный человек в Англии! - Долли безбожно льстила, а Веллингтон заглатывал эту лесть.
- Милорд, весьма великодушно с вашей стороны помочь Эмили. Она чудесная девушка и заслуживает того, чтобы быть счастливой! - я вовсе не кривила душой, произнося слова благодарности. Вот только на месте герцога давно бы позаботилась о приданом племянницы. Сделала бы всё сама, а не стала принимать помощь чужих людей, ведь это дело семьи. Разве я не права?
Ладно, хорошо хоть, что удалось убедить герцога помочь.
- Прошу извинить меня, дамы. Мне придётся покинуть ваше очаровательное общество.
Если позволите, графиня, то я навещу вас завтра.
Они обменялись многозначительными взглядами, и Веллингтон удалился.
В глазах Долли мелькнуло равнодушие, а затем усталость, но она тут же оживилась и с улыбкой сказала:
- Дело сделано. А теперь пошли веселиться.
Мы присоединились к группе гостей. Один из мужчин обернулся, и наши глаза встретились. Статная фигура, открытое мужественное лицо незнакомца. Привлекательный облик.
Молодой человек подошёл к нам и поклонился.
- Графиня, окажите мне любезность и представьте своей подруге.
- Джейн, это сэр Джордж Энсон — вертопрах и сердцеед, а ещё герой Ватерлоо.
- Полковник, леди Джейн Элленборо.
- Так вы моя кузина Джейн Дигби?! Я пропустил ваше бракосочетание. Недавно только вернулся из Франции.
- Куда был вынужден уехать после дуэли, - добавила Долли с сарказмом.
Я смутно помнила младшего сына сестры моей матери леди Энн. Ведь кузен был меня старше на десять лет. Я была ещё ребёнком, когда он поступил на военную службу. И после этого мы не виделись.
- Вы дрались на дуэли, кузен Джордж?! И каковы были ваши ощущения?
- Не люблю слушать про дуэли, поэтому оставляю вас вдвоём наслаждаться беседой, - с этими словами Долли отошла к другим своим знакомым, а мы присели на кушетку. То что Джордж Энсон - мой кузен всё упрощало. Как родственник он имел право находиться в моём обществе и избегать кривотолков.
В глазах его я читала восхищение. Сама ничего подобного не испытывала, кроме того, что он мне понравился.