Как Белый лось всех от снежного плена спас
Танюшка-егоза на Маслену неделю так с гор укаталась, что к вечеру квёлая стала, сидит на лавке и в бабкин платок кутается.
Сверчок-немолчок тотчас из щели выглянул: «Никак хворать вздумала, сердешная?» Бабка Анисья захлопотала, порушку собрала: сухой малины с липовым медом кипяточком залила, настояла и пить Танюшке дала. Потом малую на печь отправила да строго наказала: пятки в шерстяных носках прижимать к горячим кирпичам, сколь терпенья будет. Тогда хворь как рукой сымет.
И слышит сквозь жаркую дрёму Танюшка: то ли котейко в подпечке мурлычет, то ли Печка-матушка новую сказку говорит.
– Проснулись мы как-то зимним временем, а во двор никак – двери открыть не можем, замело напрочь. Толкнули раз и другой – нет, никак не подается дверь, крепко, видать, снегом припёрло. День да ночь снежило, а потом вьюжило – света белого не видать! В полночь глухо ухнуло что-то, ровно тяжесть кака рухнула – и утихло.
Дедко кумекать стал, как выбираться во двор. Поднялся в сенях по лесенке на чердак, к слуховому окну подобрался. Видит: ветром свалило березу старую у крыльца, она и выход перегородила. Да и снегу невпроворот. Поди ж ты, кака оказия!
Почесал дедко в затылке, ушанку покрепче нахлобучил, тулупчик плотнее подвязал… Да и ухнул сверху, через слуховое окно – прямо в снежное море, в сугробища! Отчаянный, а ведь годов много.
Утонул дедко в снежном море, забарахтался. Хоть и по самые брови снегу – к крыльцу подобрался. Пробует березу тягать – та ни с места, здоровущая. Пилить надо и сучья рубить, тогда отодвинуть лесину можно. Отчаялся дед, присел на ствол поваленный передохнуть, глядь: через заборные колья, что едва из-под снега глядят, чуда белая перемахивает, тонкими ногами в снегу вязнет, а брюхом широким по сугробу скользит. Экое диво! Во всю жизнь дедко такова не видал: идет на него Белый лось огромадной величины, бородой сугроба касается. Слыхал он от деда своего, что водится чудной зверь в их лесу – снежно-белый лось, да сам в такое не верил. А Лосина тем временем по снегу словно проплыл – прямиком к деду! – главу могучую в ствол упер, толкнул – и отбросил ствол берёзовый на сажени три. Дедко старой и ахнуть не успел – как зверя и след простыл! Только позёмка снежная по сугробу закурилась.
Протёр дедко глаза, взял деревянный скребок и ну снег расчищать! Через малое время уже и двери в дом открыть получилось. Да только бабка деда просмеяла: «Какой еще такой Белый лось! Совсем заврался старой! Почудилось тебе!»
А дед с тех самых пор в лесу кормушки для лосей поставил – в благодарность, значит.