Помните, «Ребята, давайте жить дружно» - любимая, и, наверное, единственная фраза, произносимая котом Леопольдом, героем мультика. Как все легко и просто в этом призыве, но сколько непреодолимого. Если «бы» этот призыв выполнялся всеми людьми, мы «бы» жили в другом обществе, и «уж» поверьте, совсем в другом мире. Назовите этот мир как угодно, эдем, рай, коммунизм. Есть и другие названия вечной мечты человече-ства, причем во всех политических системах, культурах, религиях. Но непреодолимое препятствие стоит на пути достижения человеческих мечтаний в виде приставки «бы» и еще одного паразита – «уж». Мечта разбивается о безграничную, незыблемую стену че-ловеческих пороков. Тысячелетия сменяют друг друга, цивилизация людей становится все более технократической, но человек, движитель этой цивилизации, все тот же. Можно долго, с умным видом, рассуждать на эту тему. Оставлю высокие материи, а рас-скажу о простом случае из моей жизни.
Часто утром, проходя мимо гипермаркета Семья, я заходил в него выпить стакан-чик кофе из автомата и посидеть на лавочке в зале первого этажа. Посетителей в этот ранний час мало. Снуют уборщицы, наводя чистоту, прохаживаются охранники, следя за порядком. С некоторого времени я почувствовал к себе пристальное внимание со сторо-ны охраны. Особенно один из стражей, в возрасте, очках с толстыми линзами, начинал демонстративно прохаживаться передо мной. Что я мог натворить, какой хулиганский поступок совершить, мне так и осталось непонятным.
Наконец, в очередной раз терпение пожилого охранника видимо закончилось, он решительно подошел ко мне и потребовал, чтобы я встал и вышел из магазина! Я, честно говоря, растерялся, но все же попытался выяснить, что я нарушил. Оказывается, на ла-вочках нельзя сидеть и пить кофе, сок и т.д. В ходе нашего дальнейшего препиратель-ства, уже на повышенных тонах, я понял, что такие правила установил сам охранник. Вот как!
Я все же уверен, что в большинстве своем люди вполне добропорядочны и дале-кие от нарушений закона. Пожалуйста, следите за порядком, пресекайте хулиганство, но изначально подозревать всех и запрещать все, это уж слишком.
В заключение нашей эмоциональной беседы я попытался узнать название охран-ного предприятия и фамилию охранника. Но не тут–то было. Охранник, хотя и не успоко-ился, но быстро ушел, видимо, испугавшись неприятностей, превысив полномочия. Я ни-когда не стал бы на него жаловаться, не кровожаден, да и зачем занимать ерундой вре-мя, и трепать нервы себе и другим. Своими вопросами я просто отделался от назойливо-го человека. Но на этом инцидент, как оказалось впоследствии, не закончился. Охраной магазина я был взят под плотное наблюдение.
Видимо, выпив кофе, я все же забыл злополучный стаканчик на лавочке. Было ли так на самом деле, я не помню. Но в очередной раз, когда я сидел с кофе на скамейке, ко мне подошел уже другой охранник и начал назидательным тоном делать замечание о том, что стаканчик надо бросать в урну. Как выяснилось, сам он моего проступка не ви-дел, но ему об этом рассказали. Разговариваем с охранником, я начинаю понимать всю абсурдность ситуации, но ничего сделать не могу, играю отведенную мне роль напуганно-го злоумышленника. С удивлением, как будто со стороны, слышу, что оправдываюсь и обещаю больше такого не делать! Да-а-а!... Слов нет, одни междометия. Зато охранник, надувшись от собственной важности, с чувством выполненного долга, отошел от меня и продолжил охранять магазин.
Ну и что вы думаете, на этом все закончилось? Нет, до финала еще не близко.
Я допил кофе, бросил стаканчик в урну, посидел, подумал, у меня возникло чув-ство обиды, потом я понял неправоту охранника и пошел уже сам выяснять отношения дальше. В это время прочитавший мне нотацию охранник разговаривал со своим колле-гой, как оказалось, старшим смены. Теперь мы поменялись ролями. Я высказываю пре-тензии старшему, жалуюсь на его подчиненного. И опять, какая–то часть моего сознания наблюдает за происходящим со стороны, но ничего сделать с собой не могу, понесло. Го-ворю о превышении полномочий, слышу бойкие ответы старшего, дышащего перегаром, не признающего вины подчиненного. Все же мы приходим к какому-то согласию и расхо-димся мирно. Я выпустил пар и успокоился.
Но на улице меня начали одолевать сомнения, надо ли было так поступать, зачем я затеял эту перепалку, чего добился. Если и добился, то одного, потешил свое самолю-бие.
Правда, в мои последующие посещения магазина, охранники от меня стали дер-жаться подальше, лишь искоса, с опаской поглядывая в мою сторону. Старший смены даже начал здороваться. Как-то мы с ним разговорились. И он спросил, помню ли я охранника, сделавшего мне замечание о забытом стаканчике. Оказалось, его уволили. А после происшедшего инцидента ждали моей жалобы. Я высказал сожаление по поводу увольнения. Парень производил хорошее впечатление. Мне стало его жалко. А старший добавил, - у меня сегодня последняя смена, тоже увольняют, и работы пока никакой нет. Я с недоумением, искренним сожалением покачал головой и развел руками, пожелал удачи. На прощание мы пожали друг другу руки и расстались. Расстроенный я вышел из магазина.
До сих пор мне не дает покоя происшедшее. Мог ли тот пустяшный инцидент за-пустить неведомые механизмы нашего жестокого мира. Есть ли моя вина в случившемся, изменившим судьбы двух людей. Почему я, выслушав замечание, просто не ушел. Ко-нечно, охранники могли плохо работать, а случай со мной, лишь эпизод в цепочке их ошибок. Я пытаюсь успокоить себя. У меня нет однозначного ответа. Но я знаю, нельзя так относиться друг к другу!
- Ребята, давайте жить дружно!
Послесловие.
Пожилой охранник в толстых очках, первый сделавший мне замечание, до сих пор рабо-тает.