Приходя из школы, Наденька бросала на крыльце портфель и по дорожке, усыпанной желтым песочком, бежала к маме в сад. Нежно белели в палисаднике кудрявые хризантемы и, когда она пробегала мимо, головками касались ее лица. Но Наденька была равнодушна к хризантемам, а вот маленькие, золотисто-пестрые бархотцы она любила. Они казались ей солнышками.
- Мамочка, - кричала она издалека, - я пятерку получила!
Мама, работавшая под каким-нибудь деревом или кустом, разгибала сптну и ободряюще говорила ей:
- Молодец, сейчас пойдем обедать. А Рита и Женя пришли?
- Не знаю, мамочка, я их не видела, мы же в разных классах.
И покрутившись немного в саду и у грядок, Наденька бежала назад и обязательно среди голубей, прилетавших к их курочкам подкормиться, отыскивала свою сизокрылую голубку – с гладенькими перышками , с яркими глазками. Голубка эта была ручной. Когда Надя открывала ладошку с крошками хлеба, голубка, воркуя, подходила к ней маленькими шажками и клевала крошки с ее руки. Другие голуби с руки не клевали.
Надя могла разговаривать с голубкой, и она ее понимала, потому что чувствовала, что Надя ее любит. А Наденька даже с сестрами своими, даже с мамой так не секретничала, а вот сизокрылой голубке могла самые заветные тайны свои открыть. А другим – нет. Она была скрытной.
Однажды Наденька получила «4» и не хотела об этом говорить маме, а сизокрылой голубке сказала. А пока она с нею беседовала, мама о чем-то говорила с дядей Тимофеем, стоя в огороде у своего забора. А дядя Тимофей стоял на своем огороде у своего забора.
Мама не замечала, что Надя уже пришла, А Наденьке вовсе неинтересно было слушать их разговоры, у нее была своя беда: она «4» по чтению получила – ударение не там сделала. И лучшей в этот день оказалась совсем не она, и ей было обидно.
- Ты думаешь, голубка, - говорила Надя, - это легко – быть не первой, если я всегда была лучшей? У меня слезы из глаз чуть не брызнули. Ты понимаешь меня?
Голубка ласково ворковала, то с одной стороны подходя к Наденьке, то с другой, пока, наконец, не подошла к ее ладошке.
- Нельзя, голубка, сдавать позиции, - так говорит мой папа, а он знает ,как должно быть правильно. Только , понимаешь, он всегда на работе, и ему некогда меня учить, как нужно расставлять ударения.
Но тут ее увидела мама и направилась к дому. Но Надя ей о «4» ничего не сказала.
А через две недели Наде по поведению поставили «2», потому что на перемене она дернула за косу Таню; а никто ведь ее не спросил, что Таня эта, сидевшая сзади нее, всю контрольную по математике дергала ее за волосы. Вот Наденька на переменке и ее за косы дернула, а та как закричит!.. Ольга Сергеевна увидела и Наденьке за хулиганство поставила «2» по поведению.
«2-ку!» За хулиганство!!!
Надя была в ужасе, но ужас ее был внутри , снаружи она была все такой же, и даже не плакала. Молча принесла дневник и положила учительнице на стол. И как это Ольге Сергеевне было ее не жалко? Что она теперь скажет маме? А папе?!
Но Ольга Сергеевна балы неумолима, и жирная двойка быстро обозначилась в ее дневнике. С тремя восклицательными знаками. Надя вся внутренне сжалась, замерла, но никак свою боль не выразила – ни словом, ни жестом. Но из школы она несла свой портфель, ставший невероятно тяжелым, словно бомбу, готовую вот-вот взорваться. Чем ближе к дому, тем тяжелее портфель, еще чуть-чуть и он ее, кажется, свалит, и ей так хотелось этот портфель куда-нибудь зашвырнуть, но на новое хулиганство у нее не хватало силы. Наденька не то , чтобы очень боялась мамы или папы, она просто не могла представить себя хулиганкой.
У своих ворот Наденька столкнулась с мамой, выходящей от соседей . У мамы лицо было ярко-румяное, губы пунцовые, она о чем-то своем думала и сказала Наденьке рассеянно:
- Это ты, Наденька? Что-то ты сегодня рано…
Мама прошла в свою калитку и даже и не подумала, что у Нади бомба в портфеле.
Надя медленно поплелась за мамой и на крыльце, как обычно, бросила свой портфель: « Уф-ф, пока бомба не взорвалась». А мама в это время ушла на кухню и о Наденьке словно забыла. А ей только это и нужно было. Надя потихонечку, едва ноги переставляя, прошла мимо отцветающих хризантем, мимо солнышек-бархотцев – к курятнику, к сизокрылой голубке. Она расскажет ей сейчас о том, что с ней случилось такое страшное, такое ст рашное… Теперь у Наденьки по щекам текут крупные блестящие слезы. Как это обидно, что ее назвали хулиганкой и 2-ку поставили. Для своей голубки Наденька достает из сумочки, висящей под крышей сарайчика, белый сухарик, мелко его крошит на ладошке и зовет ее:
- Гули, гули, гули…
Но сизокрылой голубки почему-то не видно. Наденька ищет ее во дворе курятника, на маминых грядках:
- Гули, гули,гули…
Надя, ты свою голубку ищешь? – это их сосед дядя Тимофей спрашивает с соседнего двора.
Наденька поднимает голову, и он видит ее заплаканное лицо.
- Глупенькая, ты из-за голубя так плачешь? Посмотри – вон их сколько, этих голубей!
Наденька смотрит на дядю Тимофея и не понимает, зачем он это говорит ей, она ведь знает, что голубка где-нибудь здесь, в саду, или на огороде. Но дядя Тимофей куда-то уходит и почти сразу возвращается: в руках он несет сизое крылышко и маленькую сизую головку с закрытыми глазками и говорит Наде:
- Раз ты ее так любила, закопай это где-нибудь под деревом. Наш тарзан ее загрыз, она ведь была ручной.
Наденька с трепетом и страхом берет останки сизокрылой голубки и , рыдая, несет их под любимую мамину грушу, руками выкапывает ямку и кладет в нее сизое крылышко и головку. Наденька безутешно плачет. Какой сегодня ужасный день! Она уже не вспоминает о том, что у нее в портфеле, она плачет по любимой подружке, ласковой сизокрылой голубке. Никогда, никогда больше Надя не расскажет ей своих тайн, и никогда больше голубка не станет есть у нее с ладошки…
К обеду Надя приходит вся в слезах и ,плача, говорит маме:
- мама, голубку Тарзан загрыз.
Младшие сестренки смотрят на нее со страхом, а мама тихо ей отвечает:
- Знаю, Наденька, знаю.
Мама смахивает со щеки слезы, вдруг и девочки, сидящие за обеденным столом, тоже разом начинают плакать. Весь обед у них получился грустным – они все говорили о голубке. А потом Надя, помогая маме убирать посуду, с тяжелым вздохом сказала ей о двойке по поведению и о Тане, которая дергала ее за волосы на контрольной. Но мама совсем не поругала ее, а, крепко прижав к себе, сказала назидательно:
- Никогда за себя не мсти другим, лучше подойди к учительнице и расскажи ей все. А можно было и Тане сказать, что если она будет тебя дергать за волосы, то ты пожалуешься Ольге Сергеевне.
Наденька даже и не думала, что мама ей может посочувствовать ей, а мама смогла понять ее и не наказала; и камень, лежавший в портфеле, больше не казался ей тяжеленным – он стал маленьким, незаметным и нестрашным.