Время прошло, боль и страх притупляя.
Память оно не смогло одолеть.
Санкт-Петербург – ты святыня живая,
Памятник людям, прошедшим сквозь смерть.
-------------------------
Боже, как страшно в родном Ленинграде –
Трупы, руины, морозы и тьма!..
Как же она оказалась в блокаде?
Твёрдо решила остаться. Сама.
Верила: дома помогут и стены.
Если ребёнок родится – то здесь!
Эвакуация стала б изменой…
Спазмы в желудке… Как хочется есть…
Дочка в кровати толкалась всё реже.
Холод сильней и сильней донимал…
Запах от сена мерещился свежий,
Муж неубитый, жара, сеновал…
Утро. В желудке – привычные боли.
Дочка голодная еле пищит.
Мысли о хлебе пришли поневоле.
Только – ни крошки. Ищи – не ищи!
Карточки, вроде, сама потеряла…
Или украли в четверг в толчее…
Дочь укрывая худым одеялом,
Сгорбилась рядом в горячечном сне…
Полдень. Бледнея от слабости, встала.
Хлеба… Хоть крошку… Качается пол.
Дочка не плакала, еле дышала…
Нож по запястью, по вене, прошёл.
Тёплые капли накормят ребёнка.
Личико бледное. Щёчка в крови.
Шепот стихает над ветхой пелёнкой:
«Только живи, моя радость… Живи…»
22.02.2014 г.
Из сборника "Глубинное родство"