Василь страдал от демонстративного молчания жены.
- Клавочка, это совсем не то, что ты подумала! Девочка плакала, я ее пытался утешить. У нас с ничего не было! - говорил чистую правду провинившийся супруг.
Клавдия молчала. Выдерживала характер. Только через неделю, видя, что муж полностью осознал свою вину, она с обидой произнесла:
- А я ведь тебе пирожки принесла! Напекла с утра, думала, приду, сюрприз мужу сделаю!
Слова достигли своей цели. Ему стало еще больше стыдно. Окончательно они помирились только после того, как Василь преподнес жене золотые сережки.
Пока супруги были в ссоре, сотрудникам приходилось нелегко! Шеф рычал на всех и придирался. Доставалось и Марине, как главному источнику бед. Редактора особенно нервировал тот факт, что у них так ничего не было. Он злился, что страдает ни за что. "Без вины виноватый!" - думал он про себя. Если бы Клавдия стала настаивать, то пришлось бы девчонку уволить. А этого пока очень не хотелось! Отпустить ее от себя он не мог.
"Утрясу все с женой и нужно действовать активнее! Сколько можно ходить вокруг да около!" - размышлял он.
Марина, уставшая от придирок шефа, шла домой расстроенная. Она была очень недовольна и шефом, и собой, и работа перестала приносить удовольствие. Но перед подъездом она выдыхала, надевала на себя улыбку и шла к дочке. Испугавшись тогда, что девочка пропала, она стала более внимательна и нежна с ней. Правда, надолго ее не хватало, но Адель была счастлива и этим. У нее было несколько чудесных дней. Конечно, она видела, что маму что-то гложет, но старалась не думать об этом, убеждая себя, что это ей только кажется.
После примирения Василь Василича с Клавдией, сотрудники облегченно выдохнули. Жизнь редакции вошла в прежнее русло. Только вот недоброжелателей у Марины прибавилось. Все знали, кто был источником бед. За ее спиной шушукались, демонстративно отворачивались, если она шла коридору. Когда становилось особенно тяжело, она шептала: "Все ради Аделины!" Марина не могла понять главного, не деньги нужны дочке, а материнская ласка и внимание. За желанием, чтоб дочка была такая же успешная, как оперная дива, она упускала внутренние потребности Адель и совсем не замечала ее талантов. Зациклившись на пении, Марина не пробовала поискать в дочке что-нибудь другое. Известие о том, что у Аделины нет слуха, оглушило Марину, настолько, что ей и в голову не приходило, развить какой-нибудь другой талант.
Время шло, новость о стихотворении тускнела, теряя свой ослепительный блеск. Все реже Адель хотелось рассказать его маме. Она стеснялась, боялась, что ей может не понравиться. А если мама не одобрит, придется бросить это занятие. Девочка мечтала сочинить еще какой-нибудь стих. Однажды у нее получилось. В этот раз стишок был о луне. О том, как она печалится на небе, как грустно ей и одиноко.
Адель очень хотелось рассказать его кому-нибудь. Поделиться частичкой своей души. Но оно было слишком грустное для мамы. Девочка промучилась два дня, нося в себе маленькую тайну, и в один прекрасный день решилась. Она задумала сходить до церкви, найти того мальчика и прочесть ему.
Марина отвела Адель почти до самого садика. Дочка помахала ей рукой и отправилась к калитке. Ничего не подозревающая мама отправилась на работу. Девочка же развернулась и пошла обратно. Она совсем не была уверена, что сможет найти дорогу, но все же надеялась, что у нее получится. Девчушка чувствовала себя Гердой, отправившейся искать Кая.
По ориентирам, которые ей дал мальчик, когда она в прошлый раз шла домой, Адель удалось легко найти церквушку. Довольная девочка перешла на бег, едва завидев верхушки куполов с золотыми, ослепительно сияющими, крестами. С надеждой она стояла и осматривала окрестности. Мальчика нигде не было.
"Может, еще рано?" - думала она. Уходить ни с чем не хотелось. Адель стояла в растерянности. Бабушки у входа уже сидели, ожидая подаяния Возникла мысль, спросить у них, но девочка робела и никак не могла на это решиться.
"Может, мне пока подзаработать немножко? Отдам все мальчику, чтоб его дядя не ругался!"
Ту монетку она свято хранила дома, считая ее чуть ли не талисманом. Маме о ней не рассказала, так как иначе пришлось говорить бы обо всем.
Нужна была какая-то коробочка. Но где ее было взять? Когда-то, в одном из фильмов, Адель видела, что на пол клали свою шапку. Недолго думая, она сдернула свою. Было немного жалко класть ее на землю, но того требовало дело. Адель искренне считала задуманное, делом благородным, а потому легко пожертвовала своим имуществом. Она откашлялась и прочла стихотворение. Первое. То, за которое ей уже клали монету. К сожалению, в этот раз никто ничего не пожертвовал ей. Адель подумала, собралась с духом и прочла свое новое стихотворение. Женщина остановилась, и покачав головой, открыла сумку. Сиротка выглядела так жалко, что она не смогла остаться к этому равнодушной. Адель и в голову не приходила, что ее жалеют. Она думала, что монетка это оценка ее таланта. Вдохновившись этим, она рассказала его еще раз. Делала она это с чувством, точно передавая тоску луны, тягостное чувство одиночества. На четвертый раз просто рассказывать стих ей надоело, и она стала тянуть слова. Стало немного похоже на песню.
"А если попробовать спеть? Мальчик сказал, что главное делать это с душой!"
И так, незаметно для себя, Адель запела. Она пела о луне. Как ни странно, но так подавать стали больше. Несмотря на отсутствие слуха, у девочки очень неплохо получалось. По крайнем мере, если судить по шапке, в которой уже была горстка монет. Девочка увлеклась и забыла, что пришла сюда из-за мальчика. С каждой новой монетой она вдохновлялась все больше. Люди, проходившие мимо, жалостливо смотрели, на то, как девочка, с замерзшим носом и красными ушами, едва прикрытыми белокурыми локонами, старательно поет. Она очень фальшивила, но несмотря на это продолжала петь. Видимо, малышке нечего есть, коли вышла на улицу, просить подаяние. И они доставали свои кошельки, стремясь помочь ей. На душе после доброго дела становилось светлее. На губах появилась улыбка, и люди, довольные собой, продолжали свой путь. Как нужна, порой, человеку благотворительность! Ведь так приятно творить добро! Человек, протягивающий помощь, видел, что кому-то гораздо хуже, чем ему. Проблемы становились мелкими, человек понимал, что он хотя бы завтракал и спал под крышей, а когда ела последний раз эта девочка, был вопрос.
Одна старушка протянула Адель булку хлеба. Горячую. Она специально ходила за ней и ждала, когда испекут первую партию. Бабушка несла хлеб, крепко прижимая его к груди. Когда-то, когда есть было почти нечего, она так мечтала о горячем хлебе! Теперь старушка ходила за ним каждый день, и все никак не наесться им. Она вдыхала аромат свежей выпечки и голова начинала кружиться, желудок сводило. Бабушка быстро шла домой и наливая себе стакан холодного молока, съедала полбулки еще теплого хлеба. Увидев маленькую, щуплую девочку, ей вспомнилось, как тогда хотелось есть. Война не щадила ни взрослых, ни детей. Ни секунды не раздумывая, бабушка протянула свою драгоценность Адель.
Девочка, пропустившая в садике завтрак, изрядно проголодалась. Она, поблагодарив старушку, прервала пение и жадно вгрызлась в теплую буханку. Адель его так жадно, что у старушки потекли из глаз слезы.
"Бедная девочка!" - шептала она, утирая их платочком.
- Хочешь, пойдем ко мне, я угощу тебя чаем с конфетками? - спросила бабушка.
Подумав немножко, Адель согласилась. От горячего она бы сейчас не отказалась! Без шапки стоять было холодно. Она деловито собрала монетки. Они казались ей целым состоянием!
Так Адель подружилась с Агнессой Ивановной. Бабушка подала ей тарелку супа. Девочка, не страдавшая отсутствием аппетита, вмиг съела и его. От второго она отказалась. Старушка даже обрадовалась этому, ведь она знала, что нельзя после длительного голода есть сразу много. На ее глазах скорая увезла мальчишку с заворотом кишок. Он не мог остановиться и все ел, и ел. Что с ним стало, выжил ли, Агнесса так и не узнала. Она рассказывала девочке разные истории из своей жизни, но больше всего среди них было историй про войну. После супа они пил чай с сушками и карамельками. Ничего вкуснее, чем угощение доброй женщины, она в своей жизни не ела.
Судя по тому, с какой скоростью и аппетитом уплетала девочка, Агнессе и в голову не приходило, что у сиротки есть мама. Она жалела ее и даже предложила ей жить у нее. Адель, вспомнив о маме, засобиралась.
- Спасибо Вам за все! - благодарила девчушка. - Я пойду!
Она согрелась, разрумянилась.
"Скромная! - подумала Агнесса. - Но себя содержит в порядке! Посмотри какое чистое платьице!"
Она не стала удерживать девочку и лишь пригласила ее в гости.
- Заходи, когда захочешь! А то я скучаю одна. Так же, как твоя луна! - улыбнулась старушка, открывая ей дверь.
Адель была очень довольна собой. Теперь, наверное, мама могла бы ей гордиться!
Продолжение http://www.proza.ru/2020/01/27/433