Весна – пора надежд, новых начинаний и всего благого. Грех на нее жаловаться, но есть еще такое понятие, как весеннее обострение.
Заостряются чувства, просыпаются чувства, страсти накаляются, все оголяется. Грязь, вонь – это тоже неизменные атрибуты весеннего «интерьера». И на тебе – депресняк, что дальше некуда.
Гошка в эти дни был сам не свой. Все разом на него навалилось – работы нет, искать ее лень, долги, жилья нет, перспектив ноль. Все у него упирается на это «нет», отрицать этого и смысла нет.
Вот и день начался, как всегда – мрачные мысли за первой сигаретой, ворчание жены (денег нет, работы у него нет и все такое).
- Вы все что от меня хотите?! Ну нет у меня денег, нет! Из-за того мне удавиться или что?!
Жена раньше времени ушла на работу. В последнее время она вся ушла в работу. И живут они вдвоем ее проблемами, заботами. Видать, радости мало в этой ее работе, да что делать, если муж не работает (не хочет работать!), кредитов куча. Хорошо, что детей нет…
Каждый день одно и то же. Жена с работы приходит (все позднее и позднее) и начинает ныть, причитать. Однажды Гошка сорвался:
- Достала ты меня своей работой! Думаешь, мне это интересно? У меня своих проблем хватает. Работа, работа! Как будто на свете больше дел нет.
- А какие еще дела, милый? Работа и есть наше дело, общее для всех.
- Да ты спишь и видишь только ее, будь она неладна.
- Ты же только и делаешь, что спишь. Больше у тебя и забот-то нет. Плевать тебе на всех и на все.
Да, плевать. Они и поженились-то недавно, а будто целая вечность прошла. Теперь же она – замужем за работой, а он, выходит, женат на ее работе. Тьфу!
Приходит поздно вся выжатая, разбитая – никакая. Какая там любовь, супружеские обязанности, о готовке, стирке и прочих обязанностях жены и говорить не стоит.
Телевизор, интернет – и не заметишь, что ночь прошла. Когда он только засыпать начинает, она встает. И опять за работу. Эта вредная субстанция у них в спальне уже поселилась. У нее в уме одна работа. С утра бодра, готова у труду и обороне. А чтоб завтрак приготовить, мужа приласкать, на это у нее времени не хватает.
Полдня поспит и снова жить… Весна не радует, любовь не греет, Гошка день ото дня мрачнеет. Звонит жене на работу – ой, зайчик, некогда мне, работы много. Куда деться от этой работы. А если и он начнет жить одной работой? Семья развалится. Голодать начнут. Даже во сне она снится – РАБОТА. Рабов забота…
Куда бы деться – от этой самой заботы, от весны. Она нынче какая-то непонятная. Вдруг теплом одарила, а теперь вот ветрами одолела. Порывы ветра чуть не срывают оконную раму. Ночные звуки, гул машин за окном не дают спать. Одна сигарета, другая. Куда бы деться? Да хоть куда, лишь бы подальше от работящей жены, от всего остального.
Как холодно, вот тебе и весна. Давно не гулял по ночному городу, просто так, один. Вдруг ему захотелось как-то расслабиться. Пивка для рывка, а потом видно будет.
Зашел на огонек к приятелю. И пиво для него нашлось, и все остальное. Очнулся только к полудню следующего дня. Голова гудит, во рту противно, сушняк. Приятель удружил, сбегал, принес, поднес и все опять куда-то отодвинулось.
Бывало и раньше выпивал. Не так, чтоб запоями, но прилично. По этим делам приятель умеет «правильно» болеть и лечить подобное подобным. Дни и ночи слились в одно бесконечное русло. И понеслось. Президентский указ им приказ. Надо будет, и днем, и ночью достанут. Денег нет – найдутся. На это дело все всегда найдется.
Люди приходили и уходили. Они и приносили. Не только пиво. Пиво в сочетании с беленькой, закусывая еще кое-чем, химией, одним словом, это еще обкуривается. Да, это тоже работа. Она тяжелее любой другой будет.
Если бы только это… Один принес еще и «лося». Лось быстро решил все проблемы. Слабость с бодуна сменилась невероятной бодростью. Появился блеск в глазах, треск в ушах. Мир вдруг заблестел, завертелся, а потом куда-то… опрокинулся. Вместо блеска – какие-то тени по углам, вместо треска – шорох за спиной. И Гошка побежал. Долго бежал. Только в движении он ощущает себя в русле. А так он выпадает, или попадает в нечто подобное воронке.
Умом-то понимал, что все из-за него – «лося». Тени – не тени, звуки – не звуки, что это все – глюки. Но все равно было страшно, а рядом никого.
Очнулся он в больнице, не совсем обычной, но все же в медицинском учреждении. Он опять в русле. Он сам в себе! Кое-как выпросил у сестрички сотовый телефон. Надо же, он помнит номер! Значит, он – это он.
- Ну, как у тебя на РАБОТЕ? – первым делом спросил он у нее.
- Как, как, все так же – ВЫБОРЫ же на носу.
Ах, выборы… Вдруг он воочию увидел всю эту суету, и ему на миг показалось, что это и есть самый настоящий ЛОСЬ. Для лохов, одним словом.