Юрий Слащинин
ВЕРНУТЬСЯ В ВЕЧНОСТЬ
повесть
1 . ВОСКРЕШЕНИЕ
Первое осознание жизни пришло ему с нарастающим контрастом вспомнившего: сест-рёнка… Борьба с матерью… Истошный крик в падении… Хруст ломавшихся костей с мгнове-нием боли…
« - Разбился!.. А почему, думаю?.. - насторожился он. И услышал чьи-то шаги и стук мо-лотка по доскам, разговор.
- Всё!.. Теперь, как Ангел в цветах. Кати…
- По-еха-ли, старушка…
Скрип колес и шарканье ног удалились. Звякнула железная дверь. Витя приподнял голо-ву и увидел то, что называется морг: подвальный зал с тусклыми лампочками на потолке, сто-лы с голыми трупами. И своё искорёженное тело увидел, а рядом – тельце… Светика!... Вне осознанном страхе отдёрнулся назад, спрятав голову в тело… В разбившееся-то?…
И прояснилась первая мысль: " - Как-же тогда вижу я?.. Слышу?.."
«- Не понял ещё? – прозвучал в голове энергичный голос. Вновь поднял Витя голову, огляделся и увидел на столе справа тощего старика с густой бородой, а из трупа поднимаю-щуюся светлую и прозрачную, как паутина, фигуру молодого мужчины. Он повернулся к Вите и спустил ноги со стола, всё ещё частью тела находясь в бородатом старике. Улыбнулся торже-ственно, и в голове у Вити прозвучало:
« - С воскрешением тебя поздравляю! Вижу, не вспомнил еще, как возрождаемся после жизни земной.
«- Н-нет..., - ответил ему.
«- Вас машина переехала?
И вновь в голове Вити понеслось вспоминавшееся…
На лифте он поднялся на свой четырнадцатый этаж и тихо вошёл в квартиру, чтобы не разбудить сестрёнку, если спит. На цыпочках прошёл на кухню напиться, но... воду так и не дали. Потому что никому они не нужны во всём мире, как говорила мама, уходя на поиски зар-платы. И он уходил из дома подальше, чтобы не встречать друзей. Искал-то стыдное для бу-дущего шестиклассника…
Вошёл в комнату мамы, где обычно ждала её Светик. Увидел торопливое вытирание слёз и растерянность сестрёнки.
- Не приходила?..
Светик не знала, что сказать. Брат всё понял. Достал из кармана завернутые в фольгу кусочки золотистых семечек в сахаре и протянул сестрёнке, стыдясь.
- Не ела с утра…
- Зёрнышки ела. В клетке от попугайчиков нашла.
- Я тоже ищу по помой.., - прервал он себя, и повёл взглядом по комнате, пустой после вывоза мебели.
Всё, что осталось у них теперь лежало на полу, в кучах и в разбросе. Щелкнул выключа-телем, но лампочки не загорелись: электричество тоже отключили! Но в Белые ночи Санкт-Петербурга и с большими окнами ведь можно без света…
- Ты поешь, они вкусные.., - протянула руку Светик и на ладошке её увидел он шесть зёрнышек проса.
Взял их, чтобы не обидеть. Кинул в рот, хрустнул… Сестрёнка тоже жевала и сосала ку-сочки казинаки. И сглотнув последнее, посмотрела на него с просящей надеждой, как никогда небывало. И он увидел её другой, непривычной: тощенькое тельце в маечке и трусиках, босая, обиженная, просящая – она без слов выливала ему свою любовь, а желанное попросила шёпо-том:
- Витя, обними меня… Как тогда…
Он торопливо поднял её, как раньше носил совсем маленькой. Обняв и согревая её то-щенькое тельце, сел на узлы постели и стал покачивать, напевая что-то без слов. Она согрева-лась и в блаженстве чувств, наполнявших её тельце, шепнула.
- Мама так тебя обнимала?
- Так.
- А меня… никогда. Я чужая ей?..
- Что ты, Светик… Ты – родная. Мы все тебя любим. А мама болеет… Голова у неё… Ты же видела, то не спит долго-долго, а потом спит и спит...
- Папа бросил нас…
- Он сбежал понарошку… Чтобы банкиры отстали. Они забрали уже машину, вещи. Сейчас квартиру отнимут, выгонят нас отсюда. Мама деньги ищет. И я… Только не знаю, где найти.
- Я же нашла монетки. И бумажные.
- Эти старые, не нужные.
Грохнула входная дверь. Что-то протарахтело, упавшее, и в комнату вбежала мать. Уви-дев детей, с мстительным возбуждением объявила:
- От-лично!.. Им этого надо, сволочам!.. Получат сейчас проценты… Так, детки! За мной.., - сказала и, цепко взяв каждого за руку, потащила с собой, открывая двери пинками.
- Мама, ты чего?… Куда?., - упирался Витя.
- На крышу… Белые ночи!.. Птицы летают… Часто здесь лазишь… Веди!
Мать взяла Светик на руку, а второй затаскивала Витю по черной лестнице на крышу дома.
- Зачем?.. Ты чёго… Мама…
- Узнаешь!.. Все узнают… Вот…- кричала она, вытащив детей на крышу и озирая с вы-соты микрорайон. – Мы не нужны им!.. Мы – никто!.. Ничто… Случайность… Как птицы… Летят… И полетим…
- Мамочка, не надо!.. Милая… Дорогая… - закричал и умолял Витька, подтаскиваемый к перилам ограждения крыши. Чтобы справиться с сыном, она сбросила за перила Светланку.
- Ма-а-аа…- унесся её голосок.
- Све-тик!., - возопил Витька и дрался с матерью, стараясь освободиться. Она же - взбе-шенная - перехватила его со спины, вскинула вверх ногами и бросила за перила.
Последнее, что ему помнилось, испуганное вдруг лицо матери, склонившейся над пери-лами и… отпрянувшей. И своё стремительное приближение к красному пятну на асфальте…
«- По-нят-но.., - воспринял Витя сочувствие светящегося незнакомца и совет. – Сест-рёнку поднимай. Воскресла она и боится.
«- Светик!., - повернулся Витя и увидел такой же светящийся и прозрачный рисунок ее тела, выступающего из трупа. – Я с тобой!.. Поднимайся… Мы не умерли насовсем. Только без тела теперь будем, как и дядя этот. Видишь его?
«-Да-а.., - воспринял Витя её ответ и понял, что говорить они будут теперь только мысленно.
Грохнули отворившиеся створки входа в морг, затарахтела пустая железная тележка, и двое в халатах подвели её к столу бородатого старика. Витя и Светик испуганно следили, что будет делать незнакомец. А он улыбался им и - успокаивая - покачивал головой, не меняя позы своего сидения в старике. Санитары перекинули труп на тележку и уехали, не заметив оставшегося на столе незнакомца.
«- Они не видят нас, - сказал он. – И не слышат, и не верят, что жизнь на Земле слож-нее построена, чем сказано им. А звать меня - Иван Васильевич. Но здесь – без отчества… Про вас уже знаю. Светик - седьмого рождения на Земле. А ты?.. Оо..! Много жизненный… С предназначением шёл…
«- А как Вы узнали?.. Предназначение?..
« - Прежде знайте, не Вы, а ты!.. Мы все равны, как дети Бога Единого. А узнавать всё о людях – просто. Надо с вопросом глядеть на человека в третий глаз. Вот тут он, чуть выше глаз, - показал Иван, - и, пока ждёшь – получаешь ответы. Сам скоро вспомнишь всё.
Вновь вернулись санитары, стали искать нужный труп. Светик занервничала:
«- Нас тоже увезут?…
«- Сами уйдём.
«- Голыми?..
«- Оденемся…
«- А-а…
«- А в то, что захочешь одеть. Вспомни своё платье. Хорошо-хорошо вспомни, до каж-дой складочки, пуговички и … платье появится на тебе. А можно придумать новое, какое за-хочешь. А пойдем, куда глаза глядят.
«- Я домой хочу.., - сказал Витя поднимаясь, вызвав гневный протест сестры:
«- Нет! Мама – плохая! У нас был дом в Заречном, - сказала она, вспомнив ей милую избу за зеленью черёмухи и рябины. У Виктора поплыли другие воспоминания: зимние холода и отчаяние при колке дров тяжеленым топором.
«- Плохое и хорошее – едины, Светик! – сказал Иван. - Как свет и тьма. Добро и зло. Примиряет их только любовь. Давайте поищем её, пока мы на Земле… Вам, недожившим свой век, надо всё понять, перед уходом на Тот свет. И дожившим свои жизни, тоже надо бы всем, но… Не верят! Даже подняться из трупа не смеют. Как вон те… - показал он пальцем на трупы в разных местах, и дети увидели в них просвечивающиеся черточки духовных тел.
«- Они с трупами сгниют?!, – изумился Виктор.
«- Выберутся, когда черви начнут шевелиться. Разойдутся, кто-куда… Кто-то в се-мью вернется. И будет мучиться: почему не принимают их, не слышат, не видят. Жизнь про-жили и не узнали, что смерти-то... – нет! Вот откуда ад очищения начинается. Об этом по-говорим еще. Одевайся. Светик уже управилась, - залюбовался он её платьем неожиданно не детским, фантастическим.
На мгновение он задумался и… оказался одетым в белый свиток серебристых тканей, легко и свободно обтекающих его стройное тело. На ногах – босоножки, на голове - золотистая шляпа с полями спереди и за головой.
Виктор заторопился, воссоздал привычное: рубашка, джинсы, кеды. Заметил, что забыл про ширинку…
«- Это нам не понадобится больше, - сказал Иван. Взяв детей за руки, шагнул с ними на стену, покидая морг.
2. ВЫЙТИ В ЛЮДИ…
Во дворе больницы, где оказались они, было солнечно, зелено, умиротворенно тихо и малолюдно. Иван с блаженством расправил плечи, встряхнулся, словно сбрасывая с себя остатки старости и, шагнув за скамейку, повалился на клумбу цветов лицом вниз и распахнув руки как для объятия.
Светик изумлённо глянула на брата:
«- Нельзя ведь так?!.
В ответ он повёл взгляд на цветы. И Светик увидела не помятые цветы, а как не трону-тые и растущие через голову, спину и… попу дяди. Она подошла к цветам. Потрогав, удиви-лась тому, что они не трогаются, и даже покачиваются от ветерка в её руках.
«- А запах ощущается.., - сказал Иван, поднимаясь всем телом, как воздушный. – Лад-но! Пойдём отсюда подальше…
«- Куда?., - спросил Витя.
В свою вечность!.. Не вспомнил ещё?.. Пора… У меня быстро привиделось, кем раньше был.
«- Вспомнил весло галеры… Гребём… А нас бичами стегают: быстрее… Вперёд, то в разворот, чтобы залп им сделать…
«- Понятно… А раньше что?..
«- Железный обруч на шее…
«- Древний ты… Не торопился сюда, выходит. Нахлебавшись рабства. А я из царских времён. Казак! Лермонтова убил. Изучали такого поэта?
«- Нет еще…
«- Великий поэт был! Царя заклеймил за смерть Пушкина. А Пушкина-то знаешь?
«- Знаю.
«- А я не знал ничего ни про того, ни про другого. Лучшим стрелком был на Кавказе. А там в нашей части дуэль случилась какого-то Лерманта, оскорбившего царя. Меня и послали помочь его наказать. Соперник-то ранил Лерманта, а моя пуля - помогла… Н-да… За тот вы-стрел отпустили меня со службы раньше срока. Хозяйствовал на Дону. А племянницы в гим-назии учились, стихи читали какого-то Лерманта. Заинтересовался…Так и узнал, какого по-эта убил! Э-эх!… Ты тоже вспомнишь всё…
«- Какое-то напряжение в голове…
«- Во-от! А должно быть спокойствие. Я сутки в нём промаялся.., - сказал Иван, пока-зав мельком труп обросшего старика, каким был. - А потом и поплыли воспоминания…
«- Собака!, - вскрикнула Светик, прячась за брата. И все увидели бегущую на них собаку с волочившимся поводком.
- Марсик, к ноге!.. Кому говорю?!, - командовала поспешавшая за ней старушка в боль-ничном халате. Её сопровождавшие две девчонки хихикали.
Оказалось, пёс бежал за кошкой. Она же повернулась к их скамейке и… что-то воспри-няв, метнулась в сторону.
«- Вот как! – удивился Иван, поджидая приближающуюся собаку. И собака вдруг под-жала хвост, повернулась, и странно оглядываясь, подбежала к своей хозяйке, ткнулась в её но-ги, прячась за них.
«- Видит нас зверьё-то!.. Боится даже. Ну и ладно, пойдём отсюда, Светочка.
«- Куда?
«- Актуальный вопрос. Так куда же нам податься бездомным, не видимым, никому не нужным?..
«- Куда глаза глядят, - напомнил Виктор.
« - А глаза ищут то, что хочется. Светик, ты что хочешь?
«- Кушать.
Ответ явно озадачил Ивана, заставив глянуть на Виктора.
«- Мы плохо питались… В последние дни.
«- Тогда, Светик, наша дорога - в самый лучший ресторан.
«- Без денег?!.
«- Виктор, удивляешь!.. Только что оделся, так неужели не придумаем эти бумажные фантики рублей, долларов и прочей макулатуры.
«- Но люди же не увидят их… Как и нас!
«- Да… А вывод?!. – потребовал Иван и, не дожидаясь ответа, поднял Светик, посадив на плечо. – Будешь подсказывать нам, куда твои глаза глядят.
«- Туда.., - показала она на просматриваемые за клумбой ворота.
Через распахнувшиеся ворота, пропустившие машину «скорой помощи», они вышли на улицу. Иван определил, что оказались на Литейном проспекте, а слева – Невский. Немного прошли и вот он…
Встретил их Невский проспект праздничным карнавальным многолюдьем, пестротой флагов и рекламных призывов, музыкой с разных сторон, блеском автомобилей и автобусов, проносящихся от перекрестка до другого.
Такого людского столпотворения Иван не ожидал. Для понимания, что тут творится и почему, он со Светик отступил к урне. И тут же увидел через себя пролетавшие окурки и обертки мороженого. В смущении отступил к Виктору, вставшего на ступеньки какого-то парадного входа, блиставшего глянцем. Поднялись и увидели с высоты…
Н-да.., это было неожиданным для их недавнего и еще по инерции действующего созна-ния: увидели среди обычных людей множество таких же, как они… - бывших живыми. Только одетых в костюмы разных стран и народов, узнаваемых и фантастических, шагающих среди людей и… летающих, как воздушные человекообразные шары. Всё это тянулось в ту и другую сторону, превратив Невский проспект в какое-то чудовищное существо - шевелящееся, бур-лящее, мечущихся в разные стороны машин и людей.
Входить в этот поток Виктору расхотелось. Он поднял взгляд с вопросом на Ивана и воспринял его просматривание того, что было за дверью: унылую фигуру швейцара, чистящего пальцем нос.
«- Ресторан есть здесь? – спросил Иван швейцара. И тот с удивлением на пришедшую в голову мысль, заговорил сам с собой. – Что это я?.. Куда он денется?!. Вон уж сколько прошло кли-ен-тов.
«- А где?..
«- Да наверху же… Чтобы над Невским быть! Правители, чёрт бы их побрал. Жиру-ют…
Иван кивнул Виктору и первым со Светиком прошел сквозь дверь. Глянув на лифт, ре-шил: «это не для нас». Определил где лестничный вход и зашагал по ступенькам наверх.
«- Нет, нет!., - закричала, забилась в истерике Светик. Виктор тут же забрал её у расте-рявшегося Ивана, побежал с ней вниз, успокаивая.
«- Светик, я люблю тебя!.. Мы – вместе… А он не знал… Не пойдём туда никогда. А ты меня любишь?
«- Да-а…
«- Прости меня, Светочка. – склонился над ними Иван. - Не учёл…
Светик отвернулась от него, обхватив за шею брата.
«- А давайте в «Летний сад» пойдём, - предложил Иван. – Дворцовый! Самого Петра первого!
«- Пойдём, - согласился Виктор. – Там деревья. Помнишь, Светик, как у бабушки Васёны растут?..
«- Да.
«- Бабушка-то, живая ещё?
«- Да. И дедушка.
«- Поэтом не пришли за вами… Ладно, пошли. Накормим твою сестрицу всласть, чтоб никогда больше не вспоминать.
Виктор не понял.
«- Поймёшь… Не всё сразу.
Идти по Невскому проспекту им было поначалу страшновато из частых «слияниях» с живыми людьми, невольным видением их скелетов, кишок и органов. Осознав это, Иван втянул детей в кабину «Лексуса», ждавшего на переходе «зелёный свет». Задние места были свободны, где и разместились они. На передних вольготно беседовали две красотки:
- Да он жмот, жмот!.. Какие-то особые обстоятельства придумал. Говорит, дура я! Представляешь?.. А он – умный, выходит.
- И мой такой же. И что, не купил?..
- А вот оно, - подняла руку, показывая кольцо с блеском камушков.
- Ну.., ты даёшь!..
- Даю, даю… Как захочет! И раскошеливается… Взяла кредит, а он пусть платит.
- Здесь же бешеные проценты. Читала в «Вечёрке» про какую-то… Нахапала кредитов и разорились… Детей своих выбросила из окна.
"- Про нас? – спросил Виктор.
Кивнув ему, Иван приложил палец к губам: молчи.
Сказанное Виктором было воспринято женщинами как пришедшая самокритичная мысль, заставив вспомнить свои проделки с непредсказуемыми покупками за счёт таких кредитов. Замолчали на момент., и дождавшись, наконец, «зелёный свет», поехали меняя тему…
Их довезли до Летнего сада. Остановив машину за Тучковым мостом, хозяйка с удивле-нием глянула на подругу:
- А тебе чего тут надо?..
- Мне?.. Ничего.
- А направляла: налево, направо…
- Да я ни слова тебе не сказала. Сама удивилась, зачем ты сюда едешь.
- Я дура что ли?.. Ты чего…
Их невидимые пассажиры вышли из машины и, неспешно обогнув «Лебяжью канавку», прошли в Летний сад, под покров столетних тополей.
Здесь тоже было многолюдье, но не мешавшее вспомнить детям своё единственное и памятное посещение Летнего сада с папой и мамой. В голове Вити замелькали картинки, как он тянул отца пойти в Дом-музей Петра –первого, а мама настояла побаловать детей царским мороженым в ресторанчике. И Светик побежала туда, заставив идти за собой.
«- Витя, мы там сидели?.. И ты моё мороженое доел.
«- Ты маленькой была… Заболела бы.
Они нашли тот столик, но... оказавшийся занятым кем-то... На спинках стульев висел пиджак и дамский зонтик. Их хозяева танцевали под музыку струнного оркестра. Понятно, сюда нельзя. А куда можно?
Светик глянула на Ивана и он показал взглядом на соседний. На нём красовалась ваза с фруктами, а ещё красивые тарелочки с едой, зовущей пожевать… Светик пошла туда, но опе-редили её две сказочные принцессы с подносами. Они добавили украшений из бутылок и фу-жеров и, удовлетворенно оглядев все, удалились. С радостным облегчением Светик забралась на стул. Рядом сел Витя. Напротив них – Иван.
«- Кушай Светик.
«- Аа… не берётся она, - растерялась Светик, пытаясь поднять ложку.
Виктор тоже попробовал это сделать и вопросительно уставился на Ивана.
«- Ты-то чего, Виктор?!. Вспоминай!.. Недавно одежду себе создавали. Ну!?.
«- Светик, поняла?.. Придумай себе такую ложку.
«- По-лу-чилось - обрадовалась Светик и стала торопливо есть из ближней тарелочки, закрывая от блаженства глаза. Чего не мог понять Виктор, видя, что пища не убавлялась, оста-ваясь нетронутой в прежней красоте. Вопрошающе взглянул на Ивана, на Светик.
«- Что тогда ест она? Если…
«- Энергию.
Виктор мгновенно создал себе ложку, черпанул ею чего-то не убавившегося, пожевал и удивился.
«- Нет в ней ничего.
«- Я ей подаю. И ты помогай.
«- Как?..
«- Всё так же, мысленно, Витя. Для вернувшихся в вечность, всё создается нашей энергией мысленно и с любящей добротой. Смотри в её третий глаз. Знаешь где он?
«- Сейчас.., - задумался он на мгновение и объявил вспомнившееся. – Над бровями.
«- Посылай ей туда силу свою с любовью.
«- Понял…
Светик вскоре замедлила своё поедание, и даже отвернулась от пищи, разглядывая без интереса танцующих и других людей. На вопросительный взгляд Ивана, сказала, что наелась, слезла со стула и прижалась к брату, шепнув:
«- Теперь в музей пойдём?..
У Виктора в музее, после пристального разглядывания портрета Петра-первого, вдруг началась непонятная ломка его эфирного тела. Он то дёргался, как от ударов хлыста, то гнулся повинно, и с ненавистью сверкал глазами. Светик испугалась. Иван взял её на руку, а другой вывел из музея Виктора. Дав ему время успокоиться, подкрепив энергией, спросил глядя в гла-за.
«- Знал его в прошлой жизни?
Виктор сумрачно кивнул.
«- Тогда вспомнишь всё!.. Процесс пошёл… И мы пойдем… Куда-нибудь. Куда хочешь, Светик?
«- К бабушке хочу, - ответила, глянув на брата.
«- К ней далеко… Надо долго ехать на поезде, - сказал он, не поняв ухмылку Ивана. – Они с дедушкой в Оренбурге живут, на Пролетарской.
Вспоминая, он воссоздал улицу, частный дом досоветских строений и образы бабушки и дедушки, какие хранил в памяти с ранних лет. Этого было достаточно для Ивана. Он медлен-но кивнул ему, призывая тем к спокойному принятию его действий, прижал к себе и к сестрён-ке, и они исчезли…
3. ПОСЛЕДНЕЕ “ПРОСТИ»
… через мгновение оказались они в зале дома, где провиденные Ви-тей дедушка и бабушка вели распалённый до слёз разговор с их отцом, нервно прервавшим звонок мобильника.
Светик соскользнула с рук Ивана и побежала к плачущей бабушке Вере, стала теребить ее, требуя внимания. Она же, не взглянув на неё, молча вытерла слёзы и, забрав со стола посу-ду, пошла на кухню.
Светик растерянно взглянула на брата, готовая к плачу.
«- Они не видит нас… Забыла?..
«- А-а…
«- Мы же вышли из тела. Стали для них невидимками.
«- А как стать… видимками?
«- Когда они умрут и станут как мы все.
«- И нет… Папа, папочка… - подошла Светик к отцу, но он резко поднялся из-за стола, встал возле двери на кухню и раздраженно выкрикивал:
- Да поймите вы, наконец. Сейчас нужны. Сей-час!.. Завтра будет поздно. Всего-то сто тысяч…
- А это все «гробовые» наши. – досадливо ответил дедушка. - На того, кто первым умрет. И на второго – заначка вам. На какие хоронить будешь, бизнесмен хренов.
- Так что мне теперь… в петлю?!.
Дедушка молча положил на стол тряпичный кирпичик и пододвинул к сыну. С насмеш-ливой горечью разглядывал свои заскорузлые руки.
У отца зазвонил телефон. Он что-то прочитал на экране, включил:
- Слушаю… Я, я… Только коротко. Что там у вас… У нас?!. В «психушке»?.. Рецидивы были, дальше… Детей?!..
Ошарашенный известием, отец тряс головой, отказываясь принимать услышанное, бес-помощно плюхнулся на стул, с трудом произнёс в телефон:
- Вылетаю… Нет, поездом… Извини… Оттяни кремацию…
Тревожные слова отца вызвали беспокойство дедушки и бабушки, глядевшей на сына из кухни. Ждали разъяснений. И он выдавил их из себя, оттолкнув полученные деньги.
- Рецидив… Погибли они…
- Кто?!..
- Детей выбросила из окна… О, Боже!.. Нельзя было оставлять её… Уу-у.., - грохнулся головой о стол и катал её с рыданием. – Светик мой золотой… Ви-тень-ка…
Дедушка помог зашатавшейся бабушке сесть за стол и забегал в поисках лекарства, во-ды. Плакала и Светик, встав возле бабушки Веры, нежно её гладила и шептала:
«- Я живая… И Витя живой… И вы станете живыми, как мы… Вот увидите потом. Не плачьте. Витя, скажи им.
«- Они не слышат нас, - подошел Витя, чтобы взять её на руки, но Светик увернулась.
«- Слышат!.. Они любят меня, любят…
«- Любят! И мы все тебя любим, - послышался другой голос, нежный и ласковый.
И Светик, Иван и Виктор увидели появившиеся духовные фигуры молодой женщины, а затем и других женщин и мужчин. Они тут же трансформировались в возраст и одежды, какими были в своей материальной жизни, обступали полукругом.
«- Я бабушка ваша, - трогала она ласково Светик и Виктора. – Мама вашей мамы. И вся родня пришла забрать вас. Домой, в нашу вечную жизнь.
Над Витей склонился мужчина в одежде похожей на кафтан средних веков. Шепнул ему:
«- Опять тебе не повезло... .
«- Колька!.. А ты как помер?..
«- Абортом убрали… Нищета ведь…
Представлялись другие родственники. Благодарили Ивана за помощь детям в трудный час. Слушали разговоры и стенания живых о погибших детях, сочувствовали, лишённые воз-можности как-то помочь. Ведь все родные и самые близкие.
Пользуясь моментом, Светик подобралась к бабушке Вере, пившей принесенную дедуш-кой воду с лекарством. Сев на стол, она гладила её лицо, трогала слёзы, шептала что-то ласко-вое и слышимое только наблюдавшими за ними. И бабушка преобразилась, распрямившись. Подняла голову, устремив взгляд за стены дома.
- Светик мой ясный, кровиночка ненаглядная… И Витенки больше нет… Ну, и зачем мне жить?.. Что мне тут надо на этом свете?..
- Не гневи Бога, - пробурчал дед, глядя на сына.
Отец развернул сверток с деньгами, взял три листика и остальное отодвинул. Подняв-шись, поклонился и, с отчаянием махнув рукой, вышел из комнаты.
Ушла на кухню и бабушка, плакать в тишине.
В зале Виктора обступили мужчины. Рассказывали о былом, усиливая его воспоминания перечнем родни и образами прошлых жизней. Перечисляли кто из родственников где и как живёт, что они предлагают ему. А он вдруг объявил неожиданное:
« - Останусь я здесь!.. Дожить немного… Можно?!..
«- Разумеется…
«- Вы тут его просвещали.., - обратились к Ивану. – Спа-си-бо!
«- Талантлив оказался.
«- Других не посылают сейчас. Транс мутация идёт.
«- Знаю.
«- А я не знаю ещё, - настороженно глянул Виктор на Ивана. И тот рассмеялся.
«- Вечность впереди. Узнаешь всё…
Вскоре попрощались. Умиленно посмотрели расставание Светика с Виктором и все ис-чезли…
Остались в доме два плачущих старика, прижавшихся друг к другу, и два покойника. Один - воспылавший желанием понять не осмысленную и недожившую жизнь, другой – и сам не знал - почему остался в одиночестве и не встреченный никем.
«- А нам теперь куда? – спросил Виктор.
«- С грустным – расстались… А смерть, как и рождение должна стать праздником!
«- Нет!.. Маму хочу увидеть. Она – хорошая… Не верь Светику. И её она любила. Боль-ная она.
«- Это я понял… Тогда веди. - прижался Иван к Виктору. - Забыл что-ли?.. Вспомни лицо матери и воссоздай желание предстать перед ней.
Мгновение и …
… оказались они в палате душевно больных, где спала его мать с привя-занными руками к барьерам кровати. Веки - синие, губы в крови и всё лицо - покорёженное внутренней болью. И боль ощутил Виктор, погрузившись в её переживания, с всполохами картин свершившегося.
«- Вернись.., - остановил его Иван. – Не мешай.
«- Помочь ведь надо.
«- Умереть?
« - Н-нет… Чтобы жила.
«- А это промысел Бога.
«- Но мы же, говорил…
«- Глупы ещё, как детвора. А помочь – только так…
Он направил свой взгляд на третий глаз матери и содрогнулся от внутреннего напряже-ния. И Виктор увидел облегченный вздох матери, словно вобравшей в себя какую-то силу и спокойствие предшествия сна.
«- Не будем мешать ей, - потянул за собой Виктора Иван.
4. ВЕРХОМ НА ОБЛАКАХ
Их появление на облаках не было преднамеренным. После пережитого за день случи-лось все велением инстинкта – как рассудили бы в прошлой жизни. В новой произошло всё помимо сознания, заставив их тела поплыть в небо, за облака и под сияние солнца, а позже понять насущную потребность её энергии. И здесь, на косматой вершине облака, они разлеглись голыми, подставляя тело благодатным лучам. Долго молчали.
«- А вон Витебский вокзал.., - сказал Виктор, разглядев его в просвете облаков. – Мы сначала рядом с ним жили, на Подъездном, в коммуналке.
Иван приподнялся и увидел Виктора не лежащего на облаке, а сидящего на шикарном ковре, примявшем облачную вздутость. Отметив успехи ученика, перекатился к нему на ковер.
«- А справа, на Звенигородской – наш Союз писателей.
«- Ты писателем был? Настоящим?!.
«- Правильное уточнение! – усмехнулся Иван с грустью. – Настоящим не нужны Сою-зы. А я – был. Членом!.. И вывод?..
«- Зачем тогда Союз писателей?
" - Графоманить сообща. И дурить народ, получая за это деньги. Врали в пользу социа-лизма, а теперь опять врут в пользу капитализма. Для вас – фэнтези сочиняют. А для себя – тешат самолюбие… Не понимаешь?
«- Н-нет…
«- Ты ведь не прожил свою жизнь, а я – не понял… А что хорошего можно написать, не понимая главного?
«- А что… главное? – повернулся к нему Виктор с вспыхнувшим интересом.
«- Ви-тень-ка?.., - жалостливо улыбнулся Иван. – После нашего-то воскрешения?!. Про-зрения!.. Оказалось-то, есть Бог! И не ста религий, а Единый для всех. Но... отодвинутый от народов попами, муллами, раввинами, имамами, ксендзами и до бесконечности их рангов и чис-ленности. Они нас дурят!
«- Говорил, писатели!..
«- И послушные им писатели, журналисты, издатели… А непослушных, праведников разных - на кострах сжигали или распинали на крестах.
«- Сейчас это понял?
«- Понял-то раньше…
Иван замолчал, раздумывая, а надо ли говорить ему о таком?.. Забыл, что всё мысленное воспринимается собеседником, и он поторапливал:
«- Что понял?
«- А то, что всё – всё вокруг нас живое! Само-развивающееся… Мыслящее… Разум-ное… Даже растения!.. И вся Земля!.. Вон она, под нами – разумное существо.
«- Аа… Как она.., - изумился Виктор. - разумная?!..
«- А как ты - живой?!. После смерти-то?!.
«- Не знаю.
«- И они – не знают, - кивнул Иван на город под их облаком. - Одни и знать не хотят ничего, кроме жратвы, секса и жадности. Другим и догадываться не позволяют, что самое главное в жизни – Эволюция. Об этом с детства надо знать, для понимания Смысла жизни. Учили вас этому?
«- Нет.
Иван пристально оглядел Виктора, словно раздумывая, а надо ли говорить о таком?.. Не дождавшись повышенного интереса, поменял позу из лежачего положения в сидящего.
« - Пятый класс – понятно… Смыслу жизни и в институтах не учат. Во всём – только цели жизни: вырасти, учиться, трудиться, преуспевать, богатеть и… достойно умереть! А смерти-то – нет, как видишь. Зачем тогда рождаться?.. Расскажи-ка про себя… Сколько жизней прожил?
«- Н-не знаю…
«- Знаешь!.. Вспоминай… В музее Петра первого почему тебя покорёжило до судороги. Что вспомнил, говори…
Виктор заметно напрягся и закачал головой, отказываясь принимать вспоминаемое. Ме-нялся и облик его, превращаясь из мальчишки в парня, одетого в рубаху и портки каких-то дальних времен. Заговорил по взрослому.
«- Не наш он - Пётр… Немец!.. Лже-Пётр… У настоящего я с первых дней в Потешном войске был. Сучёнок Сашка Меньшиков предал его в Европе, когда поехали Великим посоль-ством. Петра нашего в Бастилию посадили с железной маской на голове, чтобы никто не знал кто под ней. Ребят убили. Уехало двадцать человек, а через два года вернулось – два полка с пушками, с Лефортом во главе. Мы-то сразу увидели, не наш Пётр. Наш-то крепыш был, а этот – длинный, тощий… Жену и детей не захотел видеть, отправил в монастырь!..
«- О-го!.. Это как же?..
«- И не узнаёт никого… Сразу все поняли, подменили царя. Стрельцы бунт подняли…
«- Читал об этом в Интернете… Спорного много. А ты, как свидетель, что помнишь убедительного?
«- Не признал меня…
«- Ну..., таких-то «потешных», как ты, мог и забыть за два года.
«- А я не таким был… Он в Европу меня брал с собой и досадовал, что я руку поранил тогда… Сердился: ну, Федур, опять у тебя не так, как надо. А этот на казне смотрит на меня в упор и не узнаёт. Размахнулся топором шарахнуть по голове, а я крикнул ему – Федур я!.. Федур… Не видишь что ли?!.
«- Он…что же, сам казнил?!. – изумился Иван.
«- Сам!.. И вся его знать с ним была… Повязал их убийствами… Глянул на меня удивлён-но и Лексашке топором на меня показывает. Подскочил Лексач, рубанул… Да по топору, под-ставленному немцем. Нэт, говорит. Такой будет на кол сидеть. Вдоль улицы многих уже каз-нили так. Закричал я: брат-цы! Не Пётр он наш, немец!.. А кому?!. И так все знали, я лишь сомневался… Ну, и подхватили меня, вздыбили на острие и потянули за ноги…
«- Что помнится?.. Боль или...
Виктор-Федур глянул на Ивана с обиженным укором, и тот смутился.
«- А так, как было.., - застонал Виктор-Федур от боли вновь переживаемого момента, когда врезалась в промежность острие кола, коротко завопил от мук раздираемых костей и тут же онемел, лишенный вздоха для крика. Рот кричал без звука, глаза метались…
«- У-успокойся, вернись.., - обнял его Иван. – Всё прошло… Всё хорошо у нас.
Виктор-Федур постепенно отходил от пережитых ощущений. Помогли и объятия Ивана, с искренним желанием добра и любви. Он вежливо разомкнул его руки, заговорив с досадой:
«- В той жизни – на кол посажен, в этой – с крыши сброшен… А почему?.. За что?.. И где Бог тогда?.. За что казнит так - начавших жизнь?.. Я ведь ни в чем не согрешил… А мо-жет не Бог тогда правит миром?!.
«- О-очень надо понять, Феденька-Витенька. В раю об этом не думают, на Земле это важно знать. Где свет живёт с тенью. Ты выбрал свет.
«- Кол что ли, вместо топора?..
«- Нет, нет.., - нервничал Иван не находя чётких доводов.
«- Царя нам подменили!.. Все ведь знали!.. Мы поднялись, а остальные…
«- Вот, вот – остальные.., - обрадовался Иван слову и повернул мысль по своему… - Поднялись те, кто к царю были ближними. У каждого был свой интерес… А остальным-то какая польза от «потешного» Петра?.. Поехал в Европу учиться уму-разуму, после Ивана-то Грозного, победившего Османскую империю, спасшего Русь и Европу. Ты же из стрельцов родом?..
«- Да-а…
«- А стрельцы, по тем временам, во всем мире были первой и самой главной силой. Их пушки и пищали по семь штук в ряд, как пулеметы строчили. Вот что придумал Иван-грозный, и победил Османов, правящих Европой. И крепостного права не было на Руси, до Ро-мановых. И Народовластие установил Грозный, земством назвал. Школы открыл… И всё это напрочь отбросили твой Пётр несмышлёный.
«- Так что мы не понимали?..
«- То, что не нужны нам цари и короли, дворяне и вся их рать.
«- А они говорят, мы им не нужны, кроме как служить и подчиняться.
«- Правильное сказал. Ты за царевича жизнь отдал, а кто-то за сестрицу его, ставшей царицей. Так не Пётр, она бы вас всех сгубила. Ведь золотые червонцы уже ковались с её профилем и царской короной.
«- Видел.
«- А вывод не сделал. Ведь, наверное, звал друзей на восстание?… Да не все отозва-лись…
«- Трусы потому что.., - вскочил Виктор-Федур, сжимая кулаки. – И на галерах тоже самое было… И раньше, дитё ещё и с ошейником… Вот он опять здесь, - обхватил он шею, пытаясь сдёрнуть что-то душащее. – Вся жизнь здесь – рабство. А нас гонят сюда родиться, чему-то учиться… Не хочу! Ведь разбился, почему нет смерти?!. Настоящей и навсегда?!. Вся жизнь здесь рабская… Вспомнишь, говорил?!. И вот вспомнил – раб, раб и рабыней был… Уродом… Голодным…Больным…
« - У меня такой же список, - кивал ему Иван, разводя руки: а что поделаешь? – Обсу-дим сейчас, разберемся. Ты успокойся, Витенька.
«- Федур я! Фе – дур!..
«- Понял!.. «Фе» - это Фёдор, а «дур» - дурак, значит. Так возвысил тебя наследник престола.
Федур в изумлении открыл рот, но слов не было… В голове его, как видел Иван, мелькали картинки подтверждающие правоту догадки. И пожалел его:
«- Молод ты был, Феденька. И «потешным» в его войске… А то, что не все стрельцы восстали, то потому, наверное, что видели: хрен редьки не слаще. Но что было в прошлым – понятно: свершилось, и кануло в небытие… А вот почему воскресший ты не понимаешь всё по-новому?..
«- Чего не понимаю?..
«- Да мне тоже, только что просветилось в голове враз! Ин-те-рес-но даже….
« - Говори тогда.
«- В общем… Понимать истины нам дано в материальной жизни, а не в Раю. Ведь только здесь!., - показал он рукой на город за облаками, - Всему народу надо налаживать жизнь по своему. Не в одиночку, лишь для себя, а сообща – и для всех… С любовью к каждому…
«- И на цепи, как было у меня… В галерах… Пока не подох там.
« - Вынужденно… Пока не придумали пароходы.
«- А сейчас что вынуждает?..
«- Жадность и глупость!.. Смотри, научились люди строить заводы и пароходы, ком-байны и всё-всё так, что кормить, одевать, лечить сможем уже всех – всех. Но ведь числен-ность всяких армий, полиции и чиновников стала больше чем рабочих и крестьян. А почему?.. Зачем эти бездельники?.. Прогресс давно уже позволяет отменить рабство. И не отменя-ют!… Скрытым его сделали. И держат людей в рабстве – зарплатой. И вывод? Отменить её надо, как рудимент.
«- Без денег кто будет работать?!.
« - Трудиться будут!.. А не РАБотать…
« - А получать что?..
« - А что твой отец получал в акционерной компании?.. Дивиденды от прибыли. Не трудился там, а деньги шли…
« - Но папа деньги туда внёс, чтобы прибыль получать.
« - Правильно: внёс деньги!.. А работники – труд свой вносят. И знания их тоже имеют свою цену, и опыт, квалификация… Это всё надо учитывать и платить каждому не зарплату, а их долю прибыли от получаемой продукции. Вот тогда не будет у нас недовольных. И ра-зорений не будет из-за плохой работы. Все трудящиеся захотят на своем месте трудиться так, чтобы прибыль росла. Она поднимется и не будет разорений предпринимателей. Понял механизм!?.
« - Понял... И что же делать? – смутился Виктор, теряя черты Федура и возвращаясь в прежний образ.
«- Доводить до понимания материалистов-атеистов, что Бог – есть. И Тот свет – существует. И жить на Земле надо по-новому, а не так как сейчас живём. Ээ-х, жалко что поздно понял… Вот и задержаться решил, чтобы друзьям помочь хоть после смерти. Ведь с Того света им не поможем: там другие заботы, проблемы космические… А здесь – житейские нашего развития для Того света…
«- А как им поможешь, не видимый - то…
«- Вот это и будет самым главным у нас. Если согласишься мне помогать.
«- Соглашусь, конечно…
«- Спасибо… А давай я буду звать тебя Виктор?!. С Федуром ты стал каким-то дру-гим…
«- Называй так…
5. СТАТЬ БОГАТЫМ
Они плыли в течениях воздуха как и пушинки одуванчика, занесённых ветром на заоб-лачную высоту. Для Ивана все это было упоительным блаженством нового расслабления того, что было его телом, и усиленного разлива чувств любви ко всему окружающему и далее по просторам земли – лесов и полей, зеркал озер, рек и речушек зарастающих камышом, звенящим стрекотом кузнечиков, трелями птиц, шелестом трав – непонятных и баюкающих.
Виктор плыл не замечая этих красот: в голове его крутились вопросы, скачущие непо-нятной чередой:
« Понял… А что?., - мучился он, не получая ответа на свои вопросы, и стеснялся спросить Ивана, умиротворенно обнимавшего взглядами красоты Земли.
«- Не томись, спрашивай.
«- Почему отец разорился? Что неправильного было?
«- Идея.
«- Что это?
«- А это то, ради чего делается всякое дело.
«- Он взялся удобрения делать. Говорил, миллионерами станем.
«- Во-от!.. Его идея – миллионером стать! В этом смысл жизни видел.
«- Все хотят богатыми быть.
«- При нашей-то короткой жизни здесь, богатство не роскошь, а свидетельство духов-ной пустоты.
«- Как это?..
«- Приходим-то сюда жить, чтобы новые таланты развивать. Твой отец – технарь, изобретатель. В этом его таланты, а он полез в бизнес. И получил по высшей мере наказания !.. Ладно, посмотри моё для понимания...
Иван превратил своё лежбище в некое приспособление для вертикального сидения. Устроившись по новому, сосредоточился на чём-то.., И Виктор воспринял его вспоминае-мое: тесный Петербургский дворик, какие-то контейнеры, а рядом - детская песочница под чахлой рябинкой, прикрывавшей слегка скамейку.
На скамейке сидят две девушки, а трое парней старших классов дружно хохочут над подростком, стоящим в песочнице над копавшейся девчуркой возраста Светик. Это насторожило Виктора, заставило воспринимать чётко вспоминаемое Иваном.
- Ты же пятиклашка, наверное. – сказал парень. - Или в шестой перешёл… Скажи тогда, сколько будет семью восемь?
- Скажу, если ответишь какой будет корень от пятьдесят шесть? – ответил ему подро-сток улыбчиво, но строго. – Чего не понял?.. Садись, двойка! Вернуть на второй год.
- Сам-то в каком классе?
- На второй курс перешёл Политеха.
- Чего-чего… Тебе сколько лет, детка?.
- Пятнадцать.
- Во!… И в институте он…
- Может, за взятку взяли…
- Не похоже. Штаны дырявые, - заметил кто-то и все облегченно рассмеялись.
Студент оглядел всех с грустной улыбкой, потянул сестрёнку, чтобы уйти, но она встала и объявила всем строго:
- Он хороший. И меня учит. Я уже всё знаю за второй класс. Скажи им, Лия.
- Ваня, не обижайся, - поднялась девушка и перешла к нему в песочницу. – Я их специ-ально привела, чтобы увидели всё сами. Расскажи, как ты так быстро аттестат получил.
- В школе с шести лет, и сразу – в третий… Четвёртый и пятый – за год. Остальные – по году: отвлекался на расширение знаний. Это не трудно, если знать главное.
- А что – главное?., - уточнила Лия.
- Сам-то узнал как?., - поддержали её возбужденными репликами:
- Что-то не говорят нам об этом в школе.
- Двойки ставят… Мало тебе?
- Ваня, Вань.., - обратилась к нему Лия и взмахом руки заставив всех приумолкнуть. – Ты всегда говоришь про какое-то главное. Оно то одно у тебя, то другое. А что надо знать са-мое-самое главное, чтобы так вот учиться, как ты. Ведь ты младше всех нас, и уже студент.
- Целуетесь много по вечерам, - ворчливо донеслось из какого-то окна. – Всё мне слышно, и видно…
- И завидно, - добавил кто-то из ребят, вызвав дружный смех.
- Ты не сердись на нас, - продолжала Лия. – Не все же таланты. А как нам быть?..
- Очень просто: захотеть и стать. Но прежде, узнать и понять, что мир состоит не только из материи. Всё вокруг - информация и энергия.
- Ха!.. И это «просто» ему.., - выдвинулся из группы высокий паренёк и показал на друга, заметно перевитого буграми мышц. – А ты знаешь, сколько он тренируется, чтобы таким стать. Он чемпион уже!
- Об этом и говорю. Он захотел - и стал чемпионом, а я захотел - стал студентом. В этом главное. И вот доказательства. Смотрите.., - взял Ваня у сестрёнки ведёрко с песком и, черпая его, стал раздавать всем.
- Сейчас всё поймёте. Кремний – самый твердый. Состоит из атомов, как и всё вокруг, и мы с вами. Атом – мельчайшая, не видимая частица материи. А сейчас наука открыла нам, что атом… не материальный.
- Как это?.. И какой-же он?..
- Ты чего, Вань… Из окна свалился?
- Ха – ха…
- Не мешайте! Говори, Ваня…
- Бред свой… Это что, и атомных бомб нет!?.. И не взрывались они в Хиросима, по-губив миллионы японцев.., - бросил ему с насмешкой чемпион. – А я был в Японии и ви-дел, что там было.
- Что там было и почему - это политика. Главное в этих взрывах бомб. Тогда использовали уран. А сейчас такие же взрывы можно делать из песка, - показал Ваня ведёрко и уронил, как не нужное более. - Каждый атом в песке, в траве или у нас в головах – это всего лишь частичка электрической искры.
- Ого-о!., - изумился чемпион. – И что теперь?.. Мы тоже ... электрические?..
- Да!.. Не материя, а энергия первооснова всему!
- И... что с ней делать-то?.. Как мышцы накачивать? ..
- В розетку пальцы вставишь и..., - подсказала Лия, вызвав общий хохот.
Ваня тоже смеялся. Но чемпион хмурился и ждал ответа. Походило на то, что этот смех может кончиться для Вани чем-то противоположным, судя по кулакам чемпиона, начавшими подниматься. И Ваня поднял руку, прекращая хохот.
- Мы получили новый ресурс прогресса. Но еще не знаем, как его использовать на за-водах и дома, в квартирах...
- И не узнаем, если таланта нет?.. - заговорил молчавший паренёк. - У меня вот не укладывается такое в голове. Нет способностей. Дурак я! И родители у нас с Лией такие же.
- И не по нашей вине, - добавила Лия. - А ты как узнал всё это с пяти лет?..
- Папа рассказывал. Как расти, не болеть, развивать способности. Они - максимально великие, а мы и об этом не знаем. Как и про электрическое. Ещё про наше тело. Оно ведь имеют ещё и тонкое тело. Электронное… То, что называется - душа. Она ведь постоянно разговаривает с нами и помогает всё новое узнавать.
Общее затянувшееся молчание прервал голосок Оленьки:
- А мне четыре года. Уже…
- Ой, какой умницей ты будешь, - подхватила её на руки Лия. - И в какой класс пой-дешь?
Воспоминания Ивана прервалось на этом. Он ждал, что скажет изумлённо молчавший Виктор, поторопил:
«- Всё понял?..
«- Почему нам не говорят… об этом?… А Ваню можно увидеть? Поговорить бы с ним… А?..
«- Он уже не Ваня, а Иваном Фёдоровичем был ! Доктором технических наук, про-фессором, академиком, лауреатом… И теперь только с тобой и может говорить... Как сей-час.
"- Ты?!. - растерялся от изумления Виктор.
"- Увы... - с грустью улыбнулся Иван и перешел на другую тему. - Свою ребятню покажи. С кем дружился, дрался, как формировался.
«- В Питер я пятиклассником пришел.., - с грустью на лице заговорил Виктор и уви-дел Иван...
6. ПРОЩАНИЕ С ДЕТСТВОМ
…школьный класс с криками и суетой переменки.
- Тише, тише.., - потрясла рукой учительница, вводя Виктора. Представила его. – Вот вам пополнение. Виктор Заборный. Из Оренбурга приехал к вам.
- Есть такой город?., - послышался удивлённый вопрос, вызвавший дружный смех.
- Ты чё, Матрёна, и этого не знаешь.
По возмущённым взглядам ребят на последнюю парту и смущению одиноко сидевший за ней девчонки, Виктор понял, сидеть ему с ней.
- Виктор отличник, судя по табелю… Поможешь Матрёновой подтянуться. Садись к ней. Знаешь, наверное: не место красит человека, а… Кто подскажет?
- Человек - место! – прозвучало хором.
- Приступаем к уроку.
Урок в воспоминаниях обрезался на этом и пошло то, что началось после звонка и то-ропливого ухода учительницы. Раскладывая тетрадки и учебники по своим рюкзакам и порт-фелям, ребятня поглядывала на новичка. Он особо не торопился, словно ждал чего-то. Вопро-шающе глядя, к нему подошел мальчишка с соседней парты.
- Отличник ты, а я – троечник.- объявил он с гордостью, тряхнув давно не стриженой головой и дурковато смеющимися глазами. - Нам работягами быть. Без пятерок обойдёмся.
Он как взрослый подал руку для пожатия, назвался :
- Кузьма Карлов! Кука – по нашему тут…
- Витёк!., - пожал он руку Кука и тут же оказался пойманным в капкан мускулов его ладони . Удивился, вызвав дружный смех. Реакция была мгновенной: Витёк крутанулся, наклоняясь, так что Кука оказался у него на спине беспомощно распахнутым, а отпущенный - шлёпнулся на пол.
Тут уже был другой смех – девчонок: мстительно весёлый.
- Чего, ха-ха?!, - вскочил с пола Кука. – Приём самбо. Молодец, Витёк! В секции зани-мался?
- Отец научил. Охотник он. И я с ним ходил…
* * *
Вторым видением был другой день и раздача тетрадей с обычным гомоном недо-вольств и радостей. В тетрадке Виктора, под аккуратно выполненным домашним заданием красовалась крупная пятёрка с плюсом. Матрёнова тоже полюбовалась на неё, вздохнув. На его вопросительный взгляд ответила шёпотом:
- Тройка с минусом, как всегда. Двойки не ставят у нас.
- Получай пятёрки. Совсем не трудно. Я ведь тоже тройки получал. Захочешь – скажу секрет. Семейный!..
Матрёнова молчала, поражённая его признанием. А ему уже некогда было что-то гово-рить: мальчишки торопили на футбол.
* * *
Возвращаясь из школы Витёк встретил Матрёнову. Заговорила она первой:
- Кука пятёрки стал получать. Ему рассказал секрет?
- Да…
- А мне?..
- Ты же не просила.
- Стеснялась.
- Подумал, не надо тебе. Я ведь тоже не хотел учиться. Отец тогда нашептал свой сек-рет. - оглянулся Витька по сторонам и тоже таинственно зашептал. – Учи уроки и домашние задания делай, как всегда. Главное надо выучить следующий урок, который будет завтра. Всем будут объяснять то, чего не знаем ещё. А ты уже будешь всё знать, да ещё и переспрашивать не понимаемое. Годится?!.
- Да-а!..
* * *
Иван прервал воспоминания Виктора и, глядя в его третий глаз, спросил:
«- Всему классу так рассказывал?
«- Зачем?.. Секрет ведь… Семейный…
«- Веди к ней.
Виктор обнял Ивана и…
… оказались они в комнате Леночки Матрёновой. Увидели её плачущей в объятиях матери. А еще увидели множество фотографий Витька в разных видах и позах, без позирования, а зафиксированных скрытым фотоаппаратом. Ими были облеплены стены и мебель комнаты.
- Все мы умрём.., - говорила мать.
- Он же не умер!.. Убили его… За что так?..
- Жизнь такая у них стала…
- Он хороший… Сама говорила, суженый мой!.. Ну, почему так, мам?..
- Не судьба…
- Если мне … А ему-то, и сестрёнке его … почему «не судьба»? .. Что они сделали тако-го…
- Ходила я к их соседям, расспрашивала. Богатыми они приехали-то… И всё равно ты была бы ему «не судьба», Леночка…
- Семейный секрет мне открыл… Отличницей стала, и женой бы потом стала… Я люблю его!.. Люблю!!. И жить без него не хочу, и учиться… В эту школу ходить …
- Поменяем школу. Успокойся, доченька. У нас ведь очень сильно проявляются чувства. Управлять ими надо. Много еще будет всего. Я ведь тоже отца твоего любила, и жить не могла, после его гибели… Ты меня спасла. Совсем маленькой была, и вдруг спросила: -мама, а я кому нужна?..
Иван осознавал, как тягостно Виктору всё это видеть и слышать, переживать сокровен-ное и не состоявшееся, трогающее до слёз, которых уже никогда не будет. Подошел к нему, обнял.
«- Не размокай!.. Дальше…
* * *
… оказались они на школьной спортивной площадке в момент продолжительного свистка судьи, их учителя физкультуры, объявившего окончание футбольного матча.
- Восемь – три!.. Позор, Карлов! Полный разгром… Вас громят, а вы как поросята только визжите на поле, где надо побеждать.
- Витьки нет, поэтому…
- Один – вышел, и вся команда развалилась. Э-эх, - досадливо махнул учитель и заша-гал на другую сторону ликующих победителей.
- А что тебе Витька?.. - сказал один из команды. - С матерью не смог справиться, с кры-ши полетел. Да подножки одной хватило бы остановить её.
- Ладно, пошли...- побежал с поля Кука и за ним команда.
Услышанное повергло Виктора в прострацию стыда до красноты лица, наверное, будь это при жизни, а сейчас заставило остановиться и только взглядом проводить друзей в их дальнейшую жизнь, из которой был выброшен.
Подплыл Иван и дружески положил руку на плечо.
«- Всё понял?
«- Понял, что дурачком был… Действительно, мог бы…
«- Леночка Матрёнова - плачет! Кука – досадует! А остальные вспоминают лишь как курьёз с тобой. А почему?
Иван ждал ответа, но воспринял лишь его нарастающее раздражение против одноклассников.
«- Чего им надо?..
«- Смотри… Главный секрет учёбы ты открыл Леночке и стали вы друзьями на всю жизнь. Хоть и короткую… И Куку просветил, чтобы ближе быть с самым главным заводи-лой в классе, лидером. А остальным-то ничего не рассказал, не дал. Не нужны были. Так?!.
«- Да-а.., - с трудом он осознал и принял, наконец, горькую для себя правоту открыв-шейся истины. – Пожалел то, что надо было раздавать всем…Пожадничал.
«- Вот и хорошо, Виктор, коли понял сам. Теперь с моими проблемами разберёмся.
«- Из-за них тебе голову проломили?..
«- Ох-ты!.. Приметил…Н-да… Старики в моём возрасте от инфарктов умирают, а я – вот так … .
7. ЕГО ПРЕДСМЕРТИЕ
… Он поднялся на свой этаж, вставил ключ в замок, стал поворачивать… Почув-ствовав какой-то упор, дернул ключ и дверь приоткрылась.
«- Неужели забыл закрыть? – побежали тревожные мысли. – Не было такого никогда!
Дальше Виктор воспринимал всё видимое и ощущаемое Иваном: квартира с мебелью давних времён, книги тут и там, а за столом двух мужчин. Сидевший к нему спиной был по-жилой и обросший, как Иван Васильевич в прошлом виде старика. Второй был молодой и спортивный. Приветливо заулыбавшись, объявил:
- Вот и юбиляра дождались! Здравствуйте Вам! – поднялся он со стаканом и озорно пропел. - "Вы не ждали нас, а мы – припёрлися!.."
- Здравствуйте, Иван Васильевич, - повернулся волосатый, оказавшийся не стариком и как-то знакомым Ивану, пытавшимся вспомнить его имя. – Пришли поздравить с юбилеем. Звонок не работает. Торкнулись, а дверь открылась. Подумали, может к соседям вышел на ми-нутку… Не дождались и вошли, чтобы не оставлять квартиру не закрытой. Тут ведь гениаль-ные творения человечества…
- И юбиляра! – добавил молодой, начав открывать бутылку. Мешавшие ему книги и ру-кописи он сдвинул в дальнюю часть обеденного и письменного стола, выложил из сумки шо-колад и пакеты разной закуски. Что-то говорил, не воспринимаемое Иваном Васильевичем, всё ещё вспоминавшего регалии волосатого.
В сознании Виктора быстро промелькали разные сценки застольной суеты, тостов за юбиляра, выпивки и пошло, наконец, что–то тревожно напряженное…
- Так все же цель вашего визита в чём?!, - со стуком поставил на стол стакан Иван Васи-льевич и напряжённо уставился на волосатого. - Всего и далее…
- Мы сейчас идейные противоположности.
- Враги.
- А должны стать друзьями.
- Кто обязывает?
- Здравый смысл, Иван Васильевич. Вы – талантливый писатель, концептуальный фило-соф, потрясающий основы современного общества, а издаётесь мизерным тиражом. А мы, - взял он из стопки принтерный экземпляр книги и потряс им. – И наш Фонд издаст её в миллионах экземпляров, чтобы пошла по всему миру… Представляете масштаб?!. Не-ет, вижу… А это ведь и миллионные заработки, Нобелевская премия, известность на века…
- От вашего Фонда в тринадцать человек…
- Не притворяйтесь, Иван Васильевич… Вы знаете, какие силы стоят за подобными Фондами. А у нас будете – Вы!.. Уникальный писатель, мыслитель. Вступите в Фонд и расстанетесь со всей этой нищетой.
- За предательство?
- За осознанное понимание исторического момента. Вот..,- достал он из кармана кусок газеты и стал читать подчёркнутое. - Ваше… «Опыт капитализма в раскрепощении бизнеса стал доступен каждому человеку. Именно это позволило уничтожить монархизм, а далее и со-циалистическое регулирование, предоставив права всем сословиям самостоятельно участвовать в производстве материальных благ, ускорять развитие прогресса.» И так далее по болевым точкам бытия. Браво, Иван Васильевич!
- Что стало разорительно для страны, пишется далее.., - сказал Иван Васильевич, подняв палец и, весомо покачивая им, продолжил . – и всего человечества. Поскольку объединяющей целью стали не общие интересы народа, а конкретных бизнесменов мирового уровня. Олигар-хов! Им государства не нужны. Им требуются только новые профессиональные рабы, соот-ветствующие прогрессу.
- Вот и полное понимание!.. Немного отредактируете… В целом же правильно пишите: олигархизм заменяет капитализм. Процесс не остановить. Исчезнут государства и воссоздастся олигархическая система Власти без государств, границ и всей нынешней суеты.
- Критикую. И не один я пишу так…
- Да, да!… Как всегда, многие твердят одно и то же… Но Вы даёте новую идею отме-ны рабства. А это…
- Будет вами извращено для продолжения рабства в олигархизме!
- Да плевать, что там у кого-то будет через сто лет… Придумают… У нас свои интересы. Договорились?!, - протянул он руку.
- Н-нет! – отпрянул Иван Васильевич и поднялся из-за стола. - Извините, господин Стив Либер. Вы же француз, насколько помнится…
- Жаль!., - потряс головой Стив и, глянув на своего напарника, произнес чётко: - Тогда второй вариант…
Иван Васильевич взглянул на молодого... И уловил лишь мгновение подлёта бутылки шампанского к своей голове…
Виктор молчал, обдумывая увиденное… И спросил резко:
« - Почему ты не согласился?..
«- А ты?.. Не понял, значит… Это сейчас-то, разбившийся… и живой! Бог-то есть, как видишь.
«- Не видел ещё.
«- По людскому и не увидишь, как муравей слона… Мне Бог эту идею книги подсказал для написания народу, чтобы по-новому всем трудится и жить. А для этих... главное – не пропускать таких идей. Им важно сохранять рабство во всех формациях. Но… кончились времена материального бытия. Квантовое вошло в жизнь человечества.
«- Как ребятни говорил?..
«- А ты не поверил., - рассмеялся Иван. - Викторий, дорогой!.. Да как же не понимаешь ты всего, воскресший?!.
Виктор молчал. Но в нём что-то происходило, превращая из мальчишки, учившемуся уму-разума, в нечто повзрослевшее с чертами Федура. И заявил твёрдо:
«- Ненавижу их!.. Смерть за смерть!.
«- Бог накажет.
«- Не накажет!.. Смерти же нет! Вот и пусть лишатся дворцов, денег. Поможешь?..
Иван настроился на восприятие его мыслей, агрессивно решительных и злых. Разговора тут не могло быть, требовалась помощь в понимании всего в нём так неожиданно проявившегося. И он кивнул.
«- Тогда к отцу.., - поднял руку Викторий, принимая Ивана для объятия и…
. .. оказались они в маленькой комнатушке на одно окно, где кроме стола, раскладушки и узлов в углу ничего не было. На раскладушке спал отец, на полу валялась пу-стая бутылочка водки, подсказывая причину раннего сна. Виктор тут же склонился над раскла-душкой, обнял отца, прижался так, что голова слилась с его головой.
Иван занялся стопкой бумаг на столе, выложенных из портфеля тут же лежащего. Верх-ний лист с эмблемой Верховного суда поднять не смог и приспособился читать документы по-слойно. Выяснил вскоре, что поточная линия ответчика хорошо работала, переполнила скла-ды фасованного удобрения, но сбыт продукции остановился, вызвав задержку возврата креди-тованных средств. Банк отказался кредитовать, что и привело к конфискации производствен-ной линии и имущества. Всё логично, законно и трагично… И как помочь ему?..
Виктор поднялся от отца в новом преображённом виде: твёрдо уверенным в себе и мстительно нацеленным на решении задуманного. Объектом был, как успел уловить Иван, ра-зоривший их олигарх. Что и подтвердил Виктор, попрощавшись с отцом.
«- Теперь к олигарху! Если готов помогать…
«- Я просмотрел документы. Всё обосновано.
«- У них всегда обоснованно.
«- Ты чего хочешь?..
«- Наказать.
«- А это промысел Божий.
«- Сам говорил: мы для Бога как муравей для слона. А муравьи - защищаются… У них – все за одного!
«- Ты былинку поднять не сможешь.
«- Плюну ему в глаза.
«- И слюны нет… И не увидит он тебя.
«- Придумаю что-нибудь… Я – Федуром был! И не дураком!!. Сам-то, стрелок казац-кий, чего подлаживался под своих убийц?.. Дома струсил - понятно, а здесь чего трусишь?..
Не зная чем и как образумить Виктора - Федура, а ещё потому что самому стало инте-ресно узнать, можно ли умершим повлиять на живых, он подошёл и встал под его поднятую руку.
«- Веди…
8. МЕСТЬ ОЛИГАРХУ
… И оказались они в свистящем грохоте вертолёта, подлетающего к крыше дворца с посадочной площадкой. Тощий и суровый олигарх собирал с откидного столика бумаги, акку-ратно укладывая в чемоданчик. В кабине были ещё какие-то люди, но их разглядывать у Ивана и Виктора не хватало сил в вертолётном грохоте. Они торопливо вынырнули из вертолёта, отдалились подальше.
С блаженством облетали дворец, оглядывая его красоты, и далее парковые и служебные по-стройки, искусственное озеро с утками, а ещё и крепостные стены, увитые зеленью. Опусти-лись на цветник перед парадным входом во дворец, поразившего Ивана своими размерами и столичной красотой.
«- С чего начнём осмотр? – спросил Иван.
«- Чего тут смотреть… Нахапал денег и отгородился от народа.
«- А вы такой же мечтали построить себе?..
Виктор промолчал, сдержав раздражающее согласие.
«- Почему у твоего отца не получилось, а у этого – вот он…
« - Потому что разоряют таких, как отец. Он обращался к нему за помощью. В начале дал денег, а потом отказал… А когда остановилась работа, перестали покупать удобрения – забрал всё себе. Так они со всеми поступают. А можно ему сейчас навредить, чтобы разбил-ся?
«- И лётчики, другие люди?..
«- Сели уже.
«- Тебе так сильно хочется ему отомстить?
«- Хочу!- ответил Виктор с твёрдой убежденностью, отбрасывая сомнения.
«- По-мо-гу…
«- Спасибо! Я знал, что поможешь, - обнял его Виктор и воспринял продолжение отве-та.
«…- Если ты мне поможешь…
«- Да я всегда… А в чём?
« - В олигархах разобраться… Ведь что получается, рассуди… Были у нас бояре, князья, цари, капиталисты, социалисты… И вдруг появились олигархисты. А мы, умершие, вернёмся на Тот… свет, спросит родня, откуда они взялись – появились? Разоряют народ, до смерти доводят раньше срока жизни, а мы не знаем в чём суть беды. И надо ли нам рождаться, что-бы от них страдать?
« - Не знаю.. – хмурился Виктор. – А в чём?..
« - Да во всём, Виктор!.. Ведь здесь вокруг лес на тысячи километров. И вот появился дворец в тайге, каких у царей не было. Красавец ведь!.. Тут деревушка была, а теперь город расширяется… Дороги проложены. Завод построен. Посмотри машины какие.., - направил па-лец за его голову Иван и сам слегка приподнялся, разглядывая карьерные грузовозы. - Кремний возят. А ты знаешь, что ничто на земле не может жить и расти без кремния?
«- И он всё захапал?!. Вот гадина…
« - Н-да.., тут сразу во всем не разобраться. Давай присмотримся…
Оглядывая красоты дворца и территорию, увидели служебное помещение, оказавшееся столовой; увидели там обособленную группу обедающих китайцев. Ели молча, слушая седо-бородого, быстро говорящего и сверкающего взглядами по лицам. Многозначительно прошеп-тав какую-то фразу, он поднялся со стула и, выбросив вперед кулак с фигой, ударил по сгибу другой рукой, изображая всем понятное: «вот что получат!». И все оживились, задвигались, заулыбались, а он ещё и ещё раз повторял жест, проговаривая что-то мстительное и злобное.
« - О чём он так?..
«- Не учил китайский?
«Нет.
« Скоро все будут учить. А пойдём-ка теперь посмотрим дворец изнутри.
Прошли через стену и неожиданно оказались в большом зале с множеством столов с компьютерами, с сидящими за ними работниками. Виктор удивился увиденному... Заинтере-совал вбежавший в зал, как вкатился колобком пузатый, с усами и бородкой старичок. В мгновенно образовавшейся тишине выговорил картаво:
- П-илетел… С-очно всё по сиб-адмию и бе-т-ону. Бегу…
- Семён Изральевич, а мой вопрос?..
- И наш…
- Не с-очно. Но будь готовы.
Ивану тоже всё это было не интересно, и он повел Виктора дальше через дверь в другой зал с таким же множеством работников. Прошли в дворцовый вход с парадными ступенями, ведущими на второй этаж. Поднялись по ним под звуки воображаемой музыки и оказались в красивом зале, вновь не оценённым Виктором. Но панно и картины поразили Ивана. Он ше-ствовал от одной к другой, восхищаясь и млея от воспринятой красоты, осознавая каждую как счастье последних дней своей жизни на Земле.
« Там он..,- показал Виктор направление и, в обнимку с Иваном, они оказались в про-сторной столовой, где переодевшийся олигарх ел с белой сковороды картошку… И шептался с женой, поглядывая на внучат возраста Светик, разбиравших коробку игрушек.
Но картошка… Она заставила Виктора оставить Ивана и подплыть к олигарху. Разной еды на столе было множество, но эта картошка?.. Он с изумлением смотрел на неё, начав понимать, что олигарх с детства любит картошку и продолжает есть её. Как и его отец, в меру отказываясь от белковых деликатесов и сладостей. Удивился…
И насторожился, услышав свою фамилию.
- Пришлось привлечь к суду.
- Коленька, зачем?.. У них же такое…
- Знаю, всё знаю. И мне его крохи не нужны. Тут китайцы их захотели перехватить. Они блокировали сбыт. И дефолт добавился…
- Что это?..
- А это, Машенька, наше разорение… Изъятие денег из обращения. Общие деньги для всего мира – американские. Банкиры их печатают, сколько захотят. И раздают кредитами под двадцать девять процентов. Богатеют, ничего не производя. При нашей-то прибыльности семь – восемь процентов. Вот и сворачиваю производство. И Земгорову говорил об этом: не фор-сируй…
- Детей жалко… Такие же были.., - смотрела его жена на внучат с появившейся влажно-стью в глазах.
И Виктор отступил от стола, гневно передёрнувшись. Пятясь к стене, потянул за собой Ивана.
Они перешли в другую комнату дворца, заставленную какими-то ящиками и коробками, мешками. В некоторые Виктор заглядывал. Не найдя искомого, потянул Ивана в третью, пошли по другим, где всюду он что-то настойчиво искал.
«- Чего ищешь-то?
«- Золото!.. Деньги!.. Хочу посмотреть, сколько мешков награбил.
«- Тогда нам не сюда.
«- А куда?.. Мама в коробке держала, в шкафу…
«- Вот!.. Чтобы удобнее было брать и тратить. А этот что делал?.. Пойдём-ка, по-глядим...
Теперь Иван потянул Виктора за собой. Выплыв из дворца оказались они над забором и лесополосой, за которой с гулом проезжали громадные самосвалы с грудами камней в одну сторону, и пустые – в другую.
«- Считай их. Каждый по десятку миллионов стоит. А в рудниках – экскаваторы, буль-дозеры. Дальше все камни дробятся, что бы полезное взять. Потом плавятся в электриче-ских печках размером с дом, - кивнул Иван в сторону дворца, под которым в клумбе цветов стояла почерневшая от времени изба, с надписью на стекле «Музей» и ещё чего-то неразбор-чивого.
«- Его изба, где вырос.., - догадался Виктор. - А за что тогда не любят нас?..
«- А сам-то как думаешь?..
«- Тебя спрашиваю.
«- А я – тебя. Что понял?!.
Викторий молчал, насторожённо глядя куда-то в сторону и прислушиваясь к себе. И вдруг в глазах его появился испуг и растерянность.
Иван мгновенно воспринял видимое Виктором: отца его в тамбуре мчащегося экспресса. Докурив сигарету, он с решительным махом, не требующим для этого таких сил, швырнул ее на пол, и дернул ручку открыть дверь. Дверь не открылась, и он метнулся к противоположной, распахнул её… Ветер взвихрил его волосы, заставил моргать…
«- К нему!., - обхватил Иван Виктора и в мгновение…
… они оказались перед тамбуром мчащегося поезда.
« - Проявись!.. – приказал Иван.
Шагнувший отец увидел сына, но сам уже кубарем летел на камни насыпи железной дороги…
Поезд умчался. На камнях лежал окровавленный труп с разбитой головой и над ним стояли два фантома, дожидаясь проявления третьего.
И он поднялся рывками. Увидел чьи-то ноги… Взглянул выше и, увидев сына, поднялся, попав сразу в его объятия.
« Ты!?. Живой!..
« Все мы живые всегда!, - ответил ему другой фантом, добавив энергию своих объятий. – С возвращением тебя в нашу Вечность!