Эпизоды. из серии невыдуманные истории из армейской службы.
По роду службы начиная с 1959 года 25 лет мне приходилось ежегодно бывать в командировках на полигонах ЗРВ. Сначала в качестве инженера специалиста по ЗРК, позже в качестве главного инженера полка, а ещё позже – главного инженера ЗРВ дивизии. На первых порах перемещаться приходилось в товарных вагонах в составе воинских эшелонов, которые двигались очень медленно. Позднее, когда перешёл из дивизиона в управленческие структуры, такое разбазаривание времени было признано нерациональным. Тем более, что требовалось ездить уже несколько раз в год. Основным средством передвижения стал самолёт. Однако иногда приходилось добираться и поездом. Как правило, это было связано с Кап Яром, куда нам, северянам, было удобней добираться поездом. На обратном пути для пересадки в Москве приходилось ждать поезда на Архангельск 10-12 часов. Для меня это всегда было проблемой. Как заполнить время ожидания, чем заняться? Обычно шёл (пешком) в кинотеатр «Россия», потом обедал где-нибудь в небольшом ресторанчике, после чего продолжал мыкаться по городу. И вот однажды мне вдруг пришла мысль расширить территорию знакомства с Москвой. До этого я знал площадь трёх вокзалов, центр и метро. Дай, думаю, посмотрю на Рижский вонзал. Почему вокзал и почему именно этот, я сам до сих пор не знаю. Приехал туда, побродил, посмотрел. Вдруг заметил почтовое отделение и неожиданно для себя решил дать домой телеграмму. Ни до, ни после этого случая я не сообщал домой о возвращении. На это было две причины. Во-первых, помешанный на секретности КГБ запрещал нам поддерживать какую-нибудь связь не только с домом, но и с частью до возвращения домой. Мой отец, сам подполковник, долгое время не верил мне. Ну не может же человек пропадать на 2-3 месяца бесследно (а у меня бывали и такие командировки), чтобы нельзя было получить от него весточку. Рождались дети, умирали родственники, случались другие события – мы ничего об этом не знали, были полностью изолированы от внешнего мира. Выезжая на полигон, мы, а следовательно и наши семьи, никогда не знали точно, когда вернёмся. Но была и вторая причина: я любил и до сих пор люблю приятные сюрпризы. Вот почему мысль отправить домой телеграмму для меня самого была неожиданной.
Настроение было хорошее, даже несколько игривое. Заполнил бланк и подал в окошко молодой женщине-телеграфистке. Вижу, что-то не так: мнётся, как-то странно смотрит на меня, а потом говорит:
- Подпишите, пожалуйста.
- Но она подписана, - говорю.
- Где?
- Ну, вот же написано «я».
- Это не подпись.
Настроение начинает портиться. Я понемножку закипаю.
- Ну, хорошо, поставьте «Борис».
- Этого недостаточно. У вас здесь какой-то шифр. Поставьте фамилию.
Привожу текст телеграммы: «Грузите бочки апельсинами. Командовать парадом буду я».
- Да вы что? Пропадёт весь юмор, - говорю.
- Какой юмор? – спрашивает.
Я начинаю терять самообладание:
- Вы что, не читали «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова?
- А кто это?
Я теряю дар речи и начинаю хватать ртом воздух. В наше время (начало 60-х) найти человека, не читавшего «12 стульев» и «Золотой телёнок», на территории Советского Союза, как мне казалось, было невозможно. Кто не слышал об умном и находчивом авантюристе Остапе Бендере? Крылатые фразы из этих книг цитировались постоянно везде и всюду. Люди моего поколения и по сей день часто их употребляют. Телеграфистка поднимается и куда-то уходит. Через несколько минут она возвращается с пожилой женщиной, очевидно, начальницей. Выслушав меня и разобравшись в сути дела, она разрешает принять телеграмму у этого чёкнутого майора, хотя, к моему ужасу, тоже не читала Ильфа и Петрова.
Вернувшись домой, я спросил жену, поняла ли она смысл телеграммы (я знал, что она не в восторге от этих авторов).
- А что тут понимать? Возвращаешься домой. Наверно, опять твой «Золотой телёнок».
Этот эпизод со сверхбдительной телеграфисткой произвёл на меня такое сильное впечатление, что не могу его забыть по сей день. А вчера прочитал в интернете об аналогичном инциденте, произошедшем на 30 лет раньше с белорусским поэтом Янка Купала и двумя его друзьями, употребившими в тексте телеграммы два слова на языке идиш. Их тоже телеграфистка заподозрила в шифрованном тексте. Только в том случае вызвали не начальницу, а милиционера. А они всего-то просили в редакции денег, т.к. слишком активно проводили свой отдых. Именно этот эпизод разбудил во мне вышеописанные воспоминания. Наверняка были и другие жертвы «шифрованных» телеграмм. Может, даже с более тяжёлыми последствиями. Когда «кругом враги», это закономерно.
Вспоминается ещё один эпизод, произошедший со мной в Москве с весёлым завершением. Было это на несколько лет раньше, когда я был ещё капитаном. Впрочем, звание в данном случае никакого значения не имеет. Точно также возвращался я с полигона домой, тогда ещё в Северодвинск. И точно также надо было заполнить паузу между поездами. Но в тот раз я выбрал после обеда стадион «Лужники» с расчётом увидеть какие-нибудь спортивные соревнования. Приехал туда – пустота. Обошёл всю территорию и не встретил ни одного человека. Странно. Вдруг заметил, что в самом углу территории вроде мелькнули люди. Догадался (раньше-то я никогда там не бывал), что это закрытый стадион, на котором проводятся хоккейные соревнования и соревнования по спортивной гимнастике. Я, естественно, обрадовался: не зря значит приехал, посмотрю что-нибудь интересное. Поспешил туда. Но чем ближе подходил, тем больше возникали у меня сомнения: что-то здесь не так. Людей практически не видно, нет никаких объявлений и вообще неясно, где здесь вход. Откуда-то возник передо мной мужчина, направлявшийся в том же направлении. Я пристроился за ним в небольшом отдалении. Он подошёл к двери и зашёл вовнутрь. Я – за ним. Двери оказались двойными и стеклянными. Вижу внутри какие-то военные в голубых кокардах (кто же в Союзе не знал, кому принадлежат такие кокарды?) проверяют у вошедшего документы. Мгновенно сообразив, что угодил куда-то не туда, я, не став открывать внутреннюю дверь, вернулся на улицу. Отошёл метров сто и присел на скамейку покурить и обдумать ситуацию. Ясно, что проводится какое-то закрытое мероприятие, на которое меня никто не приглашал. Очевидно, был ещё другой вход, т.к. ни стоянки машин, ни людей я вообще не видел. Пока я так размышлял, на другой скамейке недалеко от меня появился мужчина, на которого я просто не мог не обратить внимания, поскольку, кроме нас двоих, в пределах прямой видимости никого не было. Я сразу заподозрил, что он «пасёт» меня. Очень скоро это подтвердилось, т. к. этот «хвост» сопровождал в дальнейшем меня до самой посадки в поезд. Может потом его сменил кто-то другой, но не думаю. Справедливости ради надо сказать, что сопровождал он меня, почти не прячась, скорее демонстративно. Разгадка всего этого действа наступила, когда я был уже на вокзале. Внезапно по радио объявили, что наш первый (или генеральный, уже и не помню) секретарь Никита Сергеевич Хрущёв только что прилетел из не помню из какой страны и сейчас выступает перед активом в спорткомплексе на стадионе в Лужниках. В этот момент я понял, в какую историю чуть не влип и что товарищи из КГБ обошлись со мной очень гуманно. А ведь могли и задержать по подозрению в попытке покушения на Первое лицо. Попробуй потом отмыться. Не виновен, но … Кто его знает, чего от него ждать.
Я анонсировал весёлое окончание своего повествования. Вот оно. Когда я был уже на перроне, заполненном толпами отъезжающих и провожающих, по радио шла передача, которая называлась «Перекличка городов». В ходе передачи представители различных крупных городов поочерёдно рассказывали о своих успехах и достижениях. Никто, разумеется, их не слушал, но радио работало так громко, что какие-то слова невольно долетали до ушей. И вдруг людской гомон, царящий на перроне, на мгновение смолк, а затем раздался гомерический хохот (помните, у Райкина: смех бывает гомерический, сатирический и от щекотки). Смеялись все, люди совершенно незнакомые друг с другом, разных возрастов, профессий, образования и национальностей. Хохотали до слёз, до колик. Никогда в жизни, ни до, ни после я не видел такого массового психоза. Что же произошло? Диктор радио объявил:
- Слово предоставляется представителю армянского радио.
Людям моего поколения не надо рассказывать, что значило словосочетание «армянское радио». Для молодых разъясню: это был источник десятков тысяч самых весёлых и остроумных анекдотов на любые темы, которые передавались из уст в уста на всех просторах нашей страны и даже за её пределами. Так что такая необычная реакция на объявление по центральному радио вполне закономерна. Хорошо бы нашёлся сейчас такой энтузиаст, который бы взялся составить энциклопедию анекдотов «армянского радио». Конечно, многие из них устарели, но некоторые остаются актуальными.
Вот так, на весёлой ноте закончился этот непростой для меня день, который мог закончиться весьма плачевно.