Пуля прилетела с северо-запада. Но откуда в этой дикой глуши огнестрельное оружие? По его расчётам, эта часть Ступени была заселена первобытными племенами. Может быть, Улаф Фафр проходил тут, и потерял часть своего арсенала в схватке с ними? Или участвовал в перестрелке и с трудом ушёл от преследования? Или это стреляет он сам, подозревая погоню агентов Эггеля или дикарей? Или нахлынули пираты-смежники? Что бы это ни было, Мукитору необходимо найти того, с кем можно было бы вести переговоры.
Прилетела вторая пуля и ударилась в ствол ближнего дерева, отщепив изрядный кусок коры. Мукитор обследовал выбоину.
Стреляли не слишком умело. Любому опытному снайперу не составило бы труда давно его подстрелить. Мукитор принялся мимикрировать, и продолжил осторожный путь в виде древесного ствола. Через час подобного нескорого передвижения Мукитор вышел к совершенно непроходной чаще – бурелом, завалы замшелых и трухлявых стволов, поросших грибами, земляные пещеры из-под вывороченных с корнем деревьев. Мукитор не позволил себе ни гнева, ни досады. Препятствие? Значит, нужно обходить.
Главное, придерживаться направления строжайшим образом – Улаф и не знает, что Мукитор успел пометить его особым веществом, которое мог уловить только он. И теперь Мукитор ловил на свой компас-опознаватель, встроенный в часы, разреженные флюиды, оставленные Улафом на своём пути. Но чем дольше он блуждал, тем разреженнее становился оставленный след. Один-единственный флюид за три часа, пойманный счётчиком компаса – слишком мало, чтобы точно вычислить след. Надо искать местных жителей! И местные жители не преминули объявиться.
- Стой! – вдруг грозно прорычал низкий, грубый голос, более походящий на звериный рык. – Ни шагу далее. Иначе – смерррть!
Мукитор смекнул, что голос вполне может принадлежать перерожденцу. И он принялся видоизменяться, чтобы стать немного похожим на зверя. Самую чуточку, чтобы не переборщить – он не знал, как воспримет его облик обладатель голоса. Немного шерсти, зубы покрупнее, бицепсы раздуть покруче, руки подлиннее, глаза покруглее и с красноватыми огоньками… Куртка чудом не затрещала по швам. «Ох, увлёкся!» - спохватился Мукитор, и уменьшил раздув.
- Кто ты? – снова прорычал голос, на этот раз – несколько озадаченный, что говорило о том, что перерожденец видит его метаморфозы. Его речь представляла собою дикую смесь общескального диалекта со звериными подвывающими интонациями.
- Я – бедный путник, заблудившийся в чащобе, - неловко просипел Мукитор сквозь клыки.
- Но ты – оборотень? Зверь? – смягчился голос.
- Ммм… Можно сказать, и так, – согласился Мукитор. – Наполовину.
- Тогда брось оружие.
- С чего ты взял, что у бедного, несчастного оборотня есть оружие?
- Имей в виду, ты окружён, и если солжёшь – пеняй на себя.
Мукитор подумал, вздохнул – и бросил пистолет. Всё остальное – на всякий случай – осталось при нём, спрятавшись в потайных швах и клочьях шерсти.
- Это всё?
- Всё, можешь проверять, - и Мукитор раскинул руки.
Перед Мукитором мелькнула тёмная тень, и вот уже на упавшем стволе стоял получеловек-полузверь. Удлинённый череп волка с разумным, пылающим взором, руки с ладонями-мозолями вместо передних лап, но лапы вместо задних ног. И шерсть покрывала его не сплошняком, а пятнами. Великолепные рельефные мышцы налиты силой, тело по-звериному лёгкое и мощное. Поза говорила о том, что зверь готов к молниеносному прыжку – либо вперёд, на врага, либо сложным кувырком - назад, в чащу.
- Мы – тоже наполовину. Уже не звери, но ещё и не люди. Что тебе нужно в нашей резиденции?
- Не слишком хорошее место для тех, кто собирается стать человеком. И я вижу, что ты больше человек, чем зверь, ибо, оберегая свою стаю, вышел к незнакомцу сам. Ведь ты – вожак, верно?
- Верно. Но пока мы ещё привыкли жить по-звериному, это – наш дом, мы здесь – в безопасности.
- Кто же может представлять для вас опасность в вашем собственном доме?
- Думаешь, ты один здесь странствуешь? Несколько дней назад в моём стане пришельцы нанесли значительный урон моим подданным. Но потом один из них – вот чудеса – предложил перемирие, подарил лекарства и оружие. Неужто все люди так непоследовательны? Меня это озадачивает и пугает. Я спрашиваю себя: какими же в таком случае станем мы? И не нахожу ответ.
Мукитор взволновался не на шутку: - Это потрясающее известие! Я как раз в поиске своих друзей. Скажи мне, каковы были эти пришельцы?
- А каковы были твои друзья?
- Один – низенький и толстый, другой – высокий и тонкий, а третий – молодой и красивый.
- Это были они, чужак.
- Умоляю тебя, вожак, скажи, куда они пошли?
И вожак передал ему всё, что знал о продвижении троицы. Ведь его природный звериный нюх и совершенное зрение были куда надёжнее изобретенных человеком приспособлений.
После беседы с вожаком Мукитор окончательно убедился в том, что идёт в нужном направлении. Он решил временно не менять облик – так ему быстрее и удобнее было двигаться. И – побежал: время поджимало. Марафонские состязания на пересечённой местности, в которых он участвовал в спецшколе, весьма пригодились ему: через сорок километров безостановочного быстрого шага, почти что бега, Мукитор вышел в Кривой лес – владения знаменитого и неоднозначного мага Бурлюмисса, чья слава гремела не только на Скале.
Этот лес, всё, что росло в нём, всё, что жило и строилось, обречено было быть кривым, нелепым и уродливым. Ибо все уродства и погрешности Природы, уходя от пациента магией знахаря Бурлюмисса, переходили на всё, что окружало его, а также на него самого. Иногда дефектов и уродств накапливалось настолько много, что процесс шёл вспять. То есть, деревья, постройки, домашнюю утварь, окрестных птиц и животных, а также и самого Мага так сильно крючило и плющило, что они становились нормальными, а порою – и прекрасными. Но затем – поскольку поток жаждущих исправления и исцеления не прекращался - всё снова шло вкривь и вкось.
Мимо уставшего, потного Мукитора, громко и радостно напевая весёлую песенку, едва ли не вприпрыжку скакал по петляющей тропе совершенно счастливый человек – он был статен и хорош собой, но удивительнее всего были его густые и кудрявые волосы и буйная борода. Он совершенно не удивился трансформировавшемуся Мукитору.
- Спешу на свадьбу, и не проси, не остановлюсь, некогда! – крикнул он ещё издалека, завидев Мукитора. Но, поравнявшись с Мукитором, кудрявый бородач не удержался и подмигнул. Затем, продолжая приплясывать, похлопал его по волосатому плечу: – Не дрейфь, красавчик, всё будет на самом высшем уровне!
Мукитор уныло поглядел вслед переродившемуся счастливчику, вздохнул, пожал плечами и пошёл дальше, спотыкаясь на ухабах и корнях, а перед опушкой отряхнулся и принял нормальный вид. Он вышел к перекошенному, завалившемуся набок домику, на дырявой крыше которого сидела на одной лапе несчастная ворона с кривым клювом. «Калл-калл-калл!» - сказала она негромко, картавя, неловко подпрыгнула и полетела прочь, отчаянно работая одним крылом, точно пропеллером.
Из висящих на одной петле дверей вышел скособоченный человечек, близоруко вглядываясь в пришельца.
- Приветствуя тебя, почтенный, высокоуважаемый и гениальный Бурлюмисс! Да воздаст великий Алабар тебе по заслугам, да поможет и спасёт твоих пациентов! – искренне воскликнул Мукитор и склонился в долгом низком поклоне.
- Приветствую и тебя, путник, - прошепелявил Бурлюмисс, с подозрением всматриваясь в нового пришельца.
- Пусть вечно сияет над тобою Солнце Любви и Почитания, да склонятся Боги и люди перед твоими заслугами, да устыдится Абрака-дабра козней своих пред твоим светлым ликом…
- Довольно, - жестом, полным достоинства и величия, Бурлюмисс прервал велеречивый поток. - Я не вижу у тебя никаких уродств, - заметил он. – Твоя внешность – результат твоих особых способностей, а твои умения – результат обучения и тренировок. Что же привело тебя сюда?
- Поиски друга, о, Великий и единственный! - И Мукитор поведал свою историю.
- Вот кого ты имеешь в виду. Как не запомнить такую любопытную троицу. Как минимум одному из них требовалась скорая помощь по выпрямлению психики от наведённого гипноза, но это, увы, в данном конкретном случае неисправимо. Другой страдал от излишней деликатности, третий – от чрезмерной доверчивости и недоверчивости одновременно.
- И что, они прошли тут недавно? – Мукитор разволновался, забыл про усталость. – Умоляю тебя, мне необходимо знать их путь, иначе прекрасному человеку и великому королю грозит смертельная опасность!
- Возможно, и не смертельная, во всяком случае, я не увидел на нём знаков скорой гибели, - возразил Бурлюмисс. – Опасность имеется, согласен. Она всегда имеется, в любом начинании, не имеет её лишь тот, кто ничего не делает. Но на каждую опасность имеется свой противовес, а каждому злу противопоставляется немалая доля добра. Ты подоспел вовремя, и твоё вмешательство может сыграть решающую роль. Ты, конечно, отобедаешь со мною?
- Никак нет, непревзойдённый Бурлюмисс! У меня нет аппетита с тех пор, как я опоздал на встречу с Улафом. И какие могут быть обеды, если ты сам признался, что дело срочное?
- Не надо так суетиться и торопиться, спешка гонит порою не самой лучшей дорогой. Потешь хозяина - идём в дом, сядем за стол, а потом я выведу тебя на самый короткий путь. Идёт?
- Идёт!
Мукитор отдал дань гостеприимству Бурлюмисса. Обед, приготовленный хозяином в аэрогриле оригинального дизайна, был прекрасен и сытен. Но самое главное - Мукитор, вопреки сытости, ощутил после него новый прилив сил. Он подозревал, что дело было в особенном, магически-энергетическом и экологически безопасном взваре, который неплохо было бы взять на вооружение и его Спецподразделению.
- Достопочтимый Бурлюмисс, нельзя ли попросить вас об одной величайшей милости. Прошу не для себя, а ради Нижнего Мира …
- Говори, слушаю.
- Не изволите ли вы дать мне некоторое количество замечательных семян тех растений, из которых вы приготовляете свой напиток?
Бурлюмисс хмыкнул: - Ты проницателен. Растения эти опасны для тех, кто не владеет магией, агент. Я слышал, что внизу многие люди отравлены сходными растениями до такой степени, что уже не умеют сами управлять своим телом и сознанием. В результате травятся и даже умирают. И ещё – я вижу, что у вас и без того хватает хлопот. А можешь ли ты поклясться, что сумеешь сохранить в секрете их существование?
- Так это – наркотик? – разочарованно проговорил Мукитор.
- Это – Ускоритель Скалы Фа, который может существовать только здесь. И нужна очень точная дозировка, которую не уловит ни один прибор, её может прочувствовать лишь маг. Вам будет спокойнее жить, если внизу обойдутся без него – алчь человеческая безмерна. Признаюсь – исключительно в приватной беседе, - Бурлюмисс доверительно взял Мукитора за руку, который уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, как застоявшийся конь. – Уединение моё вынужденное…
И маг Бурлюмисс поведал Мукитору свою историю.
«В своё время я бежал из весьма благополучного мира, который Боги, по легкомыслию и безразличию к судьбам людей, «осчастливили» одной-единственной Сияющей Рощей, которой поклонялись предки моего народа, поставив в ней Храм со служителями-друидами. В Роще произрастала невзрачная травка, чьи корни в древнейшие времена впитали в себя… ммм… выделения одного из праздно гуляющих Богов. Ну, вы меня понимаете. Моча оказалась перенасыщенной Божественными гормонами. Чудо удавалось сохранять довольно долго, ибо оно было просто обыкновенной травой под ногами. Её называли «Ободрин-трава» и изготавливали для ритуалов Ободриновые палочки, которым не было цены ввиду их малого количества.
Потом кто-то из прихожан Храма случайно отведал засекреченной травы, сопоставил её действие с дымком Ободриновых палочек, и в Рощу повалили любопытствующие и страждущие. Начались массовые отравления. Друидам пришлось заводить охранников, которые тоже постепенно сходили с ума и дрались за траву, потом их засекли в Храмовой секретной кладовой с Ободриновыми палочками. За ускорителем началась охота – жестокая, беспринципная. Слух просочился наружу. Завоеватели, охотники за артефактами и просто алчные бизнесмены повалили даже из соседних миров.
Надо сказать, что трава эта завязывала семена лишь раз в пятьдесят лет. Мой дед, настоятель Храма, спас семена и передал их внуку – то есть, мне, и отправил в изгнание. Иначе говоря, вовремя спас. Начался хаос, Храм разграбили, Ободриновые палочки выкрали, и их след теряется в драках, стычках и кровавых злодеяниях. Скорее всего, их уже не существует. Траву вытоптали и растащили, причём, насколько я знаю, её так и не сумели научиться размножать.
Я навсегда унёс с собою тайну семян, вырастил и пользуюсь травой в исключительных, очень редких случаях – при замедлении, граничащем с уродством или близком к летаргии, и только гомеопатическими дозами. Так что не обессудьте» - закончил свой рассказ Бурлюмисс. – «На траве – вето. Надеюсь, вы человек здравый, чтобы понять, что разглашать местонахождение семян не стоит? Мне не придётся изымать из вас информацию и запудривать мозги?»
Мукитор кивнул. Действительно, лишних проблем с опасным веществом внизу лучше избежать, своих хватает. И расставаться с любопытной информацией не хочется. А жаль – Ободрин-ускоритель естественного происхождения весьма бы пригодился Управлению.
А затем Бурлюмисс вывел его задними дворами на кратчайший путь, и Мукитор снова побежал, мощным и ровным бегом, не чувствуя ни усталости в натруженных мышцах, ни боязни опоздать, ни опасения угодить в ловушку: ему всё было нипочём.
Холодный ветер бил ему в лицо, блаженно остужая разгорячённые мышцы, а в голове бился восторг ощущения, что вот-вот – и он взлетит в небо, подобно ракете. В стороне осталась долина, в народе называемая Долиной Забав, с её воплями Сумасшедшего Исполнителя, грохотом Танцующей Скалы, катящимся бурлящим валом, состоящим из Погремушек Богов… Слава Траве Богов! Слава Бурлюмиссу!
Вот только как скоро это закончится, он, увы, не подумал выяснить у мага…