Она – полная, невысокая, одышливая, вся такая круглая. Он – длинный, худой. Лицо тоже худое, какой-то вытянутый треугольник. Серые грустные глаза. Большие уши просвечивают на свету, а сейчас, наверное, от волнения они прямо-таки пламенеют.
- Знаете, мы ведь столько пережили… Когда Валечка, дочка, разбилась в ДТП, мы поняли, что жизнь наша кончилась. Ей всего-то двадцать было, замуж собралась. И тут… А детей у меня уже после той операции и не будет…
Она замолкает, как-то по-старушечьи утирает слезы уголком платка и молчит. Долго молчит. Видно, с каким трудом ей даются слова. Муж тихонько гладит ее беззащитно лежащую ладонью вверх руку. Он откашливается и срывающимся голосом продолжает за жену.
- А тут какая-то передача была по телевизору про детей, что их удочерить можно. Вот мы подумали с Аней и решили: не старые, оба работаем, дом есть, в доме все есть. Родня у нас дальняя. Живут они далеко, аж в Сибири, да и не общались мы почти. Возьмем девочку. Не малышку совсем, а лет так десяти… Ну, чтоб к старости опора…
Инспектор удивленно вскинула брови.
- Хотели девочку, а выбрали Илью. И ему уже двенадцать. Большой для усыновления… Почему его?
- А вы на фотографию его посмотрите. Вылитый Иван в детстве!
С фотографии грустно смотрел на них худой мальчишка лет десяти на вид. Лицо напоминало вытянутый треугольник, к которому прилагались большие лопушистые уши. В серых глазах притаилась, казалось слабая надежда. На что?
- Знаете, я должна вас предупредить. Он ведь не круглый сирота. У него мать лишена родительских прав. Отца и вовсе нет. Правда, бабушка у него очень хорошая, любит его, и он к ней привязан. Но по возрасту и доходам в опекуны она не подходит. Хлопотно вам с ними будет.
- Мы справимся, - не сговариваясь, отозвались муж с женой.
***
- А с бабушкой мне можно будет встречаться? Она же без меня скучать будет, плакала, когда узнала, что меня в семью хотят.
- Они обещали, что будут на каникулах с тобой к ней ездить. Они очень хотят взять тебя в семью.
- А вдруг…
Он замолкает, раскручивает и закручивает ручку, сжимает ее в кулачке, и дешевая пластмасса не выдерживает – ломается. Психолог забирает у Ильи обломки, терпеливо ждет продолжения.
- А вдруг я им не понравлюсь. Я учусь плохо и вообще… И меня потом обратно…
- Анна Владимировна сказала, что они тебе репетиторов наймут, чтобы учебу подтянуть. Илья, они хорошие люди, они тебя очень ждут. Ты постарайся их понять. У них кроме тебя никого нет. Так что никакого «обратно» и не будет. Давай руку, пойдем с ними знакомиться. А после новогодних праздников поедешь уже домой.
- Домой, - эхом отозвался мальчишка.
***
Илья вышел в холл интерната, неся в руках довольно увесистый чемодан и несколько пакетов с новогодними подарками. За ним шла группа ребят и воспитатель. Приемный отец взял чемодан и пакеты, а мать обняла мальчика за плечи. Наступила неловкая пауза.
- Сынок, а давай мы все твои вещи ребятам на память оставим. А тебе прямо сейчас поедем и другие купим.
Илья секунду раздумывал, потом кивнул и разулыбался.
- Пацаны, забирайте. Вот тут Лего, тут машина на пульте, костюм спортивный, толстовки… Вот конфеты. Все берите! Разбирайте! Не жалко…
Пацаны радостно загалдели, полезли в пакеты, увлеченно разбирая подарки.
А семья ушла, взявшись за руки. Высокий, худой мужчина, маленькая, полная женщина и между ними – сын. Ушли, не оглядываясь…