В водочных графинах спит шальной угар.
В темноте подъезда раздавались неуверенные шаги поднимающегося человека.
- ****ь, как в 90-е, все лампочки с****или,- сказал он, приостановившись.
- Надо было выключатель на первом щёлкнуть, - раздался женский голос сверху, и одновременно с ним запахло свежим сигаретным дымом. - У нас тут тётя Зоя на первом живёт, так она всегда, заходя домой, за собой свет выключает.
- Так вы бы датчик поставили, очень распространённое сейчас явление.
- Это на *** никому тут не надо, зашёл - включи.
И, как в подтверждение её слов, скрипнула подъездная дверь, послышались шаги и загорелся свет.
Человек поднялся ещё на полтора пролёта и наконец увидел собеседницу. Женщину в возрасте от пятидесяти, и дальше хоть сотню прибавляй. Она сидела на стальном раритетном ящике для молочных бутылок.
- Я Толика ищу, - сказал пришедший. - Мне сказали, здесь его могу найти, а то он уже неделю как из дома ушёл и пропал. Обычно так далеко не забредал.
- Это наверное тебе к Буне в 27-ю на втором в соседнем подъезде. У него новый друг дня три как появился. Только тебе лучше завтра с утра прийти. Сегодня там разговаривать не с кем, я их видела часа три назад, выглядели хуже, чем ребята из Никарагуа, которых по телевизору показывают. И при этом с собой у них ещё что-то было.
- Спасибо за информацию, подойду к полдесятого, как раз к открытию будут выползать.
- Буня в магазин не ходит, он к Светке в сто семнадцатый наведывается за самогоном, ему там под пенсию в долг дают. И ко времени нет привязки.
- Запомню. Ещё раз спасибо. А датчик я бы на вашем месте поставил, - сказал мужчина. - Удобно. Да и гости где будут включатель искать? Это вам, местным, привычно. У вас тут 95% окон фанерой заколочены, а там, где стекло осталось, и оно не прозрачнее фанеры.
- Нам здесь своих девать некуда, на *** чужих. А вообще, если ты такой неравнодушный,
позвони на «прямую линию» с этим остро-социальным вопросом, - сказав это, женщина посмотрела на оплавленный фильтр в руке, бросила его в баночку, полную таких же, встала и начала подниматься к себе в квартиру.
Человек посмотрел ей вслед, развернулся и начал спускаться. Выйдя на улицу, он достал из внутреннего кармана куртки блокнот и карандаш. Пролистав несколько страниц, заштриховав ранее написанное, сделал новую запись.
- Что ж, завтра, так завтра,- сказал он, словно обращаясь к кому-то.
Привычку выражать мысли вслух он приобрёл, работая лесником. Тогда по стечению
обстоятельств он по выписанному наряду был назначен начальником и исполнителем.
По инструкции полагалось начальнику озвучивать задание подчинённому и только в случае несогласия исполнителя оформлять письменно. Так он и проработал два года, давая сам себе задания и ворча на самого себя, как на начальство. Можно было, конечно, и не следовать букве инструкции, но тогда совсем скучно. Положив карандаш с блокнотом обратно в карман, он пошёл к остановке трамвая. Но потом, прикинув, что до дома не сильно и далеко, решил прогуляться и, повернув на 90 градусов, пошёл к ларьку, решив купить в дорогу семечек.
Семечек в ларьке не оказалось, но со стороны ларька он увидел надпись "Парикмахерская" и внезапно осознал, что давно не стригся. Спустя двадцать минут, выйдя обновлённым и с приподнявшимся настроением, он вспомнил, как его в детстве водил в парикмахерскую Толик.
Сколько он себя помнил, Толик, несмотря на возраст, всегда был на пенсии и по этой причине - постоянно дома или около. Потому жители просили его об мелких услугах, награждая стаканом красного. Возможно, этим и развратили в общем не плохого мужика.
Практически три десятка лет назад мать попросила Толика отвести его к парикмахеру перед первым сентября, пока она на работе. Собственно, поход к цирюльнику не запомнился бы ничем, если бы не одно «но». По дороге домой Толик попросил его остановиться и начал пристально глядеть на его голову.
- Постригли тебя прям на экспорт, но в парикмахерской свет что ли так падал…Не заметил я, когда работу принимал: торчат вон, окаянные. Ничё, домой придём, я тебе их аккуратно ножничками срежу.
Обещанное было исполнено, и на линейке среди других учеников, прилизанных мальчиков и девочек с бантами, он выделялся своею тифозной лысиной.
- Да и к чёрту, давно это было, - сказал человек и бодрым шагом пошёл домой.
***
Ночью был дождь. А утром, вдыхая петрикор, он стоял у того же дома. Было рано и в связи с этим зябко, несмотря на тёплый, в целом, август. Он размышлял: подняться в квартиру или всё же дождаться на улице? В квартире, пока Толик со сна да с похмелья, будет сложнее убедить покинуть гостеприимного Буню. На улице проще, потому что Толик уже сам преодолеет похмельные преграды. Да и не нравилось ему бывать в таких квартирах, после посещения хотелось снять с себя кожу.
- Эй, залётный, - раздался голос сверху.
Он поднял голову и попытался поймать взглядом точку исходящего звука.
- Ага, сюда смотри, тута я.
Приглядевшись, он увидел в окне четвёртого этажа вчерашнюю собеседницу.
- Сейчас спущусь, подойди к подъезду.
Он подошёл к двери, и прошло не меньше 10 минут, прежде чем дверь открылась. Из неё вышла тётка и с порога начала говорить.
- Завалил Буня твоего друга ночью, менты со «скорой» не больше часа назад уехали. Полночи своими люстрами по окнам лупили - чисто дискотека 90-х. Поспать не дали,
ироды проклятые.
- А куда его увезли? - спросил мужчина.
- Если ты про друга, то скорее всего в морг, а если про Буню, то в отделение.
- Очень уж размытая информация. Мне бы с адресами прояснить.
- Ты ж не местный, ага, вспомнила. Жмуров в «пятнашку» у нас свозят, больница это, там - морг, - сказала она, махнув для ориентира рукой. - По Слесарной в сторону вокзала, пару кварталов и упрёшься. А отделение в другую сторону на Профильной, 24 вроде. Там рядом храм построили. Тоже не заблудишься.
- Спасибо, - сказал он и пошёл в сторону больницы.
***
Эх Толик, Толик, не свезло, так не свезло. Как же так-то?.. Он не мог себе представить мёртвого Толика. Толик был из тех людей, у которых если есть крепкая палка и две галеты, они и в тайге выживут.
По слухам, он после срочной остался в армии, потом Афган, горящий танк, комиссовали с инвалидностью в 25. Инвалидность, правда, никак не сказывалась на его жизни, по крайней мере со стороны не скажешь. Он был низкорослым, но крепким мужиком. Мог бы запросто найти работу, но предпочёл жить на пенсию. Может, трагедия была как-то связана с психикой… Сам он на эту тему не распространялся. Сидел, выпивал с мужиками на голубятне, хоть и не допьяна. В те года его и пьяным-то назвать можно было, только ориентируясь по запаху. Всегда опрятный, рассудительный. Как-то привёл пса приблудного. Бросил пить даже то немногое.
Идя в сторону больницы, мужчина вспоминал, что в те годы в полшестого утра на улице стоял лай: это Толик уже бегал наперегонки с питомцем. Среди дворовых Шариков и Каштанок лохматый гордо выделялся именем Шеппард Джек, хотя сам больше был похож на Тузика-переростка.
Кроме бега наперегонки с псом, Толик занимался собой. Брусья, турник, километровые
забеги Толику давались с лёгкостью, несмотря на годы бездействия.
Таким он наблюдал Толика года полтора, потом предложили участок в лесничестве, и он позвал его в напарники. Всё было «на мази», но в последний момент Толик отказался и пришлось ехать одному. Года через два с приезжими охотниками до него дошёл слух, что Толик забухал по-чёрному. Тогда он написал заявление, решив вернуться в город.
В городе первые дни пришлось утрясать накопившиеся дела, и Толика он не видел, так как тот алкогольно гостил у кого-то за пределами двора. Но про его похождения наслушался от соседей. Бухать начал, когда Шеппарда сбило машиной: помянул - и понеслось.
Рассказали про то, как его закидали камнями дети на стройке, так, что тот неделю дома без движения пролежал. Как за домом на пустыре в яму для погреба свалился, и нашли его только через два дня. Потом однажды в открытый колодец упал на всю ночь. Как-то зимой, не дойдя до дому, уснул на сугробе, и его, припорошенного снегом, не заметил и сдвинул в общую кучу бульдозерист. И всякое другое рассказывали. За исключением случая, когда жестокие дети его прицельно закидали камнями, он из всех передряг выходил без серьёзных последствий. Обладал какой-то феноменальной живучестью.
Потом, освободившись от особо важных дел, решил его поискать. Промотался полдня по соседним дворам, пообщался со множеством людей, но нашёл он его за домом. Мирно спящим около голубятни. Невзирая на ворчание матери, принёс домой. Стелить на кровати не стал, просто бросил одеяло на пол и свалил на него Толика отдыхать. Утром, проснувшись, он увидел, как и ожидал, одеяло пустым. Пройдя в коридор, увидел его сидящим около двери и плачущим. Ключ как раз на этот случай и был предварительно спрятан. Сходил до шкафа. Вернувшись, положил рядом с ним банное полотенце, намекая, что надо помыться, и уже сидя в кресле с кофе, услышал звук льющейся воды.
Когда Толик вышел, он поставил перед ним тарелку куриного бульона и сказал:
- Приходи в себя, потом, как будешь готов, поговорим. Вещи в машинку закинь, пусть покрутятся.
Толик весь день молчал, листал журналы уже прошлого века да иногда посапывал, засыпая в кресле. Всё было спокойно и тихо.
По итогу дня, вечером, была собрана нехитрая закуска и выставлена бутылка "Столичной" в надежде, что Толик разговорится. Но всё прошло в полном молчании. Лишь при встрече взглядами он замечал в его глазах грустную влажность. Поев и допив, легли спать, в этот раз он постелил гостю на кровати. Три дня продолжалось неловкое молчание, а на четвёртый, проснувшись с утра, Толик оделся и сказал:
- Нормально всё, домой пойду. Встретимся на днях.
Через день он зашёл сам, трезвый, но принёс водки и сказал:
- Выпьем - и завязываю. Как там в лесниках?
Разговор не клеился, на все вопросы касательно себя Толик реагировал двумя способами: или делал вид, что не слышал, или замыкался и замолкал. Хозяин, видя такую реакцию, бросил эту затею. Да и потом, когда всё вошло в свою колею, не касались неприятной для Толика темы. Однажды сосед хотел пошутить на предмет пьяного Толика, но под его взглядом замолчал и, быстро попрощавшись, ушёл.
За этими воспоминаниями он дошёл до больницы.
***
В приёмной с утра было людно. Дождавшись своей очереди, он спросил у дежурной:
- К вам сегодня под утро с Рабочей, сто тринадцать должны были пациента доставить,
могу узнать, что с ним?
Посмотрев по журналу, она сказала:
- Да, есть с Рабочей, пострадавший под утро заехал, с колото-ножевыми.
- Зовут записано-то как? - спросил посетитель.
- Не знаю. Без сознания приехал. Заштопали, живой, спит после наркоза. Следак вон сидит, ждёт пробуждения, вопросы задавать будет. Посетителям с двух до шести будет можно.
- Это вселяет надежду. Спасибо, приду попозже. А в какой палате лежит?
- В самой большой, не очень светлая, но просторная. Коридор называется, - усмехнувшись, сказала дежурная.
- Ну да, куда же ещё, - согласился мужчина, - придём значидца позжее.
Выйдя из приёмного покоя, он подумал, что время до посещения много. И можно успеть съездить до полиции, узнать, что там с загадочным Буней. Возможно, что-то прояснится.
Простояв на остановке совсем недолго, он дождался нужного трамвая и поехал в сторону полиции. Осень, как чаще всего бывало, в первых числах оставалась всё ещё летом. А это создавало иллюзию, что не всё потеряно. За окном мелькали частично изменившиеся, а частично просто забытые картины города.
В прогале между домов человек заметил приличных размеров толпу собравшихся горожан. Что-то рано для сборищ, подумал он. А для похорон коллектив выглядел слишком пёстро.
С улыбкой вспомнил шутку Толика. После его очередного дня рождения, когда утром все собрались во дворе - кто похмелиться, а кто просто ради компании. Так-то он был не любитель угощать, но до этого по бартеру обменял родительскую, не нужную ему дачу, на всякое интересное плюс бочка спирта. Пил он тогда немного и, чтобы избежать дальнейших соблазнов, продавал, давал даже в долг, ну и остаток закроил на праздник. Сидели весело, народ подходил и подходил. Пришло много неместных, возникло недоразумение, кто эти люди? После оказалось, что Толик дал объявление в газету: «Третий глаз, как и где его открыть? Бесплатная лекция в 10-00» - и адрес двора. Самое смешное то, что из семидесяти или восьмидесяти человек, пришедших по объявлению, 10-15 человек осталось, несмотря на смену повестки. Такие дела.
Ещё из окна трамвая он увидел церковь. По стеклу пробежала золотая рябь отражённых куполов. Сойдя на остановке, пошёл в сторону храма и, подойдя, присел рядом на лавочке. Обитель культа, судя по всему, не работала по причине незавершённой внутренней отделки. Да и снаружи не все траншеи с коммуникациями были засыпаны. Виднелась канализация.
Человеку подумалось, насколько уместен туалет в храме. Грех - не грех, но неловкость страшная.
Недолго посидев и собравшись, он поднялся и пошёл в полицию.
***
Как-то, вернувшись с очередной вахты и встретившись с Толиком, они пошли попить пивка. В советские годы у них во дворе был маленький клуб с разными кружками творчества. С одной его стороны располагалась хоккейная калда, а с другой - небольшая сцена. Дом творчества теперь сузился и наполнился частными лавочками, калда сгнила и развалилась, а к сцене приходили посидеть «быстренько по маленькому пиву», как здесь это называлось. По-крупному - это водка на пустыре, где погреба с голубятнями.
Расположились у сцены, начали делиться новостями. Подошёл с соседнего дома худющий гражданин Константин по кличке «Кость».
- Ребята, похмелите, пожалуйста!
- Отвали, убогий, видишь, с человеком после разлуки встретились, поболтать надо, - оборвал его обычно вежливый Толик.
- Да я же это, как вам это, бля, немудрёно объяснить. Это бля я, это, значит, именины, бля, у меня вчера – оп! Все пришли, всех поил, ага, значит, бля. А сегодня, это, ***, значит, бля. Вот. Болею, это, никто не пришёл вот, болею. А сам, кто был вчера, поил вот, бля.
- Это потому - что ты мудак, а не человек, наверное, - предположил Толик. - Вали давай. У нас только пиво всё равно. Иди на пустырь.
- Именины, это, бля, никто не пришёл похмелить! Вот.
В итоге Толик дал ему пинка и послал нахуй, настроение было испорчено. Допив по бутылке, распрощались до завтра. Ну и как-то забылось это небольшое недоразумение.
А через два дня он узнал, что Толика забрали в участок. «Кость» на него заявление подал. Не то чтобы он нужен кому был, просто бандиты как раз оформляли документы на Костину хату и решили проявить себя перед подопечным. Водки ему уже не покупали, потому что все нужные подписи уже стояли, а так как был и представитель власти, то решили так.
Когда Толика отпустили, он сказал:
- Первый раз в полиции, четыре раза был в милиции, три из них паспорт получал.
***
Зайдя в участок, человек подошёл к дежурному.
- Здравствуйте. Я хотел бы узнать по поводу происшествия на Рабочей.
- У вас на Рабочей по пять происшествий за ночь, вам что надо, гражданин?
- У меня в сто тринадцатом приятель отдыхал, теперь продолжает в больничке, а хозяина квартиры ваши забрали. Хотелось бы прояснить, что произошло.
- Приятель-***тель. Я тебе так скажу, информация не секретная, но не для распространения.
Дежурный замолчал, пропуская через вертушку выходящих сотрудников.
- Со сто тринадцатого привозили Петра Бунина, на районе известен как Буня. Ночью по его вызову и на его адрес была вызвана патрульная и скорая. В квартире находился истекающий кровью потерпевший. Раненый доставлен в больницу, а гражданин Бунин сюда. После составления протокола и других формальностей отпущен домой. Обвинений не предъявлено. За исключением периодического алкоголизма характеристики имеет сугубо положительные. Заслуженный полковник милиции. А теперь пошёл вон отсюда.
На часах было только начало двенадцатого. В больницу ещё рано. Решив, что раз уж выпало забрести в этот район, надо погулять по нему. Посмотреть перемены.
***
После школы, закончив кулинарное училище, он два месяца проходил практику в столовой. После все его работы были связаны с командировками. Он решил наведаться в столовую, где проходил когда-то давно практику. Если эта столовая ещё жива, конечно. Напряг память и пошёл. Но, то ли память плохо напряглась, то ли ещё какая нелепая дисфункция, это был сплошной поворот не туда. Поняв, что вот этот магазин уже был на его пути, он зашёл в него и поинтересовался у продавщицы наличием и расположением столовой. Оказалось всего три квартала. Поблагодарил за информацию и купил ей шоколадку, а себе фляжку водки.
Как он заметил, в столовой изменилось всё, разве что кроме штор. Было ощущение, что они те самые, за которыми было удобно прятаться от начальства. Меню тоже оказалось неподвластно времени. Взяв солянку, гречку с гуляшом и компот, он сел за столик около открытого окна. Не стесняясь, достал фляжку, сделал добрый глоток и приступил к трапезе. После еды и алкоголя появилось чувство удовлетворения и уверенность, что всё обернётся в лучшую сторону.
После столовой человек направился искать остановку. В поиске трамвайных остановок есть один плюс. Если нашёл следы трамвая, то поиск остановки - дело нескольких минут. Следы были обнаружены в паре кварталов, а остановка - ещё через сто метров. Видимо, сказался алкоголь, да и отвык он от города… Или, может, это город уже отвергал его, как чужака, но это была другая трамвайная ветка. К нужной, выйдя из столовой, надо было идти в обратную сторону.
В больничку он попал уже около четырёх. Подойдя к дежурной, сказал: - Добрый вечер, я у вас с утра был, мне бы товарища проведать, он в коридоре лежит.
- Покупайте бахилы и проходите. Пять рублей.
Купив и надев бахилы, он пошёл по коридору, вглядываясь в лица. Заметил, что лица делятся на две категории - тотально-обречённые или дебильно-жизнерадостные. Толика не было видно. Кроватей свободных было две. Возможно, он просто отошёл. Через минут десять одну заняла возвратившаяся откуда-то старуха, а со второй медсестра собрала
постельное бельё в мешок для стирки. Он подошёл к ней и спросил.
- Сегодня мужчина у вас был. Его ещё при пробуждении допросить хотели, не знаете, где он?
- Этот всё, кончился. В морге. Обманул мента, не стал просыпаться, - сказала она и пошла, унося в стирку мешок.
- Милок, не уехал он ещё в морг. В тамбуре, где курилка на каталке, - сказала сидевшая на соседней кровати старуха. – Только что там рядом с ним курила.
И показала пальцем направление.
На ватных ногах он проследовал в сторону указующего старухиного перста. В конец коридора. Открыв дверь в тамбур, он увидел каталку. Зашёл, достал фляжку и допил остатки водки. Потом аккуратно приподнял простынку и облегчённо вздохнул. Это был не Толик.
***
Около часа он просидел на лавочке перед больницей. Приблизительно подсчитал, что с Толиком они знакомы не меньше трёх с половиной десятков лет, а если учесть постоянные командировки и разъезды, то всё общение можно в неполную тысячу встреч уложить. В полторы, включая детство.
В детстве его Толик даже в поход возил разок. В сборах Толик был щепетильным. Готовиться начинал за неделю. Вместе носили рюкзак в мастерскую. Мастер сказала, что проще купить новый. На что Толик возразил, мол, таких уже не шьют. Сказал: лямки прострочите покрепче, а где мыши грызли, пусть вентиляция будет.
Вышли очень рано, хотелось спать. Рюкзак давил лямками на плечи, а разной утварью - в спину. Толик шёл налегке и был бодр. Минут сорок ехали в набитой, несмотря на ранний час, электричке. Вышли на станции, вокруг были только сосны. Толик вылил последние капли воды из опустевшей в поездке армейской фляги и объяснил, где найти родник. Вернувшись с полной флягой, он застал Толика беседующим с незнакомым мужиком. Его он потом представил Витей, бывшим сослуживцем. И попросил не мешать говорить.
Весь день он гулял вокруг здания вокзала, ел хлеб с салом, помидоры и смотрел на проезжающие поезда. На вечерней электричке они вернулись домой.
***
Сидя на лавочке, человек подумал, что неплохо было бы ещё раз попробовать навестить Буню. Как же там дежурный его имя называл?..
Дверь открыл взъерошенный, уставшего вида пожилой мужик.
- Здравствуйте, я Денис, знакомый Толика. Мне сказали, он здесь был. Или всё ещё…
- Был, был, ушёл недавно,- перебил его мужик. - Заходи. Рассказывал он про тебя.
Зайдя в квартиру, Денис удивился царившей там чистоте. Не так он себе это представлял. Не было похоже, что здесь живёт алкаш.
- На кухню проходи, садись на табурет. Видели мы тебя вчера в окно, да позвать не смогли. Соленья, бля.
Зайдя на кухню, он увидел подоконник, заставленный банками помидоров, огурцов. Сел за стол и огляделся, следов дебоша не наблюдалось.
- Мне не совсем удобно спрашивать, но я слышал, у вас конфликт ночью был.
- Ты чё городишь! Я четвёртого дня нашёл на лавке твоего Бориса, ну Толика, то есть. Борис нелепое имя, Толик ему больше подходит. Там гопота уже рядом в кучку сбивалась. Домой я его забрал, пока мои в деревне. Побеседовали, хороший мужик оказался и не бомж, хоть и потрёпанно выглядел в тот момент. На первое утро хотел уйти и нажраться опять. Но мы это знаем, проходили. Похмельная слякоть мозга. Малыми дозами на сбавленных оборотах я его в себя привёл. Беседовали мы с ним целыми днями, интересно мыслит. А сегодня ночью сидели, - стук в дверь. Открыл, стоит Камиль, в крови весь, пузо зажимает. Гопники те же видимо, во дворе ножами потыкали, забавы ради. Я ментов, скорую вызвал. Борису ключи дал. Отсидеться сказал на пятом, пока не уедут. Мне-то
ничего не сделают, я и кухню иху знаю, и они меня знают. А постороннему лишний раз лучше не светиться. Такой вот конфликт. Давай свою версию. Хотя подожди, давай малость за знакомство.
Буня взял с полки две рюмки. Достал из холодильника керамический графин и блюдце с нарезанным салом и огурцами. Всё поставил на стол и сказал:
- Банкуй, молодой. Как зовут-то?
- Денис я, - гость аккуратно наполнил рюмки, не доливая на полпальца.
Выпили, закусили.
- Откуда рассказывать? - спросил Денис.
- С того момента, как он тебя в детский сад отвёл. Хотя, можешь и с того, как школу закончил, а ещё лучше, как давеча на след Толика напал. Как сюда забрёл. Вот это будет правильно.
- Хорошо. Я как в город вернулся, Роза Моисеевна сразу прибежала. Опять пропал, выручай, значит.
- Кто этот персонаж у нас? - с любопытством спросил хозяин.
- Да жена евойная, не расписаны, правда.
- Опа, а про жену он не говорил ничего, еврейка, к тому же, - сказал удивлённо Пётр.
- Да он стесняется маленько отношений, - гость усмехнулся. - Лет семь последних вместе живут, гражданским браком. Даже в театре два раза были, и раза три в кино он её приглашал. Да и не еврейка вроде, зовут Светлана. Толик её так зовёт, она откликается. Такой у них семейный устой.
- Понятно, очередной старый кобель. Ну, отвлеклись от темы, давай дальше.
- Начал искать. Сначала по району, потом дальше. Весь блокнот исписан, он за три дня на семи адресах побывал, теперь вот досюда добрался. Сунулся я поначалу в первый подъезд вчера, там женщина рассказала, что Толик с вами бухает. Вчера говорит, вас тревожить не надо, бухие вы сильно. Вот я сегодня и пришёл. А тут такое.
- Вот Люда, тварь старая. Опять херню вещает в массы. А ты, Денис, какого хера веришь незнакомым. Надо проверять источники. Она тебе по злобе говна дала, что для меня хранила. Знать ничего не знает, додумывает на ходу. Вчера Толика в баню водил, попариться да ожить. На обратном пути попалась она навстречу. Я ей даже «здрасти» не говорю, чтоб не переиначила, как ей удобней. С детства про меня туфту гонит. У нас тут посёлок был, пока город не пришёл. В школе учились вместе. На празднике я не стал с ней танцевать, страшно разозлилась. Она баба красивая была, но ветреная. И танцевать со мной хотела, чтоб Валерке насолить. Мне-то оно зачем. Обиделась, крамолу начала про меня говорить всем, - поведал Буня. – Потом замуж вышла за вора. Дорогие наряды, вечера в кабаках. Через год закрыли мужа. Стала всем говорить, что это я из ревности сделал: я уже тогда в органах работал. Потом муженёк её с ещё одним на рывок ушли, только через год в тайге скелеты обнаружили. Опять я виноват. Специально всё для побега подстроил, а сам на вертолёте с ружьём охоту начал. Такая вот гнилая информаторша попалась. Это тебе не заметка в советской газете "Правда", где ответственных больше, чем слов в статье. Слушая от одного человека про другого, неплохо бы знать историю их отношений. Тогда, возможно, и пояснее будет да по… Это, бля… Слово забыл! Да *** с ним, давай повторим.
Выпили. Буня закусил и, поставив рюмку, поднял указательный палец вверх.
- Срослась шарада, - сказал он. - Про жену ты сказал, и всё на места становится. Не сильно он рвался уходить, я же его вытолкал практически. Побаивается он её, значит, но чё делать, у меня самого завтра утром семья возвращается. Вот жеж промашечка. Надо было проводить. Иди, лови его, пока не сгинул. Может и не дойти-то до дома.
***
Выйдя из подъезда, Денис подумал: ****ая бля-бля, где же мне искать его, искать-то где?..
- Эх Толя-Толя, жертва алкоголя, куда ты мог направиться? - продолжил он вслух. - Ты же наверняка незадолго до этого стоял здесь же и думал об маршруте.
Был бы свой район, там проще. Явки, пароли и прочие засады давно известны. Здесь же он как по ветру мог пойти, так и против, да и ветер переменный. Хотя, с другой стороны, тут не Шервудский лес, человека при желании и времени можно отыскать. Только время-то уже к вечеру…
- Ну и что же мне делать? - спросил он у улицы обречённо, присаживаясь на скамейку.
Если логически, то инфернальная стадия у него прошла, и теперь Толик на инерции. Значит, можно предположить, что он пойдёт сдаваться, хоть и с неохотой. Тогда теоретически надо идти в сторону дома. Да и сложно будет его сегодня отыскать, ежели он в другую сторону направился. Он так далеко, как сюда, впервые зашёл при загуле. Обычно не дальше соседнего квартала. Так что процентов больше за родную сторону. Осталось поточнее припомнить, где по дороге или с небольшим от неё отклонением попадаются питейные заведения.
Он уже собрался было встать и пойти, по дороге освежая память, как дверь соседнего подъезда открылась и из него вышла старая тварь Люда, как её окрестил Пётр.
- О, сидит. Буню ждёшь? Избить хочешь? За друга отомстить? От друзей-ментов он отболтался или откупился, но ты же не такой? Доведёшь дело до конца? У меня от мужа кастет остался, могу вынести ради справедливого дела. С ним сподручнее будет. Буня хоть и старый, но всё ещё крепкий.
- Спасибо за предложение, за сопереживание, но нет. С Толиком всё хорошо, осталось лишь найти его. К Петру претензий нет.
- Ах ты, Иуда, он, значит, тебе налил и рассказал свою версию? А ты и поверил, лопух доверчивый. Куда этот мир катится? Где доблесть, честь и месть?
- Ладно, пойду я Толика искать, его версию узнаю для разработки плана мести, - сказал Денис, вставая, и быстрым шагом начал удаляться. – Господи, за что мне это?! Я же нищей три дня назад рублей семь дал, спаси, сохрани да и на сдачу помилуй!
Денис шёл, тревожным голосом нарушая спокойствие двора:
- Я же просто хочу сделать правильное «заебись». Вернуть товарища домой, женщине -мужчину.
За углом он остановился и начал вспоминать, где здесь он видел злачные места. Ближайшая пивнушка, что смог вспомнить, находилась в двухстах метрах, но была не совсем по пути. Хотя в данной ситуации и она не подлежала исключению. Обходя лужи, он направился туда.
***
У входа курили пенсионер и два отрока. Один из них что-то оживлённо рассказывал другому. Пришлось протискиваться.
По специфике работы он привык к обширному личному пространству. С внедрением в него медведя спорить был не готов. С белками другая тема. Они не сильно досаждали, в отличие от медведя и людей. Особенно, если с последними едешь в туго набитом общественном транспорте.
Вообще он заметил, что люди, разделяясь, душевно становились ближе телесно. Может, потому что переставали объявлять, что надо уступить место выходящим. Посадка-высадка происходит одновременная, все спешат, толкаются. Раньше в ожидании автобуса для поездки в ПТУ он мог составить планы на жизнь, разрушить их и составить снова, но более реальные. Теперь дело обстояло иначе. Может, планы стали проще и на их составление не требовалось много времени. А что если, маловероятно, конечно, но люди перестали ждать? Теперь им надо «здесь и сейчас». По головам - но зайти в автобус первым, не ждать, когда выйдут. И не автобус цель, а зайти и во всём так. Может, просто он сам одичал вдали.
В пивнушке стоял запах. Запах безнадёжности и перезрелой крупы. И когда за спиной хриплый баритон произнёс: - «Хорошо, что есть на свете, это счастье - путь домой! - он понял, что вот теперь он точно вернулся, и дядя Толя найден.
- Привет, Денис! Опять тебя подписали на мои поиски? Дай, обниму!
Не избежав и вытерпев объятья друга, он, вместо того, чтобы задать вопрос, был вынужден сам отвечать и только потом контратаковать, пока не подавили монологом.
- Дениска-друг приехал! Как жив-здоров?!
- Толя, я как тот волк, который несёт бабушку через лес в гости к Красной шапочке, чтоб она наконец-то снова отведала пирожков. Потому как у той обострилась гилофобия. Тебе делать нехуй? Сядь с братвой и бухай на районе, если выпить вздумал. Хули как кузнечик скачешь? Ведь уже не молод.
- Снизить температуру и углубиться мозгов до *** не надо. Выжить и воспользоваться этим преимуществом - вопрос другой.
- Ты что несёшь, что, бля, за околесица? Ты кем себя возомнил? Агентом из спецотряда алкашей для уничтожения бухла на дальних подступах? Тебе домой, на дембель не пора?
- Да, пойдём тотчас нах отсюда. Пиво здесь мразь, кружку второй час допить не могу. Там сядем где нить и побалакаем под водочку.
Они вышли из заведения. У входа было уже безлюдно, хотя прошло не более трёх минут.
- Тут недалеко есть доброе место с тихой музыкой, - сказал Толик. – Пожалуй, туда и дойдём?
- Хорошо, - человеку было уже всё равно куда идти, его начало переполнять чувство дома.
Метров сто дальше прошли в молчании, потом Денис решил его нарушить.
- Ты мне вот что поясни, дружище, - он ускорил шаг, развернулся и продолжил маршрут спиной вперёд. Спросил, глядя на Толика: - Ты что, опять сорвался? Света сказала, месяцев восемь домовился. Дел продвинул полезных кучу.
- Дело такое, Дениска, что мир на трёх китах стоит.
- Вроде, слонах, - перебил собеседника Денис.
- Слонах или китах, пох, хоть на жирафах. Суть такова, что есть средний, который мнит себя решающим. На котором основная нагрузка. И он считает, что без него всё рухнет. Но когда происходит хоть лёгкое отклонение, он могучая скала и не виноват. Это виноват козёлослонокит, один из крайних или даже оба. Понимаешь?
- Частично. На картинках в учебнике слоны не стояли в ряд. Там каждый держал свой сегмент, и от каждого зависела стабильность. Как трёхногий табурет, который считается самым устойчивым.
- Ты ещё скажи, что этой фотографией король Артур вдохновился, создавая круглый Камелот,- сказал, усмехнувшись, Толик.
- Борис Анатольевич, Толик, чмо престарелое ты или маразму хлебнул? Или пытаешься увильнуть от разговора? Скажи напрямую, так, мол, и так, семейные обстоятельства, семейный секрет. Понятно, что у тебя и у Светки своя личная правда. Она-то мне свою версию без метафор и философии, напрямую, как полицай партизана, выдала.
- Не споткнись, грязного не пустят. Десять метров - и за угол, там вход, - сказал Толик, явно уходя от разговора.
Денис развернулся и пошёл вперёд, ускоряя шаг. Он понял, что с Толиком сейчас не поговорить. Это могло означать только одно из двух: или случилось личное, что он не будет обсуждать даже с не очень посторонними, или Толик выдумал себе проблему, чтоб списать на неё желание выпить. В чём он точно не сознается.
***
За углом Денис увидел яркую вывеску, на которой красными и зелёными светящимися и переливающимися буквами было написано название заведения – «Уютная мгла». Он остановился и, дождавшись подошедшего Толика, спросил:
- Ты куда меня привёл, старый? Тут или дизайнер юродивый, или насмешник над такими.
- Так нам не сюда, это ж как тебя после пещер на блёстки тянет... Нам туда, через двор, где фонарик светит.
- Ты же сказал, за углом вход?
- Так за углом, тут дальше по прямой, не сворачивая, метров тридцать, о чём вообще речь не шла, - сказал неестественно приглушённым голосом Толик.
Денис повернулся и посмотрел на него. Глаза Толика блестели хмелем и лукавством. Нижняя часть лица была скрыта воротником куртки, несмотря на достаточно тёплую погоду.
Зайдя в помещение он понял, что это обычная рюмочная с торца крупного магазина, которая по непонятной причине ещё не сгинула вслед за остальными. Два стоячих столика, видавших немало бед. Один еще, видимо, с советских времён, так как на нём сохранились два крючка снизу для авосек.
- Денис, возьми, я пока столик займу.
- Я-то возьму, не вопрос, ты столик в долг хочешь взять или атакой с флангов? Их два, и нас не меньше. Других людей я здесь не вижу. Можем ваще каждый за своим стоять.
- Бери уже, я поиздержался.
Осмотрев витрину и не проявляющую признаков заинтересованности продавщицу, он сделал выбор и решил озвучить заказ.
- Дайте, пожалуйста, два по сто водки и бутерброд с колбасой. Толик, ты чем будешь закусывать?
- Не бери ты эту гадость, корочку с селёдкой возьми лучше. Я в советское-то время ел её в крайних случаях и только жареную. А там мясо было. Ты на эту посмотри, это же триппер прессованый, подкрашенный. Как можно в свой рот такое тащить? Пусть и спиртом примоченное. Мне только сока запить возьми, - резюмировал он колбасное просвещение.
- Дайте тогда вместо колбасы селёдки, как товарищ рекомендует, и сока томатного.
Спустя три минуты они стояли за накрытым столом на две персоны. Два по сто, бутерброд с сельдью и стакан сока.
- По половиночке? - спросил Толик, расстёгивая куртку.
- Да, стоит прыть умерить, - Денис смотрел в лукавые глаза на уставшем лице. - Решил рассказать?
- Выпьем, и расскажу, - пояснил Толик, приподнимая стакан. - Но для начала - с приездом!
***
Ни в этой, не в двух следующих рюмочных собеседник не раскрыл ничего, как, собственно, Денис и думал. В них они брали уже не больше, чем по пятьдесят. Это хоть и немного, но ускоряло движение к дому, веселило Толика и не давало покоя Денису.
- Так ведь ты тоже мне не рассказал. Вчера под окнами нарисовался и пропал. Я как минимум тебя с утра ожидал. А ты вон чё. Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? За счастьем несчастье, грустно, вот так и пошло?
- Толик, у тебя радио в голове заиграло или чё? Я тебя искал так, как ни космонавтов пропавших, ни золото с нефтью не ищут. И ради чего? Чтоб узнать, как три Чебурашки, стоя на Крокодиле, удерживают твой внутренний мир. Правда? Мне это было надо? Меня тётя одна сегодня по твоим поискам в блудняк вогнала. Я пока маршрут осваивал, у меня полжизни, с тобою связанной, перед очами промелькнуло. И если бы не встреча с Буней, то я бы с тобой не водку пил, а на пару часов определил тебя в слушатели. Там я хоть успокоился малость и пар спустил. Ты понимаешь, как тебе, старому дураку, повезло? Я уже не жалуюсь, но... Мне тебя домой привести надо, - продолжал он. - У меня в этом же городе нет других занятий. Я помню, конечно, ты тоже своё личное время на меня тратил. Ты мне его как под процент дал. Когда все в казаки-разбойники бегали, ты меня географии учил, карту подарил, еще даже висит на стене. Для книжек, которые ты подарил, я отдельные полки сколотил, как ты помнишь. Стоят как новые, и у каждой на титульном листе – «Дорогому Борису». Математика мне плохо давалась, пока ты мне не подарил занимательные задачи по математике и не объяснил радость и прелесть от их решений, вот это толково было. В кулинарном соль на глаз отмерял для разных блюд. А потом, когда я начал взрослеть и задавать вопросы относительно женщин, ты мне подарил подборку журналов «Юный натуралист» за 71-й год и сказал, что всё здесь. Я и трёх номеров не успел прочесть, как начала выходить газета «Спид-Инфо» и, как мне тогда казалось, с более расширенной информацией на интересующие меня темы, чем в тех пресловутых журналах. Я торчу тебе непрожитые годы. Я помню и как ты мне от хулиганов оберег создал, и водку, которую я у тебя стырил, с пацанами распить чтоб. Ты всё понял, но слова мне не сказал.
- Вот оно чё, значит, это ты у меня тогда с****ил пузырь? А я всё думал, куда я его мог задевать. Но теперь Сизифов камень снят с души, возможно, даже буду спать без снов проклятых о поисках затерянного пузыря, что мучают меня почти уж четверть века, хотя и не помню я этого, - произнёс Толик. - Потому как мои воспоминания — словно золотые в кошельке, подаренном дьяволом. Откроешь его, а там - сухие листья, - как говорил или он, или, я не помню кто-то другой. Nota populus.
- Ты и не должен этого помнить. Только корыстный человек помнит, что он сделал сам для кого-то. Надо помнить, что другие сделали для тебя.
- Вон пустырь перекопали… Центр продажный возводить будут, видимо, - Толик резко переменил тему. – Может, напрямки пустырём пойдём? Короче ведь будет.
- Толик, дружище... Раньше и днём-то не сильно здесь ходили. Сейчас, после дождя, по перекопанному, не зная тропы, в изрядном подпитии? Идём навстречу приключениям? Нехер. Давай по старинке, как Элли и Тотошка, тропой асфальтовой людской.
- Ты чего, Денис, боишься? У тебя есть оправдание твоей нерешительности?
- Толик, ты здесь вообще охуел от безнаказанности. Тебе мало моего нежелания, еще подавай мотив. Как говорили в одном известном кинофильме, просто не хочу. Ты понимаешь, что сейчас по перекопанному такие будут "таёжные напрямки"? Через пару недель только по звёздам, мху и муравейникам дойдём.
- *** с ним. Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой, а если я усну, шмонать меня не надо. Вызывай такси, Дениска!
- Толик, тут тебе не «кинолондон», нельзя вот так просто крикнуть «Такси!», - и через пять секунд подъедет кар, - сказал, повышая голос, Денис.
- Не срывай на мне злость. Ты сделал этот выбор, сам поверив тёте. Успокойся, уже всё позади, а впереди нам дом обещан.
- Борис, ты устал, давай, уйдем. Ты, если есть, что по делу сказать, говори. А в другом случае лучше молчи.
Толик подошол к столбу и начал ссать. Потом, не поворачиваясь, начал говорить.
- Понимаешь, Денис, если честно, старость лютая напугала. К дядьке к своему зашёл недавно, ему девяносто восемь. Сидит, пердит и глазом водит. Ты думаешь, я этого хочу в старости? Я себя, мельком представив, возненавидел.
- Ну это ты жить не хочешь или не умеешь, а, как говорится, жить захочешь - не так состаришься. Тебе не грозит.
- Денис, ты клоун лапидарный! Я неделю под этим гнётом осознания старости. Нашёл себе повод для запоя, а для тебя мои переживания - лишь усмешка. Одной фразой вздумал отделаться! Где сопереживание? Пусть не от души и ложное, но чтоб звучало и лечило, как настоящее.
- Я не буду врать и говорить, что ты так молодо выглядишь, словно бессмертный. Ты старый и скоро сдохнешь, особенно, если стиль не сменишь. Или тебе по абзацам, как откровение Иоанна, надо? Как один терпел и нам велел?
- Денис, побежали по бордюру. Кто первый оступился - тот дурак, - озорно сказал Толик, устремляясь в даль.
Глядя на бегущего Толика, Денису подумалось, что в каждом дворе водится такой престарелый, придурковатый индивидуум. Просто за другими следят тщательней.
Ускорил шаг, хотя и понимал, что не сдюжить поддатому с годами за спиной Толику более полкилометра. Да и не пришлось в этом убеждаться: он увидел, как метров через двести доблестное ППС тормознуло беглеца. Подходя к ними и придумывая оправдание ситуации, он услышал смех. Не пришлось ничего придумывать: это оказались знакомые Толика. Они же и подвезли их до магазина у дома.
- Возьмём бутылочку и у меня посидим? - спросил Толик вопросительно-жалобным тоном, - При тебе меня не так сильно ругать будут. Да и не охота одному сидеть, давит. Поговорить охота. А от Светланы сейчас только гнёт.
- Фуфло гнать не будешь - посидим, - сказал Денис и, не дожидаясь ответа, направился ко входу в магазин. Он понял: всё будет хорошо.
Выйдя из магазина, они направились в сторону своего дома.
- Только давай зайдём с другой стороны, - предложил Толик. - С этой сейчас Светлана может с соседками сидеть.
Перед тем, как повернуть из-за угла во двор, Денис сказал, останавливаясь:
- Подожди, отолью. Хер знает, как оно сейчас произойдёт.
Он думал, Толик его подождёт, но тот уже по инерции вышел под фонари двора.
- Толик, ты что, мимо хотел прошмыгнуть? - раздался голос Светланы. - Я же видела, как с магазина ты не по асфальту и короткому пути пошёл, а кривой тропой.
И пока Толик сопел и придумывал ответ. Денис, застегнув ширинку, пошёл спасать ситуацию.
- Ты сволочь гулящая, а, привет, Денис! - сказала она одной фразой, но с разными интонациями, и смягчилась, увидев его выходящим на освещённую часть двора.
- Продолжать, значит, надумали, как я понимаю, - Светлана переводила взгляд с одного на другого и, остановив его на Денисе, продолжила. - Присмотри за ним, пусть душ хоть примет, а то мотался не пойми где. Вчера вот сельдь хорошую привозили в магазин, взяла. В холодильнике "под шубой" и "форшмак" берите, закусывайте обязательно. Я тогда к Таньке зайду пока.
- О, этот знаменитый "одесситский форшмак" от Розы Моисеевны, - сказал Толик, явно оживая и расправляясь. - А в бане я намедни был. Потом об этом и тебе поведаю, родная.
- Если уж глаголить вздумал, то беги тогда, исподнее меняй, - сказала она и, развернувшись, пошла по направлению к соседнему дому.
Уже сидя дома на кухне за организованным на скорую руку мини-застольем, выпив и закусив салатиками да найденными котлетами, Толик расслабился и размяк в родных стенах.
- Роза Моисеевна женщина хорошая, только грустная. Не чаще голубя улыбается, и тут не Петросян ни Кашпировский не помогут. А всё почему? С раздачи карта шла, ненужный блеф подвёл. Я тебе не рассказывал?
- Да нет, вроде, - ответил Денис, пытаясь вспомнить, что он вообще знает о Светлане. - Ты о ней и не говоришь никогда.
- Так-то я очень давно её знаю и мужа её встречал по жизни, - в разговоре Толик начал подкладывать себе салат, и Денис понял, что надо наполнить рюмки.
После выпитого Толик сделал небольшую паузу и продолжал:
- Дитё у них родилось неразумное, с отклонением, но решили оставить. Правильно это или нет, не мне о том судить. Лет восемь помучалось да усопло. Ну и на этом отношения, конечно, стали не очень дружные. А отношения должны быть дружные, на одних «поебацца» долго не вытянешь. Это с годами уходит, к тому же, максимум час из суток занимает. Всё остальное - дружба и взаимопонимание. И завтра, когда я буду объяснять своё поведение, я буду держать её за руку и мне будет легко. Потому что я буду чувствовать родное. Друга, который пытается тебя понять. Осудить, но для начала – «понять». Что-то я сбился с темы, - произнёс Толик, посапывая, и Денис увидел на его глазах слёзы.
- Успокойся, дядь Толь, - ему самому было неудобно смотреть на Толика.
Толик встал, подошёл к раковине и стал умываться. Потом, уже более взбодрённый, сел обратно, сам разлил по рюмкам и продолжал:
– Короче, возвращаясь к истории. Не получалось у них обратно сойтись, а тут вечеринка-не вечеринка наметилась, *** пойми, что. Но вроде как оба на ней присутствовать должны. И у неё родился, значит, план. Тупой бабский план. Прийти с другим, что б муж
приревновал. А там порешают да помирятся. Ну и вот.
Он замолчал и, не чокаясь, выпил.
- Один, добрая душа, помочь хотел и, не задумываясь о последствиях, вписался не в свою тему. А второй на этот спектакль без программки пришёл. Как итог - один на кладбище, второй на зоне сгинул, а ей с этим жить приходится. Такие дела. Зло наказано.
- Какое зло наказано? Кто в данной истории зло?
- Всеобщее зло, обычному разуму непонятное. Спать я пойду, ты, если хочешь, ещё сиди.
- Да пойду я тоже, есть у меня дела да не наказанное зло. Закрой за мной.
***
Зайдя домой, человек скинул обувь у порога, достал ящик с инструментом и, разложив по карманам пару отвёрток с кусачками, взял с полки фонарик. Снова обувшись, вышел в подъезд и дальше на улицу.
На улице уже стемнело. Придя уже в знакомый двор, он свернул к знакомому же подъезду. Потихоньку приоткрыл дверь и увидел за ней свет. Зайдя внутрь, огляделся и нашёл выключатель. Достал из кармана отвёртку, снял с него крышку. Свободной рукой достал и включил фонарик. После этого открутил один контакт, погрузив подъезд во тьму. Поставив на место крышку, он начал подниматься по лестнице, освещая путь фонариком. Высветив металлический ящик в месте для курения, усмехнулся. Ящик раритетный, не ушёл на переплавку, потому как был замком пристёгнут к перильной решётке. Потом расстегнул ремень и, придерживая штаны руками, а фонарик зубами, опорожнил на него
содержимое кишечника. Приведя себя в порядок, направил свет на следы возмездия. Остался доволен.
- Вот так вот, тётя, гавно за гавно, вот так вот, - негромко сказал ночной гость.
Потом спустился и погасив фонарик, открыл дверь и вышел из темноты помещения в
полумрак ночи.
P.S. В свой следующий приезд, придя с Толиком в гости к Буне, он узнал, что его нелепая, пьяная, куражная месть до Люды не дошла. В тот момент когда он восседал на металлическом ящике, что-то уже сподвигло её синеть в петле.
ВСЁ.
Особая благодарность за корректировку Коноваловой О.