Будущие выпускники во дворе школы репетировали танец к последнему звонку. Тёплое апрельское солнце переливалось в их волосах, а их лица сияли, как сияет санитарный фаянс после дезинфекции. Сбившись в пары, они путали друг другу ноги под мелодии из мощных динамиков
Рома, разумеется, пару себе не нашёл, и, пока одноклассники его трясли телесами, уверенные в том, что они - прекрасные танцоры, он носился из стороны в сторону, будто бешеный лис, и воображал себя не менее прекрасным хореографом
- Еби её! - кричал Рома однокласснику, - бери и еби! Еби её, тебе сказано, бери и еби!
Одноклассники Рому замечали крайне редко и случалось это тогда лишь, когда он своими грязными кроссовками ступал кому-нибудь на ногу, а потому выкрики его нынче проходили мимо их ушей. Но Рома не унимался
- Так хорошо, булками двигаем, давайте ребята, хорошо!
Рома не был красавцем
Тело его от шеи до пяток напоминало какой-то дефективный кабачок, на котором громоздилась подгнившим помидором неуклюжая голова. Черты растения сохраняло и лицо его. Красный от табака нос, покрытый тёмными точками, похож был на августовскую клубнику, рот, скривлённый ухмылкой, - на гороховый стручок, а на меже, точно жухлый сорняк, подрастал подростковый пушок. Весь огород этот скрывали в тени волосы - и пусть даже завитками своими они напоминали кудрявую иву, пахли они похлеще раненого борщевика
По мере того как солнце скрывалось за зданием школы и весенний воздух становился всё более прохладным, движения репетирующих становились всё более чёткими - с каждым подходом они двигались всё грациознее, всё легче, и ноги их уже не переплетались, как раньше, а плыли, строго следуя ритму музыки, над асфальтом, как плывёт по воде брошенный в чашу смыва клочок туалетной бумаги. Рома продолжал носиться
На исходе пятого часа окно школы проявило маленькие силуэты. Вероятно, то были мальки из третьего класса, откинувшиеся с вечерней смены. Поначалу они равнодушными взглядами окидывали происходящее, подчас колыхая ****ом под музыку
В один момент в поле их зрения взошли груди одной из Роминых одноклассниц, после чего зрачки мальков непрерывно сопровождали её, а точнее её груди, что содрогались, словно прекрасные пионовые бутоны, овеянные весенним зефиром, пока их хозяйка кружилась в танце
Их маленькие пенисы привстали на три четверти, и спокойно наблюдать за танцорами они больше не могли. Мальки стали стучать по окну
***
- Они убогие от того, что совершенно не похожи на меня, - говорил Рома всякий раз, когда одноклассники разговаривали о супергероях, - ничтожество на ничтожестве, я один стою их всех!
Рома, разумеется, авторитетом в коллективе не обладал, и мнение его всякий раз проходило мимо их ушей. Но Рома не унимался. Тщась компенсировать изъяны, составлявшие его внешность и ментальные особенности, составлявшие личность, Рома порой примерял на себя роль супергероя.
Справедливость он защищал методами весьма нешаблонными. Однажды он подкараулил на выходе из школы одноклассника Колю, начинающего культуриста, и принялся гарцевать рядом, осыпая Колю оскорблениями
- Ага, в качалку идёшь, мальчиков ****ь, да? - рявкал он, - чо такой грустный, жопа что ли опустела?
Коля продолжал идти вперёд, наслаждаясь видами зимнего города. Рома поднял с земли пустую стеклянную бутылку
- Жопы качков никогда не бывают пустыми! - победоносно воскликнул Рома, устремив горлышко в сторону вражеской задницы
Рома нередко рассказывал эту историю, заканчивая её словом "задницы", я, однако, как автор неполживый и преданный идеалам правды (то бишь супергерой), считаю необходимым отметить, что, коль скоро стекло коснулось ткани Колиных брюк, Колин кулак коснулся Роминого лица
Коллекция подвигов его на этом не заканчивалась. За 17 лет он дважды нюхал табак за спиной у завуча, трижды дрочил под сводами школьных клозетов и один раз сорвал урок литературы, за что некоторые одноклассники даже были ему благодарны. Со временем проишествий, которые бы требовали Роминого вмешательства, становилось всё меньше. Рома изголодался по подвигам, а потому слух и зрение его непомерно обострились, и стук маленьких мальчишеских рук на фоне громкой музыки он расслышал вполне отчётливо
Глаза его задергались из стороны в сторону, словно стараясь вырваться из осто****евших глазниц, лицо его обагрилось, а трико треснуло вдруг по шву на промежности, вестимо, под напором одеревеневших икр. "Тьма вернулась, - подумал Рома, - моё время настало"
Одному Богу известно, откуда у этого кабачковидного существа в рюкзаке имелся презерватив, но он, пошвырявшись по отделениям, отыскал его и помчался к окну
- Иди отсюда, собака, - закричал он неприятелю, - иначе знаешь, что станет с твоей маленькой задницей, знаешь? - Рома указал на квадратный пакетик, тряхнул тазом, упал на асфальт, поднялся, упал снова, снова поднялся и продолжил трястись. Мальки уже давно ушли, но Рома продолжал симулировать битву, чтобы никто вдруг не помыслил, что он отделался малой кровью
Выпускники вальсировали, не обращая на Рому внимания. Тем временем битва продолжалась. Не на жизнь, но на смерть Рома сражался, не жалея подштанников. Всё тело его болезненно пульсировало, ноги ныли под тяжестью свисавшего сала, а из ануса пробивалась на свет маленькая, цвета молодой сакуры, шишечка. Битва длилась около часа
Удовлетворённый вражеской капитуляцией, Рома спрятал изделие в рюкзак и со спокойной совестью отправился домой