Утром следующего дня пришлось просыпаться довольно рано. Хотелось, чтоб день рождения Хильда отпраздновала как следует, в том плане- убраться в доме, накрыть стол. Она еще хотела пригласить друзей. Послезавтра Новый год, а снега как не было, так и нету. По небу ползли все те же хмурые тучи, прозрачный туман легкой дымкой висел над лесом, постепенно рассеиваясь промеж тонконогих деревьев.
Хильда тоже не захотела долго валяться в кровати. Я стоял во дворе и молча наблюдал как с куста на куст перелетает небольшая стайка воробьев, они шумели, что-то бурно обсуждая на своем языке. Наконец, увидев соседского кота, взмыли вверх и скрылись за угол дома.
Я услышал как скрипнула дверь и Хильда выскочила на улицу, укутавшись в пуховик.
— Чего так рано? - спросил, улыбаясь, я. - Еще и восьми нету.
Хильда посмотрела задумчивым взглядом куда-то в сторону леса, тяжело вздохнула, ответив:
— Та чего-то не спится, не знаю… - потом она пристально посмотрела на меня, лукаво прищурив один глаз, и добавила. — А пирог печь будем?
Я пожал плечами и, озадаченно помотав головой, ответил:
— Бабушка Аня обещала. Ты же видишь, какие у нас условия. Плита ветхая, работает только две конфорки, да и газ от баллона. Но ты не волнуйся, что-нибудь придумаем.
Кое-как позавтракав, принялись за уборку. Работа шла не весть как. Хильда то и дело, что дурачилась с котенком, а я попытался отодвинуть книжный шкаф, чтоб в комнате стало больше места. Шкаф был настолько ветхий, что не выдержал таких испытаний и тут же свалился на пол, сломав обе ножки. Весь хлам, который находился в нём, рассыпался по комнате, подняв целую тучу пыли. Я даже немного впал в отчаяние: ну вот что теперь с этим всем делать?
Хильда только хохотала, глядя, как я собираю книги и пытаюсь прислонить поломанный шкаф к стене. В комнату зашла бабушка Аня. Старушка всплеснула руками и также не удержалась от смеха. Убрались мы, конечно, быстро. Правда, книжный шкаф пришлось выбросить и поставить другой, любезно предоставленный бабушкой Аней, который стоял в ее половине дома и служил буфетом для посуды.
К обеду приехала Алиса, привезя с собой Маринку и Валеру. С появлением детей дом наполнился веселым смехом, разговорами и суетой. Начали накрывать на стол. Алиса привезла целый фуршет, и хотя еда была постная, все выглядело достаточно аппетитно.
— Это тебе, - сказала Маринка, протягивая подруге коробочку, обернутую блестящей фольгой, и перевязанную алой ленточкой.
— А что там? - Хильда уже хотела разрывать обертку, но Маринка ее остановила.
— Не сейчас. Потом откроешь, вечером.
— Но почему?
— Лучше вечером, пожалуйста.
— Ладно, - пожала плечами Хильда.
Валерка был скромнее. Он вручил Хильде миниатюрного плюшевого мишку с глазками-пуговицами. Хильда приняла подарок и как-то многозначительно посмотрела на Валерку, слегка скривившись. На языке вертелся один вопрос: это еще что за чудо? Но она решила промолчать, мало ли… Может, у него денег не было, или желания, или то и другое. Но Валерка тут же все объяснил.
— Этого мишку я сделал сам. Понимаю, выглядит он довольно странно, особенно глаза. Зато ты держишь мою первую поделка, и я хотел ее вручить именно тебе.
Хильда тут же расчувствовалась, и не смогла удержать восторженных эмоций. Она скупо чмокнула Валерку в щеку, поблагодарив за такой оригинальный подарок.
Перед тем, как сесть за стол, именинница побежала в половину дома, где жила бабушка Аня, чтоб забрать пирог. Мы столкнулись с ней буквально у двери, и я сказал:
— Там Данька ходит, как неприкаянный. Круги возле нашего двора нарезает, - сказав это, я замолчал, ожидая реакцию дочери.
Она мне поведала о всем происшедшем на заброшенной тюрьме, но я подумал, может, дочь захочет пригласить парня на свой праздник, позволит ему дать еще один шанс или что-то в этом роде. Но девочка сделала вид, будто не услышала моих слов. Она прытко проскользнула мимо меня и, даже не удостоив продолжавшего слоняться Даньку взглядом, побежала к бабушке Ане.
— Привет, - послышался глухой голос из-за забора, когда Хильда возвращалась, осторожно неся на блюде аппетитно пахнущий пирог.
Она остановилась на минуту, с каким-то пренебрежением бросив взгляд на топтавшегося возле забора Даньку.
— Чего приперся? - буркнула она, не размениваясь на приветствие приветствия.
— У тебя же день рождения, - продолжал мычать Данька. — Вот я подумал…
— А ты, оказывается, еще и думать умеешь?
— К чему это ты?
— Слушай, Бунин, иди куда шел. Говорить нам с тобой не о чем, понял? И дорогу ко мне забудь. И общаться я с тобой больше не хочу.
Данька надулся. Его щеки медленно покраснели и, взглянув на Хильду исподлобья, он ответил тоном, словно обижаться должен был он:
— Ой, подумаешь! Нужна ты мне очень!
— Раз не нужна — чего тут бродишь, словно неприкаянный?
— Говорю ж, поздравить хотел.
— Не нужны мне твои поздравления, понял? Убирайся!
Мальчик гневно засопел и широким шагом отправился в сторону своего дома.
— Зря ты так, - сказал я, краем уха подслушав их разговор, когда Хильда подошла к веранде.
— Ой, папа, только, давай, еще ты не будешь жизни учить.
Я не смог удержаться от смеха.
— Это как-то забавно даже прозвучало, - сказал я.
Но Хильда ничего не ответила, а прошла в дом и поставила пирог посреди стола.
Алиса на праздничный обед не осталась.
— Как-то не совсем удобно, - сказала она. — Я же совершенно чужой человек для вашей дочери. Вы здесь отмечайте, а вечером скажу Аське, чтоб забрала ребят.
Сама мысль о том, что опять придется встретиться с Ауксе, портила Хильде все настроение. Но она этого не показала. А еще она больше всего на свете ожидала звонка матери, но та не звонила, не приходили от нее и сообщения… Девочка положила возле себя телефон и, хотя никаких звуков он не издавал, периодически брала его в руки и смотрела на индикаторы: а вдруг она каким-то невероятным образом могла пропустить звонок или смс.
Сидели практически до вечера. Ребята шутили, разговаривали о школе и, когда я вышел на улицу, обсуждали недавнее приключение. Наконец, раздался звонок в мобильном. Хильда даже подскочила от неожиданности и, схватив телефон, не глядя, поднесла его к уху, будучи совершенно уверена, что звонит мать. Но в трубке послышался совершенно иной голос.
— С днем рождения, - прозвучала скупая фраза.
Хильда посмотрела на монитор и увидела, что звонят с незнакомого номера.
— А ты кто? - уточнила она.
— Не узнала? - в голосе из трубки слышалось удивление. — Это я, Руслан.
— Руслан? — удивилась Хильда, а Маринка с Валеркой, как по команде, повернули к ней голову, так же не скрывая недоумение.
— Ну да, - продолжал тот. — У тебя же день рождения, верно? Или я ошибся?
— Нет, не ошибся, все правильно.
— Ну вот. Звоню поздравить тебя.
— А где ты мой номер взял?
— Да какая разница! — Руслан даже немного возмутился. — Странная ты какая-то, Хильда.
— Просто неожиданно, — пожала плечами девочка. — Но, не скрою, мне очень приятно.
Голос в трубке сразу изменился и стал более мягким:
— Так бы и сразу. Вот, звоню поздравить, а еще поблагодарить тебя и ребят. Передавай там всем привет.
— Хорошо, передам. Они как раз здесь. Ты там как?
— Как в больнице. Скучно. И нога немного болит. Родители приезжали. Отец так ругался, а мама плакала все время.
— Наверное, тебе попадет теперь.
— Да ладно, не впервой.
— А что друзья твои? Не наведывались?
В трубке наступила тишина. После паузы Руслан ответил:
— Не приходили, - и в этом его ответе звучало разочарование и ярко выраженная обида.
— Что ж, выздоравливай.
— Спасибо. А вам — хорошо попраздновать.
Уже с сумерками ребята стали собираться. Хильда вдруг позвала Валерку выйти на улицу перекинуться парой слов.
— Ну, чего у тебя, - спросил он, глядя на заговорщицкое лицо подруги.
Хильда пошарила в кармане и что-то протянула ему на ладони. Валера какое-то время всматривался на крохотный предмет, поблёскивавший при тусклом освещении уличного фонаря.
— Тебе это ничего не напоминает? - спросила Хильда, глядя на замешательство Валеры.
Валерка взял предмет, оказавшийся сережкой, повертел ее в руках, пожал плечами и, вернув украшение Хильде, ответил:
— А что девчачья сережка мне должно напоминать?
Хильда выдержала долгую паузу, подбирая слова для разговора, затем начала, как бы издалека:
— Ты только не обижайся… Маринка мне тут рассказала кое-что.
Начало разговора насторожило Валеру. Он сморщил лоб и уставился на Хильду, ожидая чего-то невероятного.
— И что же? — спросил мальчик.
— Ну, Маринка рассказывала о девочке, которая якобы тебе понравилась. А потом с ней произошло несчастье, и ты…
— Маринка, болтушка, - буквально зарычал Валера, и даже хотел было уже пройти в дом, вероятно, для разборок с Маринкой, но вовремя остановился.
— Да погоди ты горячиться, - преградила ему путь Хильда. - Сережку мы с Данькой нашли на кладбище, у самой могилы той девушки, понимаешь?
— Вы еще и Даньку в это все посвятили? - Валерка был просто вне себя от злости. — Ну, Маринка, ну!..
Он хотел было выругаться, но вовремя прикусил язык, добавив лишь:
— Хороши подружки-веселушки…
— Погоди ты! Маринка здесь ни причём. Она сама просила тебе ничего не говорить. Не вздумай выяснять с ней отношения! — продолжала Хильда.
Но Валерка и слушать ничего не хотел. Он разбушевался, выражая возмущение всеми возможными способами: махал руками, начал ходить взад-вперед, постоянно ругая Маринку за длинный язык.
— Я еще не пойму, - говорил Валера, - при чем здесь эта сережка?
— Мне кажется, сережку потеряла та девочка.
Теперь Валерка остановился на одном месте и, окинув Хильду таким взглядом, будто перед ним стояла умалишенная, помотал головой, ответив:
— Хильда, ты сейчас понимаешь, какой говоришь бред? Той девочки больше нет. Она умерла. При чем здесь сережки? Ее мог потерять кто угодно.
— Да, но Маринка мне рассказывала, что ты видел ту девочку еще несколько раз, как живую.
Валерка молчал, и у него был такой вид, словно его со всей силы ударили по голове деревянным молотом.
— Я думал, вы мои друзья, - каким-то мрачным, леденящим голосом проговорил мальчик. — А вы просто смеетесь надо мной.
— Глупый, никто над тобой не смеется, - Хильда и сама уже понимала, что зря затеяла данный разговор.
Нужно было начать иначе, подобрать слова, а, может, и вовсе выкинуть эту сережку и забыть про все, как страшный сон. Но врожденное любопытство и тяга к приключениям не позволяли так поступить.
— Так ты точно ее видел? — не унималась Хильда.
— Никого я не видел, ясно тебе?!
— Но Маринка сказала…
— Бред и выдумки! Я ей все наврал. Просто так. Чтоб… Чтоб создать интригу. Как в сказке, поняла?
— Наврал? - разочарованно переспросила Хильда.
Валерка отвел в сторону взгляд. Его лицо продолжало пылать гневом, а в глазах отражалось неимоверное возмущение.
— А мне кажется... — хотела было сказать Хильда, но Валерка ее перебил.
— Крестись, если кажется, - очень холодно ответил он и шагнул с неимоверной быстротой в наступавшую темень.
Послышался гул мотора и яркие огни фар осветили проулок. Приехала Ауксе. Она неспешно вышла из машины и, увидев стоящего у калитки Валерку, что-то спросила у него. Тот, нехотя, ответил.
Ауксе походкой кошки прошла к крыльцу, возле которого продолжала стоять Хильда, коря себя за бестактность и затею нелепого разговора. Ауксе как-то необычно окинула ее взглядом, отражавшем приветливость и, в тот же момент, абсолютное равнодушие.
— Привет, малая, - тихим, совершенно необычным для Ауксе голосом, проговорила девушка. — Чего у вас произошло с Валеркой?
— Ничего, - тяжело вздохнув, пожала плечами Хильда. — Дура я набитая, вот и все.
— Понятно, - сухо ответила Ауксе.
Она не стала расспрашивать что, почему, а Хильда этого очень боялась: не хотелось объяснять постороннему человеку причину размолвки с Валеркой.
— Поздравляю тебя, - так же сухо, без всякой интонации, проговорила девушка. — В таком случае принято дарить подарки, но я поступлю иначе. Мой подарок будет позже, - она запнулась на какое-то время, будто размышляя, продолжать начатый разговор или нет. Наконец, добавила. — Моим подарком будет желание. Какое ты захочешь.
Хильда словно пришла в себя, окинула Ауксе удивленным, можно сказать, ошарашенным взглядом, проговорив с долей волнения:
— А это как?
Неведомо почему Ауксе так сказала. Или настроение было подходящее, или ляпнула, не думая, или что замышляла, но отказываться от своих слов не стала. Она пожала плечами и, покривив губы, словно сожалея о данном обещании, ответила:
— Сама пока не знаю. Жизнь покажет.
— Вы очень странная… — с неким недоверием во взгляде, проговорила Хильда.
— Я знаю. Но от этого интрига ведь не стала менее любопытной, верно?
Хильда не смогла удержать улыбку. Ей вдруг почему-то захотелось прильнуть к этой девушке, обнять ее по-дружески, и просто постоять молча несколько минут. Исполнить желание за всю ее короткую жизнь не предлагал еще никто: ни мама, которая то и дело об этом все время твердила, ни бабушка, называвшая ее принцессой, а тем более я.
— А какое может быть желание? — с озорными огоньками в глазах спросила Хильда. — Вы же не джинн, и не золотая рыбка. Абсолютно все исполнить точно не сможете.
— Вот, ты же умная девочка. Все прекрасно понимаешь. Так что твое желание — должно не пересекать грани разумного. Кого-то убить, достать луну с неба или мешок денег я не осилю, — Ауксе выдавила даже что-то наподобие улыбки.
— А зачем это вам? — продолжала недоумевать Хильда.
Та лишь пожала плечами:
— Сама не знаю.
Хильда ожидала, что она сейчас добавит, мол: «Проговорилась так, не подумав, а слова забрать обратно не могу», но Ауксе продолжила:
— Просто. Захотела на какое-то время стать волшебником.
Хильда почувствовала, как её наполнившееся грустью сердце, снова охватила восторженная радость.
продолжение следует...