ОпоКмелился .
«Жужжат» - Иван Петрович кряхтя вылез из подполья - «Надо сахарку поставить». «Скоро подойдёт» – сказал он глядя на меня. Я давно уже сидела в комнате, поджидая его дочь и мою подругу Людку, которая перед моим приходом ушла в магазин. Наш учитель единственный в деревне держал пасеку. Мёд они не продавали, а раздавали родственникам дальним и ближним. И когда кто-то заболевал в деревне, особенно простудой, все спешили к «Учителям». После качки мёда Иван Петрович тщательно промывал медогонку, инструмент, и на этой воде делал медовуху. Мужички искали любой повод зайти к Петровичу с мыслью – не угостит ли?
Разведя сахарный сироп и прикрыв за собой дверь, чтобы пчёлы не разлетелись по дому, Иван Петрович опять спустился в подполье, куда на зиму ставили ульи. В дверь постучали, и так как Иван Петрович был в подполье, я громко крикнула: «Входите!» Дверь открылась и я увидела помятое лицо Бояра. Это был латыш, один из когда-то сосланных многонациональных жителей нашей деревни, до сих пор говоривший с акцентом. Он шагнул через порог, в упор глядя на меня, рассчитывая разглядеть дочку Ивана Петровича, но никак не меня и провалился в открытое подполье. Наверное, от неожиданности или от боли громче всех закричал Иван Петрович. Я тоже взвизгнула и, привстав на коленки, заглянула в открытый люк, и сразу же отшатнулась, так как в нос ударил резкий запах керосина, вероятно от лампы, с которой Иван Петрович спускался в подполье. Но в потёмках я рассмотрела, что оба мужчины лежали ничком и ульи лежали на боку . В следующее мгновение с матом ,я раньше и не представляла что он умеет это делать, из подполья буквально выскочил Иван Петрович, за ним медленно поднимался Бояр. Лицо его было в крови, он хватался правой рукой за ножку рядом стоящей кровати и что-то мычал. Иван Петрович подал ему руку, и буквально выдернул его из подполья, усадив на стул. Левая рука у Бояра висела плетью, и пока было непонятно или сломал он её, или зашиб. Несколько пчёл вяло летали по комнате. Иван Петрович протёр лицо Бояра марлей, предварительно намочив ее тройным одеколоном. Страсти потихоньку улеглись, только меня продолжало трясти. Бояр засобирался домой. Иван Петрович ещё раз спустился в подполье, достал оттуда шапку гостя и подавая её спросил: « Ты чё приходил-то?» «ОпоКмелиться»- ответил Бояр. «Ну дак давай, я тебе налью». «Нет спасибо, я уже опоКмелился». – ответил гость и заспешил к выходу. Где же носит эту Людку, думала я, а ещё секретарь комсомольской организации, ведь договаривались же о встрече.