2 «Поздние Переселенцы»-»Sp;taussiedler»
/Поздним переселенцем является лицо немецкой национальности, в рамках процедуры приёма переселенцев покинувшее после 31 декабря 1992 года республики бывшего СССР и в течение 6 месяцев прибывшее на постоянное место жительства в Германию /
Мои предки писали дневники, как и что было, я тоже решила написать, представляю его вам, не судите с разбегу, не разобравшись, читайте внимательней.
Читать предлагаю в этой последовательности
Глава 1 -«Живём как по писаному»
Глава 2-"Как это было"
и так далее
***
"Как это было"-Глава 2
Домой на обед мы ездили на заводском автобусе, в столовую давно уже не ходили на обед. Денег не было, в столовую только под роспись на о товарку ходили. Правда в последнее время, мы использовали паузу по прямому назначению--просто отдыхали. В целях экономии, часто отключали свет и почему-то чаще всего это стало происходить именно в обеденное время, а у нас электроплиты. Мы, как всегда, приехали на обед, в почтовом ящики лежал казённый пакет. По телу пробежала дрожь, это вызов в Германию. Я слышала, как долго ждали люди такой конверт, шли на всякие ухищрения, чтобы его прислали, платили большие деньги., а мы ничего такого не делали, мы просто сдали наши документы. И вот ответ пришёл, но что там в ответе, разрешение на выезд или отказ, а я и не знаю, чего больше хочу. Об отъездах много говорили, но всё это было о других и вот это происходит со мной. Мне казалось, это сон, это не реально, я просто смотрела, как муж распечатывает конверт, достаёт листочки, немного молчит. Да! Это приглашение на въезд в Германию. Нам дали разрешение, мы можем ехать. Он протянул конверт мне. Я взяла у него письмо, хотела, как обычно, прочитать его сама, но увидела на листочках буквы, я не могу прочитать, как так, я что разучилась читать или у меня крыша пошла. Потом я поняла, что прочитать могу, а вот понять прочитанное не могу. Я медленно приходила в себя, стала понимать, что это письмо на немецком, это было первое письмо, которое стало началом другой жизни. Вернутся в реальность меня заставили слова мужа, он с присущем ему спокойствием сказал, ты должна принять решение, и сказать да или нет, по-другому просто нельзя. То, что он согласен я знала, а сама не была уверена. Что было со мной не знаю, в голове стоял извечный человеческий вопрос. Что делать??? Мы с ним были ни одни, у нас были дети, за их судьбу мы несли ответственность. Остаться здесь, что будет, у нас нет денег (были, но их банк заморозил), как их вырастить, чем кормить, как одевать, а, главное, как их вывести в люди, как выучить. А там, в стране, где я не была, о которой почти не учили в школе, кроме, конечно, военной тематике. Что ждёт нас всех там. Из двух зол надо было срочно выбирать одно и принимать решение. То, в чём реально мы живём я знала, а что будет- то будет, в который раз выручает русский -"Авось!" И я ответила -ДА!!! Подумай ещё и прими своё окончательное решение, муж, сохранял спокойствие, да он знал, что я на пике, меня сейчас может взорвать любое неправильно сказанное слово, если начнём с документами, обратного решения не будет. Было невыносимо тяжело, не хватало воздуха, я, наконец-то, поняла какой тяжёлый этот вопрос "что делать". У меня просто не было выбора, и я дала согласие. Мы одни уезжали с посёлка, другие как-то собирались здесь дальше жить. Но наши родственники уже все жили в Германии, муж там был, сам видел, я ему поверила. Я поверила в то, что он не хочет нашей семье плохого, он такой же ответственный за семью, как и я, он не хочет сделать нам плохо. Полностью обеденный перерыв вместе с дорогой длится час, и за час решилась судьба нашей семьи. Мы сказали -ДА!!! Самое трудное было--сказать маме о нашем решении. Я была младшей у мамы, мы с ней вместе выстояли мои жизненные проблемы, и, довольно непростые проблемы. Мы долго жили вместе, она всё отдавала моим детям и здоровье, и деньги, и любовь, а теперь мне надо сказать, хватит, дальше мы сами. мы их увозим. Я думала, что я какая-то не решительная, слабая, беззащитная, в книгах, в фильмах героини могли многое, но теперь я так не думаю.
Уезжаю....
Отрывок…
Ну вот и всё! Последний вечер!
А завтра в путь! Куда? И что нас ждёт!
Родным мы говорим до скорой встречи,
Назад уже нельзя- и мы идём вперёд!
Моя квартира, всё мне здесь знакомо!
И не забыла тех минут тревожных нет-
Как затаив дыханье, стоя у завкома, -
Ждала я ключ-мечта последних лет!
О сколько нам пришлось за ключ бороться,
Каких преград преодолеть в пути,
И наш посёлок, что родным зовётся-
И на заводе стажу 20 лет- почти
Ну вот и утро- всё, пора прощаться,
Иду я к выходу- закрыв глаза и зубы сжав, -
Нам с этой жизнью надо тут расстаться-
От всех проблем в чужую заграницу убежав!
На свежий воздух вышли из подъезда,
Хватило сил идти вперёд,
У мамы мы сидели до отъезда-
На улице уже стоял народ!
До Новосибирска мы ехали на маленьком автобусе, кроме провожающих был с нами милиционер с пистолетом. По легенде автобус ехал в командировку, а мы попутно. Триста километров, перестройка, тайга, Сибирь…--моё состояние оцените сами.
Рейс Новосибирск- Франкфурт ам Майн
Ну вот и таможня, или проще граница. Граница всего! -Той нашей жизни, сейчас мы пройдём таможенную процедуру и всё мы шагнём куда-то туда, пока я не знаю куда, это нам надо будет ещё понять, принять, выучить. Я читала дневник Мартина Классен, как мои предки переходили границу, когда шли в Россию, я снова пережила этот момент. Я вспомнила что было с нами и теперь прочитала что было с ними. Но ответа на вопрос почему всё это, я не нашла. Мы стоим в очереди, с нами ещё стоят наши провожающие. Народу много, понять кто уезжает, кто остаётся можно только тогда, когда уезжающих заталкивают в накопитель. Мы отдали наши русские деньги, но в это время услышали, что после проверки чемоданов их заматывают целлофаном и эта процедура платная. Пришлось просить назад деньги, потом выяснилось, что это ложная тревога, но деньги отдать назад не разрешили, было явно видно, что эти деньги хотели заполучить таможенники, они устроили мне явный террор. Таможенник смотрит на меня ехидно, потом берёт мою сумочку и нагло не торопясь начинает вытряхивать содержимое на стол. Я делала вид, что мне всё равно, ему наверно, процедура психологической проверки надоела, потому что я совсем не реагировала на его спектакль. Нам разрешили проходить дальше. Дальше чемодан проверяли, всё перевернули, надо снова укладывать, помахать на прощанье своим времени не было. Потом дверь за нами закрылась и всё, мы в зале ожидания, какие все там были разномастные и все в полу шоковом после прощальном состоянии. В Москве наш самолёт сел на заправку, нас оставили в самолёте, помню одну бабульку, она так просила пропустить её к окну, она никогда не видела Москву, Что она могла увидеть в иллюминатор самолёта, но она так сидела, пока самолёт не поднялся в небо. Ещё помню сыну стало плохо и я с испугу стала разговаривать со стюардессами на немецком. Там нас встретил брат моего мужа и отвёз нас в лагерь в Брамш.
Брамш
Нас поселили в большом здании, в большой комнате, там ещё были семьи. Брат сказал нам, что не переживайте, здесь вам не долго быть, да и сидеть в комнате тоже нет времени. Я подошла к окну посмотреть, что там на улице, и первое что увидела- огромная берёза. Я вспомнила маму, она мне говорила, как же мы там будем без берёз, а они оказывается, здесь тоже растут. Те, кто был один, без советчиков, кто уже прошёл этот путь, оставались дольше в Брамше, а брат уже нас не первых привозил сюда, да и сами они это прошли. Мы заняли очередь сразу в несколько кабинетов, поэтому всё получалось быстро. Первую нашу регистрацию проводил поляк и он написал в моих документах вместо Катя- Катька. Да, я тоже так подумала, почему он так не культурно со мной. А нет, оказывается, документы надо заполнять не как слышится, а как пишется. Он должен был написать так как было у меня, а не так как по-польски, по-ихнему оказывается надо говорить не Катя, а Катька! А в итоге получилось, пока разобрались и по сей день я на неделю позже от моей семьи, приехала в Германию. Не понимаю, как таких людей садят оформлять такие важные документы. Теперь знаю, что многие были не довольны оформлением польских бираторов, они не слишком переживали о том с какими проблемами мы столкнёмся потом. Я плохо запомнила первый лагерь, наверно, потому что было мало времени. Помню большую столовую, очередь, где я впервые увидела сколько же нас здесь. Вечером мы были такие усталые, а ещё к разнице во времени не привыкли, короче ложились спать уже готовые. Перед тем как уснуть, брат сказал, что утром мы идём в такой кабинет, где нам запишут правильные имена, потом исправлять надо будет только через суд, мы должны быть внимательными. Возле этого кабинета было много народа, и все были такие сосредоточенные, все повторяли свою родословную на немецком. Я тогда не совсем понимала ситуацию, а ведь и я могла попробовать. Я готовила в школе к экзаменам мою родословную на немецком, почему бы не попробовать. Я могла бы тоже как мой муж получить четвёртый параграф, а это многое даёт. Хотя бы то, что мог быть признан мой русский стаж, да и так кое-что, к примеру, я могла бы получить реабилитационные деньги. Но я не знала и в кабинете не заявила о том, что хочу подтвердить язык и у меня параграф седьмой, и я всего этого лишилась. Хотя и я и дети свои имена сказали на немецком. А я вообще все свои вопросы ответила на немецком.
Но что ушло то ушло, я потеряла больше там, о чём уже жалеть здесь
Пенсия
Мне было чуть больше двадцати, я работала бухгалтером расчётной группы, начисляла зарплату рабочим завода, и, конечно, готовила справки на пенсии. Ко мне пришёл дедулька, в глазах стоит. Наверняка его уже давно нет, но я его вспоминаю так часто особенно последнее время, наверно я не даю ему там спокойно лежать. Зачем он так со мной. В то время, когда я начинала работать, у нас была инструкция и она же законы синенькая книжечка по размерам школьной тетради. На ней было написано Москва, Сталин. Шаг вправо, или влево, чревато было и очень, могли быть серьёзные последствия. И вот этот дедулька, пришёл за справкой на пенсию. Наклонившись ко мне у моего стола, он вполне громким шепотком попросил меня приписать немножко, чтоб пенсия была побольше. И даже его не смутило, что коллега за соседним столом всё слышала. И когда я покачала головой и сказала нет. Он выдал, запомни, девочка, ты никогда не пойдёшь на пенсию. Это не выглядело проклятьем, угрозой, он просто смотрел на меня и продолжил, ты меня вспомнишь. Я тебя помню, дедуля, ты всё правильно сказал. В перестройку был клич, что кто меньше будет на больничном, тем меньше проблем с пенсией. У меня было двое маленьких детей, и я всего за всё время одиннадцать дней была на больничном. Нет я не для пенсии старалась, а так получалось. Моя дочь лежала в больнице, я ночью была с ней, а утром прямо с больницы шла на работу. Так что понимаете, было такое время. Здесь у меня седьмой параграф, а это означает, что мой российский стаж не признается. Я не подхожу ни под одну пенсионную льготу и даже по инвалидности. Так что это мне так было в моей программе записано или всё же проклятье. Вот только я теперь боюсь пенсии. Мне осталось ровно два года ждать. Может пенсии отменят, и я не получу, или это будет моя черта. Посмотрим.
С чистого листа начать я была уже готова. Муж своим родным немецким не дал повода бераторам сомневаться, и мы быстро всё прошли. И получается, что всего сутки мы пробыли в Брамше. А дальше был Унна-Масен.
Унна-Масен
Унна-Масен, лагерь для переселенцев. Там всё компактно и всякие Амты и жильё и школа, и детский сад. Короче, принимающая нас немецкая сторона хорошо подготовилась и всё предусмотрела. Не надо было нам по утрам искать куда же нам завтра бежать оформлять бумаги, нам предусмотрительно приносили под двери конверты, в которых было уже всё написано. И утром пока мы ещё просыпались и собирались пойти на приёмы, в лагерь спешил персонал, который просыпался по раньше, чтобы не опоздать –нас встретить. Это был довольно-таки большой посёлок почти одинаковых домов, в которых каждая семья получала отдельную комнату, что-то вроде наших общежитий. Детей отводили в школы или в садики. Административные здания были другие и их не спутаешь с жилыми. Всего три недели мы там жили, но каждый день мог стать новой главой теперь уже в нашей повести Перекати Поле. Я напишу, как мы там жили, истории будут и смешными, и грустными. Иногда мне казалось, что самолёт, на котором мы летели потерялся во времени и мы не в своё время прилетели, потому что не только из-за языка, а по всему нашему поведению мы прилетели в будущее опередив время. Зато местные наверно думали, что обоз что ушёл с Пруссии, как «Летучий Голландец», где-то путешествовал и вот, наконец, пришёл в Унна- Массен. Порой мы выглядели как с того обоза или ещё проще как с печки свалились. Может кто-то возразит и скажет, что он был не такой. Но я встречала только таких, и сами были такими. Нас было очень просто вычислить в толпе, нас и сейчас легко узнать. Мы были в городе и увидели, что на площади стал собираться народ, мы тоже пошли в народ, и не пожалели, мы впервые увидели праздник, это был приход Николауса, я помню, была потрясена, во-первых, песни, во-вторых, такие радостные лица детей, подарки. Я не хотела уходить с улицы. Такой заряд позитива, первый праздник здесь. И я впервые заметила, что всё было без длинной речи и лозунгов. Помню нас проведывать приезжали моя тётя с детьми, радость то была какая. Они привезли нам кое-какую посуду, я бы может сейчас без неё обошлась, но кое-что у меня в обиходе и сегодня, это память. Тётя сильно удивлялась, когда мы сели к столу, у нас всем были и стаканы, и всякие вазочки, это мы ещё не научились выкидывать пластиковую упаковку от йогуртов и прочего товара. Мы такое и не видели, и не ели. Как было можно выкинуть такой красивый стаканчик, вот мы их мыли и ставили на полочку. К этому сразу не привыкнешь, у моей мамы всегда такие красивые упаковки находили применения, как шкатулочки или как посуда, жаль они ей попадали редко.
Сыну нужны были очки, в школе его очки как-то поломались! А без них он не видел и нам надо было срочно приобрести очки. Муж пошёл с ним к окулисту. Врач оказался человеком с понятием и, давно усвоил, что мы ничего не знаем и счёт мы не будем сами оплачивать, а значит можно выписывать что левая рука доктора нарисует. И нарисовала она очки в золотой оправе. Нет это не шутка, действительно позолоченная оправа и стоили ужасно дорого. Почему пропускали такие счета там, где их нам оплачивали, это загадка. Мы зашли в оптику, сыну дали померить очки и первое что он сказал—мама, я тебя вижу. Это было так неожиданно для меня, я растрогалась. Всю дорогу он не давал никому говорить. Он комментировал всё что видит за окном. Это ж какое было наказание ребёнку, пока он ждал решение с очками, а потом и сами очки, он ничего не видел.
Дормаген
Мы поставили антраг /Заявление/ что хотим ехать жить в Штутгарт, Дипхольц или в Минден, но те города, к счастью, уже были закрыты. Почему к счастью, теперь понимаем, что они далеко от цивилизации. В коридоре, перед кабинетом. где получали распределение в какой город ехать, было так шумно и столько слёз. Люди хотели к своим, но города многие уже были закрыты, т.е. переполнены переселенцами, и больше не брали, в конце года с этим было трудно. Когда нам объявили, что наши города не принимают, и может мы что-то ещё хотим, муж сказал, мы не знаем Германию можно попросить направить нас туда, где можно легче найти работу и детям будет легче со школой и дальше потом учится. Женщина нас поняла, и мы не кричали и не спорили, она со всей серьёзностью отнеслась, спасибо ей. Нам предложили город Дормаген. Мы не знали, что это за город и она показала нам на карте. Он расположен между Кёльном, Дюссельдорфом и Боном. Нас это устроило. Везли нас автобусом, он заезжал в города и там выходили те, кто был туда распределён. Мы заехали в один город и ехали по улице, где были по обе стороны дороги сплошные магазины. Дети сразу объявили, что они хотят тоже здесь жить. Позже мы узнали, что это был город Ноесс, он был нашим районным центром. Нас повезли дальше. Выгрузились мы только наша семья. Возле Ратхауса, если бы это было у нас в посёлке, то сказали бы у сельсовета. Детей оставили с сумками на улице, я потом места себе не находили, почему оставила их там одних. С нами провели короткую беседу и наш Хаусмайстер повёз нас в Нотвонунг /типа общежития/, где мы должны были получить свою комнату. Дочь меня спросила, а как там в Ратхаусе люди работают, и я ей ответила, что ты учись и иди сюда сама, потом так и получилось, дочь по школьной программе получит там практику, но это будет позже.
Наш Нотвонунг выглядел не плохо, два рядом стоящих здания, всё чисто аккуратно. Нас поселили в двухкомнатной квартире, мы получили комнату, а в другой комнате жили семья поляков с дочкой первоклассницей. Мы долго не могли понять почему наша соседка устраивала такие козни, а потом их дочка рассказала. Оказывается, наш хаусмайстер дядя соседки и раньше они занимали одни всю эту квартиру, а теперь им надо стало уступать место нам. Ещё бы, с помощью дяди они занимали всю квартиру, а платили только за свою комнату. Что только нам не устраивала эта женщина, а потом всё изменилось так, что она просила у нас за всё прощение и просила нашей помощи.
Когда нас только привезли, мы сразу побежали в магазин что-нибудь купить поесть, а когда возвращались, нас ждала соседка с низу, русская. Она говорит, у нас не гласный закон, помогать приезжающим. Если хотите у нас на верху на крыше есть посуда, ковёр возьмите на пол детям сидеть и так всякой утвари мы у них набрали. Конечно. надо было в этот момент не думать о прошлом, о том, что у нас было всё своё и ковры, и посуда, и квартира, а сейчас нам дают. Но если начнёшь про такое думать-крыша пойдёт. Я себя не узнавала, вот сейчас пишу и думаю, это ж как надо было настроится. Спать на двухэтажных койках мы долго не смогли. Андрей нашёл по газете, что одни дарят мебель. Он им позвонил, и мы привезли диван и кресло раскладные и стенку большую, вместительную. А потом на шпере нашли ещё один диван. Койки и шифоньер что стояли в комнате мы унесли на крышу, а в комнате стало просто шикарно. Нам давали всем постельное и одеяло, и подушки, поэтому мы всё ещё обходились без наших вещей. Брат мужа всё ещё думал, что мы переедим в их район, но мы туда не хотели. По прошествии времени, я с уверенностью могу сказать, что это было правильное наше решение, потому что наш район во всех отношениях был более подходящим местом для нас и детей. И инфраструктура, и работа, и школа в нашем районе. Мои родственники предложили встретить Рождество у них. За нами приехал Саша, по дороге он мне сказал такое, что я помню всю жизнь и держу слово. Он мне сказал, забудь, что там ты была, бухгалтером, здесь ты не сможешь. И что будет со мной. И он так просто сказал, пуцать пойдёшь т.е. техничкой будешь. Я ему резко-нет, не пойду. Мне было интересно находиться в домашних условиях, многое я видела у них впервые. Например, посудомоечные машины, чайники, что сами отключались, да и конфет столько. Я понимала, надо всё это учить и к изобилию еды после перестройки надо привыкнуть. В гостях было хорошо. Но мы хотели новый год встретить нашей семьёй и у себя дома. Мы ж не знали, что здесь ёлки ставят только на Рождество. А на новый год уже убирают. И поэтому ёлки уже не продавались, а про искусственную не подумали. Они как раз в это время бывают уценёнными. Зато купили очень много новогодних стрелялок. Столько, что все не смогли сами расстрелять и поделись с пацанами с нашего вонунга. Наши соседи уходили встречать Новый год к родственникам и поэтому мы оставались одни. Мы настроили радио, где шла новогодняя программа, а у соседей шёл телевизор, они его не отключали. Видно, было что дети хотят ёлку, и тогда я предложили им сделать самим нашу ёлку. С почтовых ящиков собрали рекламы, и я из них складывала по форме ёлки и прикрепляла к лестнице у койки. У нас получилась самая красивая ёлка в мире. На ёлку мы повесили игрушки и новогодние конфеты. Это был такой прекрасный праздник. Мы встречали Новый год своей семьёй и всё было так как будто не было никаких перемен.
Дипломы
Здесь в Германии я много училась, и сама и настраивала на это и следила чтобы учились все в нашей семье. Мне это удалось. Дочь закончила финансовый и работает в налоговой, сын Аахенский университет и работает начальником производственного участка. У мужа на работе была проблема, фирма закрылась, и он стал безработным. Я настояла, и он пошёл учиться на профессионального охранника. Вовремя учёбы он искал место практике, звонит в одну фирму и так сразу, я ищу место практиканта. Не большая пауза, и на обратной связи с телефона, простите, вы для себя. Да, конечно, для меня. А сколько вам лет. Мне пятьдесят, а что, я в данный момент студент и мне надо делать практику. Вот такие были казусы.
Я где только не училась, последняя моя учёба была в Академии, но это не то, что вы думаете. Именно моя академия занималась переподготовкой кадров, так сказать курсы повышения. И вот представьте, шесть месяцев я училась в группе с бухгалтерами профессионалами и с многолетним стажем работы. И думаете я от них отстала, нет, конечно. У меня с немецким проблема, я всё ещё плохо говорю, но я думаю, что главная причина, это мой вредный характер. А перед этой учёбой я училась на продавца. Мне мой русский диплом подтвердили, по диплому я была бухгалтер, а стала бюрокауффрау, это немножко не совсем одинаково, но большой роли в моей ситуации не имеет. Но я думала кому он нужен мой диплом. Разве в рамочку и на стенку, и когда мне предложили эту учёбу, я согласилась, моей целью было научиться здесь жить. У нас перед отъездом и магазины позакрывали и денег не было. А тут столько всего, Я например слово йогурт перед отъездом слышала, но что это не знала, И вот здесь увидела и могла есть сколько хочу, я их сама и заказывала и списывала просроченные , но так не попробовала ни один. Вот такой у меня характер, это к тому примеру про язык тоже относиться. Когда училась на продавца у нас в группе было одиннадцать русачек. Один одноклассник как-то спросил нас, как вас понять, я слышу вы говорите вы не все с России, кто с Казахстана, были с Туркменистана, и с Сибири. Можете представить, они считали Сибирь как отдельное государство, спрашивали у меня кто президент и как называется столица! Я говорит, как-то с одной из вас заспорил, а вы все скопом навалились на меня, я чуть отбился, и как объясните, что говорите вы на одном языке. Вот так они про нас знают, но надо признаться, я про них знала не больше. У нас учитель был, он не скрывал своего отношения к нам. Любил проводить дискуссии, я у него была на посошок. И вот тема дискуссии перестройка. А заговорили по тому, что у нас приходила к власти новая правящая партия, и утром телевизор, радио наперебой рассказывали, что нас ждёт большая радость, детские пособия увеличатся на двадцать тогда ещё марок. Многие выражали радость, я сидела молча. И учитель дотерпел и вот я должна говорить последней, демократия, говорить надо хочешь или нет. Я вытянула две ладошки, говорю смотрите, они на одном уровне, значит баланс. В эту ладошку мне дают двадцать марок, ладошка пошла вверх, означает дисбаланс. Мой вопрос, что надо положить в эту ладошку чтобы, они сбалансировали. В классе наступила пауза, учитель не выдержал и что это означает. И я ему, а то и означает, за счёт чего повысят детские пособия. На утро узнали, что подорожает бензин. Ну а про перестройку я так сказала, судя по вот этим новшествам, вы сами это узнаете, и нам расскажите. Я очень часто вспоминаю. Мы это проходили и нам не надо советчиков, мы сами специалисты.
приватизация
Напишу, как проходила у нас приватизация завода или то, что от него осталось после раздела. Как делать эту приватизацию, с чего начать и что это вообще такое-никто не знал. Я наотрез отказалась от должности зам главного бухгалтера, я хорошо понимала, что бы это для меня значило-в лучшем случаи Магадан. Официально в комиссию меня не могли включить, я была в должности бухгалтер-экономист. А не официально и, как всегда, было, именем революции, и не освобождаясь от моей основной работы, я должна была по первому требованию помогать комиссии. А их требования обгоняя друг друга сыпались на мой стол. По цехам ходили рассказчики, как это хорошо приватизация, Мне тоже пришлось пару раз пойти, но только слушать, мне самой было интересно что там рассказывают, но я не уверена, что рассказчики знали ту легенду, которую они несли в массу. В принципе по бухгалтерской части я давала им данные согласно нашим отчётам, поэтому я знала эти цифры и могла каждую объяснить. И вот подошла наша очередь ехать в так называемый Белый Дом, это в шутку, а по правде в Облисполком. Дама в кабинете встретила нас серьёзно, было видно, что нас у неё было много и она знала, что спросить. Само оформление она просмотрела быстро и подошла к цифрам. Члены комиссии не смогли ничего объяснить они это не делали, если бы привезли бухгалтерию с собой девчата бы объяснили быстро. Но была я одна и задав пару вопросов и получив ответ только от меня, она попросила меня сесть по ближе и тут же спросила мою фамилию и не найдя меня в списке членов комиссии откровенно сказала, это тот человек которого бы с удовольствием уволили, но без него не обойдёмся, это у нас наверняка бухгалтерия. Потом она отглотнула воды и добавила, я думаю, после приватизации само собой все станет ясно кто будет какую работу выполнять. Да, она мне понравилась, и поэтому я охотно ей отвечала. По приезду домой члены комиссии получили внушительных размеров премию за беспроблемно сданную приватизацию. Ура! Про бухгалтерию никто не вспомнил. А я даже бы и не хотела иметь таких денег, это же кранты тому заводу, который был мне родным, где работала я и все мои родственники, который строил мой отец. Ваучеры выдавать тут уж комиссия посчитала ниже своего достоинства, тут прямая работа с персоналом завода, или понятней, с рабочими, а они могут с чем-то не согласиться, может год ошибочно не тот написали, да мало ли что, там надо будет пересчитать, и единогласное решили, это только смогут бухгалтера. И по приказу мы весь выходной выдавали эти ваучеры, но за работу в выходной нам не оплатили. Нам сказали, что мы должны гордиться что приложили руку к истории. А мне честно, жутко осознавать, что мы завод на ваучеры поменяли. А ваучеры на базаре в Томске у цыган на шмотки поменяли, потому что никто не знал, что с ними ещё делать. У меня было много, я сама долго работала, муж, но мы их оставили сестре моей. Она потом свои, они тоже много получили, мамины и наши вместе взяли, и сестра обменяла их на базаре на шубу мутоновую. Вот такая часть от приватизации завода досталась нашей династии!
следующая Глава 3 «Главы из прошлой жизни»