Виктор Матюк
Божий гром
Разрази нас Божий гром, нам не дано дружить с врагом,
Стынь за окном, паковым льдом покрыт тихий затон,
Под ним застыл огромный водоём,
Враг берёт числом, а не умением,
Мы же к происходящему относимся с опасением!
В безверии толку мало, смутное время среди православных настало,
Неужто бога не стало? Здесь каждый тащит на себя общее одеяло,
Так жить не пристало, пришло время оставить игрища и забавы,
Боже правый, огради нас от лукавого, есть на небе праведное божество,
И оно к нам на рассвете само стучится в открытое настежь окно!
Вот-вот грянет небесный гром, запахом изморози наполнимся дом,
Мы же с грехом пополам отдадим свой долг заоблачным мирам,
Предавшись давнишним мечтам, поборов в душе стыд и срам,
Расставим все точки и запятые по своим местам, сделаем это не впервые,
Освобождая от бесов места святые! Купола золотые разразятся громом,
Божий свет пронесётся над заброшенным домом, с криком, плачем и стоном
Ропот миллионов встанет комом в горле тех, кто взял на душу грех,
И без помех стал кричать истерично, что счастье не бездонно,
Оно приходят к людям покорным, как с небес корона
Стремглав падает на землю ветрами обожжённую,
В свою истину влюблённую, и не склонённую к порабощению!
Я же к священникам много раз обращался и о смысле жизни вопрошал,
Они ответа чёткого не знали, замысловато головами кивали,
Долго мялись, поочерёдно ломались, а потом смущались,
И только будничная жизнь давала чёткий и короткий ответ,
Что без будущего жизни на земле не было бы и не будет впредь!
Кромешная тьма поглотила бы божий свет, бес в ответ
Сдувает долу белый яблоневый цвет!
Не всё зависит от рока и судьбы, Бог народом был воспет,
Он охраняет простой люд от несчастий и грядущих бед,
Если бы бога вдруг не стало, зло бы на земле восторжествовало,
Холодным потом покрылось бы чело, в глазах бы стало темно!
Из-за скудности ума, они приятна тьма, горе от ума,
Но душа ведь бессмертна, но и она переживает шторма,
Хотя её амплуа совсем в другом: она следит за семейным очагом,
Чтобы он обогревал отчий дом! Без молитвы жизнь прожить сложно,
Без чужих проклятий – невозможно, двигаясь осторожно по узкой стезе,
Находясь в железной узде, доверяешь тяжкие думы горькой слезе,
Разрази нас гром, но в доме том, что стоит за ближайшим углом,
Всё перевёрнуто кверху дном! Разум беспокойный идет выход достойный
Из ситуации непростой, где каждый думает, что он – изгой и не герой чужого романа,
Жизнь не без изъяна, ложь нежданно выплывает из сизого обмана утром ранним!
Утром туманным мечта сгорает дотла, глядь, и жизнь тебе не мила,
Пот карает с чела, разошлись по домам друзья, а душа раскалена добела,
Сомнения стрела насквозь хилую грудь прошла, кровь, как колодезная вода
Вылилась из нутра, когда-то она была для врага вкуснее терпкого вина!
Сунув нос в гранёный стакан, увидел скрытый обман, там плавает таракан,
Как он туда попал? Небось, пронёсся ураган, а молодой пацан
Не удержал посуду в руке, его жизнь зависла на волоске,
Он закричал в истерике, что готов открыть три Америки,
И вычеркнуть из жизни боль и истерику, оставшихся на крутом берегу,
Я невдалеке от них сижу и пристально смотрю на путеводную звезду,
Она ласкает бороду мою, предавая лицо теплу, не ем, не пью,
Уповаю на рок и судьбу, в глазах двоится, им дивный сон полчаса снится,
Пьянчуга и хапуга напротив садится, он позволил себе в силе Всевышней мудрости усомниться,
Вино, поглощая крупными глотками, бросается уличными словами, сеет рознь меж людьми,
Боже, грешников благослови и прости, они не по своей воле против дуновенья ветра пошли,
И благодати нигде до сих пор не нашли! На пути роковом, пришлось раздвигать препоны плечом,
Ставить вопрос ребром, но потом окунаться в холодный водоём, чтобы в теле хвором,
Даже злой ворон не нашёл бы даже намёка на горький укор, а давнишний спор сошёл на нёт,
Пришло время для проникновенных раздумий и бесед! Так небо решило,
Шило в мешке не утаишь, в чужих руках наша жизнь! Жить поторопись,
Осмотрись по сторонам, дай свободу грехам, верни лёгкость думам и речам,
И лёгкость полыхающим свечам, пусть речь старика будет кратка и легка,
А истина небес высока, выше треснувшего потолка!
Ни грохот, ни бой барабанов не услышат глубины океанов,
Грешник одурело таращит глаза, потом впритык смотрит на святые образа,
И сразу на пол падает огромная слеза, очи застилает кромешная тьма!
Забыть о ней не тяжело, если она не приносит людям зло!
Пусть с ног грешника палит хмель, ему легко пьяным лечь в постель,
Осточертела канитель бытия, нет ни покоя, ни сна и даже куража!
Ржа поразила бомжа, едва избавившегося от греха,
У этого персонажа госпожа-удача, полуплача попала под раздачу,
Так или иначе, никто его тайны не знает, кто-то и что-то предполагает,
Однако глубокая рана в душе болит и зияет! Чавкая сонно губами,
Бомж, который на шута похож, шевелит руками, находясь в храме,
Он о чём-то спорит с попами, но не ходят разговаривать с рабами!
Был смысл свою жизнь за бесценок губить?
Можно за деньги прощение небес купить,
И спокойно жить, любить и кутить,
От наслаждения неотделима боль,
Незавидна её роль, прошла любовь.
Успокоилась кровь, он – бос и гол,
Хотя первым к истине пришёл,
Его любили отец и мать, он не хотел на судьбу орать,
Лишь младший брат начал зло тупым кинжалом пугать,
Пришлось ему сдачи дать, да ещё как? Очи затмил мрак,
Земное счастье неверно, оно пресмыкается лицемерно,
Останавливается метрах в двух, при виде греха захватывает дух,
Он в обращении был сух, упало зрение, что сказалось на поведении!
Все мы от рождения наделены страстями, и готовы лечь костьми,
Только бы не унижаться перед падшими людьми!
Священникам приходится лгать, и свой сан защищать,
Язык ума не будет услышан, его путь колючими шипами усыпан,
Веди себя тихо и не тревожь лихо! Рыжий бес советы людям подаёт,
Он им предлагает запретный плод, он гуляет и пьёт, безбедно живёт,
Не сеет, не пашет, но жнёт! Пришёл и его черёд в другой стране искать почёт!
Роботы невпроворот, никто не знает, каков исход? Потерян счёт былым утратам.
В жизни ты должен быть акробатом, чтобы хмельное питьё не испоганило имя твоё!
Лучше грех явный, нежели тайный или случайный!
Подвиг даже тривиальный, с виду простой и пошлый,
Сродни истине мирской, которую смыло высокой волной,
Дни жизни бегут своей чередой, ты же стал пленником судьбы.
Словно любовницы или молодой жены, женские оковы долговременны,
Исцеление длится долго, ты воешь волком, ходишь с сердцем, пронзённым осколком,
Пока не обнаружишь веский лейтмотив, из себя в тот миг женского идола возомнив,
Предвидеть – значит управлять, думать и мечтать, даже уходя на рать,
Ты должен честно признать, что умирать за баб – не одно и то,
Что пить в таверне уже давно прокисшее вино! Не грешно боготворить добро.
Хотя и оно может выглядеть, как зло, коль женщина лежит, как бревно
И ей всё равно: куда и как? Она отбывает свой черёд кое-как:
Без нежностей и ласк, то подъём, то падение,
То проклятье, то божье благословенье,
То всеобщее признанье, то полное забвенье,
Жизнь похожа на горькое недоразумение!
Тот, кто видит суетности мира, сам оброс толстым слоем жира,
Он – суетен сам, оной раз не доверят своим глазам,
Получает по мордам, словно молодой пацан,
От безбожья до бога – мгновенье одно,
Ничто не изменит его, только божество смогло перекрасить бытия полотно,
Сделать это было нелегко! Спасибо небу за то, что оно помогает, чтобы естество
Царствовало внутри себя самого! Потеряно ещё не всё, было небольшое безверие,
В душу закралось недоверие к постулатам бытия, стала содрогаться узкая стезя,
В душе не стало прежнего огня, страсть укореняется прочно в мышцах и костях,
Как беременность в бабе на сносях, на душе светло и беспорочно,
Хотя жить скучно и трудно прийти в чувство, жизнь не правомочна
Напоминать трубу водосточную, нам дано жить по уму, и отрицать хулу!
Ангел вострубил, и мёртвые восстали из могил, но хватит ли сил,
Чтобы свободолюбивый дух победил противников своих!
Всё, что скажите, быстро распространится по земле,
Эти слова могут использовать заклятый враг против вас,
Вы же сохраняете шанс не упасть лицом в грязь,
И заживо не пропасть! Новая напасть лишь краешком коснётся вас,
Всему – своё время, всему – свой час! Опасности добавят азарта,
Только бы хватило фарта, чтоб не спугнуть выпавшую карту!
Прочь, все стандарты бытия, круглая земля и узкая стезя
Не пугают опытного поводыря, в его руках горящая свеча,
Она от неприятностей по воле творца защищает тебя и меня!
Бедность – мать всех преступлений, она, как в горле кость,
Её голыми руками не возьмёшь, недалёкий ум – их отец,
Неужто так задумал всемилостивый Творец?
Тупица – не глупец, не стоит много говорить.
В устную речь можно вложить более тонкий смысл,
Чем в изысканное письмо, даже если красивым почерком написано оно!
Не мудрено, что напыщенность неуместна, если говорить открыто и честно
О серьёзных вещах, нас постоянно предостерегает страх не попасть впросак!
Что ни шаг, истину сопровождает мрак, только дурак её не замечает
И с распростёртыми объятьями встречает, жизнь коротка, как миг,
Ум нужен для интриг, из-за них рушится семейный быт,
Рот широко раскрыт, но язык весь день молчит!
Разум надо подлечить, чтобы жить с высоко поднятой головой,
И не впасть в запой, встать бы выше интриг, но как?
Везде темень и мрак, а ты не можешь никак сделать в сторону шаг,
Если день ясен и прохладен с утра, начинай жизнь с нового листа,
Причастится пора, вспомнить усопших имена, но тебе вновь некогда!
К счастью ведут два сокровенных пути, протоптанная прямая стезя
И окольная тропа в обход, по ней не ходит несмышленый народ,
Не потому, что намного короче, там мало точек соприкосновения,
Проявив толику терпения, продолжишь в тени деревьев лежать,
И вкусную пищу продолжишь вкушать, тебе бы уши зажать,
Чтобы никого не слушать и улечься в кровать и до утра поспать!
Не у толпы искать опору надо, возведи свой взор в гору,
И ты избежишь позора, почто тебе нужны распри и ссоры?
Жизнь прекрасна в боренье, она своим бесчувствием открывает вдохновенье,
Слава громкая была, но она стремглав прошла, в Лету канули те давние года,
И ты стоишь не без толики стыда у небольшого степного ручья,
А по нему бежит холодная вода, она чиста, как девичья слеза,
Она от пыли очищает глаза, лишь капнув долу три раза,
Затихает на три часа, чтобы начать обратное движенье,
Лишь воде и в воздухе мы видим небес отображенье!
В бездонной лазури небес на дальних звёздах прячется бес,
Он заново воскрес по воле Сатаны, живым выбрался из воды,
Теперь переворачивает старые челны, плывущие против волны!
Увы, хватает на голове седины, чтобы не сразу ему уступить,
И мраком своё чело не покрыть, факир был пьян, фокус не удался,
Пепел с дымом сразу смешался и в таком виде по земле распространялся!
Изредка дождь срывался, но где-то терялся вдалеке, с ним Луна была накоротке,
Когда разрастается мрак, разрастается молва, страшные слова выныривают из зарослей бурьяна,
Их там больше, чем до хрена, бедная православная страна, до чего же тебя верхушка довела!
Не видна падению, всему вином золото и искушение! Проведение в стороне стоит,
И пристально зрит, как жид в подворотне на холоде дрожит, но не кричит на всю округу,
Знает, что кулаком получит в ухо, а судьба-старуха уже отвесила ему одну оплеуху,
Дала пинок под зад, чтобы заклятый враг не вздумал вспоминать, когда и как щупал баб?
Велик его грехов масштаб, он – божий раб, а власть может говорить невпопад
О сокровенных вещих, но куражится второпях в социальных сетях! Крепчают клыки,
На сцену вытаскиваются кремлёвские ходоки, деревенские мужики от самодельной сохи
Были уже к смерти близки, но местные изверги их на плаху уже приволокли,
Поставили вблизи глубокой проруби и приказали втихаря словесно громить кровожадного врага,
И опосля прославлять лишь батюшку-царя! Он – всему голова, тверда его рука, из-под его колпака
Не может выйти даже православная страна, сердце в нём надменно,
Ему тягостно в том признаться откровенно! Тяжело в учении,
Легко – в бою очернить свою надменную судьбу!
Дух, приученный быть доблестным всегда,
Принесть повинную не может без толики стыда,
Хомут им узда ценили всегда и холуи, и господа!
Катится с небосвода падшая звезда, долу льётся дождевая вода,
Молчат уста, дрожат колени, холод насквозь проморозил сени в избе,
А каково оно мне и тебе жить в бревенчатой избе, зажав злость в руке?
Року лучше палец в рот не класть, велика его власть, отхватит часть
И не усмехнётся, а что ему делать остаётся, если прадеды этой земли
Давно уже в православную землю костьми легли, а дети их по уши увязли в долгах своих?
Даже людские боренья и страсти всегда зажаты в кулаке власти!
До преступления доходит власть, она стремится упущенное время наверстать,
Проходимцы богов без устали винят, вступая в спор с роком и судьбой, и за царя стоят горой!
Хоть он росточком мал, но всё уже разрушил и ничего нового не создал, жену предал,
В жёны молодуху взял, но на людях своей измены не признал, да плевать он на толпу хотел,
Где захотелось, там и присел, но минет правления срок,
В скором времени иссякнет поток его правления,
Он ответит за всё, что было, что есть и что давно уже прошло!
Не забыто оно, потное чело на гнев осуждено,
Беспечность – наш худший враг, он хуже, чем рать,
Надо думать, и дерзать, не у толпы искать опору надо,
Её хвалебный гул – непрочная награда за ратные труды,
От беды до нужды – один шаг, но подлый вурдалак
Взял в руки державный стяг, чтобы толпе показать,
Как он будет воевать и врагов истреблять,
Чтобы никакая ****ь впредь даже случайно не могла укорять в узде и коротком поводке
Его Величество даже на смертном одре, истина одна, но она на путеводной звезде!
Ура, господа! Пора унылая пришла, не осталось ни кола, ни двора,
Вот только толпа завидует судьбе талантливого Колдуна!
Безрадостно смотрит она на свою долю, не может выйти в дикое поле,
Чтобы на просторе оплакать свою скорбь и горе, в собачьей своре распри и ссоры,
Слава громкая. Пошла с котомкой по Руси, о, Господи, прости своих овец,
Их опечалил добрый молодец, но ты говоришь – смирись и против власти не борись,
Бодрись и от души веселись и тогда продлится рабская жизнь!
Никогда не дано рабам - подняться с колен, всё – тлен, всё – суета,
Впереди голод, холод и нищета, всему виною русская доверчивость и простота!
О да! Хоть и тяжела шапка Мономаха, ближе немощному телу своя нательная рубаха,
Топор и плаха рубят с размаху патлатые головы старикам
И ослабевшие руки странным и ничтожным существам,
Нет счёта тем головам, что когда-то приходили на молитву в божий храм,
Доверяли сокровенный мысли и думы попам, но те - бывшие работники КГБ,
Привыкли толпу держать в страхе и в узде, им не впервой рисковать чужой головой!
Что ждать от толпы? Она не вправе раздавать должности и чины,
А Его амбары добра полны, посулы нежны, но бунтом наполнен крик толпы,
Восстал ещё один бунтовщик, он лишь горлом правоту доказывать привык!
Был мужик, и нет мужика, долу покатилась косматая голова,
К делу не пришить его слова, но скрип пера и шелест клочка бумаги
Должны рассеять бытовавшие страхи, прочь, воображенье,
Уже началось движенье, не сумасшедший я, Господь, ты же наш учитель и судья,
Почему же Ты в явь не воплощаешь наши скромные черты?
Небось, даже Ты, Господи, устал от суеты сует,
Больше сил и мощи нет, чтобы на склоне лет дать анахорету праведный совет?
Правды в бренном мире нет, не мил нам божий свет, но ему альтернативы здесь нет,
Хотя надсмотрщик стоит и пространно говорит, но не о судьбе и воле он твердит,
Он наперёд знает нашу участь и долю, он давно уже принял решение:
Искоренить православное население! В его руках топор и плаха,
Можно рубить с размаха всех и вся, не оставляя на пути ни трухлявого пня,
Только пожарища, дым и столбы огня,
Духовная сила кроется в нём,
Но речь пока не о том,
Она пойдёт совсем о другом!
Тих речной затон, холодом веет на нём,
Чуждая среда и в бесчестье прожитые года
Тормошат грешную мысль и повинную душу всегда
Под стук топора лысого дровосека.
Но в его руках на всех нас есть картотека,
Он по сусекам скребёт, его бросает в пот,
А народ слишком долго своего черёда ждёт:
Какова же будет воля господ, что позволит сотворить Господь?
Что грядёт? Изобилие или вновь недород? Кто камень швырнёт в наш огород?
Неужто мещанин тот, что в люди не вышел, но сумраке ночи на проезжую тропу вышел налегке,
В одном тюремном бушлате, где жил по понятиям, не доверяясь врагам, твёрдо шёл по стопам
Предшественников своих, он – не псих и воистину велик, хотя почти уже старик!
Спросонья акулы монотонно тянутся вверх, небо бездонно, но там чётче виден грех,
Горе и смех пронеслись по округе, государевы слуги валятся с ног, жесток с ними бог,
Он знает толк во всех науках, в его руках Любовь и Страх, Он зазря никого не предаст
И в руки Праведного суда тотчас не отдаст, Бог – незаменим, исход – неотвратим,
Пагубна власть над лучшими мужами, она творит бог весть, что с умными головами,
Но жизнь нам дарована богами, истина - не за горами, от Веры до Любви – одна дорога,
Она нам дарована Господом - Богом, в молении строгом стою у монастырского алтаря,
Но молюсь не за батюшку-царя, лишь прошу Творца освободить мои мысли и слова
От его узды и ярма! В ответ – тишина, никто не говорит: ни да, ни нет,
Только царственный грех, что был господами воспет, затмевает небесный свет,
Мы долго ждём очередной рассвет, пока ещё восхода нет, закрыт даже туалет,
И вот уже брезжит рассвет, любопытство сердце жутко жжёт,
Крутит боль отвисший долу живот, она вскорости пройдёт,
И Бог примет праведное решение, что оно нам сулит:
Возвышение или же новое грехопадение?
В чём камень преткновения? Почто нам суждено одно забвение?
Неужто мы все живём грешно или решения принимаем поспешно?
Тепло души сохранено, зло отболело и ушло, но не далеко,
Его прикрыло грозовое облако, пронеслось низко, нельзя говорить даже шёпотом,
Чтобы не нарушить общественный закон! Иначе поволокут тебя волоком в близлежащий дурдом!
Ничего нет хорошего в том! Уже лучше питься водой и хлебом, а к обеду причащаться молоком,
А перед сном встать на коленях на рассыпанное толокно, пристально взглянуть в окно,
Но и там темным темно, зябко и холодно, да и жить грешно никому не запретишь,
Барахтаешься в грехах и молчишь, а потом в состоянии прострации
Вспоминаешь времена жестокой оккупации, и вновь дрожишь, на волоске от смерти висишь,
И даже Божью благодать ты не в состоянии стремглав прервать,
Чтобы в разлуке пребывать с грехом, неужто наша душа - его отчий дом?
Легко осилить нас с помощью божественных фраз,
И вот вновь звучит парафраз, парит Парнас, но блажь превыше нас,
Власть слила в унитаз большую часть людских проказ,
Чтобы в нужный час псами травить любовь и страсть,
И без колебаний погубить дивный и таинственный пейзаж!
Можно ли твердить одно и то, что нам в тяжёлую годину не помог никто?
Можно ли пенять на небеса за то, что нам живётся тяжело?
Это естественно, надо говорить только шёпотом, сполна опиваться вином,
И не думать ни о чём другом! Ранимы жалостью высокие сердца,
Участье к слабому – не слабость храбреца! На всё - воля Творца,
Ему принадлежат наши души и сердца, и только толика ума, что нам от бога дана,
Как и судьба лишает душу спокойного и беспечного сна! Воют ветра, бушуют шторма,
А в душе – штиль, там пустота: ни куста, ни деревца, только узкая стезя мозолит глаза,
Долу падает горькая слеза, плачу нет ни края, ни конца! На всё воля Творца!
Отважная душа не станет вероломной, она не будет жить нескромно,
Уменье властвовать не черпается из книг,
Свою участь рассказами о горе ты никак не облегчишь!
Всегда и везде для всех будет праведный суд,
Напрасен Сизифов труд, когда свободу не дают познать народу,
Только в сердце таится свобода, хотя мир похож на стонущий океан,
Куда суждено плыть нам: в зарю или в туман, в одном месте - правда,
В другом – ложь и обман, кто же заново отстроит златоглавый православный храм?
Судить не нам! За равную вину и кара всем равна,
Виновных различать Фемида не должна! О, времена! О, нравы!
Игрища и забавы – всё от лукавого, нет страшнее ничего,
Чем желание понравиться всем, но зачем? Всё – тлен! Всё суета!
Ни травинки, ни куста, ни деревца, жизнь без греха будет пуста,
Пусть голова моя седа, но превыше честь для старика,
Чем чище на небе облака, тем твёрже рука, держащая рукоять меча!
Судьба вожжи жизни взяла сама, а вокруг беспросветная тьма,
Легко сойти с ума, пусть ты власть держишь мечом и огнём,
Ты для толпы навсегда останешься её палачом!
г. Ржищев
26 января 2020г.
19:01