23 августа 2018
I.
Я есть Гален! Только так и только с ударением на первый слог. О, да! А может и нет. Скорее нет. Это очень и очень глупая затея. Но ведь зачем-то я же продолжаю писать? Вот сейчас и в эту минуту мараю белые, пусть и с лёгкой желтизной, как мои «ровные» зубы, листы. Смешно. Как же, наверное, со стороны это по-детски звучит - личный дневник. В век информационной лавины, телевидения и интернета понятие личного уже не существует в этом забытом Богом мире. Ничего личного, ничего сокровенного. Грустно. Порой даже не замечаешь как отдельные предметы предназначенные исключительно для твоего закрытого употребления, в один миг становятся достоянием общественности.
Не терплю вещей, к которым прикасались чьи-либо чужие руки. Это омерзительно - знать, что вещь, понравившаяся тебе и приобретённая тобой, находилась, в пусть и краткосрочном, но всё же пользовании другого живого существа.
Что-то я не с того начал. А с чего обычно начинают вести свои "личные" записи отвергнутые люди? Именно отвергнутые. Отвергнутые и забытые. Вот такие, которые ходят с низко опущенной головой по улицам молясь, чтобы их не замечали. Хотя я далёк в натуре своей от подобного типажа... Нет, не далёк. Куда там. Иногда мне даже кажется, что это именно я и являюсь основателем и духовным отцом «людей в капюшонах». Стоит быть откровенным, раз я уже взялся создать нечто "личное", своё, к которому, (практически уверен в этом), после написания никогда уже не прикоснусь.
Итак, начало. Начало, обязано быть конструктивным, потому как не бывает полного понимания проблемы и конфликта любого опуса если нет логического старта.
Моё имя Гален, как впрочем я уже писал выше, мужчина средних лет...
Чёрт, каких средних? Что за клише? Мне всего-то 29 лет. При чём двадцать из которых я провёл в полнейшем заключении в доме своих родителей и только после поступления в университет (решил освоить профессию выдумщика) на исторический факультет, смог вырваться из лап этих доморощенных, не смыслящих и даже не пытающихся принять современный мир с его величественными технологическими сводами, людей.
Никогда не любил своих зачинателей! Как они могли позволить себе создавать ребёнка не беря в расчёт его будущность и не считаясь с его приобретаемыми, в процессе взросления, взглядами на мир - не понимаю. Нет, я не жалуюсь, нисколько. Я довольно успешен, образован и самовлюблён. Имею профессию, (ах, да, об этом я уже написал) работу в городском музее истории и религии, собственный съёмный угол и старенький, красный Форд 1986 года доставшийся мне от моего деда.
Тоже мне автомобиль. Проблем с ним больше нежели пользы. Но старика я любил, земля ему пухом.
Начало, всегда по обыкновению должно быть кратким, но мне почему-то хочется продолжать писать. Может эта идея и не настолько идиотская?
Не женат, детей нет. Снова шаблон. Как же это начинает выводить из себя, когда понимаешь, что ты, это всего лишь туловище, напичканное навязанными стандартами как перьями подушка! Почему даже здесь, наедине с самим собой ты просто не можешь быть конкретно тем кем всегда жаждал быть? Всё равно в голове пульсирует зашоренная мысль теми же стандартами, что авось кто-то это станет читать? Как я тогда буду выглядеть в его глазах? Что подумает обо мне тот человек или, чего доброго, люди? Оставь всё это, Гален! Ты говоришь с самим собой. Никто и никогда читать это не станет. Никому не интересна жизнь рядового историка. И снова - грустно. Что-то меня начинает одолевать моя паранойя. Нужно остановится, придумать окончание своей первой записи так, чтоб открыв эту тетрадь, на девяносто шесть листов, ради любопытства, не сгореть со стыда. Это начинает попахивать кризисом среднего возраста.
Нет, всё-таки эта была глупая идея. Почему я вообще должен заботиться о человеке, которого едва знаю? Пусть даже это и есть Я.
Сколько всего заперто под семью печатями в каждом из нас. Мы боимся говорить правду. Почему? Да потому что все мы самоеды. И то, что просто, решаемо и не требующее большого количества времени нарочно доводится до точки кипения, либо же дорога тому в могильную яму. А, правда, проста. Настолько проста, что после встречи с ней в своих радужных снах, проснувшись, сгораешь от нетерпения уничтожить человека, криво улыбающегося тебе в ответ, разбив при этом зеркало. И, быть может, данный способ высвободить собственное естество из бездны воспалённой души моей нельзя назвать более практичным, нежели рубить головы курицам обухом топора, но, говорю честно, что-то в этом есть.
Это всего лишь часть, часть того, что, возможно, и если мне хватит смелости, станет для меня бесценным помощником при обретении себя настоящего, отринув в то же помойное ведро, откуда они собственно и приползли, навязанные обществом законы.
Первый кирпич заложен. Теперь, после первого настоящего выдоха за столько лет можно и перекусить. Кстати говоря, люблю я больше всего мясо, в любом виде его приготовления, со свежими фруктами.