Маленькое, тесное помещение… тусклый свет… какой-то невнятный звук. Тук…тук…тук – как-будто молоточками в мозгу. Почему у меня в руке нож? Большой… столовый… острый. Глухой монотонный стук ножа по дереву. Разделочная доска… Механически рублю лук на мелкие кусочки-дольки.
- Так… и что все это значит?
- Режу лук…
- Зачем?
- Еда…
- Почему я здесь?
- Где?
- Здесь… здесь… здесь…
- Странное слово «здесь»…
Сознание включилось вдруг и сразу: сфокусировался взгляд, звуки прорвались сквозь ватную завесу, картина стала яркой и резкой. От резаного лука защипало в глазах. Действительно это я. Я стою на кухне с ножом в руке и режу лук.
Классический темно-синий костюм, светлая чуть в голубизну рубашка и галстук – не вяжутся с цветастым фартуком и окружающей обстановкой. Заходящее солнце окрасило помещение кухни в розовый цвет, по стенам ползают длинные тени проходящих машин. От них шум через приоткрытое окно и запах бензина и жженой резины.
- Ну да, я у тебя на кухне. Извини, не предупредил. Это будет сюрприз. Сюрприз на твой день рождения.
- Какой?
- Но ведь это же сюрприз.
- День рождения - в феврале?
- Да, я знаю. А еще я держу в памяти твою фразу, сказанную в знак примирения после очередной размолвки:
- А пусть у меня сегодня будет день рождения, - сказала ты - и на меня сегодня сердиться нельзя. Ты же меня простишь? Давай устроим праздничный ужин! С продолжением?!
Я никогда не мог устоять от твоего наивного и хитрого предложения. Ты мной играла и повелевала. Видимо это и есть любовь - все прощать и принимать тебя как должное, а еще ждать, ревновать и радоваться твоему вниманию, ласке, красоте, тому, как ты ходишь, говоришь, существуешь!
- Итак, у тебя сегодня день рождения! И я на тебя не сержусь.
- Ключи?
- Странный вопрос. Стоит ли напомнить, что это моя квартира? Да, купленная на мои деньги и оформленная на мое имя! Да, для сына, но он всегда отказывался в ней жить, потому что не центр, потому что далеко и потому что с отцом…
- А ты?
- Ты в ней живешь… Потому что мы вот уже полтора года тайно от всех (по крайней мере я так считал до последнего времени) встречаемся и делим ложе, проще говоря мы - любовники.
***
Помнишь тот наш первый вечер? Он начался ужином в ресторане. После развода (вот уже больше 2 лет) я заходил в этот ресторанчик регулярно. Персонал меня хорошо знал, а увидев со мной такую обворожительную спутницу, был дополнительно предупредителен и вежлив. Мало того, в конце ужина нас ожидал «комплимент от шефа» - изумительный по красоте и вкусу десерт из свежей клубники и нежнейшего маскарпоне, украшенный листиками мяты и посыпанный шоколадной крошкой. Официант – молодой мальчишка – немного стесняясь, передал, что шеф назвал свое произведение «французский поцелуй». И это название было справедливо! Это было блаженство, и хотелось продолжения …. После такого десерта невозможно было думать ни о чем кроме «продолжения» ….
Мы взяли с собой шампанское, фрукты и немного оставшейся закуски и рванули на мою квартиру. Мы в уединении провели вечер и ночь, перешедшие в утро, а потом и в день наслаждений. Мы очнулись к следующему вечеру, и разлепили объятия лишь потому, что ты ужасно хотела есть. Я бы то же не возражал. В желудке были шампанское и апельсины, а в кухне – пустой холодильник и начатая пачка макарон.
- Ничего – сказала ты - io so come cucinare la pasta!
- Что?
- Это значит, что я приготовлю макароны, а дословно: я умею готовить пасту.
Ты выскользнула из моих объятий, пробежала в душ, потом в накинутой на обнаженное тело моей рубашке прошла в кухню. Я наблюдал за тобой через дверной проем кухонной двери. Ты сосредоточенно готовила, а не застегнутая рубашка при движениях открывала грудь и была коротка, чтобы прикрыть стройные бедра. Я в вожделении ожидал окончания готовки, чтобы вновь приникнуть к лону, зацеловать и заласкать упругие выпуклости.
Не знаю, как ты смогла из обычных макарон и корочки засохшего сыра приготовить такое блюдо, но более вкусной пасты я не ел больше никогда. Ты все время что-то щебетала. Я узнал, что ты безумно влюблена в Италию и всё итальянское. Ты даже выучила итальянский, чтобы, разговаривать с настоящими итальянцами, когда будешь в Риме. Ты мечтала посетить все известные памятники, древние города, выпить настоящего молодого вина тут же на настоящем итальянском винограднике. Ты сыпала названиями городов, историческими датами и именами итальянских «небожителей» – начиная от Леонардо и кончая Берлускони… Чтобы тебя остановить, я был вынужден тебя поцеловать, а дальше мы вновь погрузились в омут наслаждений.
***
На третий день я вернул тебя на площадку, я полностью переписал сценарий – под тебя, ты стала главной героиней. Режиссер по этому поводу был хмур и раздражителен, но неожиданно для всех, несмотря на его занудство и властность, проявлял терпение, и почти не ругался во время съемок, а в глазах его изредка мелькало плохо скрываемое удовлетворение - видимо он видел успех фильма. Писалось на удивление легко и быстро. Валентин удивлялся создавшейся ситуации, а когда прочел очередной мой опус, не сдержался и сказал, что я выплеснул жизнь на бумагу.
Да, ты молодая актриса, да у тебя первая роль. А я? Я, в общем-то, средний сценарист (по словам моей бывшей – «писака»), приглашенный взамен кинодраматурга, рассорившегося с режиссером.
Валентин, мой школьный товарищ, внезапно позвонил и без предисловий сказал:
– Завтра тебя ждет для беседы - и назвал известную фамилию маститого режиссера.
Я был настолько удивлен, что вместо «зачем?», спросил «когда?», и после уточнения времени повесил трубку. Валентин встретил меня у входа в офис–студию и предупредил, что был грандиозный скандал и предыдущий киносценарист, кстати тоже довольно известная личность, хлопнул дверью…
- И все из-за разного видения концепции развития сюжета. Если вы споетесь (что вряд ли, но попробуй), тебе светит не один год съемок. Это же сериал! Ты только ему не перечь. – инструктировал меня товарищ – Глядишь, и свой валютный кредит погасишь!
Сначала все было плохо, раздражение и недовольство режиссера не проходило, и вся съемочная группа находилась в страшном напряжении в ожидании следующего съемочного дня. Однако его настроение поменялось после прихода новой молодой актрисы. Он стал мягче и даже один раз улыбнулся. С этого момента процесс пошел!
Я работал без перерывов - только чтобы ему угодить. Мне нужны были эта работа и деньги, и я не обращал внимания на окружающих, а только переделывал бесконечные сцены и диалоги в угоду режиссеру во второй, третий, десятый раз. Однажды, ты в перерывах между съемками и бесконечными дублями подошла ко мне и попросила стакан воды. Стакана не было. Я открыл и протянул тебе пластиковую бутылку… и увидел твои глаза.
***
Сегодня я решил тебя удивить: я выучил и десять тысяч раз повторил, стараясь выговорить с итальянским акцентом, come sei bella, mia bambina – как ты прекрасна моя маленькая девочка; я купил огромный на 100 цветов букет розовых роз; я решил признаться в любви - ti amo и сделать тебе предложение. Я пришел раньше обычного, чтобы приготовить пасту. Конечно, как ты я готовить не умею, но это будет еще один шаг к твоему согласию, если вдруг тебя не тронут мои слова, букет и золотое колечко с бриллиантом - вот оно в маленькой сафьяновой коробочке. Если нажать на кнопочку крышка открывается и звучит итальянская музыка: O sole mio – все для тебя, любовь моя, мое солнце!
И вот я режу лук… Получается очень даже недурно – маленькие тонкие дольки, похожие на стружку, аккуратным валиком ложатся на доску. Главное не спешить….
С тобой я как раз поторопился. Я утонул в твоих глазах, я до сих пор нахожусь под их гипнотическим влиянием, и хотя знаю наизусть все твои складочки и ямочки на теле, я не могу разгадать, что скрывает твой взгляд. Я подозреваю, что ты – ведьма, но отделаться от тебя, нет сил!
***
Узнав о наших с тобой отношениях, Валентин ужаснулся:
- Что ты делаешь? Ты что с ума сошел? Сколько ей лет, хоть 18 есть?
- Двадцать три
- Ничего, что тебе 53? Твоему сыну больше лет! Одумайся, пока не поздно! Не ломай ей судьбу… да и себе тоже. У вас нет общего будущего, опомнись!
Я твердил свое – что мы любим друг друга. На это Валентин махал руками, отворачивался и уходил, хлопая дверью. А нам с тобой было хорошо, мы не обращали внимания на других. Хотя… может быть, я был все это время в розовых очках, а ты меня использовала?
Руки продолжают автоматически работать: ставят чугунок на горячую конфорку. Теперь пару ложек растительного масла - и забросить нарезанный лук. Масло - лучше оливковое: оно в отличие от рафинированного подсолнечного имеет вкус, запах и консистенцию.
Перемешивая, вспоминал о последних наших безоблачных днях…
Я решил исполнить твою мечту и показать твою любимую Италию. 7 дней 6 ночей пронеслись одним мигом и оставили неизгладимые впечатления. В Риме мы смотрели древние развалины и бросали монетки в известный фонтан Треви. В Венеции катались на гондолах, и ты флиртовала с гондольером. Неаполь поразил контрастами – богатством и роскошью центральных площадей и нищетой и грязью сразу за ними расположенных маленьких узеньких улочек с развешенным для сушки бельем, бешеными мотоциклистами, вкуснейшей пиццей.
Неаполь – родина пиццы. Именно здесь в маленьких уютных кафешках готовят обыкновенную и необычайную «Маргариту». Итальянцы не пользуются скалкой для раскатывания теста – оно летает в руках пиццайоло. Потом идеально тонкая, почти прозрачная и слегка подсушенная лепешка смазывается соусом из мелко нарубленного обжаренного на оливковом масле лука с добавлением свежих давленных помидоров и сухого базилика, который придает особый аромат. Сверху выкладываются порезанные кружочками итальянские багряные томаты, белоснежная моцарелла и посыпается натертым пармезаном. После запекания (20-25минут) и украшения зелеными листьями ароматного базилика это произведение тает во рту!
Именно там, в Неаполе, я подглядел рецепт приготовления пасты. Вечерами хозяйка нашей уютной гостиницы на 8 номеров - пожилая сухонькая итальянка приходила на кухню с проверкой, иногда отстраняла поваренка и сама командовала
приготовлением ужина. Она резко и громко что-то ему выговаривала, жестикулировала и при всем при этом мелкими движениями, не отрывая кончик ножа от разделочной доски, тонюсенькими кольцами нарезала лук или рубила помидоры крупными кусками и потом толкушкой превращала их в сочную массу для приготовления соуса. Как-то, заметив мой внимательный пристальный взгляд, хозяйка подошла ко мне, провела в кухню, молча, положила на стол очищенную луковицу. Я взял нож. Мои неуклюжие движения вызывали у нее улыбку. Она показала все этапы приготовления пасты, а по окончании учебы хлопнула меня пониже спины и засмеялась, показывая через раздаточную стойку на тебя и приговаривая «amore, amorе».
***
Пока жарится лук нужно нарезать филе небольшими кусочками и тоже бросить мяско в сотейник. В принципе нужно было бы использовать филе грудки цыпленка, но у меня свой подход - бедро индейки тоже подойдет, там и мясо сочнее. Шипит и разбрызгивается масло - убавить огонь…
Ты была горяча и прекрасна. Как страстно мы проводили время там - в Соренто! Какое слово Со-о-ре-енто. А потом по возвращении в Москву ты потерялась и пропала. И неделю я тебя не видел, не слышал. И это стало повторяться чаще и чаще.
Все изменилось как-то незаметно. Мы отдалились, стали реже общаться. У тебя появилась компания фанатов и воздыхателей (ты же теперь звезда!) Времени для нашего общения практически не осталось. Я скучал, набирал телефонный номер и не получал ответ (абонент вне зоны доступа). Иногда ты звонила с извинениями и снова пропадала. Недавно я узнал про твои отношения с продюсером. Чувствовал себя обманутым «лохом», хотя мы не давали клятв верности и обещаний жить долго и счастливо и умереть в один день. Мало того, я сам же предложил жить раздельно, предоставив тебе свободу…
А мой товарищ все твердил свое:
– Выброси ее из головы – видимо знал обо всех твоих похождениях.
Ну почему он мне не сказал тогда? Жалел? Или может, был одним из твоих «поклонников»? Ведь он тоже мог помочь сделать шаг по карьерной лестнице.
***
Пока на маленьком огне обжаривается мясо с луком, уже закипел заранее включенный электрический чайник. В кастрюльку налить кипяток, забросить спагетти - такие длинные и тонкие макароны, да не забыть подсолить. Эх, черт, просыпал соль. Ну, ничего, все равно их нужно будет промыть и просушить, сбросив в дуршлаг.
В размышлениях время бежит незаметно. Мясо готово, макароны, то бишь спагетти просохли и брошены прямо в приправленное мясо. Соус получился преотличный, хотя ингредиенты подобраны из подсобных материалов: пара ложек сливового варенья, перец молотый (на столе у тебя стояла такая мельничка с разноцветными горошинами), немного соевого соуса… и посолить – буквально щепотку, максимум две. В принципе почти по классическому рецепту, но для вкуса я добавил ложечку сметаны, подумал и добавил еще немного. Что ж, чуть прогреть и можно подавать, только перемешать (ага, вот и ложки… ) Теперь все поставить на поднос… Ах, чуть все не испортил, Parmigiano ! Самый важный пункт - посыпать блюдо сверху тертым сыром, иначе это будут макароны по-флотски. Я принес с собой настоящий пармезан - потереть и посыпать.
- Дорогая все готово!
***
Я вхожу в комнату. Пока готовил, стемнело. Что ж, это осень! За окном зажглись фонари, и один из них ярко освещает комнату, можно даже не включать свет.
Ты расслабленно лежишь в кровати. Из-под смятой, слегка прикрывающей тело, простыни - обнаженная нога, открытая до бедра. Я залюбовался, остановился в дверях - как ты прекрасна! Растрепанные соломенные слегка завитые в спиральку волосы, раскинутые руки, бугорки грудей, спокойная поза и … красное мокрое пятно в районе сердца...
На прикроватной тумбочке красная сафьяновая коробочка,в ней золотое колечко с маленьким бриллиантом. Если коробочку открыть заиграет музыка: «O sole mio!»
Кап… кап...кап…- капельки крови падают на пол.
На полу подаренный на наш первый юбилей 6-ой айфон…
… и маленькая лужица крови.
Ставлю поднос на тумбочку.
Поднимаю телефон,
пытаюсь ладонью стереть кровь.
На экране сообщение:
- Киса, ты была великолепна. Твой Пупсик.
Тупо смотрю на текст:
- Что это?!
Время остановилось…
- Надо что-то делать!
- Вызвать «скорую помощь»?
- Зачем? …
- Как там… Ах, да – «112»
- Алло, приезжайте, я убил человека…