Капля набухла, выпятилась влажным пузом, не желая срываться на дно стеклянной пробирки. Затаив дыхание, Лазарев наблюдал, как сверкающий эллипс скатывается вниз, смешиваясь с какой-то субстанцией. Его, дорогого клиента, пригласили в святая святых – лабораторию корпорации Пигмалион-3000, дабы он лично поучаствовал в «священнодействии». Лаборант встряхнул содержимое пробирки, подняв мелкую взвесь, заблестевшую в искусственном свете. Произошло загущение, жидкая часть застывала, собираясь в слизистый ком. Сотрудник компании, повернув ручку никелированного ящика, поместил склянку внутрь.
– Скоро начнется, – лаборант снял очки и вытер платком мокрый лоб. Взглянув на Лазарева, он поинтересовался:
– Тоже решили обзавестись питомцем?
Лазарев кивнул. В наше время так сложно найти собеседника, товарища, подходящего тебе во всех отношениях. Люди стали какими-то замкнутыми, настоящими мизантропами. Лазарев вздохнул – что ж, он сам далеко не сахар. Цивилизация ломала характер, превращая индивидуумов в капризных и эгоистичных существ, запершихся в своих роскошных кондиционированных апартаментах. Но, одиночество давало о себе знать. Конечно, многие бросились заводить разных зверюшек, но этот тренд продержался не долго, а всякие собачки и кошечки многим крепко поднадоели. Имелись, естественно, и более экстравагантные поступки. Из запасников памяти всплыл случай с дальней родственницей, прикупившей себе могучего самца гориллы. Она сильно к нему привязалась и однажды это чувство перешагнуло дозволенную грань – троюродная сестра Лазарева сбежала с волосатым мачо в джунгли на самом краю света…
Через толстое стекло никелированного ящика был виден весь процесс, в мельчайших деталях. Вязкая субстанция вращалась, формируя пока еще тонкие нити, складывавшиеся постепенно в крошечный скелет. Параллельно с этим зарождались микроскопические комочки, надувавшиеся в почки, печень, легкие и миниатюрное сердце.
Лаборант, сверяясь с закрепленным на планшете графиком, комментировал происходящее:
– Пара часов и зародыш будет практически сформирован. После мы поместим его… в емкость попросторнее, там он будет развиваться до своего нормального размера…
Лицо Лазарева расцвело улыбкой. Он почувствовал прилив нетерпения и радости, будто становился отцом чудо-младенца. И это было почти так – чтобы получить волшебную каплю, ему пришлось пожертвовать некоторым количеством собственной плазмы. Ну, ничего. Скоро все его страдания будут вознаграждены. Спасибо Пигмалиону-3000.
В элитном жилом массиве, где проживал Лазарев, вот уже больше года не стихал настоящий ажиотаж. Начался он с запущенной на телевидении рекламы удивительной фирмы. Пигмалион-3000 предлагал нечто совершенно сногсшибательное. Корпорация, располагавшая отделениями по всему свету, самым современным оборудованием и целым рядом лабораторий, обещала неслыханное – вырастить друга вашей мечты. Вот так, в специальном растворе, заложив в него качества, которые пожелаешь. Лазареву это напомнило сюжет научно-фантастического фильма, с одним лишь отличием: все происходило на самом деле. К тому моменту геном человека был уже расшифрован и, используя полученные данные, эксперты Пигмалиона научились изменять отдельные участки генов, отвечающие за те или иные душевные особенности, черты характера.
Первой решилась на эксперимент Лола Веснухина, обживавшая двухэтажный коттедж неподалеку от Лазарева. Страстная поклонница Элвиса Пресли, она споро сделала заказ. Через неделю приехала не одна – в окне ее Maserati маячила напомаженная блестящая челка. С тех пор Лазарев позабыл, что такое спокойное времяпрепровождение: каждое утро его будили резкие аккорды электрогитары. Лучше бы соседка поступила так, как сделал Маркевич, скучавший по своей юности. А молодость его проходила в брежневские годы. Вуаля! Он заказал себе копию любимого вождя: каждый вечер сидит теперь в плетеном кресле на веранде, читает газету и никого не трогает. Правда, любит долгие монологи, вгоняющие в сон и говорит с трудом – но это мелочи.
Мелочи по сравнению с тем, что случилось с Виленом Анатольевичем из того дома на холме, построенном в стиле логова Нормана Бейтса из «Психо». Анатольич увлекался ретро-ужасами, обожал фильмы Хичкока. Выбор был очевиден. Профессионалы Пигмалиона сработали четко: грузна мрачная фигура заняла свое место в угловой зале особняка. Но случилось непредвиденное, лаборанты в спешке что-то там напутали и в итоге переборщили с одним геном, сделав клона режиссера слишком уж ретивым. Вилен и сам от этого серьезно пострадал, когда его домашний шутник подложил ему в бутерброд кирпич… Дорогие протезы пришлось выбросить.
Лазарев, ясное дело, такого прокола не допустит. Будет контролировать все до мелочей. Вперив взгляд в кипящую жизнью пробирку, он вспоминал свой путь в Пигмалион-3000. Его всепоглощающим хобби была детективная литература. Практически каждый закоулок его дома был забит антикварными изданиями разных произведений этого жанра. Сначала выбор пал на пропитанную интеллектом персону Шерлока Холмса. Однако в Пигмалионе сказали, что подобный каприз будет стоить слишком дорого – учитывая популярность героя, его тонкую и сложную душевную организацию. Размышляя над тем, кого выбрать в компаньоны, Лазарев наткнулся на старое коллинзовское издание «Убийства Роджера Экройда». Агата Кристи! Конечно! Перерыв имеющееся у него наследие писательницы, он, наконец, определился.
А сегодня он забирает полученный результат. Прикупив бельгийского шоколада (ему посоветовали встретить «новорожденного» любимыми его продуктами), Лазарев приехал в Пигмалион-3000. Нетерпение гнало его мимо столика регистрации, он почти летел в зеленоватых бахилах, скользя по чисто выдраенным полам клиники, к стеклянным дверям отдела выдачи. Знакомый лаборант провел его к одному из столов, накрытых белой тканью. Под покрывалом что-то дышало. Откинув простыню, Лазарев первым делом увидел огромную яйцевидную голову. Под вполне обычным носом меж лоснящихся щек притаилась черная волосатая пиявка – знаменитые усы Эркюля Пуаро.
Внезапно толстячок зашевелился, завозил пухлыми ручками, напомнив младенца-переростка. Послышалось нечленораздельное бормотание.
– Его можно уже забирать? Насовсем?
– Пожалуйста! – Лаборант зашуршал зажатыми в руках бумажками. – Он полностью ваш…
Первым делом Лазарев решил нового товарища приодеть. Огромный торговый центр вызвал у сыщика настоящий восторг, блеск металла, лифты, прямые линии отвечали его вкусам. Пуаро тут же проявил характер – безоговорочно отбраковал летние мокасины. Подавай ему черные лакированные туфли. Это в летний-то зной! Побурчав, Лазарев согласился. Из магазина они вышли с полным комплектом обновок, включая полосатые брюки. Расставание с Моллом произошло спустя аж целых пять часов – сыщик задержался в небольшом кафе, засидевшись за чашкой шоколада. Удовольствие влетело Лазареву в копеечку.
Дома Пуаро раскомандовался. Претензии вызвала система отопления. Не понравилась ему и отведенная жилплощадь. Лазарев вынужден был сразу начать кое-какие перестановки: сменил мебель, вынес репродукции Шишкина (хаотичная природа возмутила великого детектива), приобрел электрокамин. Усевшись перед рядом раскаленных прутьев, Пуаро, наконец, успокоился.
И как раз вовремя – Лазарев ждал гостей. С Александрой он познакомился после целой вереницы сердечных неудач. Сошлись быстро, хохотунья и веселушка понравилась одинокому волку. Теперь он готовился к долгожданному вечеру а-ля романтик. Запылали свечи, засеребрилась посуда, заблестели бокалы… Забежав на кухню, Лазарев извлек из духовки приятно пахшего запеченного гуся. Когда он вернулся, свечи уже не горели. Они вообще исчезли. Обнаружились предметы в комнате Пуаро – расплавив воск, бельгиец пытался придать своим усам особую стойкость. Где, говорит, у вас можно купить средство для «моих красафцефф»?
После такого Лазарев долго не разговаривал с компаньоном. Впрочем, сыщика это не особенно волновало: он подружился с генетической копией изобретателя саксофона Адольфа Сакса. Соотечественники вскорости окончательно спелись.
– Все время вместе… – вздохнул меломан Журавский, хозяин очередного творения Пигмалион-3000.
Да-а, с Эркюлем Лазарев крепко намаялся. Прежде большой любитель всяких походов, он вынужден был от них отказаться. Как-то раз он взял с собой Пуаро. Матерь родная! Весь отутюженный, при галстуке-бабочке, в неизменных лакированных туфлях, он наотрез отказался надевать рюкзак. Всю дорогу он стонал и охал, хромая по бездорожью в узкой неудобной обуви. В общем, экспедиция полностью провалилась. А когда в лодке на рыбалке его стошнило…
Впрочем, некоторая польза от «обновки» все-таки была. Однажды у Лазарева отказало устройство полива газона. Трава начала жухнуть. Вызвали мастера, он все наладил, но через несколько дней оказия повторилась. Лазарев от нечего делать поделился своими заботами с учившим русский язык детективом. Он тотчас отложил учебник и зашевелил усами. В его глазах зажегся огонек азарта. Разбиравшийся с поливальной установкой Лазарев видел, как Пуаро прогуливается с соседкой Ритой. Они о чем-то увлеченно беседовали.
На следующий день муж Риты, Алексей, пришел к Лазареву с повинной. Оказывается, это он испортил систему полива. Дескать, мешала ему, вода стекала на садовый участок.
– Только убери от меня и жены своего усача! Сил никаких нет. Крутится вокруг, что-то вынюхивает. А эти его антенны, точь-в-точь как у майского жука. Смотри, как бы и тебе от него не досталось…
Тогда Лазарев не придал словам «садовода» особенного значения. Но потом он их вспоминал, ох, вспоминал.
Вскоре Эркюль стал ощущать какую-то подавленность. Сыщик ударился в хандру, загрустил. Его видели в беседке, с задумчивым видом опершимся о новенькую трость, купленную Лазаревым во время одной из его иностранных командировок. Истоки этой меланхолии понять было нетрудно – «серые клеточки» скучали по делу. Не пьяные же ссоры расследовать столь блестящему уму.
– Камеры! Везде камеры, parbleu! – сокрушался Пуаро. Видеоустройства сводили на нет расследование, давали железные улики, отметая ювелирную работу сыщика. Внушительные усищи поникли. Приплюсовалось сюда и другое: дала о себе знать тоска по старому соратнику – в Пигмалионе полностью ее убрать так и не смогли.
– Mon ami Гастингс, Гастинс!
Грусть Пуаро передалась и приемному «отцу». Но тот ничего не мог поделать. Сыщик, прямо как ребенок, принялся конючить – хочет он, видите ли, чтобы ему вернули капитана Артура Гастингса. Но еще одного подобного фрукта Лазарев выдержать не сможет. «Дите», однако, крепко настаивало. Характер Эркюля, и без того не шелковый, совершенно испортился. Капризов внезапно стало больше. Увидев где-то японские квадратные арбузы, клон потребовал выделить себе местечко под огород. Типа, он всегда о таком мечтал. Теперь Лазарев ходил и спотыкался об огроменные прямоугольные кабачки.
Совсем замаявшись, хозяин генетической мутации присел отдохнуть. Под руку подвернулось собрание сочинений Кристи. Принялся листать. Бог мой! А ведь здесь все написано, все по полочкам – красавицы-изюминки столь «полюбившегося» персонажа. Если бы он, Лазарев, читал повнимательнее…
Сокрушаться было уже поздно. Пуаро развил бурную деятельность, заказал строителей, начал суетиться с отвесом, бросая вызов неровностям стен приютившего особняка. Домовладелец схватился за голову. А недавно сыщик начал расспрашивать его об умершей супруге.
И тут Лазарев испугался.
Действительно, когда-то он был женат. Елена Федосеевна оказалась на много лет старше своего молодого супруга. Роковую роль сыграла отнюдь не любовь – все решили деньги. Как часто бывает в подобных случаях, пожилая невеста обладала сказочным «приданным». Собственно, именно остатки ее финансов спускал теперь на всякие причуды незадачливый, но шустрый вдовец. Спустя несколько месяцев после венчания, Елена занедужила и скоропостижно скончалась. Зловредными гусеницами поползли слухи. Ветер носил недвусмысленные пересуды: смерть «молодой» не была естественной. Лазарев пытался себе лгать, но, не получалось – жалкое подобие совести знало правду. Благо, бутылочка с ядом и шприц припрятаны надежно.
Не рассчитал прохиндей только одного – что в выведенном клоне проснутся детективные задатки. Нужно как можно скорее избавиться от проблемы. Лихорадочно отыскивая выход из ситуации, Лазарев направился в контору Пигмалиона. Его встретили прохладно.
– После истечения гарантийного срока товар обратно не принимаем, – процедил сквозь зубы худосочный юноша за стойкой обслуживания. Обозленный клиент бросился вон. Дома его встретил хитрый прищуренный взгляд детектива. Он точно что-то разнюхал! Лазарев судорожно сглотнул: вещи в его комнате лежали не на своем месте.
Теперь оставалось только действовать. В тайном схроне еще хранилось немного ядовитого препарата. Вечером, отвернувшись к буфету, Лазарев добавил вещество в понравившиеся невольному гостю эклеры. Изображая радушие, Борджиа поставил тарелочку с угощением на стол, придвинув его к попивавшему какой-то отвратительный настой Пуаро. Вновь заискрились хитрецой глазки над неподражаемыми усами.
Когда двери распахнулись и в комнату влетела милиция, Лазарев впал в ступор. Бельгиец птичкой порхнул к высоченному майору, быстро зашептав тому что-то на ушко. Майор (это ошеломленный отравитель-неудачник прочитал по звездочкам) сосредоточенно закивал.
– Если не хотите ехать с нами… – майор сделал многозначительную паузу, – прислушайтесь к словам этого господина.
Отныне Лазарев не забудет выражение лица Эркюля Пуаро, расплывшегося в самодовольной ухмылке. Оно станет преследовать его в ночных кошмарах, следовать за ним до самого смертного часа. Сыщик, стоявший посреди великолепной гостиной, походил на кота, в лапы к которому угодила беспечная жертва. И это вся благодарность?
Почти упав на колени, горе-убийца пополз к маленькому детективу. Он знал его первое условие – так и быть, он купит бельгийцу его дорогого Гастингса!