Взрослый мужчина любимые автоигрушки выбирает по разным мотивам:
повысить престиж, сэкономить время, найти удовлетворенность в привлекательности внешнего вида. Для женщины главный мотив при выборе автомобиля – наличие свободного времени. В мужской трактовке довод звучит просто – «не было у бабы проблем, купила баба порося», а с ним приобрела и лишние хлопоты.
Как рассказал мне знакомый, жена его, когда уже дети выросли, где-то перед юбилейной датой пять ноль, почувствовала тягу к вождению автомобиля. Ее намерение, внезапно возникшее из ниоткуда, вначале возбудило в нем ревность. Оказывается он, проживающий рядом с ней почти тридцать лет, может быть обделен вниманием, оттеснен назад, на вторые роли из-за какой-то прихоти. И все-таки, взвесив доводы, найдя для себя самый весомый аргумент – после застолья она его будет развозить, согласился. В его пересказе знакомство жены с автомашиной началось еще с тренировок на тренажере. О первом дне занятий она рассказывала.
– Ездила «по городу», лампочки мигают беспрерывно, дорога на экране изменяется моментально, словно на ракете летишь. Может, они эту программу позаимствовали с курса подготовки космонавтов. Рядом ребята молодые, привычные в компьютерные игры играть часами, у них получается. Преподаватель, старая седая колоша, их хвалит, а мне все командует:
– Отпусти газ, отпусти газ.
Положительных эмоций ноль. А дальше у нее пошла волна самокритичности, даже можно утверждать предельной критичности для дамы ее возраста. Со стоном, сожалением она произнесла:
– Дура я, идиотка, зачем я туда пошла, лучше б я пешком ходила, полезнее было бы для здоровья. И на хрена козе баян? – задала она сама себе вопрос, и, огорчаясь из-за принятого ею сомнительного решения, продолжила сокрушаться.
– Вот дура, идиотка, дважды дура, – постаралась она убедить себя понадежнее. В том, что желание ее было вызвано временным состоянием в положении «дважды дуры». Это же мне не надо. Зачем я туда пошла? Посмотрев на семью, мужа с сыном, и не найдя в их взглядах сочувствия она пожалела себя сама.
– У, у, у – никто меня не жалеет, не скажет, что ты все равно поедешь, поедешь куда-нибудь – используя в качестве аргумента формулировку главной цели – уехать на машине самой, – она опять вернулась к самоутверждению. Но сомнения тотчас перебороли ее.
– Зачем это мне надо? Кто бы мне это объяснил. Неужели я такая дура, и мозгов у меня нет. – Она подперла лоб ладошкой, словно стараясь по его теплоте определить наличие или интенсивность работы головного мозга.
– Другие же ездят, носятся, – и перейдя на интонацию, близкую к детскому канючению, она продолжила:
– Но мне хотя б ездить тихонько, – попросила она кого-то того, неведомого, кто смог бы сейчас ее пожалеть, того, обладающего милосердием, от кого зависело ее умение водить машину.
– Как нажимать педали? Как переключать передачи? – видимо, это были основные вопросы инструктора в тот вечер. И их многократным повторением он, наверное, достал ее:
– Неужели я такая дура. Ездят же миллионы шоферов, или это у них в крови? А почему я ничего не умею? Дура, идиотка, зачем? – Вдруг она сделала попытку перейти от эмоций к рациональным рассуждениям:
– Машины же нет. Если возьму в долг 1,5 миллиона рублей, сколько же мне придется платить? Лет десять? – заключила она с горечью. А через месяц уже экзамен, как его буду сдавать? – И она, вдруг, оживляясь, перешла к практике сдачи экзамена.
– Заеду на эстакаду, точно заеду, – повторила она утвердительно. И вдруг со страхом в голосе заключила ,– и сверзнусь – зачем я это сделала-ла? – Опять застонала горестно она.
– Сидела бы лучше на кровати и смотрела в потолок, – выражая рассерженность на себя, стала браниться.
– Идиотка, сорок восемь раз, дура, сто раз. Зачем я лезу туда? – Она даже нашла оправдание, которое помогло бы ей отказаться от затеи. – Я не помещусь в эту машину, – но, видимо, поняв, что аргумент недостаточно сильный для того, чтобы отказаться от намерения, она опять вернулась к высшей точке раскаяния.
– Ой, ой, какое горе, горе горькое, и никто мне не сочувствует. – Посмотрев на семью, добавила:
– Все держат за придурка, – она от волнения перепутала род, и тут же, с отчаянием добавила, – какая есть, такая есть. О-о-о, когда же я научусь водить эту колымагу? – издала она очередное жалобное стенание уже чуть более сдержанной тональности и перешла к самоутешению.
– На работу же хожу спокойно, прихожу и ничего не боюсь. – Надо пояснить, что она человек востребованной профессии, за день к ней за помощью обращаются десятки людей, желающих получить утешение, но теперь пессимизм одолевал, и она опять перешла к самокритике, – гори оно синим пламенем, руль крутить не умею, все газую. Инструктор сказал:
– Надо положить куриное яйцо и давить на педаль газа.
– Как это? – она продолжила с обреченностью, в любимой тональности своего вечернего настроения – жизнь пошла прахом из-за чего? Куда же кинуться, в какую степь? – Ближайшая степь была от нас в тысяче километров. – Лучше б я пошла учиться на компьютер, – и тотчас, наметив новую цель, утвердительно заявила:
– Как научусь на машине ездить, пойду учиться на компьютер, – и тут же вернулась к сомнению, – лет через десять научусь. – И все-таки, раскаяние было доминирующим в ее настроении.
Инструктор сказал:
– Надо проехать шесть тысяч километров, до Краснодара и обратно, – там жила ее институтская подруга, водитель машины со стажем. Видимо, у нее возникло тайное желание обратиться за помощью к более сердобольному инструктору – своей подруге.
– Надо же такую глупость сделать, – вернулась она к любимой теме самокритики, – легко не будет, – и вновь попыталась приободрить себя.
– Все равно буду ездить, дура, – осудила саму себя, и сразу же оправдала, – ну пускай, все у меня хорошо, за исключением машины, все у меня прекрасно, – и после взлета оптимизма опять вернулась к трагическим нотам.
– Машину водить не умею, давить на газ не умею. Ой–ё–ё-ё, ой, зачем я придумала эту идею? Выбрала самую дурацкую идею. Ах-ха-ха, – она перешла почти на истерический смех, – что дальше то? Что будет? Через неделю на машину поволокут, сегодня тренажер еле выдержала.
И все-таки она не теряла надежды:
– Выдержу. Себя убежу, что я дура, и мне будет легче. – Это было похоже на забег с низкого старта, взамен высокого в легкой атлетике. Допуская понижение собственного статуса, человек предполагает, что даже робкие попытки роста в новом направлении потом будут более заметны и утешительны.
Время шло быстро, до сдачи экзаменов оставалось пройти примерно двадцать занятий по практике вождения. Автошкола проводила их по сдвоенным часам, экономя бензин и зарплату инструкторов на заездах и приездах. Учитывая – нулевой уровень подготовки новичка, укороченное время, выделенное на практику вождения, а главное, переживаемый стресс – на семейном совете было принято решение обучить начинающего водителя азам вождения своими силами. Как рассказывал друг, это было скорбное решение по своим последствиям. Подпаленное сцепление желало сгореть до конца, как японский самурай торпедирующий американский авианосец, решительно и окончательно. Дребезжащий от испуга стартер заводил двигатель с промедлением. Рычаги коробки передач западали в гнезда и не хотели включаться, объявляя забастовку по–итальянски, когда рабочие автомобильного завода, вроде работают, и в то же время баклуши бьют. Семейный брак дал трещину. Так как жена выскакивала из машины при воплях и стонах мужа:
– Отпусти, отпусти сцепление, уже дым идет, – кричал он с отчаянием при попытке обучить ее вождению, кричал громко, желая сохранить машину при малом уроне.
И все-таки, за неделю героических мучений заводить машину и трогаться с места она научилась. И даже вела машину на первой передаче пару раз по несколько километров. После этого настала очередь инструктора, отработать на ней, а скорее всего героически затратить свои преподавательские способности. По рассказу жены, первое впечатление также было лишено оптимизма.
– Я дернула рычаг, руль держала одной рукой, чуть его повернула, всего чуть-чуть, а машину стало разворачивать. Я смотрела на рычаг, – пояснила она, – и руль повернула, и тут инструктор, – какой он молодец! – схватился за руль и подправил.
– Ох, у меня от сердца все отлегло.
– Она похвалила мужа, – хорошо меня заранее научил, а то пришла бы дура дурой. – Она похвасталась, – первую передачу я на ощупь включаю. А вот задняя передача на той машине включается совсем не так, как на нашей. Но ничего, завтра я буду тренироваться, приду, и пятнадцать минут буду включать скорости, туда-сюда, на выключенной машине. При выключенной задней передаче, – она опять перешла к пояснениям:
– Там колечко поднимается вверх, или ой-ой, я что-то напутала. Оно при задней передаче, наверно, идет вниз, – но она успокоила себя.
– Там есть палка с наболдашником, на ней схема нарисована, по которой все разобрать можно.
Через неделю занятий сомнений у нее стало меньше, но еще остались последние крохи.
– Вначале ездила пять дней вокруг гаража, было все спокойно, а когда выехала на центральную улицу, то захотелось открыть окно и кричать:
– Ой-ой-ей, дайте дорогу, я ездить не умею. – Попытка обратиться к миру, несущему угрозу была похожа на вопль приглашенного на казнь.
Наконец, пришло время промежуточного экзамена. Приехала на автодром сдавать пробный экзамен.
– Машина вся дрожит, еще сильнее меня. Ездила змейкой, ездила на горку с тормозом. Я так и переключала раньше, тормозила и переключала, с третьей на первую передачу, а тут забыла, – она посетовала огорченно, – много всего говорят, – в этом заключении проявилась нота бессилия.
– Стала тормозить и переключила со второй передачи на первую, а в этом случае оказывается тормозить не надо. Будут баллы снижать за это. А вот задом я еще не ездила. Ездила пока на третьей передаче несколько раз. Еще через неделю занятий рассказывала.
– Сегодня водила одной рукой, другой переключала, – она подчеркнула важность момента, – не глядя, и машина у меня уже не виляла, все было хорошо, но тут за мной КАМАЗ увязался, такая махина ездит, и водитель тоже ученик, я учусь, и он учится, я все боялась, а вдруг он меня обгонять будет. Ему же было видно, что женщина за рулем. Нервничает. Я поворачиваю, а он бибикает и бибикает.
И все-таки эта история, несмотря комичный трагизм, закончилась счастливым концом. Новоиспеченный водитель получил права.
По грязным улицам городов, разбрызгивая холодную воду из весенних луж, мчатся нарядно-красочные автомашины. Люди спешат, сжимая время, торопясь на работу, отправляясь за покупками, возвращаясь домой, уезжая в командировку в другой, более белый, уютно-чистый город.
Среди водителей много женщин. Кто-то из них новичок, и медленно осторожно ведет свою ласточку среди гудящего потока, а есть и те, кто, выжимая маленькой ножкой педаль газа до пола, стремится получить удовольствие от быстрой езды.
Машины заполнили улицы городов, автострады и проселочные дороги. Они стали вездесущими, тесня людей, уменьшая пространство, обитаемое пешеходами. Женщины приняли вызов, полные, худые, высокие и маленькие, грустные и веселые взяли в руки руль, чтобы прогнать снежные заносы колесами вездеходов, прошелестеть мягкими шинами по раскаленному от солнца асфальту, ощущая стук сердца поспешить на встречу любимому человеку, прилетающему ближайшим рейсом. В комфортной, уютной машине гудение сильного мотора созвучно пламени сердца, распаляющего лед, окружающий ручеек любви.