Весна осенью
С того момента записи в моём дневнике стали появляться каждый день. Даже устала их перечитывать.
И хотя сначала мы с Денисом договорились, что наши взаимоотношения лучше держать в тайне, это не получилось. Моё поведение выдавало возникшую тайну, да я и сама с удовольствием рассказывала подругам о происходящем, потому что новые ощущения выплёскивались наружу порой помимо моей воли.
Некоторые моменты, впрочем, меня сразу смущали. Сейчас мне трудно понять, почему тогда я пыталась задушить в себе эти сомнения.
Мне были неприятны некоторые его взгляды, прикосновения. В обычных объятьях чувствовалась дрожь, а значение он им придавал огромное. Я назвала это чувство «отторжением к симпатии». В общем, моё тело отчаянно сигнализировало, но я не прислушивалась этим сигналам должного значения. Но тогда, в начале, я ещё могла об этом открыто писать, потому что, несмотря на свою эйфорию, пыталась быть честной перед собой.
Правда, и Денис признавался мне, что чувствует какую-то скованность при общении со мной. Тут было что-то не так.
Однако постепенно я привыкала к этим странным ощущениям. Казалось, что всё идёт так, как и должно. Мы всё договаривались о встрече, которую можно было бы назвать свиданием. Меня это забавляло и смущало одновременно.
На следующий день мы с Майей и Олесей были у Симы в гостях. И хотя прошло несколько дней после Дня её Рождения, мы всё-таки поздравили её с этим праздником.
А потом я пошла на встречу с Денисом и ребятами, с которыми мы договорились все вместе пойти в квазар. Теперь я припоминаю, что это была наша награда после отрядов мэра. С нами были Наташа, Настя и Аня. Уже в автобусе мы встретили Диму, это был друг Дениса. Но в квазаре оказалось, что до вечера все места уже заняты, и нам следует прийти в другой раз, поэтому мы пошли гулять. Настя отчего-то рассердилась и ушла.
После этой прогулки Денис был отчего-то не в духе. Я же чувствовала себя счастливой и решительно не понимала всех этих переживаний.
А тем временем где-то фоном шла моя жизнь, в мире, который для Дениса был, к счастью, недосягаемым. Ольга Афанасьевна выбирала для нас новые песни. Ей хотелось, чтобы я использовала подаренную Ириной флейту в какой-нибудь новой вещи, хотя фа звучала нечисто, и пришлось подбирать для неё другую аппликатуру.
А с Надеждой Алексеевной мы начали работу для конференции.
Поскольку я выбрала авторскую песню как объект своего исследования, то логично было, что моим личным вкладом было бы написание такой песни. Это было удивительно для меня и очевидно для моей учительницы. И если со стихами я как-то управилась (хотя потом мы переписывали их ещё несколько месяцев, благо, время было), то, как сочинять музыку, я понятия не имела.
Надежда Алексеевна предложила мне один способ, и хотя у меня нет синестезии, он помог. Она сказала, что можно выбрать цвета, которые ассоциировались бы у меня с текстом. Стихотворение было о весне, поэтому я выбрала три цвета: голубой, зелёный и жёлтый. По ним же мы, согласуясь с радугой, подобрали первые ноты, на которые и нанизывали остальные звуки.
Поскольку мы сочинили мелодию в неудобной тональности, то её чуть-чуть пришлось опустить, но это только пошло на пользу самой песне, а странное сочетание звуков даже придавало ей какую-то прелесть.
http://www.proza.ru/2020/01/25/442