НЕНАСТЬЕ
В мартовский день, когда лучи почти растопили снежное покрывало и даже подсушили землю, вдруг занепогодило, и метели быстро свели насмарку работу весны. Всё вокруг завалил тяжёлый снег, настолько глубокий, что трудно идти. Порывы ветра то и дело подхватывают его и мчат куда-то. На грунтовых дорогах зияют лужи с мутной водой и тёмной кашеобразной снежной массой. От одиночных машин, изредка проходящих по зияющим лужам, остаются на дорогах грязные ошмётки.
Небо стало низким, непроницаемым, будто захлопнулось. День потускнел, помрачнел. Даже снег приобрёл сероватый оттенок. Волнуются, шумят леса. Мечутся, гнутся берёзы. Качаются, всплёскивают в страхе руками-ветвями сосны, ели и кедры. Достаётся от метели и голым чёрным черёмухам, и без того несчастным: они живут над самым обрывом и изо всех сил держатся корнями за ускользающую почву. В глубокой печали влажные скалы. Они то исчезают во мгле, то появляются. Над скалами, словно гонимые ветром, мечутся две вороны.
Колючий снег, стремительно летящий, больно бьёт по лицу. В нескольких сотнях метров уже ничего не видно. Заснеженный Байкал совсем близко от меня, но почти полностью скрыт от глаз белёсой неспокойной пеленой.
Дрожат кусты в снежных унылых лафтаках. Трепещут хмурые левзеи. Их ощетинившиеся шишки гнутся от тяжести высоких снежных шапочек. Кланяются до земли, трепетно прося пощады, былинки злаковых трав. У каждого сухого стебелька намела метель грустный белёсый холмик.
Не на шутку разгулялось ненастье, словно пытается выплеснуть всю хмарь, которая долго копилась в природе, искала выхода. Ветры сдувают снег с крыш, с деревьев, со скал, швыряют оземь, уносят ввысь, закручивают в небольшие смерчи, рассеивают в воздухе. Немного затихнув, набрав силы, делают они очередные набеги. Взлетают снежным игом на склоны, покружив, возносятся выше скал, зачастую и меня в один миг берут в эту круговерть, пытаясь унести в неведомые мятежные пределы.
Гудят ветры. Ропщут деревья. Молчат птицы. В скорби текут ручьи. Бесприютная серая сырость, кажется, закрыла весь мир. И ни конца ни края нет разгулу стихии…
К вечеру непогода всё же умерила прыть. Стало немного тише. Но небо по-прежнему оставалось тяжёлым, давящим. В сумерках дремала земля. Ночью летящие тучи временами ненадолго приоткрывали откушенный с одного бока бледный диск Луны. Сквозь тусклый свет были видны быстро падающие снежинки.
НЕНАСТЬЕ УХОДИТ
Настало утро, холодное, спокойное. Берёзы и сосны от небольшого ветра приветно покачивают ветвями. Быстро летящие тучи не закрывают небо сплошной тёмной массой, между ними обозначились светлеющие промежутки. Вдруг приоткрылось голубое оконце и стало быстро смещаться к тому месту, где занавешено солнце. Вот на небе появились сразу два синих озерца, затем ещё одно. Проглянувшее на несколько секунд солнце озарило, изменило мир. Вспыхнул снег, белейший, рыхлый, мягкий, взбитый, как лебяжий пух. Солнце, вызвав в душе немой восторг, скрылось. Вновь потускнела природа. Но ненадолго. Всё больше озёр голубеет в небе. Постоянно меняется картина: то больше облаков, то больше озёр. А солнце весело играет в прятки, и даёт возможность увидеть огромную разницу жизни с ним и без него.
Снег припорошил скалы. Серовато-белыми уступами уходят они в голубые весёлые небеса. Сосенки, живущие на них, тянут в благодарности к небу свои зелёные ручонки с горстями сияющего снега. Покружились над горой две вороны, уселись на берёзу и застыли там, повернув головы к светилу. Во множестве слетелись на черёмуху встречать солнце синицы. Раздалось неуверенное птичье пение.
Вышло солнышко, обогрело. Открылся Байкал. На ледовом гладком его полотне белеют утюги далёких мысов.
Насколько неприглядной, неяркой бывает непогода, настолько её уход богат на краски. Приятно видеть, как от большинства сумрачных туч остаются светлые отрепья. Хорошо смотреть вверх на бесконечное множество летящих хлопьев, через которые сияет солнце и виднеется приглушённая летящим снегом небесная голубизна.
Непогода сдаваться не торопится. Время от времени она грозит нападением. Свежие тучи, полные снега, надвигаются на небо и разверзаются над тихой землёю. Но при малом ветре и голубеющем небе, а иногда и при солнечном свете, они уже не страшны, а, напротив, привлекательны.
Вот и улетели вдаль тучи, и сменили их неровные линии и цепи бело-серых облаков, уже не столь тяжёлых и довольно дружелюбных. Их парад длится около часа. Небесные скорости постепенно сбавляются, облачные цепочки разрываются. Разорванные клочья большей частью скрываются с глаз, подгоняемые ветерком, а немногие превращаются в белых пушистиков, догоняющих друг друга. Большинство их исчезает из вида, и остаются над головой лишь несколько маленьких облачков, застывших в лазури, и три причудливые белые прозрачные полосы, всё больше растекающиеся, тающие в вышине.
Чудесны прощальные бело-голубые картины, с большой любовью нарисованные зимой, вернувшейся совсем ненадолго. По-царски почивает Байкал под взбитой сияющей периной. Синеет незамерзающий исток. Тихонько плывут в Ангару льдинки. Влечёт своей глубиной небо. Манят нежнейшие картины природы - одно из самых последних наслаждений, дарованных нам уходящей зимой.