Я почему-то всегда встречал прекрасных девушек именно в красивых местах.
Вот и в тот раз все было именно так: теплое и солнечное начало осени, Москва, широкий проспект, церковь на холме и девушка с большим пакетом. Я помог ей донести груз до дома. По дороге познакомились. Зульфия пригласила меня на чай. Я узнал, что она крымская татарка. (Ей не очень нравится слово "татарка", она с улыбкой поправляла меня:"татарочка").
Мы пили чай на ее чистой кухне и разговор наш, конечно, не мог не покатиться по наезженной колее "сталинских репрессий"!
И здесь благодать нашего чаепития как-то быстро закончилась. Я не смог дипломатично соврать ей в том смысле, что осуждаю Сталина! Потому что я его не осуждаю! Мне очень трудно дается вранье. Ты, вероятно, заметил эту мою черту, читая рассказы.
Моя новая знвакомая не могла простить того, что с лживой руки Хрущева выдают за наказание целого народа! Я хорошо помню наш разговор! Помню даже не из-за темы, а потому что девушка мне очень понравилась. Только у прекрасного цветка может быть такое доверчивое благородство, такое чувство благодарности за пустячную услугу!
Но что же мне, неправду говорить надо было?
Не могу я так, даже хороших отношений ради, — не могу!
Среди крымских партизан было Шесть этнических крымских татар. Пособников гитлеровцев насчитывалось несколько десятков тысяч. Практически все лица мужского пола! Они стали врагами: служили у эсэсовцев проводниками, конвоирами, палачами партизан…
Неправда, что Сталин наказывал народы. Это ложь. Он не стал наказывать даже немецкий народ, более всех виновный перед нами. Это он подарил немецкому народу Германию, потому что рассвирепевшие из-за бомбежек Лондона и "Арденн" англосаксы предлагали кастрировать всех мужиков, а немецких дам вывести в Америку и раздать американцам. Но это, конечно, был бы уже полный экстремизм в древне-иудейском и ветхозаветном духе!
Я не помню точные доводы, которые приводил тогда Зульфие! Помню только, что чай уже не казался мне таким вкусным: отчуждение портит вкус всего, к чему ни прикоснется его заснеженная метла!
Хочу повторить мои доводы сейчас, снова и еще раз, потому что тот разговор жив в памяти, как живы и исторические счеты и разборки в коллективной памяти наших народов, в нашем сознании, увы, очень часто управляемом провокаторами и мастерами мутной воды.
Зульфия!
Если бы ты жила в то время, Ты стала бы Седьмой Крымско-татарской Партизанкой!
Я же вижу, какой ты Человек! Ты была бы с нами. Точно знаю! Ты сумела бы отличить добро от зла, правду от лжи. Ты не пошла бы за большинством, потому что "большинство" — это всегда понятие силы и далеко не всегда понятие правоты и благородства! Большинство твоего народа решило в Сорок Первом году, что войну выиграет Гитлер, и поэтому надо вовремя переметнуться к новым хозяевам и получить свой кусок пирога. Многие так рассуждали в том багровом от крови и пожаров году, не только татары!
Ты не такая, как они! Ты другая! Зачем же брать на себя грех продажности, подлости и глупости живших в иное время и при иных обстоятельствах людей?
Не нужно этого делать.
Правда — выше племенного чувства, громче крика "наших бьют"!
Разве был депортирован дважды Герой Советского Союза Амет-хан Султан?
Разве подвергся депортации славный балкарец Кайсын Кулиев, советский офицер и прекрасный литератор? Нет не по Национальному Признаку высылали, а за конкретную, действительно тяжелую вину, которую
НАДО,
Необходимо было искупить!!!
В любой фразе, даже самой красивой, нужно уметь вовремя поставить точку.
Тем более, в историях "преступлений и наказаний".
Преступление было. За ним последовало наказание.
Ты и я…
Мы не делали друг другу ничего дурного!
Ты хорошая, Зульфия!
Давай дружить!