Мои Покойники
вчера в 2:34
23 января – 47 лет назад отошла ко Господу московская старица блаженная схимонахиня Ольга (Ложкина) /1871 – 23.01.1973/
Духовные чада старицы рассказывали, что от нее исходило чувство необычайной духовной радости, она умела передавать эту радость взглядом, прикосновением руки — в душе страждущих людей после этого наступал покой, скорби уходили.
Она была велика пред Господом: видела прошлое, настоящее и будущее, ей открывалось главное о человеке, о его духовном устроении, о том, что его ожидает в жизни. Кому было полезно, она открывала прямо, но часто говорила иносказательно, иногда действием — юродствуя…
Родилась в московской губернии в многодетной семье. Благочестивые родители Иван и Агриппина с ранних лет прививали детям любовь к Богу. Уже в юности она отличалась мужеством, безбоязненностью, боялась лишь нарушить заповеди Божии.
В отроческом возрасте, по совету отца, поступила в Каширский Никитский женский монастырь в Тульской губернии. Насельницы монастыря находились под духовным руководством Оптинских старцев.
В монастыре приняла монашеский постриг с именем Моисея.
В 1919 году монастырь был преобразован в трудовую артель, а в конце 20-х годов закрыт. Когда закрывался монастырь, матушка сильно пострадала, ей тяжелым предметом пробили голову.
После закрытия монастыря матушка жила некоторое время в родной деревне, затем отправилась в Москву. Здесь кто-то из верующих устроил ее на жительство в пятиметровую треугольную комнатку в полуподвальном помещении двухэтажного кирпичного дома (недалеко от Таганской площади).
Первое время она жила в этой комнатке с двумя монахинями, спали по очереди на единственной кровати. Монахини устроились «надомницами» в производственную артель, дома стегали одеяла и отдавали их в артель.
Матушка даже в годы безверия не снимала монашеского облачения, днем и ночью молилась дома, бывала в московских храмах. Ее часто приглашали для чтения Псалтыри по умершим (за это она получала продукты).
Матушку несколько раз арестовывали, после непродолжительного пребывания в тюрьме она возвращалась в свою «таганскую келью».
Духовные чада рассказывали, что незадолго до начала Великой Отечественной войны схимонахиня Ольга и схимонахиня Севастиана /+1970/ закрыли Москву от врага «на замок» — они ночью с молитвой из одной точки в разных направлениях отправлялись по Садовому кольцу, а встретившись, выходили на Бульварное кольцо и снова направлялись навстречу друг другу. Когда началась война, прозорливые старицы успокаивали своих духовных чад: «Москва на замке, враги не войдут в нее!»
Многие годы блаженная старица мужественно переносила выпавшие на ее долю страдания: соседи, мечтавшие завладеть комнатой старицы, создавали невыносимые условия, не позволяли ей самой топить печь, поэтому в морозы старица находилась в нетопленой комнате и не могла согреть себе даже чаю. Блаженная старица не осуждала соседей, молилась за них, говорила: «Они меня обижают, а я за них переживаю». Горячую еду ей передавала в окно, так как соседи никого не пускали к старице.
Когда блаженная старица начала юродствовать, соседям удалось поместить ее в психиатрическую больницу. По промыслу Божиему, здесь ей предстояло нести свой молитвенный подвиг. Врачи свидетельствовали, что в присутствии старицы успокаивались самые «буйные» больные, а некоторые излечивались.
Из воспоминаний рабы Божией Акилины: «…Постепенно, один за другим стали уходить исцеленные по молитвам старицы. Однажды, когда я пришла навестить матушку, кто-то из врачей сказал мне: «А ваша бабушка не простая, больные при ней успокаиваются…»
Я пыталась вызволить матушку из больницы, но мне сказали, что «больную» отпустят только в случае, если кто-нибудь оформит опекунство, иначе ее отправят в дом престарелых».
Акилине удалось собрать необходимые бумаги и оформить опекунство — старицу выписали.
В послевоенные годы матушка была тайно пострижена схиархимандритом Амвросием Балабановским /+1978/ в схиму с именем Ольга. Когда ее спрашивали о постриге, она отвечала: «Это тайна, об этом никому не говорят». Однажды сказала: «Схима — это молитва, а одежда — тряпки, а в схиме огонь — молитва. Схима — это любовь!»
Матушка Ольга о монашестве говорила: «Монах, как рыба, на сковородке жарится, чтобы спасти свою душу и донести до конца крест, такие искушения посылаются».
Когда к старице стали приходить за помощью больные, соседи не пускали их, писали доносы, вызывали милицию, грозились вторично поместить ее в больницу.
Старице пришлось побывать и во второй раз в больнице, по свидетельству близких, она сама хотела «полечиться» там, говорила: «Там мои сестры, надо им помочь, нечего им там делать». По молитвам старицы из больницы выписали нескольких монахинь.
Лишь после того, как соседи получили отдельную квартиру, блаженная стала принимать людей открыто. Со временем все жильцы старого дома были выселены, так как дом собирались сносить, однако старица отказалась переезжать… По молитвам блаженной дом не снесли. Сюда к блаженной старице Ольге приходили за советом, за помощью не только миряне, но и монахи, семинаристы, священники.
Из воспоминаний духовной дочери блаженной старицы Ольги: «Придешь к ней в дом, а там ожидают тридцать-сорок человек. Со всеми матушка беседует, наставляет, дает советы, всех кормит, поит чаем…
А чад своих она всегда уговаривала: «Молитесь, доченьки, молитесь! Мир молитвой держится!»
Она предсказывала грядущие скорби и искушения, чтобы люди встретили их мужественно, с молитвой. С великой любовью обращалась всегда матушка к Божией Матери, любила праздники в Ее честь. Особенно почитала образ Казанской Божией Матери…»
Многие видевшие ее удивлялись тому, что ее лицо менялось: иногда она выглядела совсем старой, древней, иногда казалась молодой, с сияющими глазами.
По свидетельству духовных чад, старица Ольга непрестанно молилась, ночью ее никто не видел спящей. Часто на ночь она уходила куда- то молиться. Если оставалась в доме, то всю ночь ходила по комнатам, шептала что-то, молча стояла у икон и снова ходила по комнатам, делала множество земных поклонов. Старица заставляла и своих духовных чад больше молиться, читать духовные книги.
Часто старица в сопровождении одной из духовных дочерей «совершала многочасовые походы по Москве». Она останавливалась около закрытых храмов и молилась.
«Матушка Ольга многих из своих чад посылала ходить молиться в разрушенные московские монастыри и храмы. Часто в этих оскверненных, полуразрушенных святынях получали они исцеления от недугов, болезней, тяжелых душевных состояний.
Матушка не раз повторяла: “Все это откроется со временем. Молитесь, нет закрытых храмов. Молитесь — и все откроется!
Вспоминают, как однажды подошла старица к церкви св. Мартина Исповедника у Таганки (на Б. Коммунистической улице). Подошли к храму — на дверях огромный замок, а матушка говорит сопровождавшей ее дочке: “Слышишь? Служба идет, пойдем молиться”. — “Да ведь он, матушка, недействующий”. — “Что ты, что ты! Разве не слышишь — поют! Нужно Господа просить, ведь люди погибают, нужно молиться — и все откроет Господь!”»
К старице приходили верующие со своими бедами, просили совета и молитвенной помощи. Тем, кто испытывал в Москве трудности с получением жилья, старица всегда советовала заказывать молебен хозяину Москвы – святому благоверному князю Даниилу Московскому, молилась преподобному князю и сама, по ее молитвам многое устраивалось в жизни людей, обращавшихся к ней за помощью.
Она принимала всех с материнской любовью, после беседы обязательно молилась со страждущими. По свидетельству духовных чад, говорила она обычно немного — только самое необходимое, подойдет, погладит по руке, по голове, приговаривая: «Ручка болит, головка болит». К удивлению больных, боль сразу проходила, печаль отступала. Для больных, которые не могли сами прийти, передавала свои платки. Больные, приложив платки, получали облегчение…
По свидетельству очевидцев, старица Ольга утешала страждущих до тех пор, пока не уходила скорбь, часто даже оставляла ночевать, укладывала на свою кровать, укрывала одеялом, гладила по голове, приговаривая. «Замерзла, бедная девочка, дадим ей мою одежду, сейчас согреем тебя, надень мой платочек», — и по молитве старицы уходили тревожные мысли, отступала боль.
Блаженная Ольга часто брала на себя болезни людей. Бывали случаи, когда после того, как больной человек уходил от нее счастливым и обновленным, старице становилось плохо.
Однажды к старице Ольге пришла женщина с больными легкими. Матушка положила ее на кровать и долго била по спине ладонями. Больная после этого выздоровела, а матушку несколько дней рвало, видно было, что она испытывала сильнейшие боли…
Матушка провидела, с какой болезнью придет к ней человек. Однажды взяла веревку и стала заматывать ногу, баюкает ее, видно, что больно… Вдруг стук в дверь. Приходит женщина и говорит: «Я пришла за благословением к матушке: очень у меня нога болела, но пока шла, все как будто прошло и не болит».
Старица Ольга предсказала многие события в жизни страны…
За много лет вперед матушка Ольга предсказала Чернобыльскую катастрофу.
Матушка говорила: «Страшные времена наступают. Кто веру сохранит? Такие испытания ожидают верующих! Некоторые уже пошли как мученики за веру…» Как и все Христа ради юродивые, матушка давала пророческие указания чаще всего не прямыми словами, а иносказательно, действиями…
Как-то к матушке Ольге пришел диакон с детьми. Старица стала диакона укладывать в постель… Достала простыню и укутала диакона с головой. Вспомнили об этой встрече, когда через несколько месяцев диакон умер…
Был год, когда из-за жаркого и безводного лета горели леса и торфяники. Матушка сказала в один из дней этого лета: «Все солдатики упали в торф и сгорели. Помолимся за них!» Через несколько дней появилось сообщение, что солдаты, тушившие лесные пожары, сгорели в торфянике…
Однажды во время богослужения она громко запела, стоя возле кануна. Священник выглянул из алтаря — кто там шумит? — и пошел спросить, почему матушка мешает службе. А блаженная громко пела панихиду, поминая имя служившего иерея. Тот сказал: «Передайте матушке, чтобы она прекратила пение». Но старица, не обращая внимания на предупреждение, допела панихиду до конца. Вскоре этот священник умер…»
Прозорливая старица отвечала на невысказанные вслух мысли, иногда называла имена тех, кто придет, часто давала приходящим почитать какую-нибудь духовную книгу, и человек находил там пророчество или точный ответ на свой вопрос.
«Никто не хочет ночью помолиться, хотя бы одну ночь не поспать! Тогда все устроится, и поможет Бог!» — говорила она.
Это был также и образ: нельзя останавливаться в движении к Богу. А Господь поможет за это преодолеть себя. И от сна духовного она предостерегла — нельзя спать, надо молиться, нельзя останавливаться…»
Больше всего матушка не любила, когда кого-то осуждали… Она запрещала осуждать, наказывала за осуждение строже всего…
Духовные чада рассказывали, что старица часто путешествовала по Москве с тяжелыми мешками, дома набьет их тряпками и идет спасать заблудшие души. На улице то одного, то другого попросит помочь поднести тяжелый тюк, а сама идет рядом с помощником и молится о спасении его души.
По свидетельству духовных детей блаженной старицы Ольги, она была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни жары, никакой работы. Многие изумлялись, откуда у нее в таком возрасте столько сил и энергии.
Зимой 1973 года старицу внезапно начал душить кашель, когда вызвали врача, она его к себе «не подпустила».
Незадолго до кончины старица говорила духовным чадам: «Когда я уйду, молитесь за меня, а я за всех буду молиться».
Заболела матушка незадолго до праздника Крещения Господня… В четыре часа ночи матушка тихо запела: «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице…», — и после этих слов произошло чудо: лицо ее просияло, помолодело, стало белым, как снег, вся комната осветилась дивным светом, и душа ее тихо отошла ко Господу.
Похоронили блаженную старицу Ольгу с южной стороны храма на Калитниковском кладбище Москвы, вблизи церковной стены. На могиле установлен большой крест из черного мрамора.
Старица Ольга при жизни обещала духовным чадам, что, если они, попав в беду, попросят помощи, она услышит и поможет. Помогает она и сейчас всем, кто веря в силу молитв подвижницы, обращается к ней за молитвенной помощью.