Все оставшееся до прибытия в Помпеи время Асет пребывал в каюте лекаря. Ночь в лесу, на холодной земле, не прошла без следа. Жар на следующий день осложнил путешествие юноше и добавил работы лекарю.
— Пей, мой хороший, — попытки встать или хоть как-то сфокусироваться на происходящем не приводили к результату. Всё вокруг сливалось в одно сплошное пятно.
— Жарко, — словно он спрятан под множеством шерстяных покрывал, скопом наваленных на хрупкое тело, давящих как камень.
— Знаю, это пройдёт, — когда бульон был выпит, лекарь, придерживая Асету голову, уложил его обратно на мягкий тюфяк, накрыв лишь одним покрывалом.
Лорей старался навещать парня так часто, как ему позволял старик.
— Ты такой горячий, — держа в руке горячую руку юноши, Тибурий другой рукой касался щёк Асета, буквально горевших от температуры. Тибурий искренне переживал за раба: жар не спадал уже несколько дней, ему даже стало казаться, что он только усиливался.
— Господин, мы прибыли, судно причалило к берегу, — к Лорею подошёл один из служащих корабля. Вещи аристократа были уже сложены, осталось последнее.
— Я сам его отнесу, идите, — парень лишь слегка кивнул и отправился наверх в ожидании, пока последние пассажиры, покинут судно.
***
Город предстал перед Асетом сплошным пятном. Его несли на руках, укутанного в плащ господина, и ничего из того, что он видел вокруг, так и не осталось в памяти перса.
— Воды…— пересохшие губы парня с трудом приоткрывались для произношения каких-либо слов.
— Уже скоро, мой мальчик, — сколько его несли, Асет не помнил. Сознание уплывало в сильном жаре, а ощущение происходящего вокруг растворялось во времени. Лишь сильная жажда не давала юноше совсем погрузиться в пучину мрака.
— Срочно, принесите кувшин с водой и прикажите позвать Кристоса! — каждое слово, каждый звук словно молоток бил по разрывающейся от боли голове парня. Но хуже всего было то, как любое касание, словно шип, вонзалось в нежную кожу парня, создавая волну новой боли
— Сейчас тебе станет лучше. Кристос — лекарь от бога, — ощутив под собой мягкое ложе, Асет смог, наконец, расслабиться, благодаря богов за столь щедрый дар.
Дальнейшие действия Асет запомнил лишь в общих чертах: его поили водой, снадобьями, вкус которых он даже не ощущал. Его мазали мазями, запах которых он всё же смог почувствовать, ведь смешанные с травами лекарства пробивали вплоть до мозга, отчего в носу свербело и пекло.
— Выпей и постарайся уснуть, — и снова он пил воду, от количества которой ему нестерпимо хотелось облегчиться. Но слишком сильно Морфей затягивал его в свои сети и он, наконец, поддался его порывам, крепко уснув.
***
— Он скоро поправится, мой господин, — в тунике, белее которой мог быть лишь снег на склонах гор, мужчина средних лет вышел к Тибурию, прикрыв за собой двери покоев Лорея. — Но мальчику нужен покой и отдых. Я вернусь, как только он проснётся, прошу вас прислать ко мне слугу, с приемом лекарств медлить нельзя. Разрешите откланяться, — слегка опустив голову, лекарь дождался одобрительного кивка со стороны господина и ушёл.
— Никто, повторюсь, никто не должен заходить в комнату без моего ведома, — грозный голос раздался над головами удивлённых рабов, наблюдавших всю картину с самого начала. И каждый из них был в недоумении от происходящего.
— Как прикажете, господин, — произнеся хором ожидаемую фразу, они отправились выполнять порученную работу.
Тибурий знал, что им можно доверять и никто из них не скажет лишнего. Но вот как они поведут себя, стоит только Асету поправиться? Среди всех рабов, служивших аристократу, были и те, кто мог позавидовать таким близким отношениям между ним и персом.
— А теперь... — размышлять римлянину было некогда. Уже сутки его ожидал гость, прибывший из дворца, и Тибурий догадывался, зачем он здесь.
В просторном кабинете на первом этаже дома, где проживал Лорей, восседал мужчина крепкого телосложения, в дорогой тунике и со свитком в руке. Его лицо выражало недовольство и нетерпение. Август не любил ждать, но именно это ему и пришлось делать. Прибыв на сутки раньше владельца дома, он был вынужден заночевать на постоялом дворе.
— Август, какая встреча! Последний раз мы виделись сколько… Пять зим назад? А ты вырос, — это лицо с ехидной улыбкой, этот голос, в котором так и слышалась насмешка и колкость. Август ненавидел этого человека и в тоже время уважал, ведь Тибурий ранее был одним из приближенных Веспасиана. И пусть теперь он политик и человек искусства, для Августа он остался все тем же монстром, руки которого обагрила кровь врагов государства.
— Я и раньше не был маленьким, достопочтенный господин, — но Лорей лишь улыбнулся на столь громкую фамильярность. Пожав руки и заключив друг друга в крепкие объятия, мужчины отправились на задний двор, где располагался великолепный сад с фонтаном прямо по центру.
— Я знаю, зачем Веспасиан прислал тебя, Август. И я думаю, ты знаешь, каков будет мой ответ, — прибывший из дворца римлянин удивленно раскрыл рот, не в силах что-либо сказать.
— Но ведь я даже не отдал тебе письмо.
— И не стоит этого делать. Моя память на даты и события намного лучше, чем у большинства. Веспасиан хочет отпраздновать победу в войне, но я отказываюсь восхвалять людей, чьи руки по локоть в крови. И сейчас я это говорю как преторианец*, а не как политик, — лицо Тибурия было мрачнее тучи, и Август знал, что это не единственная причина, по которой аристократ не желает поднимать бокал в окружении императора.
— Это из-за Акбэра, ведь так? — произнесенные слова заставили Лорея на минуту замереть. Его глаза опустились вниз, а пальцы невольно сжались в кулак. Август знал, что попал в самое яблочко, вот только радости от этой догадки не было. Скорее горесть и боль, ведь он как никто другой знал, что Акбэр значил для этих двоих: императора и аристократа.
— Прости, мне не стоило говорить о нём, — отведя взгляд в сторону, прибывший гость стал перебирать в голове варианты извинений за сказанные им слова, но ничего подходящего найти не смог и потому решил, что лучшим выходом будет молчание.
— Ты прав, всё дело в нём, — прикрывая глаза, Лорей вновь вспомнил то, что хотел бы навсегда забыть, да только есть вещи, которые никогда не исчезнут из памяти.
— Я знаю, как он был дорог Веспасиану, но вина за произошедшее лежит лишь на моих плечах, и ненависть Тита ко мне вполне ясна. Лишний раз показываться ему на глаза я не хочу. Пусть даже и остаюсь его приближённым, и он сам хочет меня видеть, я не готов к этому. Прости, Август, тебе придется вернуться с плохими новостями, — мужчина, лишь улыбнулся, наблюдая за тем, как Лорей еле сдерживает нахлынувшие эмоции, подавляя их внутри себя.
— Я передам твой ответ, а тебе хочу пожелать лишь одно, — его рука легка на плечо хозяина дома, — отпустить прошлое и жить дальше.
С этими словами он покинул Лорея, оставив его наедине с воспоминаниями.
***
Шестьдесят шестой год нашей эры. Иерусалимская война. Иотапаты
— Тебя уже все обыскались, Акбэр, — перс был в хорошем расположении духа. С мечом на поясе и в красной, местами испачканной кровью тунике он, не обращая внимание на недовольное лицо друга, шел прямо на него. Конечно, ведь откуда у Акбэра чувство времени?
— Не будь таким ворчуном, Лорей, ну задержался я с докладом. Такова судьба главнокомандующих, да и ты сам всё прекрасно знаешь, — чуть подмигнув Тибурию, перс протянул ему гроздь винограда, которую тайком стащил из шатра Тита, и хотел было направиться в сторону шатра, где его уже ждали подвыпившие товарищи, но рука, схватившая его за запястье, отвлекла мужчину и заставила повернуться обратно.
— Мне надо тебе что-то сказать, — щеки Лорея стали красными, а рука задрожала. И, кажется, это не осталось незамеченным.
— Так говори, — его голос, его глаза... Уже давно Лорей хотел сказать ему о том, что испытывает к этому притягательному, доброму и прекрасному мужчине, которого впервые встретил еще два года назад, но Лорей на тот момент был женат, и его жена нуждалась в нём. Болезнь постепенно забирала её, поэтому он был рядом. Да и слухи о том, что Акбэр является фаворитом Тита, ходили и ходят по сей день, но Лорей предпочитал им не верить.
— Ну так, — Тибурий даже не заметил, как открыл рот, но не издал ни звука.
— Я... — стоило ему произнести первое слово, как внезапно палатка за их спинами вспыхнула, затем еще одна и еще. Языки пламени можно было бы разглядеть даже издалека.
— На нас напали! — крики вокруг, суета. Всё это не позволило Лорею продолжить, нужно было действовать быстро. Но если бы Лорей знал, что начатый им разговор так никогда и не состоится, был бы он более решительным?
***
— Как ты себя чувствуешь? — Асет проснулся спустя семь часов после прибытия в город, и Лорей был первым, кто это увидел. Уже час он не отходил от постели мальчика, периодически смачивая ткань на его лбу и проверяя дыхание, которое было тяжелым и прерывистым.
— Господин, где я? — Асет не мог собрать воедино все мысли. Последнее, что он помнил ясно, это как они сошли с корабля, а после всё прошло словно мимо него. Лишь отрывки происходящего помогали ему создать картинку произошедшего.
— У меня дома. Сейчас придёт лекарь, у тебя сильный жар, мальчик мой, но уже совсем скоро ты поправишься. Пей, — чуть приподняв голову парня, Тиберий помог ему сделать несколько глотков блаженного напитка. На большее юношу не хватило: словно ком в горле мешал ему пить еще. Даже глотать было больно.
— Тебе нужно поесть, — бульон казался безвкусным и пресным, а вода и вовсе не ощущалась во рту.
— И стоит сменить твою одежду, — на крик господина явился парень того же возраста, что и Асет. Рассмотреть его детальнее персу не удалось.
— Так, теперь постарайся поднять руки, — удивительно, они казались такими тяжелыми, словно Асету приходилось поднимать камни.
— Гай, снимай с него тунику и... Да, вот так, — прилипшая, пропитанная потом одежда была, наконец, снята с тела юноши, которое сразу же стали обтирать мягкой тканью: лицо, грудь, спину, ноги.
— Спасибо, — целитель буквально с порога начал готовь примочки и прикладывать их к груди парня. Асету стало намного легче дышать.
А после он ощутил, как на него надели сухую одежду и вновь уложили на кровать.
— Гай, наполни кувшин свежей водой и принеси сюда, — мальчик со светлыми как пшеница волосами кивнул и быстро направился на выход.
— Выпей это лекарство, — Кристос протянул Асету ложку со снадобьем, которую он тут же проглотил. Горькое на вкус, оно вызвало у юноши приступ кашля, от которого парень свернулся в калачик.
— Теперь пусть спит. Утром я приду дать новую порцию лекарства, следите, чтобы он пил побольше жидкости и ел бульон, — и вновь всё поплыло в его глазах. Лорей отправился проводить лекаря.
— Простите, вам налить воды? — этот голос. Асет не знал кому он принадлежит, но слова показались ему наполненными такой добротой и заботой, что ему захотелось ответить.
— Нет, спасибо. Ты напоминаешь мне моего возлюбленного. Он был таким же добрым, — из-за лекарства, которым его напоил лекарь, вещи вокруг более-менее приобрели четкие границы.
— Я тронут. Меня зовут Гай. А позвольте спросить, как звали вашего возлюбленного? — мальчик лет четырнадцати. В его светлых глазах Асет видел детское любопытство, присущее нетронутым, не познавшим горя людям.
— Его зовут Гонсало, — как же сильно ему не хватало его любимого галла.
— Гонсало, — тихо, с уст срывается имя, и вот Асет вновь отправляется в объятия Морфея, в мир, где их никто не разлучит. Скорее бы увидеть его и заключить в крепкие объятия.
И больше никогда, не отпускать.
Преторианцы*- Личные телохранители императоров Римской империи