Если вспоминать былые времена, то Спортивное общество было одним из самых сильных в нашем городе. Конечно, были еще и «Трудовые резервы» и наш славный стадион «Спартак». Уж чего-чего, а спортивных секций и, так называемых, ДЮСШ (детские юношеские спортивные школы), на том временном промежутке в городе было целое множество. Почти обязательным была сдача нормативов ГТО (Готов к труду и обороне) Надеюсь, что кое-кто ещё помнит, как это расшифровывается. Наше славное отечество было постоянно занято поисками будущих строителей коммунизма.
Насколько мне не изменяет память, в «Авангарде» тогда занимались борцы, волейболисты и легкоатлеты и, вообще, кого там только не было. Большая часть городского пляжа была отведена только для занятий спортом. Старый эллинг находился как раз под окнами первой музыкальной школы. Достался он нашей секции гребли по наследству от старого тренера по фамилии Пастухов. Самого Пастухова мы ни разу не видели. Ходили слухи, что его «убрали» из-за сильной любви к алкоголю. Не знаю на сколько это было правдой, но лодочный парк был в сильно запущенном состоянии. Да, это были байдарки и каноэ, притом в огромном количестве, но построенные они были, наверно, еще до первой мировой войны. Длинные четверки (лодки на четырех гребцов), большое множество старинных двоек припавших толстым слоем пыли занимали почти все пространство эллинга. Чем-то все это напоминало музей плавательных средств. И хотя все эти «судна» и назывались байдарками, последний раз их спускали на воду, наверно, еще до войны. Из всего состава всей этой гребной флотилии унаследованной от бывшего тренера к «походам» на воде были допущены лишь пару из лодок.
Все новички (в том числе и ваш покорный слуга), курс молодого бойца начинали с так называемого «корыта». Не знаю кто дал кличку этому непонятному средству передвижения по воде. Корыто представляло собой жестяную шлюпку-лодку по своей форме отдаленно напоминающую то-ли байдарку, то-ли на самом деле, корыто для стирки белья. Единственным, что объединяло ее с гребным спортом было весло. Весло было настоящим и именно двухсторонним, как и положено для байдарочников.
Между делом хочу провести маленький ликбез о гребном спорте. Все дело в том, что существует два вида гребли. Один из них, академическая или, так называемая классическая гребля. Это когда спортсмен сидит на подвижном сляйде (сиденье на роликах), имеет два весла по разным бортам и движется спиной по направлению движения. Преимущество лодок-байдарок с одним веслом, на мой взгляд, заключается в том, что спортсмен всё видит перед собой. Управление лодкой производится маленьким рулем-стерженьком в области ног. Так вот наше «корыто» было с передним обзором. Руля никакого, конечно, не было, но это было уже целое плавсредство. Выстраивалась целая очередь из желающих новобранцев. По умолчанию каждый из нас мог сделать два маленьких круга возле нашего причала. Но это тоже ещё надо было заслужить. Заслужит место в корыте можно было только забегами. Бега бывали разные, как на короткие, так и на длинные дистанции.
Тренировка обычно начиналась с забега до парка Александрия (до мостика-входа в парк со стороны Клиники), и назад. Кстати: терпеть ненавижу бегать. Имея росту от горшка два вершка, бег мой всегда вызывал у зрителей подозрительную улыбку. Множество друзей на протяжении всей жизни рассказывают мне, что бег, это так здорово! И здоровье-мол, и вес, и выносливость и т д. и т п. Стоило же мне тогда только перейти с нормального шага на легкий бег-галоп, как всё тогдашнее юношеское окружение сразу переходило на лошадиное ржание. Звучали веселые комментарии по поводу моего стиля бега. Вот до сих пор и не люблю бегать. Жеребячье фырканье, правда, потихоньку стихало и весь табун бежал по-честному свои десять километров.
Иногда, правда, удавалось «шлангануть» под Медведем. Эта достопримечательность нашего центрального пляжа тогда ещё сверкала яркими новыми красками. Но это «преступление» часто раскрывалось тренером. Нели Александровна имела хорошие дедуктивные способности и каким-то своим встроенным детектором лжи сразу «колола» симулянтов. Если обман вскрывался, то в этот день не могло быть даже речи о каком-то допуске к «водным процедурам». В наказание, надо было все же бежать в свой любимый парк и обратно. Как говорится курс молодого бойца никто не отменял.
Но наступил и он, тот день знакомства со Спартаком. Именно так называлась моя первая настоящая байдарка. Легонькая как пушинка, темно коричневого света, полированная и натертая мебельной глазурью для лучшего скольжения, лодка вызывала искреннее восхищение. Марка этой лодки носила название Спридилис. Рассчитана она была на спортсмена весом до шестидесяти килограмм. Все те, кто имел несчастье быть тяжелее, могли вместить свои килограммы только в Нимфу. Это название фирмы-конкурента. И если Спридилис своими формами чем-то напоминал юную девушку, то Нимфа была больше похожа на дородную женщину.
Соответственно и скоростные качества лодок сильно отличались друг от друга. Мы со Спартаком добирались до Полиевой Горы минут за сорок.
Про нашу речку я уже как-то упоминал в своих ранних разглагольствованиях.
Попытаюсь, в этот раз, передать вам те чувства и эмоции, которые овладевают человеком, остающимся наедине с лодкой-пушинкой, и рекой текущей многие века.
Легкий стелящейся туман, как бы приклеенный к поверхности воды, создает впечатление, что вы плывете, как в облаке, или в молочном киселе.
Как в сказке про речку с молочными берегами.
Заостренный, как остриё ножа нос байдарки бесшумно рассекает поверхность реки и кроит её за кормой на две равные части. Вы движетесь в абсолютной тишине. Слышно только лёгкий шелест воды и звук стекающих с весла в реку тяжёлых капель.
Природа, конечно, чувствует, и по своему реагирует на появление постороннего. При вашем появлении, на какой-то миг, всё в округе примолкает, но речным обитателям явно не до вас.
Для полного счастья можно ещё спрятаться в зарослях камыша, и речка перестаёт замечать ваше присутствие. Вы сливаетесь с гармонией природы воедино. Вы - как бы одно целое, главное замереть и не шевелиться. И, наверно, это и есть те моменты, которые запоминаются навсегда. Мне лично это доставляло громадное удовольствие.
В музыкальной школе у меня началась война. Ну скажите мне, как может нормальный человек заниматься музыкой с живой Горгоной Медузой, зная, а еще хуже, видя в окне своего класса, как клубные друзья (имеется виду Авангард) спускают на воду свои лодки. А еще, не дай Бог, среди лодок будет замечен личный (как я тогда думал) Спартак. Все, разрыв сердца.
Дошло как-то до полного безобразия. Чтобы не идти на специальность (работа с фортепиано) самолично бритвенным лезвием порезал подушечки пальцев на правой руке. Как-бы приобрел недееспособность. Важно предъявив преподавателю на уроке музыки своё алиби сразу же побежал на тренировку. И схватив порезанными пальцами весло с радостью уплыл в свои любимые камыши. Вот такие повороты судьбы.
Хотя от музыки далеко не убежишь. По пятой школе, конечно, пошли слухи про нашу неудачную репетицию. И как-то, в один из будничных школьных дней, ко мне подошел одноклассник и спросил играю-ли я на пианино. Я ему про Ильку ничего рассказывать не стал, но головой кивнул утвердительно. И вот тут-то он мне и поведал, что где-то очень далеко, чуть ли не за тридевять земель, аж на Химстрое, нужен клавишник, во вновь собранный детский коллектив "Росичи".
Мне выпал счастливый лотерейный билет.