Случайности не случайны.
Волшебник медленно спускался по белой мраморной лестнице родового замка. Через высокие окна густо сочился солнечный свет, и морозные узоры на стёклах играли холодными искрами. Из заснеженного парка доносился умиротворяющий стрекот зимних птиц. Старик остановился. В его глазах застыла тревога, какая бывает у одиноких заядлых домоседов, вынужденных на несколько дней покинуть родную обитель и доверить её постороннему. Следом за волшебником семенил паренек лет шестнадцати в тёмно-красной форме агентства помощи высшим магам. Он тоже остановился и недоумённо уставился на хозяина.
– Я бы не ехал, – треснувшим от старости голосом произнес волшебник и прижал к груди дорожную шляпу, – но слёт высших магов пропустить никак нельзя. – С высоты ступеней он хмуро оглядел просторный холл первого этажа. – Как пугающе тяжело на сердце.
– Зря вы, это, Господин Смарагус. Всё, это, будет хорошо.
Старик с недоверием посмотрел на новичка-помощника.
Внизу у лестницы стояли чемоданы. Волшебник щёлкнул пальцами – сверкнули зелёные искры, и чемоданы, несколько раз стремительно перевернувшись в воздухе, превратились в крупных птиц.
– Летите в Трандбуизегнерев! – приказал им хозяин.
Птицы рванули сквозь стену. В воздухе остался след из атласных перьев и пуха, похожего то ли на тонкий кружевной воротник, то ли на дырявую перчатку. Удивленный юноша с трудом поймал ускользавшее по белоснежному мраморному полу перо.
– Красивое, – с волнением произнёс он, разглядывая волшебный трофей. Перо рассыпалось мелкими зелёными искрами и исчезло. – Трандбу… Куда вы их, это, послали?
– Не важно. Города нет на карте и никто, кроме высших магов и их багажа, не найдёт туда дорогу. – Смарагус повернулся к слуге. – Вы всё запомнили?
– Конечно! – с готовностью ответил тот и вытянулся, будто рядовой перед генералом. – Как только вы запрёте ворота магическим заклинанием, я уйду в свою комнату и не покину её до вашего возвращения! Если, конечно, не случится нечто непредвиденное, вроде нападения разбойников, или низших магов. Тогда я нажму тревожную кнопку и буду ждать прибытия магических стражей!
– И всё? – Волшебник скорчил кислую мину. – Четвёртое правило помощи высшим магам вы знаете назубок, но забыли мои личные указания: огонь в большом камине не разводить, в изумрудную комнату не соваться.
– Слушаюсь!
Парень всё еще стоял по стойке смирно.
– Хм… – Старик никак не мог отделаться от дурного предчувствия. – Покажите-ка ещё раз ваше удостоверение, юноша.
Развернув хрустящую бумагу, Смарагус пробежался глазами по тёмным чернильным буквам, всмотрелся в нижнюю часть документа. Там медленно проявилась и засияла рубиновым светом магическая печать. Без сомнений, удостоверение подлинное. Печать–невидимка проявлялась, когда документ попадал в руки высшего мага. Такое не подделать.
– Младший помощник Бериллус... Забыл спросить, Бериллус – ваше родовое имя?
– Нет. Меня, это, усыновили.
– Вы сирота? Выходец из Восточного леса? В войну там погибли мои дальние родственники. Эльфы героически сражались, но орки оказались сильнее.
– Не в этом дело. Я вообще неместный и во мне нет эльфийской крови. Я – тень… – Он запнулся, не решаясь произнести нечто важное, но уже через секунду превозмог себя. – Мёртвый человек.
– Человек? – Старик выронил лист.
– Мёртвый, – словно в оправдание уточнил парень, подхватил бумагу и даже успел разглядеть печать прежде, чем та исчезла.
– Странно. Я принял вас за эльфа.
Волшебник искоса поглядел на Бериллуса. Худощавый мальчишка с тонким носом, грустными глазами и бледной голубой кожей очень напоминал эльфа. Сразу и не скажешь, что человек.
– По-видимому, закралась какая-то ошибка, – растерянно пробормотал старик. – В Волшебном мире не живут ни люди, ни их тени. Это запрещено! Я сам ввёл это правило и его поддержали все высшие маги. В вашей внешности много эльфийских черт, юноша. Поднимите волосы, я хочу осмотреть ваши уши.
Парень с готовностью повиновался.
– Мда… Определённо уши человека… Как же вы попали в Волшебный Мир и по какому праву здесь находитесь?
– Так, это, Дикая Охота…
– Ах, да! – перебил Смарагус и дрожащей рукой потер лоб. – Об этом случае много говорили в своё время. Феноменальная история. Вы жили в средневековой Европе, как-то зимой отправились в лес за хворостом и встретили Дикую Охоту. Обычно, люди от такой встречи гибнут.
– Я и погиб, но, это, по случайности попал не в Мир Теней, а сюда. И кожа посинела.
– Случайности не случайны. А кожа посинела из-за прикосновения богини Хольды.
– Я, это, ничего в магии не смыслю. И совсем ничего не помню.
– Не помните своё человеческое прошлое?
Парень отрицательно покачал головой.
– Меня, это, изучали в высшей магической лаборатории: хотели живым экспонатом в музей теней отправить, или в институт магии на кафедру Божественных казусов для, это… Как там?.. – Он закатил глаза, пытаясь вспомнить слово. – Для ментального препарирования – вот! Я ведь, это, здесь один такой, других в Волшебном мире нет.
– Кошмар! Я был абсолютно убеждён, что вас давным-давно депортировали в Мир Теней! Людям нельзя здесь, нельзя!
– Так, это, я тоже думал, что меня того – в Мир Теней, но вмешался высший маг Аквамарин.
– Из рода Бериллус?!
– Да. Синий такой старик, всё время искрил и ругался. Кричал, что со мной нельзя грубо обращаться, что нарушены права тени, и по законам Волшебного Мира мне должны, это, дать второй шанс. Признал меня членом своего рода, дал имя. Я ему, это, очень благодарен. Он, как и вы, сказал, что случайности не случайны.
– Пустоголовый Аквамарин! Меня моими же словами! Вы жили в его замке?!
– Нет, я ни разу там не был. Меня определили в агентство помощи высшим магам. Там я жил и учился.
– Какой ужас. У кого из высших магов вы успели послужить?
– Я ещё не служил. Охрана вашего замка – моё первое задание. Полгода меня готовили: учили, это, разжигать камин, варить вкусный суп из чечевицы. А ещё я прочел большую книгу сказок и, это, получил звание «Знаток Сказочного Мира». Вот… – Парень с гордостью показал нашивку на груди. – Ещё я, это, никогда не сую нос в чужие дела, и напрочь, понимаете, напрочь лишён магических способностей.
– Стойте здесь.
Глубоко под парадной лестницей пряталась изумрудная комната – хранилище магической утвари. Именно туда направился Смарагус. Он запер за собой узкую прочную дверь и на ощупь достал с полки хрустальный шар. Волшебная сфера засветилась в кромешной темноте.
– Соедини меня с высшим магом Рубинусом!
В светлом овале тут же появилось обдуваемое резким ветром лицо Рубинуса.
– Приветствую, друг мой!
– Здравствуй, Смарагус! – ответил раскрасневшийся маг, пытаясь перекричать ветер, и схватил едва не слетевшую с головы шляпу. – Я лечу в Трандбуизегнерев! Ты ещё не в пути?!
– Пока нет. Только что я выяснил интересную вещь: в Волшебном Мире живёт тень человека! Это немыслимо! Мало того, тень служит в твоём агентстве!
– Ты о Бериллусе?! Перестань! Он безвреден!
– Вы там с ума сошли?! Забыли о древнем пророчестве?! По вине человека погибнет Дерево Сказок! Я – последний хранитель Сказочного мира, а ты подослал мне врага! Ладно, глупец Аквамарин не соображает, что делает: ему лишь бы спорить и переворачивать всё с ног на голову, но ты, Рубинус! Я считал тебя верным другом!
– Я и есть твой друг!
– Так неужели в агентстве не нашлось свободного эльфа?! Неужели моё родовое гнездо – это прославленное в веках место силы, подарившее Вселенной девять высших магов, останется в моё отсутствие на попечение человека?! Че-ло-ве-ка!
– Успокойся! – Рубинус замахал руками и вокруг него с мелодичным перезвоном посыпались красные искры. – Тебе ничего не грозит! Бериллус всего лишь тень и никому не может навредить!
Резкий порыв ветра сбил с Рубинуса шляпу.
– Хо-хо! – весело воскликнул маг, на мгновенье исчез и вновь появился в светлом овале шара с остроконечной шляпой на голове. – Смарагус, тебе нечего бояться! А парню пора начинать службу! Кстати, идея послать к тебе Бериллуса не моя! Это приказ велико… – Голос мага заглушили помехи. – Так что повинуйся!
– Пришли мне эльфа! Немедленно!
– Что?! – не расслышал Рубинус.
Метель полностью скрыла его лицо, из шара доносилось лишь громкое неровное шипение.
– Эльфа! Эльфа пришли! – Старик в гневе затряс шар и швырнул его на полку. – Бестолковая игрушка!
Смарагус вернулся к слуге, тот покорно ждал на месте.
– Вы боитесь доверить мне охрану замка? – догадался парень. – Потому что я, это, человек?
– Да!
– Но я ведь мёртвый и не владею магией. Вы, это, просто запрёте меня здесь на какое-то время…
– Глупый! Глупый! – Смарагус сорвал с себя дорожный плащ и швырнул на пол. – Я не могу доверить вам свой дом! Всё! Я никуда не лечу! Убирайтесь!
Он указал рукой на высокие стеклянные двери, и поникший слуга медленно побрёл к ним.
– Очень хотел помочь, господин Смарагус. Простите. Теперь меня, это, уволят из агентства.
– И правильно сделают! Вы совершенно не представляете, с чем имеете дело, и какой вред можете принести Волшебному Миру! Вас близко нельзя подпускать к замкам высших магов!
– Почему? – Бериллус обернулся.
– Ещё спрашивает! Да будет вам известно, что низшие маги используют людей не только в качестве оболочек, но и как транспорт. Они прячутся в волосах, ушах, глазах! Низший маг не может скрыться в тени человека, но вдруг вы, ничего не подозревая, притащите его в своей обуви, или одежде? Даже в пуго…
Волшебник остолбенел.
– Куда вы смотрите?! – испугался парень, опустил глаза и заметил, что одна из его золотых пуговиц пропала – на ее месте висела скрученная оборванная нить. – Фух! Напугали! Всего лишь, это, пуговица оторвалась. Второй раз за сегодня. Утром, это, перед тем, как прийти сюда, потерял пуговицу во дворе агентства, потом нашел и пришил. Видимо, плохо пришил… – Осененный внезапной догадкой, он поднял на волшебника испуганный взгляд. – Или это не пуговица? Я принёс на себе низшего мага?!
В недрах замка – там, где таилась изумрудная комната, что-то с грохотом упало и разбилось. От пола по стенам пошла волна землетрясения. Зазвенели старинные фарфоровые вазы и хрустальные люстры, застучали картинные рамы, заскрипели двери, и волна, наконец, вырвалась из замка наружу с оглушительным дребезгом разбившихся оконных стекол. В холл ворвался ледяной ветер. Он разметал длинные тяжёлые занавеси, спутал их и припорошил снегом.
– Дерево Сказок! – взвыл Смарагус. – Только не Дерево Сказок!
Из изумрудной комнаты снова послышался грохот. Волшебник бросился под лестницу. Он ворвался в тайную обитель, беспрестанно щёлкая пальцами и выкрикивая защитные заклинания. Вокруг мага поднялся столб зелёных искр: они вспыхивали, неслись по кругу на огромной скорости и, сталкиваясь друг с другом, взрывались. Искры давали столько света, что Смарагус разглядел в дальнем углу комнаты маленькую чёрную рожу. Рожа нагло скалилась гнилыми зубами и плевалась.
– Мерзкий Флюс! – Старик снова щёлкнул пальцами.
Искры собрались в единый поток и устремились к роже. Мощный удар сначала опрокинул врага, а потом взял в сверкающий плен. Флюс повис в воздухе вверх ногами, как елочная игрушка внутри огромного зелёного пузыря.
– Свет! – приказал Смарагус, и в комнате зажглись лампы.
Весь магический инструмент, до этого в строгом порядке стоявший на полках, или висевший на закопченных металлических крюках, теперь лежал на полу разбитый и сломанный. Посреди комнаты в облаке пыли тускло светилось мёртвым фосфорным светом упавшее дерево. Его стеклянные ветки треснули, раздробленные на мелкие части хрустальные листья перемешались с фарфоровыми осколками многочисленных белых и розовых бутонов. В комнате повис удушающий сладкий аромат экзотических пряностей.
– Дерево Сказок, – беззвучно выдохнул волшебник и упал на колени.
В комнату вошёл Бериллус. Он ахал и охал в ужасе, поднимал с пола щепки, осколки, обрывки и тщетно пытался соединить их.
– Что теперь будет? – плачущим голосом спросил он волшебника. – Если Дерево Сказок погибло, мир, это, тоже умрёт? Почему вы молчите?! Может этот, – он указал пальцем на висящего вверх тормашками Флюса, – расскажет, зачем сотворил такое и как исправить?!
Старик тяжело поднялся с колен и отвесил юноше оплеуху.
– Негодяй! Ты притащил в мой дом самого мерзкого из низших магов!
– Но я же, это, не знал!
– У-ух! – Старик сжал кулак и потряс им в воздухе. – Флюс глуп, сказочно глуп! Он не ведает логики, его решения спонтанны! Он умеет только портить и разрушать! Не жди от него ответа на вопрос: как всё исправить?!
– Значит, это, всё кончено?
– Кончено. Пророчество исполнилось: человек погубил Дерево Сказок. Путь в Сказочный Мир закрыт.
Бериллусу показалось, будто земля ушла из-под ног: стены поплыли. Он прижался к ледяной каменной кладке и застыл.
Внезапно со стороны Дерева донесся слабый голос:
– Спасите...
Маг и слуга удивлённо переглянулись и склонились над осколками.
– Кто ты? – спросил старик, вглядываясь в треснувший розовый бутон. – Не вижу тебя, только слышу. Ты в Сказочном Мире, а я по другую сторону – в Волшебном.
– Я – Гензель!
– А я – Гретель! – заговорил ещё кто-то невидимый. – Спасите! Нас накрыло пряничным домиком!
– Ой! Здесь еще кто-то есть! – испугано вскрикнул Гензель.
– Людоедка?!
– Нет! Какие-то дети…
– Дети? Вот глупость! Я давно взрослая! Просто миниатюрная! Разрешите представиться: Дюймовочка.
– А я ещё ребенок! И хочу домой! – заныл Мальчик-с-пальчик.
– Дюймовочка? – ошарашено спросил старик. – Не слышал о такой сказочной героине.
– Теперь услышали! Мне надо срочно вернуться в свою сказку на свадьбу с королём эльфов!
– Дюймовочка! – послышалось из другой ветки Дерева.
– Да, любимый!
– Я тоже не в нашей сказке! Я… Я не знаю, куда попал… Что говорите? Мне тут подсказывают, что я попал в Цветочный город и здесь живут коротышки… Ох, любимая! Кажется, меня хотят женить на Синеглазке!
Писклявые голоса утонули в зверином рыке:
– Р-ры-ы-ы! Пфф! Пфф! Какая боль! Откуда в пещере дракона ёж?!
– Я искал лошадку.
– Лошадку?! Да я сожрал всех лошадей в округе с рыцарями в придачу! И тебя сейчас ух-ух! Ух-ух!
– Псих, – пробормотал ёжик. – Напустят туману, не разберёшь где лошадь, где дракон.
– Это дым, а не туман, невежда! Я огнедышащее животное! Погоди, сейчас я тебя!
– Вот только не надо угрожать! Если я позову Медвежонка…
– Привет, дружище! Какой ты всё-таки смешной дикобраз! Болел в детстве, да?!
– Вы кто? – удивился ёж.
– Панда По. Бамбуковый медведь. Ты ж сам звал медвежонка. Кого тут надо бить?!
– Дракона.
– Нет, дракона не могу. Я воин Дракона, понимаешь?
– Час от часу не легче, – отозвался дракон. – Теперь в моей пещере ещё и панда.
– Может тебя кто другой обидел? – участливо спросил ёжика бамбуковый медведь. – К примеру, воин Кай?
– А что сразу Кай? – послышалось из расколотого надвое ствола. – Мне мало от Снежной королевы досталось? Теперь ещё и бить собираются! Герда, где ты?!
– Не переживай, братец! – успокоила Герда из дальнего угла изумрудной комнаты. – Ничего этот раненый ёжик тебе не сделает.
– Я не раненый ёжик! – возмутился медведь.
– Это я – раненый ёжик! – выкрикнул колючий.
– Раненый ёжик? – с энтузиазмом спросил неизвестный мужской голос и все затихли. – Уже бегу!
Глубоко в корнях Дерева нестройно забренчала музыка. Голос запел:
– Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, он под дерево-ом сиди-ит! Приходи к нему лечиться и корова, и волчица! И корова, и волчица!
Потрясённый до глубины своей мёртвой души Бериллус на ватных ногах подошел к чудом уцелевшему табурету и сел мимо него.
– Я, это, сошел с ума? – лёжа на полу и бессмысленно глядя в потолок, спросил парень у волшебника.
– Нет, – глухо ответил Смарагус, – я тоже их слышу.
– Сказки живы? Но я не знаю этих сказочных героев. Это какие-то неизвестные сказки.
– Да… Сюжеты перепутались и умножились. Сказки богов, волшебников, эльфов, гномов, людей смешались даже с теми сказками, которых ещё нет. Их придумают в далёком будущем. Но… Если есть новые сказки, значит, есть будущее.
– Что теперь, это, делать?
– Наводить порядок в сюжетах! Сначала разберёмся со старыми, потом возьмёмся за новые!
* * *
Тринадцать лет надежды.
Смарагус устало развалился в кресле. В теплом свете ламп изумрудная комната казалась уютнее. Теперь на стенах не было полок с защитными амулетами и прочими магическими атрибутами. Их заменили вместительные книжные шкафы. В углу на комоде стоял хрустальный шар для связи с высшими магами, ближе к двери у яркой лампы ютился крепкий дубовый стол, на котором высилась стопка писчей бумаги, книги уже написанных старых и новых сказок, бутыль волшебных чернил.
Склонившись над бумагой и усердно скрипя пером, Бериллус записывал очередную историю под диктовку сказочных персонажей. Из Дерева Сказок доносились тихие голоса. Как только он заканчивал сказку, разбитый лист или цветок Дерева чудесным образом восстанавливался и прирастал к ветке, а сказочные герои отправлялись по домам, в родные сюжеты. Само Дерево, невероятно разросшееся и благоухающее, едва помещалось в комнате. Оно раскинуло длинные, местами согнутые под тяжестью листьев и цветов ветви от одного дальнего угла к другому и на любое касание отзывалось хрустальным звоном.
– Дерево Сказок почти готово, – тихо заметил волшебник. – Сколько историй осталось записать?
– Две, – не отрываясь от работы, ответил парень.
Смарагусу нравились положительные перемены в помощнике, ведь он сам приложил к ним руку. Пусть у парня не было магического дара, и он вечно пересаливал чечевичный суп, зато годы, проведённые в замке, сделали его знатоком сказок. Он прекрасно читал и писал на эльфийском, выучил языки гномов, джинов и русалок. Ему дался даже сложный диалект жителей сказочного Лукоморья.
– Последний лист вернётся на Дерево и путь в Сказочный Мир снова будет открыт. – Волшебник нетерпеливо заёрзал в кресле. – Горю желанием навестить старых сказочных друзей и наконец увидеть новых. Будешь меня сопровождать. Покажу уникальные красоты, каких нет в Волшебном Мире… Тринадцать лет разлуки, тринадцать лет кропотливого труда.
– Ваши магические самопишущие перья записали большую часть сказок.
– С помощью магии я бы за день записал все старые и новые сюжеты, но ты в наказание должен был выполнить свою часть работы.
– Лучшее наказание из всех возможных, – улыбнулся парень.
– Я говорил, что это богиня Хольда приказала Рубинусу отправить тебя ко мне на службу?
– Говорили, учитель, много раз. И что случайности не случайны.
– Если б ты не принёс Флюса, а он не разбил Дерево…
– Мир не узнал бы новых сказок, – с уже привычной мягкостью перебил Бериллус. – Ну, вот. Предпоследняя сказка записана.
Он положил перо. Осколки розового бутона поднялись с мраморного пола в воздух и слились. Цветок прикрепился к ветке над головой Смарагуса.
– Удивительно, – вздохнул старик, – разбилось небольшое дерево, а осколков хватило на миллион новых сказок.
– Может, стоит выпустить Флюса? – В глазах юноши заиграла веселая хитринка.
– Нет, – рассмеялся волшебник. – Довольно сюрпризов. Кстати, что-то его не слышно.
Старик поднялся и, аккуратно пробираясь меж ветвей Дерева, ушёл в другой конец комнаты. Там под потолком в зелёном искрящемся шаре пленённый Флюс доедал конфету.
– Дай леденец! – дерзко выкрикнул низший маг, увидев Смарагуса.
– К глубокому сожалению, годы плена и наше с Бериллусом общество ничуть не облагородили тебя. Несчастный.
– Дай леденец, или буду петь!
Волшебник щёлкнул пальцами и в руке Флюса возник большой сливочно-ягодный леденец. Низший маг с жадностью набросился на него.
– Учитель, зачем вы потакаете Флюсу? Пусть поёт.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, мой мальчик. Пение Флюса официально признано тягчайшей пыткой. Низшие маги между собой называют его рэп. Никогда не слушай рэп, если хочешь быть здоровым и жить долго.
– Я – тень, – усмехнулся парень. – Мне можно.
– Думаешь, тени не бывает плохо, или больно?
Бериллус пожал плечами.
– Много лет я живу у вас, не зная проблем. Помогаю по хозяйству, записываю интересные старые и новые сказки. Стал вашим учеником, хоть ничего не смыслю в магии. Я счастлив, моей мёртвой душе всегда спокойно.
– Хм… – Старик в раздумье погладил бороду. – Когда сказочные герои рассказывают о своих злоключениях, ты не огорчаешься?
– Огорчаюсь, конечно. Я проживаю их истории вместе с ними, но это их жизнь, а не моя. Некоторых героев искренне жаль. Помните новые сказки о русалочке, гадком утёнке, стойком оловянном солдатике?
– Сказки Андерсена?
– Да. Они бьют точно в сердце. Становится больно, словно меня самого бросили в печь. А ещё у Андерсена есть короткая история о маленькой продавщице спичек. Вы не поверите, я плакал, записывая её.
– Но ведь это не сказка. Точнее, не совсем сказка.
– А я всё равно записал. Услышал слабый дрожащий голос девочки и не смог отказать. Это так страшно – замёрзнуть в канун нового года. Все готовятся к празднику, пекут пироги. Им не до несчастной, коченеющей от холода… – Бериллус осёкся.
Он встал из-за стола и с совершенно потерянным видом шагнул к Смарагусу.
– Что с тобой? – испуганно спросил волшебник. – Твоя кожа порозовела!
– Я… Вспомнил.
– Своё человеческое прошлое?!
Парень кивнул.
– Я жил с матерью и младшей сестрой. Зимой мама заболела, и мне пришлось в одиночку уйти в лес за хворостом. Было холодно, очень холодно… – Он схватил старика за руку и возбуждённо затряс ее. – Я хочу вернуться к ним! Мне нужно, они ждут! Помогите, пожалуйста, учитель!
– Твоя просьба так внезапна! Одумайся! – старик сделал шаг назад и освободил руку из тисков теплеющих ладоней ученика.
– Тринадцать лет я спасал сказочных героев. Услышьте и вы меня!
– Нет.
– Умоляю! – Юноша упал на колени и зарыдал. – Им нужна моя помощь! Мама болеет, а Марта совсем мала! Они погибнут от холода и голода! Я всё равно уйду от вас! Я не смогу спокойно жить, как прежде! Сбегу, если не отпустите, и найду способ вернуться в Мир Людей!
Растерянный старик отмахнулся и вышел из комнаты, заперев её на ключ.
Несколько часов он бродил по замку в раздумьях. Бериллус стучал в двери и охрипшим от криков и слёз голосом требовал выпустить его. Волшебник злился. Как легко ученик отверг счастливую жизнь в замке, перспективу стать Хранителем Сказок и беззаботно существовать в вечности. Всё ради смутной надежды встретиться с родными? Неужели Бериллус не понимает разницы между великим и мелким, между вечными сказками и мимолётностью человеческой жизни?
Успокаивало Смарагуса лишь то, что юноша не угрожал в гневе разбить Дерево Сказок, или выпустить Флюса. Значит, сказки важны ему не меньше матери с сестрой.
Двери в изумрудную комнату со скрипом отворились, волшебник тихо вошёл. Парнишка лежал на полу лицом вниз. Его худые плечи вздрагивали, и он яростно стучал кулаком о пол. Смарагус окончательно понял: смирной безропотной тени Бериллуса больше нет. Есть человек из плоти и крови, и этот человек мечтает вернуться домой.
– Встань, – холодно приказал Смарагус. – Я помогу тебе.
Юноша вскочил на ноги.
– Спасибо, учитель! Вы так добры!
– Нет-нет, не спеши благодарить. Моя помощь вряд ли принесет тебе радость. В Мире Людей прошло слишком много времени, значительно больше, чем здесь. Подумай ещё раз, стоит ли рисковать и отправляться туда?
– Я не дурак и всё понимаю. Но если есть хоть маленькая надежда вновь увидеть родной дом, то не отступлюсь и приму любую участь.
– Пусть будет так, – вздохнул старик.
Он щёлкнул пальцами, и облако зелёных искр накрыло его с ног до головы. Когда искры померкли, Смарагус предстал перед юношей в блестящем торжественном одеянии с изумрудной булавкой в руке.
– Ты славно потрудился, Бериллус. В сопредельных мирах нет сказки, которой ты не знаешь, и герои которой не знают тебя. С гордостью носи высокое звание Сказочника и этот магический знак. – Старик воткнул булавку в воротник форменной куртки помощника. – Ты больше не вернёшься в Волшебный Мир… – Его голос дрогнул. – До нашей встречи я смертельно боялся людей, но теперь вижу, что ошибался. Ты заменил мне сына, стал настоящим другом и учеником.
Смарагус неожиданно для себя растрогался. К горлу подкатил ком.
– Прими мои скромные дары, – добавил он, сдерживая слёзы.
На плечи парня упала длинная песцовая шуба, в ногах вырос мешок, наполненный пряниками, фруктами и леденцами.
– Прощай.
Юноша потянулся к старику и в нерешительности замер. Смарагус отшатнулся. Исполненный пафоса момент не располагал к нежности, но, поймав заплаканный мальчишеский взгляд, маг не удержался и крепко обнял ученика.
– Спасибо за всё, учитель! Прощайте! В мире Людей меня зовут…
Маг щёлкнул пальцами, и парень растворился в зелёном сверкающем облаке.
– ...меня зовут Клаус! – хрипло выкрикнул немощный старик в длинной песцовой шубе.
Облако искр рассеялось, изумрудные огоньки погасли в ранних зимних сумерках.
Клаус, с трудом перебирая слабыми от старости ногами, шёл по родной деревне. Тяжёлое зимнее небо повисло над соломенными крышами крестьянских домов; из труб валил густой дым, и ветер прибивал его к земле. Вдалеке злобно залаяли собаки, почуяв чужака. Подтаявший снег хлюпал под ногами. Мешок с подарками промок.
– Заблудился, старик?
Клаус неуклюже обернулся всем телом и увидел нищего в оборванной грязной одежде. Седые слипшиеся волосы, торчащая клочьями борода, в которой прятался гнилой беззубый рот, слегка напугали гостя. Нищий подошел ближе, в нос ударил резкий запах застарелой мочи.
– Где-то здесь должен быть дом, – растерянно произнес путник. – В нём жила вдова угольщика Михаэля.
– Вот же он. – Нищий показал на заснеженную груду камней. – Всё, что осталось от дома доброй Селмы и её детей.
– Что с ними случилось?
Клаус не сводил глаз с развалин. Глубоко в душе отчаянно сопротивлялся огонек надежды: может, родные выжили, хотя бы сестра.
В памяти всплыл счастливый день из прошлого: отец заработал денег и купил детям скромные подарки; мать в нарядном платье накрывает на стол, а Клаус и маленькая Марта играют с деревянным мечом и тряпичной куклой.
– Давно умерли, – ответил нищий. – Замерзли. Лютая зима тогда выдалась, а дров не было. Вот и околели. Вдову с дочерью сразу в доме нашли, а мальчонку только по весне, когда снег в лесу растаял. Несчастный Клаус. Я знал его, да. Как-то раз он оттаскал меня за уши. Но поделом мне, поделом! Я сломал его деревянный меч – подарок покойного отца. Хороший парнишка был, не злой… Ты им родня, старик?
– Да, – выдавил из себя Клаус, открыл мешок, достал несколько пряников и отдал нищему.
– Вот, Петер, поешь.
– Благодарю тебя, добрый человек.
Схватив пряники, нищий тут же принялся жевать. Небольшой кусок вывалился из беззубого рта. Нищий поднял его с земли и запихнул назад вместе с грязью.
– Вкусно! Как вкусно! Откуда ты знаешь моё имя? Кто ты такой?
– Я – Клаус, сын угольщика Михаэля.
– Но ты умер! Я сам видел, как тебя хоронили! Там… – Он кивнул в сторону деревенского кладбища. – Рядом с родителями и сестрой.
– Считай, что я воскрес.
Клаус побрёл дальше, не оглядываясь. Сумерки становились гуще, а ветер холоднее. Вдали за деревней хищно зияла чёрная пасть леса, и измождённый старик решил идти туда, где однажды уже погиб. В этот раз промашки не случится, и он точно попадёт в Мир Теней. Возможно, хоть там ему посчастливится встретить родных.
Проходя мимо убогих деревенских домов, старик невольно заглядывал в окна. Вот женщина в свете лучины склонилась над голодным ребенком, сосущим край рубашонки, вот безногий калека делит последнюю горсть зерна на три части: одну оставляет себе, две других отдает сестре и её детям. Клаус вытащил из мешка несколько пряников и яблок, оставил у двери женщины, постучал и ушёл. У дверей калеки он положил больше пряников, чтоб хватило на всю родню. Так, шагая от дома к дому, старик раздарил незнакомым беднякам все подарки Смарагуса. На краю деревни, где начинался лес, в продуваемой ветром лачуге жила слепая старушка. Она дрожала от холода у остывшей печи. Клаус отдал ей свою длинную тёплую шубу и побрёл дальше.
Путь стал трудней, едва волочивший ноги старик то и дело спотыкался. Темнота съела полоску света над просекой. Клаус в очередной раз споткнулся, не удержал равновесия и упал. В голове сначала зашумело, потом в уши хлынула густая тишина. Она давила изнутри, причиняя боль. Заполнив каждую пору, тишина застыла. Её можно было мять руками, как разогретый и быстро остывающий воск, как влажную липкую глину. Клаус хватал ртом воздух, но дышать не получалось. Из глаз покатились слёзы. Старик умер.
* * *
Время сказок.
– Хватайте его за плечи, как раньше тащили! Вот так!
В тёмно-красную форменную куртку снова вонзились волчьи зубы.
– Тащите! И р-раз! И р-раз! Ёжик, чтоб тебя, найди гнилушку поярче, ничего ж не видно! – командовал кролик Роджер и размахивал длинными лапами. – Медведи, что смотрим? Никогда не вытаскивали Сказочника из Мира Людей?! Ну-ка, взяли! И р-раз! Аккуратнее с изумрудной булавкой! Не потеряйте!
Уже несколько часов животные волочили по замерзшей дороге тело Клауса. Его запрокинутая седая голова безжизненно повисла, на морщинистом лице застыла гримаса боли. Разыгралась метель. Животные, сопротивляясь ветру, спрятали морды.
– Ну, же, ребята! – разгорячено подбадривал Роджер. – Не расслабляемся! Взяли! И р-раз! И р-раз! Половину пути прошли! Скоро сменимся! Привяжите жар-птиц к деревьям, чтоб ветром не уносило! Повыше! Вот так – теперь светло! И р-раз! О-о-ох!
Резкий порыв ветра унес кролика далеко в кусты. Его тут же заменил Серый Волк:
– Поднажмём, ребятушки! И р-раз! И р-раз!
– Поберегись!
На дороге появился конный отряд витязей в сверкающих доспехах. Жёлтый свет жар-птиц огнём отразился в отполированном металле, и глаза животных блеснули фосфором. Длинноногие сильные лошади нервно гарцевали, чуя рядом волков. Витязи легко подхватили тело Клауса, забросили на свободную лошадь и умчались вперёд.
– Кто это? – удивлённо спросил бамбуковый медведь.
– Наши из Лукоморья подтянулись, – ответил Серый. – Хоть бы получилось сквозь буран прорваться.
– Слушай, я тут в междумирье впервые и не очень понимаю, что происходит. Зачем мы вообще тащим Сказочника из Мира Людей в Сказку? Он же умер.
– Мы своих не бросаем!
– Это правильно. Но почему богатыри сразу не отвезти его, зачем мы кряхтели?
– В междумирье свои законы. Чем ближе к Миру Людей, тем слабее Сказка. Важным персонажам запрещено уходить далеко от портала, чтоб не погибли. Потому Сказочника сначала тащит всякая мелочь, вроде нас с тобой. Ближе к порталу помогают серьёзные парни, и даже драконы.
– Почему это драконы важнее нас? Панда – не менее важный персонаж.
– Салага, – усмехнулся Серый. – Они ведь герои не одной сказки и, если что с ними случится, множество сюжетов развалится в одночасье. Твой, кстати, тоже.
– Значит, сейчас прилетят драконы?!
– А как же! Гляди! – Высоко в ночном небе блеснула яркая светящаяся чешуя.
– Слишком высоко.
– Они тут ниже не летают. Чуть ниже опустишься – свалишься на брюхо и застрянешь в междумирье.
– Чем же они помогают?
– Горыныч – брат! – обратился Серый к одному из драконов. – Поддай жару!
Высоко в небе Змей Горыныч изрыгнул пламя, и красный мерцающий свет озарил лес на тысячу шагов вокруг. К Горынычу примкнул Золотой Дракон, и они, поочерёдно выплескивая огонь, осветили витязям дорогу.
Лес кончился. За ним распростёрлась бескрайняя степь, и метель, не имея никаких препятствий, набрала силу. Пурга застилала глаза, уставшие и замёрзшие кони падали. Внезапно на пути возникла самоходная печь.
– Скорей сюда! – крикнул Емеля и, как только тело Клауса переложили на печь, приказал ей нестись на всех парах.
Разогнавшись до скорости ветра, печь влетела в буран. Смерч закружил героев в бешеном танце, выплюнул Емелю с печью и жадно проглотил Клауса. Мёртвое тело долго носилось по кругу, металось из стороны в сторону, потом поднялось высоко к небу и исчезло в яркой вспышке.
– Наконец ты вернулся! – обрадовалась Селма и крепко обняла продрогшего сына.
От неё веяло теплом, пахло чем-то родным и вкусным.
– Яблочный пирог? – робко спросил Клаус.
– Да, скоро будет готов. Отряхни снег и иди в комнату греться у очага.
Женщина отвела сына вглубь украшенного к празднику дома.
Лачуга изменилась: стала выше и шире, на лавках лежали домотканые ковры, на столе – вышитая скатерть и блюда с едой; большой очаг дышал жаром.
– Марта, – обратилась Селма к дочери, – посмотри, Клаус вернулся!
– Клаус! – Девочка запрыгала от счастья. – Мы ждали тебя! Будем иглать! Мне отец куклу подалил, а тебе вот! – Она с трудом вытащила из-под стола длинный деревянный меч. – Ты тепель лыцаль, а я – плинцесса!
Клаус обнял сестру и тайком вытер слёзы.
– Вот это настоящая принцесса! Ничего, это, не скажешь! – услышали дети голос отца. – И, это, рыцарь тоже хорош! Храбрый, это, благородный!
– Отец… – ошеломлённо выдохнул Клаус. – Ты… – Он хотел сказать «жив», но вовремя спохватился. – Ты сегодня не пошёл за углем?
Встав руки в боки, мужчина широко улыбнулся.
– Нет, сынок, я, это, наверное, больше не буду угольщиком, я нашел мешок с золотыми монетами и письмо с печатью на пороге нашего дома. Сам-то я, это, читать не умею, но святой отец Уве прочёл. Помнишь, я, это, рассказывал, что прошлым летом спас утопающего мальчонку? Он, оказывается, это, сын богатого купца, и этот купец щедро отблагодарил меня. Теперь я, это, мельницу куплю… – Он на мгновенье задумался. – Но даже если, это, не куплю, нам этих денег на три жизни хватит.
В окно с улицы кто-то бросил снежок.
– Друг твой Петер, это, не наигрался, – усмехнулся отец, глянув через оконные стекла во двор. – Зовёт тебя. Если хочешь, иди ещё погуляй, но только стемнеет, возвращайся, будем ужинать.
– Ай! – неожиданно вскрикнула от боли Марта и показала палец. – Укололась! Что там у тебя? – Она осторожно коснулась воротника брата. – Иголка?
Юноша вытащил булавку, о которой совершенно забыл, и та рассыпалась зелеными искрами.
В изумрудной комнате Смарагуса горстка хрустальных осколков поднялась с мраморного пола в воздух, соединилась, и последний лист Дерева Сказок занял место на ветке. Маг облегчённо выдохнул. Двери в Сказочный Мир открыты; помощнику больше ничего не угрожает – он стал героем сказки и начал новую жизнь.
Волшебник обвёл взглядом длинный ряд шкафов, заполненных книгами, потушил лампы и вышел, надёжно заперев за собой изумрудную комнату.
– А конфету?! – обиженно крикнул Флюс.