Утро выдалось хмурым. Накрапывал дождь, и за пеленой туч не было видно ни одного солнца. Они бежали всю ночь и остановились лишь под утро. Женщины в красных плащах – жрицы демонопоклонниц, или кем они были, отстали, и теперь их было только четверо. Он, Инная, Салка и Эйтара.
– Здесь недалеко наша деревня, – сказала Салка. – Дальняя Ланния. Можем туда пойти.
Матерь скривилась.
– Мы из нее девочек десятилетиями воровали. Думаешь, они будут мне рады? Или демону? Или твоей суженной, которую он обрюхатил?
Салка с ненавистью посмотрела на Матерь. Инная поднялась и закрыла Эйтару собой.
– Ты ей про нас сказала? – осведомилась Салка.
– У меня нет секретов от моей истинной матери, – потупив взор проговорила Инная.
– Ты что, сдурела? – Салка схватила Иннаю за плечи. – Твоя мать – Матушка Нижней Сини, Виллия! Ты что, свою мать забыла?!
– Наши истинные матери – Первоматери, – проговорила Эйтара. – Теперь я вижу свой грех. Грех гордыни. Грех страсти. Но приняв демона в свой дом, я потеряла все. Скользкие мерзкие твари теперь пожирают плоть моих сестер. – Матерь заскрежетала зубами. – А все из-за тебя!
Она попыталась бросится на Него, но Инная остановила Матерь.
– Не нужно. Хватит крови на сегодня, – девушка вдруг зарыдала и опустилась на землю.
Он подскочил к ней и обнял. Эйтара с ненавистью посмотрела на него. Взгляд Салки был не лучше.
– Я действительно не знаю, что правильно, – подняла на Него полные слез глаза Инная. – Любить мне тебя или ненавидеть?
Он обнял ее. Она уткнулась в его грудь, продолжая рыдать. Салка закусила нижнюю губу, и Он увидел, как по ее подбородку потекла струйка крови.
– Оставайтесь здесь, – сказала девушка из Силы. – Я схожу в нашу деревню и принесу еды.
Салка кивнула Иннае и быстро зашагала прочь.
– Я бы не стала ей доверять, – проговорила Эйтара.
– Она моя суженая, – ответила Инная.– Она меня любит.
– Нужно уходить, – матерь посмотрела в след Салки.
– Куда?
– К Первоматерям.
– К Первоматери, – поправила Инная. – Разве ты перестала ее ненавидеть?
– Я прозрела, дочь! – голос Эйтары стал глубоким и властным. – Я увидела свои грехи! Первоматери вели меня к этому! Я должна была совершить все то, что совершила! Стать грешницей, демонопоклонницей, возглавить это ересь! Испытания мне были даны! Даны Первоматерями! Чтобы я встретила свою судьбу! Встретила его!
Она указала пальцем на Него.
– Только так можно понять, что демоны – погибель всего живого. Неужели ты не видишь?! Явился он, и все мои сестры мертвы. Пусть они были грешницами, но разве такой конец должен был их ждать? Разве достойны они стать кормом для этих скользких тварей? Этих...
– Довольно! – Он вскочил на ноги. – Еще слово и сама станешь кормом для русалок!
В его руке блеснул нож.
– Видишь, дочь.., – Матерь покорно опустила глаза, театральным жестом показывая свою правоту.
Салка вернулось поздно вечером, принеся еду и воду. Пока они утоляли голод и жажду, она сказала:
– Эйтара права – в ближайшую деревню вам нельзя. Слишком уж ненавидят там демонопоклонниц. Но мы с тобой, Инная, можем пойти в мою деревню Леснику, или к твоей матушке в Нижнюю Синь.
– Думаешь там старейшины не захотят вырезать демоненка из-под сердца твоей суженой? – прошипела Эйтара.
– Матерь права, – смотря в землю сказала Инная. – Нужно идти к Первоматери. Лишь она обладает всеми знаниями. Лишь она и Неназванные смогут дать ответы.
Салка посмотрела вдаль, где виднелись белые вершины гор, возвышающиеся над Священной.
– Наверное, ты права.
* * *
Они шли много дней. Или недель, или даже месяцев. Ночные заморозки отступили, и теперь ночью их не терзал холод, но находить пищу становилось труднее. Чем дальше они продвигались к Священной горе, тем меньше было поселений. Сначала Салка, отправляясь в деревни, приносила еду, питье и, иногда, даже вино. Но теперь поселений больше не было. Если бы не все та же Салка, им бы пришлось худо. Воительница умела делать из тонких ивовых веток капканы для кроликов, которых они потом жарили на костре. А однажды умудрилась выследить косулю и поймала ее голыми руками. Освежевать животных бралась тоже Салка, причем делала она это ножом Саши. Сначала Он несколько напрягался, как дева из Силы отнесется к демоническому металлу, но, похоже, ее это ничуть не смущало. Из толстой ивовой ветки и жилы косули Салка соорудила лук. С собой у нее было несколько острых осколков обсидиана, которые послужили наконечниками для стрел. Теперь воительница охотилась на косуль и оленей, Эйтара и Инная собирали ягоды, грибы и коренья, и только он, вдруг, почувствовал свою полную безнадобность.
Он чувствовал себя чужим. Чужим в этом мире, чужим для всех, кто его окружал. Даже для Иннаи. Однажды они допили последнюю бутылку вина. Бутылка была сделана из необожжённой глины, и вино отдавало болотом. Но он умудрился нажраться, вместе с Эйтарой. Они даже долго общались, но Он не помнил о чем. Ночью Он проснулся. Сам не понял почему. Повернув голову, Он увидел Эйтару.
– Пойдем, нужно поговорить, – Матерь демонопоклонниц поднялась, и Он последовал за ней.
Они отошли чуть дальше в лес, чтобы их голоса не разбудили девушек.
– Знаешь, демон, – начала Эйтара, – Я знаю, что ты не из нашего мира.
– Ты это уже говорила.
Эйтара скривилась, видно было, что она не привыкла, когда ее перебивают. Она вздохнула, сделав над собой усилие. Свет лун отражался в ее зрачках, будто адское пламя полыхало в глазах Эйтары. Потом продолжила.
– В этом мире не осталось демонов. Первоматери не позволили. Убили всех. Чтобы править! Продолжение рода – вот власть! Вот страсть! Если тебе не будет продолжения – все напрасно! Все сгинет!
Он стоял, слушал Матерь демонопоклонниц, пытаясь понять, куда она ведет.
– Эту власть они забрали! Но! Чтобы продолжить род, нужна страсть! Не будет ее – не будет продолжения! Поверь, я это знаю! – она повысила голос.
Эйтара оглянулась, проверить, что девушки не проснулись, и продолжила:
– У меня не было страсти с моей суженой. И мое дитя умерло. И, поверь, большинство девушек не испытывают чувств к суженым! И дети рождаются слабыми, или умирают, как мое дитя!
Она вдруг схватила его за плечи.
– Ты – наше спасение! Нужно идти, и убить Первоматерей! Ты наше новое начало! Даже я, смотря на тебя, испытываю страсть!
Она придвинулась к нему. Он увидел ее приближающийся слюнявый рот и отвернул голову, случайно ударив ее в лоб.
– Ах!
Она отпрянула, схватившись за ушиб.
– Зря ты это сделал, – прошипела Эйтара, – Мы с тобой могли править миром. Теперь, ты увидишь, как все сдохнут!
Его кулаки сжались. Он подумал, что нужно задушить эту тварь.
– А как же твоя дочь? – спросил Он.
– Моя дочь? – Эйтара вновь скривилась. – Моя дочь умерла в моей утробе!
Лицо Матери демонопоклонниц стало похожим на каменную статую.
– А как же Инная? – удивился Он.
– Если ее лицо похоже на моё, это не значит, что она моя дочь!
Он понял, что готов бросится на Эйтару.
– Мама!
Он повернулся и увидел Иннаю. Она стояла в паре метров от них, хлопая полусонными глазами. Только теперь Он заметил, что ее животик округлился.
– Пойдемте спать, – Инная зевнула и стала нестройной сонной походкой возвращаться к костру.
Он недобро взглянул на Эйтару и последовал за девушкой.
* * *
Предгорья Священной горы сменились высокими хребтами. Подниматься становилось все труднее.
– И как вы к Первоматери за детьми поднимаетесь? – как-то спросил Он.
– Мы идем не тем путем, – ответила Салка. – Если идти с востока, там пологая долина, там Матушки и ходят. Но мы на другой стороне хребта. Туда не попасть.
Приходилось идти горными тропами. Иногда Инная совсем ослабевала, и ее приходилось нести на руках. Он всегда старался ей помочь, но у Салки выходила лучше. Она могла часами нести Иннаю. Девушки о чем-то говорили, смеялись. Иногда Салка чуть подбрасывала Иннаю в воздух и ловила.
– Осторожней! – кричала Инная.
– Не бойся, – отвечала Салка, склонившись к девушке. – Не уроню.
В эти минуты ему хотелось достать нож, спрятанный в ботинке, и воткнуть его в голову девы из Силы. Но кто тогда понесет Иннаю?
Очередным утром, перевалив за новый горный хребет, они оказались у подножия Священной горы. Широкая дорога вела вверх, и даже отсюда виднелись позолоченные колонны, указывавшие путь в чертоги Первоматери.
– Нужно идти, – Эйтара указала на дорогу. – Скоро все закончится.
Инная с опаской посмотрела наверх.
– Идем, – Салка улыбнулась девушке. – Первоматерь поймет. Первоматерь простит. Может даже позволит твоему демону жить с нами.
Инная повернулась к Нему.
– Саша, – сказала она Ему, глядя в глаза. – Уходим. Мне здесь ничего не надо. Ты все мне дал.
– Инная! – Салка бросилась к девушке, схватив ее за руку.
Инная высвободила руку.
– Идем! – она подошла к Саше и обняла Его за пояс.
Эйтара встала на ее пути.
– Если ты уйдешь сейчас, – зашипела Матель демонопоклонниц. – Тебя, твоего демона, и твоё демоново отродье будут преследовать все! И я, и Салка!
– Я?! – Салка была явно удивлена. – Никогда!
– Молчи! Если Сила прикажет – будешь! А нет – саму скормят червям!
В глазах Матери демонопоклонниц будто горел все тот же адский огонь, который Он увидел той ночью.
– Помни, что я сказала! – Матерь взглянула на него немигающими глазами. – Страсть есть власть! Будешь противиться – потеряешь всё!
Этот адский пламень в ее глазах завораживал Его. Он сам не знал, почему, но сказал:
– Пойдем.
Они стали подниматься наверх.
Вместе с ними шли девушки из разных деревень, разбросанных по берегу Великой реки. Некоторые смеялись, некоторые обнимались, но большинство просто шли. Долгая дорога сюда и долг выживания их собственных деревень, не оставляли им выбора. Некоторые с удивлением смотрели на странную четверку путников, идущих рядом с ними.
Подъем был долог. Подниматься быстрее не позволяли другие путники и состояние Иннаи. Было высоко, не хватало воздуха даже Салке, а Инная останавливалась каждые десять минут.
В сумерках они решили сделать привал. Другие девушки тоже остановились на ночлег, расстилая покрывала, разводя костры, устанавливая палатки. Широкая дорога к обители Первоматери позволяла это сделать.
Он снова проснулся от холода. Если там внизу утренний мороз отступил, то здесь в горах утро встречало прохладой. Он поежился, натягивая на себя грубо сотканное полотно из баранье шерсти, которое Салка раздобыла в одной из последних деревень, лежащих у подножия Священной горы. Последние дни Он спал один. Инная, веря в святость Первоматери, и приближаясь к ее чертогам, предпочитала спать со своей "суженой". Салка, похоже, была не против. Красное солнце начало вставать, разрезая темноту всполохами зарницы.
Пытаясь унять дрожь и приоткрыв глаза, Он увидел какое-то движение. Что-то серое кралось мимо него. Луч солнца вдруг выпрыгнул из скалы и отразился на стали клинка. Он схватился за правый ботинок, но карман, где должен быть нож был пуст. Эйтара воздела руку, сжимающую нож, над Иннаей.
– Нет! – успел закричать он.
Салка вскочила, и первый удар ножа полоснул ее щеку.
– Сдохни! – услышал Он крик Эйтары. – Пусть весь мир сдохнет!
Матерь демонопоклонниц вновь занесла нож. Салка попыталась выхватить оружие, но лезвие пробило ей ладонь.
Инная тоже проснулась и с криком стала отползать к Нему.
Матерь демонопоклонниц и дева из Силы продолжили бороться. От криков стали просыпаться другие девушки. Салка схватила левой рукой Эйтару за шею, а правой зажала лезвие, не давая вырвать его из пробитой руки. В какой-то момент они поднялись. Он увидел, как у Матери демонопоклонниц от напряжения выпучиваются глаза. Затем они сделали несколько шагов и упали за край дороги.
– Нет! – Инная бросилась за Салкой.
Ему пришлось схватить ее и прижать к себе.
– Она!... Она!... И она!.., – девушка не находила слов, чтобы объяснить, что твориться в ее душе.
Он прижал ее к себе.
– Я знаю.
– Ты не знаешь!
– Я знаю!
Она стала колотить его по плечам.
– Ты не знаешь!
Он отпустил ее.
– Может и не знаю... Но чувствую...
Она зарыдала и уткнулась в его грудь.
Он гладил ее по волосам, и Инная задремала на Его коленях. Многие попутчицы тоже не спали. Большинство постаралось отойти подальше. Когда взошло солнце, Он поцеловал ее в щеку.
– Что будем делать?
Она посмотрела на него глазами, полными слез.
– Пойдем. Я хочу посмотреть на этих Первоматерей!
* * *
Золотые колонны указывали путь, другие путницы останавливались, чтобы пропустить их вперед. Он не знал почему. Возможно, они знали о ночном происшествии, а, возможно, видели округлившейся животик Иннаи. Широкая дорога закончилась входом в пещеру, окаймлённым все теми же золотыми колоннами. Здесь скорость процессии сильно уменьшилась. Какие-то женщины с повязками на глазах регулировали людской поток. Кому можно войти, кому – нет. Хотя их глаза были завязаны тканью, похоже, это никак не мешало им ориентироваться в пространстве.
– Вы! – одна из "слепых" женщин обратилась к ним. – Можете зайти!
Они прошли мимо молящихся девушек, мимо девушек, которые готовили на костре еду, мимо девушек, которые спали на тюфяках, ожидая своей очереди, мимо торговок, предлагающих еду и питье, и оказались в пещере Первоматери.
Свет дня вдруг погас, как только они вступили в пещеру. Он, вдруг, увидел под ногами тропинку из звезд.
– Не ходи сюда! – крикнул Он Иннае.
– Почему?
– Этот путь не для тебя!
– Но я хочу уйти с тобой!
– Не сейчас!
Он увидел впереди фигуру, покрытую плащом. Или их было несколько? Или их был легион?!
Он услышал шепот:
– Ты исследуешь границы реальности, а мы исследуем таких как ты. Мы будем веками препарировать твою душу...
Сзади раздался крик.
Он обернулся и увидел Эйтару, занесшую нож над Иннаей. Лицо Матери демонопоклонниц было окровавлено и обезображено, даже ее фигура и движения показывали, что половина костей ее тела были перебиты. Но звериная страсть позволяла ей не считаться с болью.
– Нет! – Он бросился к Иннае.
Нож вонзился в его грудь, пройдя между ребрами и пробив сердце.
– Я же сказала: убью тебя и уничтожу весь мир! – Эйтара ощетинилась ему в лицо. Он схватил ее за подбородок, но тот вдруг осыпался песком на его грудь.
Вместе со всем миром.