Валька-нарушитель

Шендрик Виктор Геннадьевич
               

  Валька был компьютерным гением. Это было не прозвище, употребляемое в негативном ключе, а твердый, как базальтовая порода, установленный и многократно проверенный на истинность факт. Все, что было связано с компьютерами (неважно, с железом или программным обеспечением), Вальке было понятно, как дважды два. Много раз на спор он вслепую собирал и разбирал системные блоки, выпаивал из печатных плат радиодетали и впаивал новые. Вслепую – с завязанными глазами – устанавливал «Виндоус». Вслепую заходил в БИОС и менял настройки. К нему обращались с проблемами, и он, не сходя с места, по телефону, говорил, какие клавиши нужно нажать и сколько раз щелкнуть мышкой, чтобы компьютер заработал.
  Валька был непревзойденным хакером. Правительство любой страны было бы радо иметь в штате специалиста такого уровня. Он мог взломать любую систему и делал это в ничтожно короткий срок. За считаные секунды подбирал пароли и обходил системы безопасности, чудесным образом находил соответствующие сетевые протоколы и заходил, как суперадминистратор, в систему и уж тогда резвился вволю, если имел зуб на взломанную систему.
  Основным занятием Вальки было программирование. Впрочем, он занимался этим в охотку, когда появлялось свободное время. Он был человеком обеспеченным и прекратил погоню за наживой, изредка делая набеги на золотые прииски лишь для того, чтобы не потерять навыки охотника. Деньги давно перестали его интересовать, потому что мог в любой момент облапошить какой-нибудь беззащитный банк, чего, впрочем, никогда не делал. У хакера должна быть этика! – повторял Валька. Поэтому он забирался в армейские системы, либо прочие, охраняемые столь же тщательно, но не для того, чтобы навредить, а лишь затем, чтобы показать: все, созданное одним, может быть понято – и взломано – другим.
  Валька был человеком общительным. У него было полно друзей и знакомых, которые частенько приезжали к Вальке в самые неурочные часы, и он всегда находил время для своих товарищей.
  У Вальки было хобби: он увлекался эзотерикой. Ездил на сатсанги Адамса, был на занятиях, проводившихся Джагги Васудевом. Пытался познать все, что связано с человеком, его краткосрочным пребыванием в феномене, называемом жизнью.
  Однажды, будучи в Индии, Валька беседовал с одним из просветленных, и тот поведал о том, что существуют Хроники Акаши, в которых прописано все-все, что было, есть и будет, а также полная информация о Вселенной и о том, что есть помимо нее.
  - Это же база данных! – вскричал пораженный Валька. – Где ее можно найти?
  Просветленный не знал точного местонахождения Хроник, лишь упомянул, что ищущий обязательно обрящет.
  - Конечно! Ну конечно! – возрадовался Валька, будто все разузнал и уже вбил в поисковую строку требующийся адрес, и покинул просветленного, забыв попрощаться.
  Следующие несколько месяцев никто из знакомых не видел Вальку и не мог с ним связаться: тот будто сквозь землю провалился. Чем он был занят, неизвестно.  Кто-то якобы видел его в индийском захолустье голышом, в одной набедренной повязке, но с ноутбуком в рюкзаке. Другие источники уверяли, что будто бы заметили Валькину фигуру, когда смотрели репортаж с места раскопок археологической экспедиции, разыскивающей артефакты, оставшиеся после толтеков. Третьи утверждали, что Валька скрывается где-то на Урале, общаясь с уцелевшими солнцепоклонниками, иконноликими бородатыми мужчинами, одетыми в рубище и подпоясанными пеньковыми веревками.
  И вот Валька снова появился в городе. Он сильно похудел, лицо его приобрело оттенок подгоревшего мяса. Взгляд стал донельзя лукавым, будто Валька раскусил очередной орешек и готовится сделать какую-то каверзу.
  - Я таки добрался до этих Хроник! – похвалился он перед приятелем.
  Они встретились в центре города и зашли в ближайшее кафе выпить по чашечке эспрессо и съесть по рогалику.
  - Каких хроник? – поинтересовался тот.
  Он был не в курсе Валькиных увлечений.
  - Хроник Акаши! Это вселенская база данных. Там есть все и обо всем.
  - Так-таки обо всем? – усомнился знакомый.
  - Обо всем вообще, - заверил Валька.
  - Так, - почесал голову приятель. – Скажи, что случится со мной завтра.
  - Без проблем, - ответил Валька. – Поехали ко мне домой, посмотрим.
  Валька жил за городом, в коттедже, в котором постоянно что-то менял, отчего коттедж имел непрезентабельный вид, походя на мультяшного робота-гиганта, потерявшего в жестокой схватке голову, руку и полкорпуса вдобавок. Крыша коттеджа ощетинилась всевозможными антеннами: ажурными, решетчатыми – в форме пчелиных сот, игольчатыми, похожими на локаторы и прочими, пристально следящими за происходящими в небе событиями. Из окна мансарды высунулось дуло кулеврины, из которого торчал длинный шомпол, весь опутанный какими-то спиралями.
  - Твой дом не узнать, - заметил приятель. – Готовишься к космическому квесту?
  - Что ты! – усмехнулся Валька. – К Хроникам так просто не доберешься. Пришлось аппаратуру устанавливать и настраивать. Хорошо, ребята из Роскосмоса помогли. Еле денег хватило.
  Комната, в которую Валька привел гостя, был вся заставлена работающими системными блоками, соединенными между собой пучками проводов. Посередине на высокой жестяной банке из-под краски стоял большой монитор, под ним на колченогом детском столике находились клавиатура и мышка. По экрану монитора пьяно слонялись неприкаянные разноцветные звезды.
  - Давай посмотрим, что тебя ждет завтра, - сказал Валька и, взяв в руки клавиатуру, сел на пол в позе лотоса, на котором лежала толстая стопка циновок.
  Он положил клавиатуру на голени и лихо пробежался по ней пальцами, будто пианист по клавишам.
  - Готово, - сказал он через некоторое время. – Назови время, дату и место рождения.
  Знакомый почесал голову.
  - Семнадцатого апреля тысяча девятьсот восьмидесятого года, пять сорок утра, роддом Кировского района.
  - Сейчас он находится там же, где и прежде?
  - Да.
  - Так, давай-ка посмотрим его широту и долготу… Ага, все есть. Забиваем данные… Сегодня у нас третье сентября… Тебе нужно четвертое… Так-так… Ничего судьбоносного завтра не случится. Все будет как обычно. Работа, дом, вечернее пиво у телевизора. Постой-постой, а это что такое?
  Через некоторое время Валька оторвался от монитора.
  - Шестнадцатое октября. Запомни эту дату. Вероятность умереть в этот день равняется девяносто девяти и девяти десятым процента.
  - Что ты такое несешь, Валентин?! Таблеток наглотался? Я не хочу умирать!
  - Понимаю: шок, но Хроники однозначно говорят, что можешь погибнуть шестнадцатого. С очень высокой вероятностью.
  - Вот черт! Что-нибудь можно придумать, чтобы этого не случилось?
  - Не знаю. Не думал над этим.
  - Так самое время подумать! А ты уверен, что эти твои… хроники не брешут?
  - Можно проверить. Поступим следующим образом. Завтра в Таджикистане будет землетрясение магнитудой чуть больше четырех баллов. Северная Корея запустит очередную ракету. Умрет известный певец, исполняющий шансон. Если все эти события произойдут, значит, Хроники, как говорится, глаголют истину. А если нет… На нет и суда нет. Так что давай завтра созвонимся.
  - Договорились.
  На следующий день Вальке ранним утром позвонил озабоченный приятель.
  - Здравствуй, Валентин! Верно ты все предсказал: и землетрясение, и ракету, и смерть. Сейчас новости посмотрел. Что же теперь делать-то?
  - Прежде всего взять себя в руки и хорошенько подумать. Приезжай ко мне после работы, авось что-нибудь скумекаем. Одна голова хорошо, а две лучше.
Вечером приятель приехал к Вальке с большим количеством спиртного и закуски. Было видно, что он решил серьезно подойти к решению вопроса, поэтому взял приличный запас горючего для штурма проблемы ценою в жизнь.
  - Давай по порядку, - сказал он после того, как выпили по первой. – Во-первых, посмотри, когда небеса хотят устранить совершенно безобидное существо, то есть, меня; узнай точное время убийства. Ведь, по сути, меня хотят мочкануть, прихлопнуть, как насекомое. Во-вторых, где, в каком месте. В-третьих, кто или что будет выступать в роли Руки Судьбы. В общем, кто меня в расход пустит. Посмотри все это внимательно, а там прикинем, как лучше избежать поставленного капкана.
  Выпили по второй. Валька просмотрел данные и кратко резюмировал:
  - Пять двадцать пять вечера, лесная тропинка, укус ядовитой змеи.
Приятель взглянул на Вальку с укоризной.
  - Заливаешь! По лесам не разгуливаю, не люблю. Тем более, после работы. Лучше пивка взять, сыра или рыбки, и футбол посмотреть. А в лесу что? Скукотища! Тем более, ядовитая змея. Где ты змею-то нашел? Если б они даже водились у нас, из них бы давно бомжи кебаб сделали. Или отловили и в серпентарий сдали. За деньги. Для извлечения яда. И продажи его тещам на развес. Если у тех не хватает. 
  Валька с хитрецой посмотрел на приятеля.
  - Ты отправишься в Таиланд по путевке, в Паттайю. Там с подругой поедете на экскурсию. В джунглях и цапнет змея. Пострадавшего, то есть, тебя, быстро доставят в больницу и введут антидот. К сожалению, процедура будет бесполезна, потому что у тебя есть некая физиологическая особенность, связанная с метаболизмом, которая помешает антидоту справиться с ядом. И ты умрешь от удушья. Возможно, от почечной недостаточности.
  - Э, бро, шалишь! В Таиланд? По путевке? Знаешь, как летать боюсь! Ни разу в жизни не летал. Лучше по железной дороге чучухать. Тем более, в Таиланд. Это же тропики. Жара! Ехать, чтобы по;том умываться? Лучше на даче вкалывать. И какая подруга? Забыл, что я женат? Так что фигня полная, эти твои хроники Аркаши.
  - Акаши, - автоматически поправил приятеля Валька. – Хроники Акаши. Поживем – увидим. Ближе ко дню «Д» зайдешь, там разберемся, фигня или нет. Ведь то, о чем вчера говорили, случилось. И землетрясение, и смерть Винса, и старт корейской ракеты.
  В начале октября приятель возник из небытия. Он позвонил Вальке и сказал, что стоит возле калитки. И надеется, что Валька впустит его.
  Оказавшись в коттедже, приятель надежно уселся на диван, достал из внутреннего кармана початую бутылку коньяка и приложился к ней. Тревожно посмотрел на Вальку. Снова отхлебнул. Закашлялся. Вытер пятерней рот.
  - Кажись, предсказанное тобой сбывается, - недовольным тоном проворчал он. – Пифия ты хренова, авгур недоделанный, Кассандра мужеска полу.
  Валька ничуть не обиделся на ругань. Понимал, что, видать, здорово жизнь прижала приятеля, если лупцует обидными словами.
  - Есть будешь? – спросил он. – Прямо перед тобой пиццу, суши и роллы доставили. Вареные зерна риса положительно влияют на динамику всасывания и усваивания организмом алкоголя.   
  - Хватит умничать! – сердито бросил приятель и добавил. – Тащи все сюда!
Когда пицца уже лежала на столе, потребовал два стакана, разлил остатки коньяка поровну, тут же выпил свою порцию и закусил гигантским куском теста, украшенным помидорами.
  - Недавно познакомился с женщиной, - начал приятель, глядя на Вальку осоловелыми глазами. – Да как познакомился? Даже не планировал, а все само собой так сложилось, что ...
  Ладно, по порядку. Приехали к нам на работу ребята из филиала, с окраины города. Перед ними прибыл докладчик, который должен был прочитать лекцию по стратегическому маркетингу. Поэтому ребят из филиала к нам и привезли. Чтобы лектор туда-сюда не мотался, а прочел единожды, сразу для всех сотрудников. Наверно, дорого стоят услуги таких специалистов. Наташу рядом со мной усадили. Не сама села, а именно усадили. Знаешь же: у каждого свои причуды. А у нашего директора есть такая фишка – ей-богу, как в детском саду или школе – все должны быть разбиты по парам. Каждой твари по паре. Он сам и разбивает. Ходит, смотрит, что-то прикидывает. Наташу со мной пристроил. Хрен его знает, почему. Ладно, усадил. Лекция началась, слушаем. Умные лица делаем. Мол, в курсе, что, как, когда и кому нужно продавать.
  И тут интересная вещь происходит: по ходу лекции мне приходит на ум фраза, и только хочу сказать, как встает Наташа и говорит ее. Слово в слово. Даже с моими интонациями. Я как со стороны себя увидел! Просто в шоке был. Потом слышу, что лектор несет какую-то дичь. Встаю и поправляю его. И вижу: Наташа на меня квадратными глазами смотрит. Спрашиваю: что случилось? Что вы так на меня смотрите? Отвечает: вы сказали то, что я хотела сказать. Тогда я говорю: а вы перед этим у меня с языка сняли фразу. И говорю, какую. И вот сидим мы, как два идиота, и друг на друга смотрим. Про лекцию напрочь забыли. Просто пожираем друг друга глазами. И чем больше смотрим, тем больше хочется. В общем, еле дождались, когда лектор закончит. После занятий фуршет был, а мы слиняли по-тихому. Сразу в гостиницу поехали. И до позднего вечера из кровати не вылезали. Черт! Я даже представить не мог, что такое возможно! Один взгляд – и все! Кстати, о физиологии: в первый раз в жизни так наслаждался женщиной. А ведь у меня столько их было, не сосчитать! И дело вовсе не в сексе. Да, Наташа – красавица, но здесь другое, не титьки-попка, не ноги длинные, не глаза цвета неба. Она – моя. В смысле, не принадлежит мне, а моя часть. Нет, даже не так: мы – одно целое. Нет, не верно!
  Приятель в раздумье почесал голову.
  - Вот как будет более точно: есть что-то, какая-то сила, которая нас объединяет, связывает. Причем это правильно. В смысле, так и должно быть.  Когда мы вместе, то существуем как самодостаточная жизненная единица. Думаю, даже если бы солнце погасло, мы б с Наташей все равно остались в живых. И продолжали бы жить в счастье и согласии. Несмотря на отсутствие тепла и света. Ты представить себе не можешь, какое блаженное состояние, когда мы вместе. Ей-ей, что-то запредельное! Как наркотик, только без абстиненции.
  Была такая царица, Клеопатрой ее звали. Она была дамой оригинальной. Любой мужчина мог провести с ней ночь. Платой за это была жизнь. На меньшее она не соглашалась. Всю ночь дерешь царицу, а утром приходит стража, под белые ручки берет, в тихое место ведет, а там голову с плеч. Так ведь были мужики, которые подписывались! Вот нравы тогда были: за пару палок лишиться жизни. Прежде думал: какие эти мужики дураки! Жизнь раз дается, и потерять ее, реализовывая – да и то наполовину – основной инстинкт, такая глупость. Думал, пока Наташу не встретил. Что ни попросит, все сделаю. Скажет умереть, умру. Стал таким счастливым, что полностью лишился инстинкта самосохранения. Видать, и Клеопатра так же на мужчин действовала. 
  Однако в голове осталась капля здравого смысла. И она говорит: брат, вспомни, что Валька говорил. Умрешь, если отправишься в Таиланд. 
  Шутка в том, что мы купили путевки. И через неделю едем в Тай. Прямо не знаю, как это случилось, как я мог, зная о поджидающей в Юго-Восточной Азии смерти, намылиться туда. Причем лететь на самолете, чего боюсь еще больше смерти. Какое-то помешательство нашло, других объяснений нет.  Точь-в-точь помутнение разума. Но поделать с собой ничего не могу. 
  Поэтому и пришел. Отчего-то кажется, что коли можешь прочитать эти хроники, значит, можешь их немного подправить. Пару слов местами поменяешь, и я останусь жив. Теперь-то понимаю, зачем жить: цель появилась. 
  Валька сходил на кухню и принес коньяка. Налил в стаканы. Выпили. Валька вздохнул.
  - Не могу я ничего поправить, - печально сказал он. – Ты уж не сердись, но и не стал бы это делать, даже если б мог. Потому что ничего не изменишь. Можно только хуже сделать. Сбить точные настройки. Знаешь, как мусульмане об этом говорят? Судьба человека написана в Книге! Книгой они Хроники Акаши называют, то есть, единое энергоинформационное поле, правда, сами не догадываются об этом. Если таков замысел, если твоя жизнь должна закончиться таким образом, этого не избежать. Впрочем, можешь попытаться. Единственный совет, который могу дать, заключается в том, что в день «Д», пожалуйста, будь осторожен. Следи за каждым своим шагом, каждым вздохом. И тогда есть ма-а-алюсенькая вероятность, что отползешь. А если отползешь… тогда проживешь до ста лет, никак не меньше.
  - Значит, не поменяешь? – насупился приятель. – Не избавишь товарища от неминуемой смерти?
  - Нет, и не потому, что не хочу, - ответил Валька, - если бы все было так просто! Захотел – изменил судьбу. Захотел – стал другим человеком. Желания мало! Существует некая матрица, и все мы элементы матрицы. У каждого свое место: i-тая строка, j-тый столбец, к-тая глубина. Точнее, это начальное положение – координаты, с которых начинается жизненный путь. Мощность этой матрицы невообразимо большая, но она конечна, понимаешь?  Элементы этой матрицы взаимодействуют друг с другом каждую секунду. Это геометрия жизни, так сказать. А еще есть временна;я функция. Она структурирует матрицу во времени. Не позволяет, или, наоборот, позволяет произойти событиям, взаимодействию раньше или, наоборот, позже запланированного. Также в матрице существует куча поправочных коэффициентов. Они выполняют ту же роль, что и канаты на боксерском ринге: прогибаются, когда на них наваливаются, падают, но не выпускают из матрицы.  Для того чтобы запланированные события произошли. Может, опять-таки позже, или немного раньше, но произошли. Иначе механизм пойдет вразнос. И придется звать ремонтников. Настраивать все заново. Для этого механизм придется остановить, обесточить. Это попахивает вынужденным отпуском всего человечества. Или другим катаклизмом. Поэтому твоя смерть всего лишь одно из невообразимо огромного числа событий, которое имеет необходимое для всех остальных судеб следствие. Твоя смерть органично вплетется в жизнь других людей, окажет воздействие. На этом все. 
  - А если я все-таки попробую ее избежать? Предприму все усилия, чтобы этого не случилось?
  - Пожалуйста! Победителей не судят. Сможешь – честь тебе и хвала, не сможешь… так написано в Книге!
  - Ты здорово меня поддержал! Настоящий товарищ! Побольше таких друзей – и врагов не надо!
  Валька возвел очи горе.
  В конце ноября Валька, как и в прошлый раз, в центре города, встретил того самого приятеля. Тот был бодрехонек и прекрасно выглядел.
  - Пойдем, Валентин, выпьем по чашке кофе, угощаю! – радостно прощебетал приятель, поздоровавшись с Валькой.
  Они зашли в кафе и сели за свободный столик. 
  - Рад видеть тебя живым и здоровым, - сказал Валька.
  Подошел официант, приятель заказал кофе.
  - И я рад тебя видеть! – с чувством произнес приятель.
  - Расскажи, если это не секрет, как ты избежал смерти.
  Приятель хитро сощурил глаза.
  - Да что вспоминать-то? Главное, сейчас все хорошо! Впрочем, если хочешь услышать… пожалуйста!
  Приятель отхлебнул кофе, крякнул, прочищая горло, будто опытный спикер, и поведал свою историю. 
  - Я тогда здорово на тебя разозлился. Друг, а помочь не хочет. Лег спать, а на утро, проснувшись, будто в другого человека превратился. Некому стало на тебя обижаться, понимаешь? Пустой я стал, будто бубен. Или как дырка от бублика. Да и на что обижаться? Не ты судьбу мою такой сотворил. Изменить ее тоже не можешь. Иначе собьется магический ход карт. Ей-богу, я за ночь будто повзрослел и поумнел одновременно.
  Приехал на работу, позвонил Наташе. Условились встретиться вечером. После работы рассказал ей все, как на духу. Говорит: я и так знаю. Это судьба. Если примешь ее полностью, без уныния, если не будешь стенать и сожалеть, она это дело просечет и помилует, жизнь продлит. А то, что на самолетах боишься летать, пустяки. Укусит змея, или нет, бабушка надвое сказала. Зато в авиакатастрофе точно не погибнем. Ведь змея не самолет. Кстати, добавляет, цыганка мне нагадала, что погибну, когда буду отдыхать за границей с любимым человеком. Так что давай так сделаем: ты за мной будешь следить и оберегать, а я за тобой. Бросим вызов судьбе! Хочу, говорит, помериться с ней силами. Спасем любовь! Она того стоит!
  В общем, прилетели в Тай. Заселились в отель. Пошли окунуться в Индийский океан. Возвращаемся, в холле к нам подходит женщина, служащая туристического агентства. Предлагает на выбор несколько экскурсий. Деньги есть, приобретаем пару туров. Приходит день «Д». Едем в джунгли. Пока едем, выпиваю бутылку виски. Ты меня знаешь, для меня поллитровка – семечки. Так, только размяться. Ладно, выпил. Приезжаем на место. Идем по джунглям к началу канатной дороги. И точно: змея, мелкая такая зараза толщиной в карандаш, цапает за щиколотку. Главное, что шел осторожно, смотрел под ноги, и Наташа смотрела, а эта гадина прикинулась сучком, вот и не заметили. А поскольку я налился сорокаградусной, то яд не подействовал. Представляешь! Оказывается, спирт является противоядием, по крайней мере,  так потом врачи объяснили. Нога распухла, одышка появилась, а к вечеру все прошло. У меня такой экстаз был! Живой! Живой, черт возьми!
  Оставалось Наташу уберечь. Как беду отвести, кто знает? Сидеть взаперти в номере не вариант. Решили, что больше ни на какие экскурсии не поедем, будем загорать да в бассейне купаться. Купаемся, загораем, кушаем манго и прочие экзотические фрукты вроде дуриана. Вечерами дефилируем по набережной, дышим свежим океаническим воздухом. Дни летят, словно птицы. В предпоследний решили сплавать на острова, посмотреть настоящий цвет океана. Приплыли, купаемся в изумрудной воде. Смотрю: за Наташей какая-то полупрозрачная живность плавает. У меня пластиковый пакет был, телефон в него положил и бумажник, чтобы темноглазые братья по разуму не сперли. Надеваю на руку пакет, хватаю эту амебу и бросаю на берег. Азиаты возбужденно что-то кричат, руками машут. Думаю: пора на сушу выбираться. И мы с Наташей потихоньку идем на берег и видим, что живности этой вокруг полно. Иду первый, очищаю путь, Наташа за мной. Выбрались, слава богу. Оказалось, что медузы это были, ядовитые. И Наташу точно одна из них обожгла бы, в полуметре была, не дальше. Вот ведь как сложилось: и на меня ядовитая тварь покушалась, и на Наташу. Может, просто плата за встречу двух сердец так взимается? Или нужно свою любовь кому-то, каким-то высшим силам доказать? Той же самой судьбе? Что, мол, не напрасно нас свела. Что, мол, правильный выбор сделала. Как думаешь? Что хроники Аркаши по этому поводу говорят?
  Валька хмыкнул и поправил приятеля:
  - Хроники Акаши. Акаши. Не Аркаши, Акаши. Пока не знаю, что. Нужно посмотреть. Если есть время, поехали, посмотрим.
  - Нет, не могу. Скоро встречаемся с Наташей. В жизни столько событий произошло, все не перескажешь. Перемены начались с того дня, как мы к тебе приехали посмотреть, что завтра ждет. Как сейчас помню, третье сентября было. Вот с третьего числа жизнь как с цепи сорвалась, в хорошем смысле, конечно. За всю жизнь столько не произошло, сколько за последние три месяца. Будто плавал в жиже, а с третьего в самую гущу попал.
  Вскоре Валька с приятелем распрощались. Напоследок приятель от души поблагодарил Вальку.
  - Мы с Наташей собираемся пожениться. Ты приглашен. Ближе к свадьбе позвоню и сообщу, где и когда. 
  - Ты же женат!
  - Развелся. Все бывшей оставил: квартиру, машину, дачу. Мы с Наташей пока квартиру снимаем. Есть планы, но сам знаешь: если проговоришься, они не осуществятся.
  - В будущее заглянуть не желаешь?
  - Что ты! Ни к чему! Интереснее самому творить судьбу, без подсказок.
  В течение полугода Валька, встречаясь со знакомыми, предсказывал судьбу. Конечно, не всем, выборочно. Он решил, что поскольку ничего не изменилось в подлунном механизме после того, как приятель избежал смерти, то фактически получил индульгенцию от небес и может предупреждать о разных печальных событиях, которые могут произойти в будущем  у знакомых. После просмотра Хроник Акаши, касающихся того или иного человека, Валька подсказывал, каким образом можно избежать неприятностей. Знакомые, увернувшись от пули, выпущенной судьбой (Валька предсказывал только критические события, влекущие за собой смерть, инвалидность или хронические заболевания), пытались отблагодарить Вальку, но тот отказывался от платы, чем повергал знакомых, привыкших к товарно-денежным отношениям, в шок.
Человек – существо общительное. То, что знают двое, вскоре становится достоянием общественности. Знакомые рассказывали своим знакомым, что есть такой человек, который, даже не глядя в хрустальный шар, может поведать будущее, и приводили страждущих к Вальке. Тот редко кому отказывал. 
  Однажды Валька поехал в мегамолл за продуктами. Сделав запланированные покупки, катил тележку к машине, разглядывая рекламные баннеры, висящие на стенах. Открыл багажник и начал укладывать пакеты с продуктами.
  - Валентин Петрович, - раздался над ухом казенный мужской голос. – Уделите, пожалуйста, нам две минуты.
  Голос говорившего, без всяких сомнений, принадлежал человеку, который много раз называл незнакомых людей по имени-отчеству (после такого обращения людей, к которым обращались, больше не видели) и, что самое главное, имел право так делать. Власть, не колеблясь, вручила ему полномочия, потому что он был продолжением власти, ее самодвижущимся воплощением, ее ортодоксальным представителем, слепо подчиняющимся ее доктрине бессловесным орудием. Поначалу он чрезвычайно гордился доверием, оказанным властью и даже работал над произношением имен-отчеств неугодных, пытаясь придать голосу нечеловеческие, бесстрастно-механические, ровно гудящие, словно трансформаторная будка, безличные интонации, добиваясь, чтобы голос звучал, как у глашатая воли рока. С годами гордость прошла, уступив место равнодушию какого-нибудь черствого судейского чиновника, давно переставшего видеть в человеке собрата-человека. 
  Валька поднял голову и увидел двух мужчин в темно-серых плащах. Одни был в шляпе, другой – в берете. До полной картины не хватало только темных очков и наклеенных усов. Если взять всех представителей европеоидной расы, смешать их на палитре и вывести некое среднее, то как раз получилась бы внешность тех мужчин. Она была абсолютно незапоминающейся. Вряд ли даже художнику-портретисту удалось бы скопировать черты их лиц, перенести на холст. Они растеклись, размылись бы быстрее, чем были бы изображены.
  - Чем могу быть полезен?
  Один из мужчин заученным жестом достал из нагрудного кармана красную книжечку, раскрыл ее и показал Вальке.
  - С вами хотят побеседовать. Садитесь в машину.
  И мужчина указал на неприметный черный «Фольксваген», припаркованный рядом.
  Валька переложил из тележки в машину последний пакет и закрыл багажник. Нажал на кнопку брелока сигнализации, та кратко мяукнула.
  Один из мужчин сел за руль, второй – рядом с Валькой на заднее сиденье. Водитель завел машину, аккуратно выехал с парковки и влился в поток автомобилей, мчавшихся по магистрали в сторону центра.
  Ехали недолго, минут двадцать. Не доезжая до центральной площади, водитель повернул направо и долго петлял по проулкам с затаившимися серыми зданиями с мертвыми темными окнами, за которыми, однако, пряталось наблюдающее любопытство. 
Вскоре машина остановилась возле массивного купеческого особняка, стены которого были источены социализмом. Одетые в серое вышли, Валька вслед за ними. Один из мужчин толкнул неприметную дверь заднего хода, на которой белой краской была написана буква «х» или, возможно, крест (Вальке пришло в голову, что декорации похожи на сказку «Али-баба и сорок разбойников»), и пригласил следовать за собой.
  Они поднялись по винтовой лестнице и вышли в широкий коридор, пол которого устилал толстый пушистый ковер. В коридор выходило множество дверей, окованных железом, за которыми, казалось, спрятаны сундуки с сокровищами, награбленные флибустьерами, и для полного сходства с минувшими лихими временами возле дверей не хватало зверского вида крепких усатых стражников с алебардами в руках. Троица миновала коридор, и один из мужчин открыл перед Валькой дверь, находившуюся в тупике. Подождал, пока Валька войдет, и закрыл дверь, оставшись с напарником в коридоре.
  В помещении царила темнота. Абсолютная темнота, будто в фотолаборатории. Кванты света, притихнув, сидели в засаде, не желая без вести пропадать в пустоте.
  - Проходите, не стесняйтесь, Валентин Петрович, - раздался откуда-то слева приятный баритон, и тотчас загорелся свет, будто выключатель, словно ученая собака, был настроен на голос хозяина.
  Валька осмотрелся. Квадратное помещение со стороной около восьми метров. Потолок излучал мягкий свет солнечного спектра. Стены светло-желтые, цвет был приятен глазу. Посередине помещения в полу было сделано углубление в форме полусферы радиусом порядка двух метров. Частично в углублении, частично над ним в воздухе висела сфера диаметром около трех метров, может, чуть больше, состоящая из точек разного цвета и разной яркости, связанных между собой в различных сочетаниях пунктирными линиями. Связей между точками было не сосчитать, настолько их было много. Массив точек находился в постоянном движении. Они исчезали, появлялись. Их светимость увеличивалась, уменьшалась. Пунктирные линии перекидывались от одной точки к другой. Некоторые сегменты сферы имели собственную светимость. Также в сфере были некие призрачные геометрические формы с меняющимися габаритами, они пульсировали, словно дышали, проникали друг в друга и, вывернувшись наизнанку, высвобождались из объятий. Изредка сферу насквозь простреливали яркие злые искры, появляющиеся извне и пропадающие на выходе из нее. Перед углублением было сделано ограждение из матовых хромированных труб с растянутыми в три яруса красного цвета канатами.
  - Как, впечатляет?
  К Вальке подошел небольшой пухлый мужчина, одетый в серый костюм. Короткие пшеничные волосы его (казалось, что мужчина сошел с одного из рубенсовских полотен, запечатлевших голландский быт, настолько был похож ста;тью на средневекового селянина) на макушке прорежала блестящая, будто натертая маслом лысина величиной с тонзуру монаха-францисканца.  Глазки мужчины были похожи на двух юрких зверьков. Щеки его были пухлыми, розовыми, оттенка шкуры молочного подсвинка. Рот постоянно улыбался, показывая большие и крепкие, но несколько редкие зубы, цвета старой слоновой кости, будто они познали табачную копоть.
  - Да! – Валька завороженно смотрел на пертурбации, происходящие в сфере. – Что это?
  - План-график, - ответил мужчина. – Часовая срезка.
  - Кстати, меня зовут Петр Павлович, я куратор, - представился он, - вас, насколько понимаю, Валентин Петрович.
  - Очень приятно, - пробормотал Валька, не отводя взгляда от сферы, - да, я Валентин Петрович, можно просто Валентин.
  - Ага, - глубокомысленно произнес назвавшийся Петром Павловичем. – Очень хорошо, что просто Валентин. Впрочем, имя Валентин подразумевает, – такое у него звучание – что к его обладателю нельзя обращаться по-панибратски. Не знаю, почему. Возможно, в какой-нибудь статье, содержащейся в одном из разделов Хроник Акаши и посвященной именам, отыщется ответ, почему, но перед нами не стоит такая задача. А нам с вами, просто Валентин, нужно решить другую, создание которой – дело ваших рук. Но что же мы стоим? Давайте присядем и побеседуем.
  И Петр Павлович усадил в удобное кожаное кресло Вальку, затем сел сам в такое же кресло, которые находились, оказывается, сзади. 
  Валька сел и захлопал глазами. Дело в том, что, когда он вошел сюда, и когда зажегся свет, осмотрелся: помещение было совершенно пустым, если не считать сферы и ограждения вокруг. Откуда в нем взялись массивные кожаные кресла, да еще без колесиков? Потому что Валька не слышал, что дверь открывалась и мужчины-служители вкатывали в помещение тяжелую мебель.
  - Итак, Валентин, вы создали проблему, - продолжил Петр Павлович, - которой не должно было возникнуть в ходе обслуживания Плана-графика. Разумеется, не по злой воле, а в связи с отсутствием полной информации об объекте, операции с которым вы проводили. И надо сказать, что операций было проведено столько, что вы таки умудрились пробить защиту, и служебные программы уже не справляются. Вы хороший хакер, не правда ли? Только в данном случае ваши таланты несколько… э-э, лишние. Хотя и пригодятся. Потом. Если смотреть на ситуацию в целом, мы близки к краху. Не исключено, что будет большой Бух, после которого ничего не останется. В том числе и нас с вами. Да-да, все настолько серьезно.
  Чтобы избежать катастрофы, ничего не остается, кроме как полностью ввести вас в курс дела. Обрисовать в общих чертах, чем мы занимаемся. Это необходимо для того, чтобы вы представляли, с чем придется работать, масштабы изменений, вызванных вашим вмешательством, и, надеюсь, натолкнет на мысль, каким образом можно восстановить работу системы, то есть, Плана-графика, который каждому из живущих больше известен как Судьба.
  Разумеется, вы понимаете, что оказались здесь потому, что воспользовались информацией, почерпнутой из Хроник Акаши, причем распорядились ей не лучшим образом. Насколько известно, вами двигал альтруизм. Весьма редкое качество для времени, когда все продается и покупается. Вернее, когда бо;льшая часть жизнедеятельности человека завязана на купле-продаже, как необходимом условии существования.
  Впрочем, сейчас не время обсуждать нынешний социальный уклад.
Нам известно, каким образом вы получили доступ к информации Хроник. Безусловно, примененный способ говорит о гибкости вашего ума и умении моделировать целое по неполным данным. Вы изучили, что представляют собой Хроники, как они появились и прочее?
  - Конечно, прочитал об этом в первую очередь. К сожалению, смысл некоторых терминов ускользнул от меня.
  - Мы вернемся еще к этому, но чуть позже. Теперь важно понять, правильно ли вы представляете, что такое Хроники Акаши, потому что неверное понимание ухудшит существующую ситуацию.
  - Хотите услышать мое мнение о том, что собой представляют Хроники?
  - Именно.
  - Хорошо. Это единое энергоинформационное поле, в котором содержится абсолютно все, в том числе и то, что не может быть описано имеющимися в нашем распоряжении смысловыми единицами. Впрочем, в Хрониках есть некая переводная таблица, которая позволяет сделать нечто вроде транслитерации, то есть максимально полно передать семантику понятий, которых нет в нашей системе знаний. Попросту говоря, объяснить слепому, какого цвета небо, да так, чтобы он четко понял и осознал это до самой последней клеточки своей. То, для чего требуются переводные таблицы, есть Предыстория, существование Сути до появления Хроник. Впрочем, наша семантическая система устроена таким образом, что необходимым атрибутом для ее существования является время, которое имеет направленность, течет из точки А в точку Б, из прошлого в будущее, хотя нет никаких точек и ничто никуда не течет. Эта система была создана для нас и подогнана под наши органы чувств, не более. Когда говорим о Предыстории, приходится прибегать к использованию терминов, которые только вносят искажения в смысл, который нужно передать. То есть, Предыстория как бы была до Хроник, и в то же время она современница Хроник и их будущее. Это невозможно описать словами…
  Хроники – величайшая вещь во Вселенной. Хотя так нельзя говорить о них. Это не вещь, а… каркас, основа основ, то, без чего и быть ничего не может. Религиозные люди наверно посчитали бы Хроники Богом, если б узрели их. Величие Хроник поражает! В первый раз увидев их, думал, что сойду с ума. Абсолютная ясность вкупе с невероятной сложностью… Они находятся за пределами понимания, и в то же время каждый аспект их прост и понятен. Казалось бы, несовместимые вещи… которые хорошо сочетаются и дополняют друг друга!
  Я пришел к выводу, что сами Хроники необъяснимым образом меняются, подстраиваются для того, чтобы быть понятными обслуживаемому ими человечеству, ибо по какой-то причине нужно, чтобы ими пользовались.
  - Довольно. Нам ни к чему лезть в дебри. Достаточно того, что вы увидели и поняли. Теперь кое-что поясню. Первое. Хроники Акаши не просто энергоинформационное поле, это все законы мироздания. Второе. Жизнь есть практическое применение Хроник. Во всем ее разнообразии. И взаимосвязи. Некая овеществленная проекция. Она кажется сложной из-за того, что на любую ее единицу (возьмем в качестве примера человека) действует великое множество законов и правил, часть которых человеку неведома. Да и об остальных он имеет крайне слабое представление. Третье. Эта система гомеостатична, автономна. Может показаться, что существует некая центральная фигура, обладающая властью и имеющая на каждого представителя жизни свои виды, но это иллюзия. Нет никакой центральной фигуры, есть законы, есть правила, есть причины и следствия. Есть замкнутая система, элементы которой находятся в одном поле, и каждый элемент влияет на другие в большей или меньшей степени. Согласно опять-таки имеющимся законам.
План-график представляет собой совокупность этих трех частей в определенных пропорциях. 
  Теперь перейдем к задаче, которую предстоит решить. Вы пройдете обучение по специальности «Законы мироздания», после чего переведете законы на машинный язык и составите необходимые программы. Будут даны соответствующие узловые точки, и вам нужно будет снизить до минимума эффекты, которые произойдут после прохождения во времени узловых точек.
  - Постойте, Петр Павлович, как же так? Если система автономна и гомеостатична, должны существовать некие программы (назовем их сторожевыми), которые будут как раз сводить к минимуму незапланированные вмешательства!
  - Такие программы существуют, вы не ошиблись. К сожалению, предусмотреть все невозможно. Невозможно! Возьмем вас. В Хрониках упоминается, что вы ознакомитесь с их содержанием, но последствий не будет. С вероятностью девяносто девять и девяносто девять сотых процента. Одна десятитысячная была против. И она сыграла. Вот так.
  - Кстати, Петр Павлович, вы сказали, что являетесь куратором. Уточните,
пожалуйста, что вы курируете.
  - Что? Исполнение Хроник Акаши на территории нашей страны.
  - В других странах свои кураторы?
  - Конечно.
  - Перед кем или чем вы отчитываетесь? Кто или что определяет, справляетесь ли вы со своими обязанностями?
  Петр Павлович улыбнулся.
  - Об этом позже: оставим иерархию на десерт. Обсудим интересующие вас вопросы после выполнения поручения.
  Тут какая-то нездоровая муха укусила Вальку.
  - А если я откажусь помогать?
  Петр Павлович аж засветился от восторга.
  - Вы не сможете!
  - Почему?
  - Не сможете! Просто не сможете! Вам не будут угрожать, не будут упрашивать, и даже если уйдете сейчас, то обязательно вернетесь! Чтобы выполнить то, что вам поручено!
  - Да почему, растолкуйте наконец!
  Куратор надул щеки, закатил глаза под лоб, изображая крайнюю степень задумчивости, но потом сам не выдержал собственной клоунады и расхохотался. Затем в один миг стал серьезен.
  - Тот, кто одаривает свободой других, забирает ее у себя. Ваша свобода кончилась, но вы этого не ощущаете. Пока не ощущаете.
  Сказав это, Петр Павлович снова превратился в добродушного и улыбчивого толстячка-оптимиста.
  - Валентин, все вопросы после выполнения работы. Договорились?
  - Договорились.
  - Тогда наденьте очки.
  Петр Павлович протянул оправу с одной тонкой линзой на правый глаз. Второго стекла не было. На концах дужек были темные усики из материала, напоминающего мягкий пластик, диаметром около двух и длиной около двадцати миллиметров. Не успел Валька надеть очки, как проводки, словно черви, ожили и влезли в ушные отверстия. Затем куратор подал Вальке телефон, неизвестно как очутившийся в  его руке.
  - Работать будете здесь. Вас обеспечат всем необходимым. Возникнут затруднения, звоните.
  После этих слов он хлопнул в ладоши и исчез. 
  Валька чувствовал, как усики пробираются сквозь уши прямо в мозг, нащупывают что-то, ищут. А потом, видимо, они подобрались к центральному рубильнику, и Валька отключился.

  Ему запомнилось движение. То ли он с невероятной скоростью мчался куда-то сквозь переливающиеся золотом облака, то ли они неслись ему навстречу. И еще – пыль. Желтая, зеленая, голубая, оранжевая, фиолетовая, красная, серебристая пыль. Он был гигантским ситом, улавливающим мелкодисперсную взвесь. Вселенским пылесосом. Мембраной с очень мелкими порами.  Пыль оседала на поверхности, тонны пыли, миллионы тонн пыли. Сбор ее продолжался бесконечно долго. Окружающие его светила гасли, проваливаясь в небытие, и вновь зажигались, а он продолжал очищать пространство. Ему отчего-то казалось, что пространство хочет, чтобы пыль была собрана именно им. В конце концов, зона аэрозоля осталась позади. Тогда накопившаяся на поверхности пыль исчезла, впитавшись и растворившись в нем, и он стал больше (нет, не размерами, а чем-то другим), приобрел некое неясное качество. 
  Валька открыл глаза. Перед этим в мозгу за долю секунды пронеслись события, произошедшие перед тем, как он был подвергнут интеллектуальному вливанию. Разум его задержался на последней мысли. Интеллектуальное вливание? Что это? И разум с готовностью ответил: это процедура непосредственного введения знаний в мозг. И заметил: не информации, а именно знаний. Потом пояснил: информация – знания, полученные посредством чужого опыта, а собственно знания – своего. Поэтому интеллектуальное вливание – процедура, позволяющая сэкономить несколько десятков лет жизни, потраченных на изучение, постижение и наработку опыта в какой-либо сфере деятельности либо отрасли знания.
  Тут Валька отметил, что мышление стало более интенсивным, более концентрированным (фокусировка не сбивалась), мысли перестали отвлекаться на внешние раздражители и утратили инерцию: он легко мог переключать внимание с одного предмета на другой, и после переключения не тянулся шлейф мыслей, связанных с предыдущим объектом.
Валька огляделся. Он сидел в кресле напротив ограждения, в том же помещении. Точки, составляющие сферу, все так же сияли подобно крошечным звездочкам. Валька решил подойти ближе, чтобы рассмотреть сферу более подробно. Тогда линза, закрывающая правый глаз, словно почувствовав приказ (позже он понял, что так и есть: линза выполняет определенные функции, в том числе и функцию приближения-внедрения), увеличила сферу в несколько сот раз, и Валька оказался внутри нее, в гуще того, что ему казалось точками.
  Очутившись там, Валька утратил все чувства, присущие человеку. Он не видел, не слышал, не обонял, не осязал. И, главное, не думал. Вместо них появились другие, которым не было названия. Появилось чувство, ощущавшее резонанс полей, их совокупность. Появилось чувство, улавливающее расстояние между объектами, и оно же ведало местоположением, координатами в системе. Появилось чувство, ощущающее количество и качество энергии разнородных объектов. Появилось чувство, отслеживающее течение времени и регулирующее его.  Появилось чувство, ощущающее информацию, ее полноту. Появилось чувство, оценивающее взаимодействие между частями системы. Появилось чувство, ощущавшее причинно-следственную связь еще до ее проявления. 
  Едва почувствовав эти доселе не известные ощущения и к тому же утратив привычные, Валька испугался. Тотчас он снова оказался в кресле, а сфера продолжала сиять бесчисленными искрами.   
  - Что это было?.. – в растерянности спросил себя Валька.
  - Курс «Законы мироздания» успешно пройден, - ответил возникший из воздуха куратор, который будто ожидал, что Валька вот-вот его спросит. 
  - ???
  - Теперь вы владеете всеми необходимыми навыками. Уж не думаете ли, что будете сидеть на табуретке и вбивать в компьютер команды на машинном языке? Если действовать таким образом, жизни не хватит. Да и нет на земле столь мощного сервера. Все гораздо проще: вы можете непосредственно влиять на события, менять их. Впрочем, так давно уже никто не делает. Потому что масштабы вмешательства огромны. Необходимы посредники, программы. Обычно мы используем для этих целей людей. Дешево и сердито. Привлечение живущих – задача творческая. Можно использовать генетический материал. Попросту говоря, вырастить живую программу. Которая сработает в нужный момент. Это долгий, но верный способ. Можно подключить к программированию обстоятельства, это более громоздкий, но менее затратный метод. К тому же он помогает поупражняться в планировании, набить, так сказать, руку. Можно внушить богоизбранность – так обычно поступают, когда нужно внести изменения очень быстро. Использованный материал, то есть, программы, обычно уничтожаем. Для этого существуют конфликты, войны, эпидемии. Извержения вулканов, цунами, землетрясения. Техногенные катастрофы вроде Чернобыля или Фукусимы. Перед уничтожением проводим процедуру замены резонансных полей донора и реципиента. Точнее, происходит замена характеристик полей.
  - Как это?
  - Приведу пример. Где на сегодняшний день проходят военные действия?
  - В Сирии.
  - Верно. Бомбежки, артобстрелы и прочее. И гибнет мирное население, не только военные, не правда ли?
  - Да, так и есть.
  - С военными все понятно: риск быть убитым – это их работа. А вот мирное население ни при чем. На самом деле, мирное население никто не убивает. Люди, получившие шальную пулю в сердце, или осколок в голову, живы и здоровы. Потому что за мгновение до смерти их резонансные схемы заменены со списанными программами. Человек, якобы убитый в ходе военных действий, остается жив. Программа, то есть, человек, выполнивший определенное действие, списывается.
  - Вам не кажется, что это неэтично? Распоряжаться судьбами, управлять людьми? Растить их, как скот, на убой? И потом, как вы сказали, списывать, будто они какие-то неживые активы?
  Петр Павлович так зыркнул на Вальку, что у того душа ушла в пятки.
  - Так по-другому нельзя, Валентин. По-другому не получается и не получится, вот в чем штука. Просто вы считаете человека – homo sapiens – чем-то исключительным, неким феноменом, но он таковым не является. Так, рядовой представитель фауны планеты. Пусть и с сильно развитым мозгом.
  Куратор погасил огонь своего взора и добавил:
  - Мы лишь солдаты. И должны выполнять приказы. Даже если того, кто их отдал, давно нет. Или никогда не было.
  Потом Петр Павлович улыбнулся и молвил:
  - Пора за работу, Валентин. Пусть человек не является чем-то выдающимся с точки зрения Хроник Акаши, однако пусть живет и здравствует. А мы ему в этом поможем. 
  И добавил, показывая на гладкий блестящий цилиндр величиной с пластиковую полуторалитровую бутылку, находящийся неподалеку:
  - Это моделирующе-запоминающее устройство, нечто вроде компьютера, только без вводного устройства. Достаточно подумать, и мысли будут запечатлены в нем в надлежащем порядке. Мы называем его помощником. Линза, то есть очки, служит проводником при передаче данных, либо мыслей, поэтому не снимайте ее во время работы. Впрочем, вы уже разобрались, что очки – вещь полезная. Для получения необходимых сведений просто подумайте об этом, и очки покажут необходимую информацию. Удачи!
  Петр Павлович щелкнул пальцами и растворился в воздухе.
  Шесть дней Валька работал в поте лица своего. Шесть дней он, словно лев в клетке, метался по помещению. Шесть дней не ел и не спал.
  На седьмой день система была восстановлена, состояние стабилизировалось. Отдав последнюю команду, Валька снял очки и покойно заснул в кресле. 
  Проснувшись, он увидел рядом с креслом стол со всевозможными яствами, и тут же накинулся на еду.
  Куратор сидел в кресле напротив и наблюдал за тем, как Валька ест. В этот раз Петр Павлович был одет в легкую белую майку с разрезом на груди и тонкие хлопчатые брюки, будто сию секунду вернулся с черноморского курорта.
  - Вы отлично поработали, Валентин! Всего пару минут назад специально созданная комиссия из кураторов приняла вашу работу. Замечаний нет. Безусловно, вы справились с поставленной задачей. От лица кураторов благодарю вас за ваш титанический и альтруистический труд.
  Сейчас вы вернете курс «Законы мироздания» и можете быть свободны. Сами понимаете: владеть такой информацией простому смертному ни к чему. Меньше знаешь – крепче спишь. Скажем друг другу «прощай», и счастливого пути! Программы-служители отвезут вас обратно на парковку, к магазину. Кстати, если у вас есть вопросы, готов на них ответить.
  - Во время нашей первой встречи был разговор об иерархии. Скажите, кто такие кураторы, кто их назначает и перед кем они отчитываются?
  Петр Павлович в раздумье почесал кончик носа.
  - На ваш вопрос ответить так же просто, как на вопрос, кто был первым: курица или яйцо? Рассуждая логически, понятно: для того, чтобы появилось яйцо, нужна курица, а та появляется из яйца. Если первой была курица, значит, появилась она не из яйца, а это, в свою очередь противоречит понятию «курица». То же касается и яйца: если оно было первым, кто его отложил? В общем, концов не найти. Если принимать как догму причинно-следственную связь.
  Что поделать, причинно-следственная связь существует. Происходит событие, влекущее за собой цепь других событий. Весь мир состоит из причин и следствий. Потому что здесь существует время. В мире без времени не будет причинно-следственной связи. Или будет, но приобретет другую форму. И будет называться по-другому.
  А теперь давайте представим, что причинно-следственная связь существовала не всегда, что ее ввели для удобства… э-э, эксплуатации. Для упрощения системы и повышения ее надежности. После введения причинно-следственной связи возникли некие неклассические эффекты. В их числе было появление кураторов.
Кстати, ваши вопросы являются следствием доктрины централизации власти, возникшей из понятия «ответственность». Вы считаете, что есть одна-единственная фигура, которой подчиняется все и вся, потому что на ней лежит ответственность за все и вся. Вас так воспитали, не правда ли?
  Нет никакой центральной фигуры. Нет Бога, Иерарха, Брахмы, Абсолюта и прочих. Есть Хроники Акаши и их проекция. Кураторы – часть Хроник. Некие локальные эффекты. Мы не люди, даже существами нас назвать сложно, хотя можем принимать облик любого создания. Мы – набор полей с определенными характеристиками. Набор этот возникает вследствие завихрений всеобщего энергетического поля. Локальное возмущение, возникающее для поддержания равновесия. Мы просто частные аспекты Хроник Акаши. Поэтому отчитываться нам не перед кем. Разве что перед собой.
Куратор умолк.
  - Хорошо, тогда почему Хроники называются Хрониками Акаши? Кто такой Акаш? Или Акаша? И почему – Хроники?
  Петр Павлович улыбнулся.
  - Первого человека, который узрел Хроники, звали Бакша. Он был ученым. Когда Бакша увидел Хроники, он в восторге воскликнул: ах, как хорошо! У него был ученик, который в тот момент находился рядом. Ученик был глуховат и записал возглас учителя так, будто тот назвал Хроники словом «акаша». После смерти учителя ученик разочаровался в науке и во время похорон положил записки, которые ему надиктовал Бакша, в саван покойного. Через несколько лет могилу разграбили, свитки похитили. Они долго скитались по рукам, пока не попали к другому ученому, который назвал их «похороненный акаша». С течением времени слово «похороненный» редуцировалось до слова «хроники». Так и появились Хроники Акаши.
  - Теперь, Валентин, когда ваше любопытство удовлетворено, прошу сдать курс.
  Он щелкнул пальцами прямо перед носом у Вальки, и тот почувствовал, как что-то неосязаемое покинуло сознание.
  - Всего хорошего, Валентин! – сказал на прощанье Петр Павлович, пожал руку и уже было приготовился исчезнуть, как спохватился и добавил. – Одна просьба: больше, пожалуйста, никому судьбу не предсказывайте.
  Сказав это, куратор растаял в воздухе.
  Тотчас дверь отворилась, и давние знакомые в темно-сером пригласили Вальку следовать за собой. На улице они сели в тот же самый черный «Фольксваген», который менее чем за полчаса доставил их к мегамоллмаркету.
  Через полгода после описываемых событий у приятеля родился сын, и он пригласил Вальку отметить это событие. Собралась большая компания, веселились до позднего вечера. На следующий день мать с новорожденным должны были выписать, поэтому молодой отец держал себя в руках и, если и выпил, то совсем немного: завтра за руль. Проводив гостей, приятель налил Вальке дорогого коньяка, усадил в кресло-качалку перед камином и сел рядом в другое кресло.
  Валька был слегка навеселе. Они поговорили о том, о сем, пока приятель не принялся благодарить Вальку за то, что выступил в качестве предсказателя и тем самым круто изменил его судьбу. Приятель присовокупил, что с тех пор, как встретил Наташу, абсолютно счастлив и надеется, что так будет продолжаться до последнего вздоха.
  И тогда Валька поведал приятелю о том, что произошло после их последней встречи. О том, что стал помогать другим знакомым. О том, как поехал в магазин, там его сцапали люди в сером и отвезли к куратору. О том, как шесть дней кряду восстанавливал подлунный механизм, сбившийся  из-за его вмешательства. И о том, что, пока исправлял огрехи, немножко похулиганил и внес изменения в систему. Валька рассказывал подробно, с деталями, приятель слушал, не перебивая, как завороженный.
  И вот, наконец, Валька закончил. Было самое начало утренних сумерек, тонкий серп луны серебрил деревья под окном.
  Приятель заинтересовался Валькиным рассказом.
  - Что ты изменил в системе?
  Валька хмыкнул.
  - Всегда любил хулиганить. Не гадость сделать, а так, беззлобно похохмить, чтобы развлечься самому и других развлечь. В детстве связывали соседние двери квартир на площадке, звонили и убегали, почтовые ящики перевешивали по разным подъездам. В коробки из-под тортов клали кирпичи и размещали те коробки посередине дороги. Забава носила название «футболист». На лесных тропинках в сумерках натягивали и привязывали нитки между деревьями. Или подвешивали над тропинкой грузик вроде пустой жестянки и делали растяжку. Прохожий рвал нитку, грузик падал на него. А мы, сидя неподалеку в кустах, веселились. Особенно забавлял недоуменный вид жертвы. Шел себе, шел, и тут на; тебе – жестянка на голову падает. Мистика! Или к кошельку привязывали нитку и клали в листву на дорожку, чтобы нитку не видно было. И только кто-нибудь нагибался, чтобы поднять находку, как мы дергали за нитку, и кошелек убегал. Это называлось «проверка на жадность». В наливные трубки аппаратов по продаже газводы заталкивали презервативы. Как только ни забавлялись!
  Тут выпал случай внести изменения в существующую систему. Кто бы отказался от такого шанса? Возник только один вопрос: какие изменения? Во-первых, их не должны заметить кураторы. Во-вторых, они должны либо никак не отразиться на работе Плана-графика, либо отразиться положительно. В-третьих, эти изменения должны стать непременным атрибутом системы, то есть существование системы без них будет неполным. Этот пункт противоречит первому, поскольку кураторы сразу замечают нарушения в Плане-графике, поэтому нужно было найти какое-то решение, удовлетворяющее обоим пунктам. В-четвертых, изменения должны отвечать чаяниям всех живущих, быть универсальными. 
  Работу быстро закончил, за день. Остальное время занимался перепрошивкой генетического материала. Живущих, и тех, что на подходе. А также перенастройкой служебных программ. Когда закончил, и Петр Павлович отпустил меня с миром, понял: удалось.
  Кстати, куратор не так давно навестил меня. Сижу за компьютером, пишу программу. Вдруг кто-то по плечу хлопает. А я один дома был. Ключей никому не давал. Испугался. Оборачиваюсь – Петр Павлович стоит, собственной персоной. «Здравствуй, добрый мо;лодец», - говорит. – «Думаешь, здорово нас вокруг пальца обвел. В генетический материал внес апгрейд. Несанкционированно. И централизованно. Решил создать рай на земле?» Отвечаю: «Здравствуйте, Петр Павлович. Нет, хочу, чтобы людей объединяло нечто большее, чем территория, на которой живем». «Ладно», - отвечает. – «Получится – пусть так и будет. Не получится – призовем восстановить статус кво».   
  Напоследок говорю: «Зачем эта показуха была? Тогда, у магазина? Люди в темно-сером, – настоящие офицеры ФСБ – казенные слова, красные книжечки? Вы куда угодно и когда угодно можете добраться. И доставить кого угодно в любую точку. Зачем?» А он отвечает: «Для солидности. Чтобы лишних вопросов не возникло». А потом хитро глянул и добавил: «Все идет согласно Плану-графику, не забывай. Кстати, твое нововведение тоже». Подмигнул и исчез. Есть у него манера такая – исчезать.
  - Да не томи душу! – вскричал приятель. – Что ты апгрейдил?
  - Человека, - просто ответил Валька. – Внес изменения в наследственность, добавил ген любви.
  Услышав Валькины слова, приятель подошел к компьютеру и включил его. Вышел в интернет и открыл страничку новостей. Стал зачитывать вслух заголовки статей.
  - «Фонд Рокфеллера объявил о строительстве двухсот больниц, оснащенных современным оборудованием, в беднейших странах Африки». «Выпущены все узники, содержавшиеся в тюрьме Гуантанамо». «Террористическая организация, наводившая ужас на страны Европы, заявила о своем расформировании». «Великобритания сняла притязания на территории, принадлежащие Ирландии». «Специальный фонд, созданный при президенте России, занимается оплатой операций, необходимых малоимущим пациентам и детям». Так это все твоих рук дело? Оказывается, мир не сошел с ума, и новости не фейк?
  - Да. И это только начало. Любовь способна творить чудеса.
  И Валька посмотрел на занимающийся за окном новый день.