Волею случая мне пришлось увидеть... день начала "перестройки". Реальной, фактической «перестройки».
Дело, значит, было так. Летом - осенью 1989 года довелось мне побывать в Соединенных Штатах Америки. Почти два месяца: Нью-Йорк, Чикаго, Портленд, Калифорния... Проехал от Атлантики до Тихого океана.
Потрясение полное, время-то у нас еще вполне-вполне советское. Начиная с того, что билетов на самолет в США нет вообще. То есть напрочь, абсолютно, словно их в природе не существовало. Знакомые пытались мне достать билеты даже через ЦК КПСС - бесполезно. Приглашение есть - билетов нет. Наконец достал - чисто случайно, как в лотерею выиграл.
И вот - зал Шереметьево-2, пустой, чистый, прохладный. Каждый человек - на виду... В буфетах - напиток "Фанта", как символ западной жизни. Под улыбки стюардесс вошли в "Боинг". Мое разглядывание всего и всех заметил один из стюардов - и предложил шампанского. Расслабьтесь, дескать, сэр...
Потом - пятьдесят дней в Америке, и опять на "Боинге" - в Москву, в Шереметьево-2. Большинство в самолете - жители одной из кавказских республик. (Сразу хочу сказать: прекрасно отношусь к кавказцам, всю жизнь - самые приятные впечатления. И то, что их так много в Петербурге в 90-е годы - замечательно. Люди они непьющие, работящие, быстро стали настоящими петербуржцами - по всем манерам. И городу свежая кровь очень нужна).
В полете они беспрерывно курили и резались в карты. Персонал постоянно урезонивал их насчет курева - тогда хоть что-то можно разглядеть, ту же карточную масть... Наконец, ранним утром прилетели. И сели... Очередь на выход не двигается. Ни буфета, ни кафе, ни даже стульев - нет. В туалет не пускают. Служители, руки в брюки, туда-сюда шляются, но спросить ничего невозможно. После Запада - дико, но в принципе - привычно.
Очередь не двигалась, потому что каждый из южан привез ... жемчуг. Вроде бы, килограммами. Взвешивали, считали. Такой пошел бизнес.
Но это всё предисловие. Первый день "перестройки" настанет сейчас... Итак, 4-е (четвертое) октября 1989 года, вечер. Наконец, и мне разрешили покатить тележку с моим добришком на выход. Я сделал шаг в общий зал - и ошалел, замер - остолбенел! Где он, чистый, прохладный и пустой зал Шереметьево-2?! Нет его! Есть орущий, вонючий, потный, весь в кожанах, битком набитый базар-вокзал. Мой видеомагнитофон "Филипс", купленный в Нью-Йорке, тут же кто-то схватил с тележки и принялся орать: пять тысяч рублей!!! И совать деньги.
Я стою в остолбенении.
- Если не веришь - вот сберкасса, оформим книжку на твое имя!
И правда, сберкасса появилась...
Кое-как ото всех отвязался.
Итак, фиксируйте, историки! Четвертое октября 1989 года. До этого - лавина словоблудия: "гласность", "больше социализма", "прожектор перестройки"... Плотину прорвало осенью 1989 года, и "процесс пошел" всерьез, сметая все доброе, и вынося наверх всякую дрянь и мусор...
Но продолжим. Чтобы лететь в Ленинград, надо переехать в аэропорт рядом. Такси нет. Нашли машину, погрузились - и услышали, как водитель другой машины веско сказал нашему: "Чтобы я тебя здесь больше не видел"...
Серьезные, однако, пошли разговоры... Да, словоблудие закончилось, пришло время крутых дел.
Причем, следует сказать, просто за деньги шофера ехать не соглашались, обязательно надо дать какой-нибудь американский сувенир, пустячок: авторучку с буквами USA, маленький пробничек духов и т. п. Относились они к этому очень серьезно! Я еще раз повторяю: так устроен человек... Индейцы продали Манхэттен, кажется, за связку стеклянных бус? Те же чувства, что индейцы при виде бус, испытывали и шереметьевские водители-москвичи.
Так устроен человек... (Еще и еще раз повторяю: достаточно было Горбачеву завезти в СССР тряпок-шмоток, бананов-лимонов, разных ярких безделушек - и люди посчитали бы, что наступил коммунизм. Кстати, я сам, как и многие-многие, любитель всякой мишуры - полки ломятся. А на чем нынешний шопинг основан? Именно на этом чувстве!).
...Кое-как переехали в другой аэропорт. Мест на ленинградский рейс вроде бы и нет, но как-то - кажется, каких-то с кем-то переговоров - нас вдруг посадили. На какие-то необычные места. И оказался я... лицом к лицу с первым секретарем Ленинградского обкома КПСС Борисом Вениаминовичем Гидасповым. Все молчали, и запомнился мне только большой набор авторучек в кармане пиджака первого секретаря... Эх, надо было ему написать какой-нибудь из этих авторучек:
- Товарищи!..
Быстро собрать союзников - и начать всё пе-ре-стра-и-вать и ре-фор-ми-ро-вать - как выразился один умный человек.
Это я к тому, что много лет спустя довелось мне прочитать большое интервью с Гидасповым - который ведь еще и крупный ученый, доктор технических наук - где он говорит: поздно понял, насколько серьезное это дело - политика. Иначе не дал бы Горбачеву сделать то, что тот сделал...
Видимо, помешал технарский снобизм, столь широко распространенный : железо, бетон, наука - вот это да, всё остальное - болтология.
Увы... Наука, даже самая серьезная, даже космическая - всего лишь струя в потоке жизни, тогда как политика управляет всем потоком. Хорошие люди должны спокойно, серьезно, ответственно понимать это. Чтобы противостоять злу...
Такой вот незабываемый первый день реальной "перестройки".