Везунчик слесарь Иванов

       
           Везунчик слесарь Иванов
                (пролог)
В одном из южных городов России жил слесарь с «редкой» фамилией – Иванов. История получения им такой фамилии была  простой – работники детской городской поликлиники № 1 обнаружили в коридоре брошенного запеленатого ребёнка.  Ни мать, ни отец за ребёнком не пришли. Ребёнок был совершенно здоров, о чём оповестил работников поликлиники истошным криком, требуя еды. Органы опёки детей определили его в городской Дом малютки. Работники Дома малютки были совершенно лишены какой-либо фантазии и записали в книге прибытия: мальчик, Иванов Иван Иванович, 25 августа,1960 года рождения, русский. Надо сказать, что присвоенная национальность явно не соответствовала внешности ребёнка – его раскосые глазёнки и склад лица явно противоречили  написанному, но подтверждали тесную дружбу в то время СССР и Китая.
А дальше был детский дом. В детском доме Ваня рос талантливым ребёнком, хорошо учился в школе, проявив яркие способности к русскому языку и литературе. Становился победителем литературных олимпиад, но дальнейшее образование оказалось совершенно не связано с литературой. Детский дом получил квоту на несколько мест в Политехническом институте, и Иван после окончания школы стал учиться на станкостроителя. Студенческая жизнь оказалась трудной. Стипендия была небольшой. Разгрузка вагонов, разноска почты – всё пришлось испытать, чтобы выжить. В институте имелась военная кафедра, выпускавшая младших офицеров запаса. Вместе с дипломом о высшем образовании Иван получил звание младшего лейтенанта запаса.

В 1984 году ограниченный контингент войск в Афганистане понёс большие потери и потребовалось пополнение. Армии требовались младшие командиры, которых моджахеды отстреливали в первую очередь. Ивана призвали на службу в Армию.  Попал он на ускоренную переподготовку.  Полгода его и других призывников, что называется, натаскивали на стрельбу из всех видов стрелкового оружия, минированию и разминированию, маскировке на местности, вождению транспортных средств, обучали разным военным премудростям.  После окончания курсов был направлен в Афганистан в мотострелковый полк.

За три года испытал все тяготы войны, хоронил друзей, сам несколько раз был на волосок от смерти. При проведении общевойсковой операции в афганской провинции Герат был тяжело ранен, прооперирован и без половины левого лёгкого в 1987 году был комиссован. 
Дальнейшая жизнь у Ивана складывалась более-менее благополучно. Поступил работать мастером по ремонту оборудования на хлопчатобумажный комбинат. Женился на девушке из детдома, которая ждала его из Армии. Благодаря Леониду Ильичу Брежневу, приравнявшего воинов – афганцев к ветеранам ВОВ, пользовался теми же льготами. Когда у него родилась дочь, а затем и сын, получил по льготной очереди двухкомнатную квартиру на третьем этаже пятиэтажной «хрущёвки».

После того, как Президентом  России стал Борис Ельцин, дела на комбинате пошли всё хуже и хуже. Продукция не реализовывалась, зарплату задерживали месяцами. Начал думать о приработке.  Ему повезло. Сосед из квартиры напротив работал в областной газете ответственным секретарём и предложил Ивану попробовать себя в написании заметок в газету. Его приняли внештатным корреспондентом.

Пришлось уйти из ИТР – инженерно-технических работников в гегемоны – рабочий класс. Перешёл работать на комбинате дежурным слесарем аварийной службы. Работа – сутки дежурить, трое отдыхать, давала большие возможности для корреспондентской деятельности. Поначалу темы для заметок давали в редакции, но затем Иван перешёл на свободный поиск материала и показал себя корреспондентом, остро чувствующим болевые точки в общественной жизни города и области. Материалы Ивана стали появляться в региональных отделениях центральных газет «Аргументы и Факты», «Новая газета» и всех областных газетах. Поскольку в штате газет он не состоял, то заработок зависел только от гонораров за статьи. Под своей фамилией заметок никогда не писал и оставался малоизвестным читателям, но те, кому он помогал отстаивать справедливость, пресекать оголтелую прихватизацию и элементарное воровство, знали его и помогали ему предоставлением документальных подтверждений, опубликованного им в газете. Это позволяло ему выигрывать судебные иски к нему со стороны фигурантов его заметок. Прослыл одним из самых остро пишущих журналистов.
                1.
Будильник прозвенел ровно в семь часов субботнего утра в середине лета предпоследнего года двадцатого столетия. Ивану сегодня заступать на дежурство.  Жена в свой трудовой отпуск учителя средней школы подрабатывает в детском оздоровительном лагере воспитателем.  Дети вместе с нею. Лагерь этот расположен в небольшом городке в предгорье Кавказа. Местность славится своими целебными источниками.  Решение о подработке они с Иваном приняли для оздоровления детей, которые в зимнее время очень часто болели. Жена, правда, полноценного отдыха не имела, но здоровье детей было для неё дороже.

В субботу дежурство считалось одним из лёгких. Комбинат не работал и дежурная бригада, состоящая из четырёх человек, занималась профилактической работой, но иногда своими личными делами. Иван этим пользовался и иногда отлучался на целый день по своим корреспондентским делам, поставив бутылку водки своим товарищам, которые были далеко не алкоголиками, но трудная работа порой требовала разрядки. Сегодня у него намечалась встреча с одним из своих осведомителей, работающем в закрытом акционерном обществе, специализирующемся на импорте из Украины сельхозпродукции (мясомолочных продуктов, зерна и овощей).
Заглянув по привычке в почтовый ящик, обнаружил в нём пакет с небольшой запиской: «Иван, встречи не будет. Этот материал в трёх экземплярах. Отдай в ФСБ, прокуратуру и один оставь себе для написания статьи. У меня всё плохо. Константин».

Время поджимало. В восемь часов пересменка, поэтому, вложив пакет в кейс, прибежал на работу через грузовые ворота, а не через проходную. Делал это часто, сокращая путь, когда опаздывал.  Переодеваться в рабочую одежду не стал. Надел перчатки (решил остаться неизвестным осведомителем) прочитал бегло содержание документов, решил немедленно передать их адресатам. В них раскрывалась схема контрабандной доставки оружия из Украины в Чечню. 
Оставил свой прочитанный экземпляр и кейс в потайном месте, остальные два, вложив каждый в файлы,  решил отправить адресатам почтой.  Бригадиру сказал, что вернётся скоро. Вышел тем же путём и направился к трамвайной остановке. Внезапно перед ним остановился чёрный внедорожник и двое дюжих мужиков затащили его в салон. Получил сильнейший удар в челюсть и тут же отключился. Когда пришёл в сознание, то увидел, что его подвозят к фешенебельному особняку пригородного хутора имени Карла Маркса. Это место он хорошо знал. Бывал здесь не раз.

Открылись ворота и внедорожник въехал во двор. Ивана вытащили из машины и завели в помещение на втором этаже здания. Надели наручники и усадили на стул.
– Ну, что, писатель, дописался? – обратился к нему солидный мужчина, сидевший за столом, видимо, шеф.  – Хочешь увидеть своего товарища?..
Когда в помещение буквально втащили избитого и окровавленного Константина, Иван всё понял. Человек не выдержал пыток и выдал его.
– Судя по тому, что ФСБ ещё не у нас, материал, переданный тебе, никто больше не читал, – продолжал шеф спокойным тоном, – ты понимаешь, во что ты вляпался?.. Надеюсь, ты не успел позвонить адресатам?..
– Да пошёл ты на… – успел сказать Иван, как получил опять сильнейший удар и отключился. Однако сквозь шум в голове расслышал слова шефа, обращённые к ударившему:
– Бить не надо. Он должен быть в состоянии вырыть братскую могилу себе и нашему преданному сотруднику…

Ивана вновь усадили на стул, он уже всё понял: живым ему отсюда выйти вряд ли удастся. Он вспомнил Афганистан. Точно в такой же в безвыходной ситуации он с двумя своими товарищами попал в засаду. Отбивались от доброго десятка «духов». Боеприпас был на исходе. Остались три гранаты. По одной штуке на брата.  Когда и их не стало, запели любимую свою песню Виктора Цоя:
«И две тысячи лет - война,
Война без особых причин.
Война - дело молодых,
Лекарство против морщин…».

Товарищи погибли, а его решили взять в плен. Первого же душмана, бросившегося на него, оглушил сапёрной лопаткой, вырвал из его рук автомат и в упор расстрелял остальных… С тех пор прошло тринадцать лет. Выходит, Судьба продлила ему жизнь на это время. И снова пришла в голову песня Виктора Цоя:
 «…Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опаленным Звездой
По имени Солнце...».
– Ты, ничего не хочешь сказать на прощание? – спросил шеф.
– Ты хорошо тут устроился под сенью депутатской неприкосновенности, бизнесмен на крови, – с трудом сказал Иван, узнав в нём одного из депутатов Законодательного собрания области.
– Что ты понимаешь в бизнесе?  На этой войне наживаются многие. Я мелкая сошка, есть акулы покрупнее меня. Как говорил римский император Нерон: «Деньги не пахнут» и я никому не позволю вмешиваться в мой бизнес.  Тебя, молодой человек, сегодня убьют вместе с моим сотрудником. Но он холост, а у тебя семья. Мы жену не нашли, но думаем, что она скоро объявится. Чтобы ты не скучал там на небесах, мы отправим её с детьми к тебе. – Ты доволен?..
– А жену и детей за что!?
– Всё, что могу… Ну, ты же грамотный, знаешь историю. Когда умирал фараон, то жену и слуг ожидала та же участь. А кому будут здесь нужны твои дети-сироты?..
И уже не обращая внимание на потерявшего сознание после очередного удара Ивана, начал давать указания своим подручным: :
– Отвезите их подальше в лес. Вы знаете, куда. Нашего убейте сразу, а этого заставьте рыть братскую могилу. Пусть пострадает перед смертью.
 
Иван пришёл в себя в багажнике джипа. По голосам определил, что мужиков вместе с водителем трое. Рядом лежал Константин, уже остывающий.  Наконец, машина остановилась.  Их вытащили из багажника. В руки Ивана дали штыковую лопату, чуть подлиннее сапёрной, но довольно крепенькую. Указали место.
– Начинай рыть, земелька песчаная, будет вам обоим пухом, – сказал здоровенный амбал с бычьей шеей, усаживаясь на пенёк.
«Лопата какое ни какое оружие, – подумал Иван, – хотя бы одного, но угроблю. Только не подавать повода для их настороженности. Пусть расслабятся».
Начал рыть. Земля, действительно, была податливой.  Прошёл первый штык. Успел заметить, что пистолет у амбала за поясом.
– Послушайте, что это за кости тут появились? –обратился он к нему.
Тот подошёл посмотреть. И тут Иван полную лопату земли бросил ему в лицо. Двинул лопатой, как пикой в его бычье горло. Выхватил у него из-за пояса пистолет и с левой руки, придерживая её правой,  положил остальных двоих, сидящих у джипа. Надо сказать, что с левой он стрелял гораздо лучше, чем с правой, хотя в натуре был правша. Добил хрипевшего амбала выстрелом в голову.

  На всё ушло меньше минуты. Сердце колотилось в груди, руки с непривычки дрожали.  «Давненько не брал я в руки шашек», – вспомнилось ему из классики. Решил успокоиться. В окружении четырёх трупов начал соображать. Можно было на этом закончить и пойти в ФСБ с материалом. Но хорошо зная наше «правосудие», решил этого не делать. Тем более, ему не давали покоя слова шефа о намерении убить жену и детей. «Будь, что будет, но этому гаду не жить», - решил он.
Зазвонил радиотелефон в кабине джипа. Решил ответить, подражая голосу амбала:
– Слушаю. Всё идёт по плану. Заканчиваем. Будем через час…
Шеф предлагал прибыть на совещание к нему на виллу. Обшарив карманы убитых, собрал довольно солидную наличность.Заглянул в бардачок джипа. Кожаные перчатки пришлись впору, а глушитель, лежавший там, подходил к любому из трёх пистолетов, изъятых у убитых. Ветошью тщательно протёр багажник и салон чтобы не оставить отпечатков пальцев. Ветошь сжёг. Навинтил глушитель на пистолет амбала и вставил полную обойму из восьми патронов. На всякий случай пистолеты и остальные две обоймы тоже взял. Сработала воинская привычка: собирать оружие убитых врагов.Завёл джип и по просёлочной дороге направился к трассе. До посёлка было километров тридцать. Зная, что пост ГАИ находится у въезда в посёлок, съехал с трассы на просёлочную дорогу. На мосту через оросительный канал остановился, выбросив лопату и два остальные пистолета в воду канала. «Пистолета достаточно одного, а свои одежду и обувь завтра надо будет разбросать по мусорным контейнерам города", – подумал он.
Подъехал к воротам виллы. Вооружённый охранник, заметив знакомый джип, открыл ворота, но увидев за рулём незнакомца, спросил: «Ты кто?.. Это были последние его слова. «Конь в пальто», сказал Иван, убирая пистолет за пояс брюк. Он чувствовал себя пружиной, которая после сжатия начала разжиматься. Ничто уже не могло его остановить. Он вышел на тропу войны.  Убивать, чтобы выжить – его научила война.
Следующий, убитый им, был охранник у входной двери здания. Зашёл. Увидев круглый поднос на тумбочке, взял его и прикрывая им пистолет, поднялся по лестнице на второй этаж. У знакомой двери кабинета остановился и прислушался. По доносившимся голосам определил, что в кабинете людей немного. За столом сидели двое не считая шефа. Скорострельности Ивана мог бы позавидовать любой чемпион по стрельбе. Начал с шефа и закончил ближним к себе бородачом. Вставил новую обойму в пистолет и направился к выходу.

На дворе стоял солнечный летний день. Солнце было в зените. Прошёл мимо убитого охранника и открыл дверь проходной на улицу. Далее случилось то, что случилось. Лицом к лицу встретился с молодой женщиной. На руках у неё был спящий ребёнок, а за подол платья держался второй. Иван сильно пожалел, что пренебрёг балаклавой, а ведь она в машине была. Ему так не хотелось иметь живых свидетелей, но убить женщину с двумя детьми было выше его сил. Разминулся с нею, на всякий случай, прикрывая лицо руками.Пробегая вдоль канала, выбросил в него пистолет.
У автобусной остановки ожидали рейсовый автобус всего две бабки. Простояв минут десять, сел в подошедший автобус. В городе зашёл в супермаркет. Купил бутылку коньяка, килограмм колбасы и буханку хлеба.
– Ну, ты пришёл в самый раз, – сказал ему бригадир, – пробило прокладку на задвижке острого пара. Сейчас будем менять. Переодевайся…

А на вилле события развивались следующим образом. Женщина, которую встретил Иван, была женой руководителя фирмы. Она с детьми ходила на прогулку. Кормили рыбок в канале кормом, купленным в магазине, а когда младший сын захотел спать, отправились домой. Встретила у ворот мужчину, вышедшего из двери и, ничего не подозревая, вошла в комнату дежурного охранника. Тот лежал у стола, уткнувшись лицом в небольшую лужицу крови. На крыльце дома лежал второй охранник. Оставив детей во дворе, кинулась к кабинету. У распахнутой настежь двери увидела взволнованную пожилую домработницу.
– Представляешь, Танечка, иду по коридору, заглянула в открытую дверь, а тут такое!.. Не заходи в кабинет – там все убиты… Я уже позвонила в милицию.

                Это был очередной «висяк» у детективов города. Ни единого отпечатка пальцев, ни каких-либо других улик киллер не оставил. Да и киллер был ли это? Проверили всех подозреваемых, но ничего существенного не обнаружили. У одних были железные алиби, другие так владеть оружием просто не были способны. Решили, что это была разборка между группировками, тем более, что выяснилась причастность фирмы к контрабандным поставкам оружия в Чечню. «Скорее всего фирма не выполнила договоров и была наказана», – сделал заключение самый главный детектив области.
  Оставалось много неясностей, но выяснять их было некогда – в городе произошло еще более жестокое преступление.  В здании нового Дома быта, в самом центре города, на пятом этаже был расстрелян автоматными очередями офис из пятнадцати человек фирмы, занимающейся поставками оргтехники. В стране шли к концу грозовые девяностые годы, когда жизнь человека не ценилась ни в грош.
                2.      На грани провала.               
А когда в прилегающем к городу лесном массиве обнаружили ещё четыре трупа работников закрытого акционерного общества, то из столицы на расследование этих загадочных убийств были направлены самые опытные криминальные специалисты.
Расследование показало, что трое из трупов в лесу, были убиты выстрелами в голову, а один двумя выстрелами в область сердца в упор. Причём, у одного из убитых горло было перебито острым предметом. Предположительно, ¬ лопатой, которую пока не нашли. Все выстрелы были произведены из одного и того же пистолета. Но что больше всего поразило криминалистов – расстрелянные на вилле тоже были убиты из этого же пистолета.  Специалисты по баллистике определи, что стрелявший был левшой и очень метким стрелком – все убитые получали пулю точно в голову.

Было высказано единственное предположение, что в лесу хотели кого-то убить и зарыть в землю, но жертва, которую заставили рыть себе могилу, превратилась в палача, каким-то образом овладев оружием, устроила это кровавое побоище. Но почему один был убит выстрелами не в голову?..
Этот убитый оказался простым клерком, пришедшим на работу в фирму два года назад. Ему было тридцать лет. Не женат. Как показал опрос служащих фирмы – сожительствовал с незамужней секретаршей руководителя фирмы.
 Вызвали её на допрос.
– Что у вас было с Константином? – задал вопрос криминалист.
– Мы собирались пожениться…
– Вы с ним обсуждали дела фирмы?
– Да, иногда я посвящала его в секреты фирмы…
– Какие отношения были у вас с руководителем?..
– Иногда интимные прямо у него в кабинете… Он был со мной очень откровенен. Я тоже не скрывала своей связи с Костей.
– Вы ничего не заметили необычного в поведении Константина за день до его гибели?
– Весь день он был чем-то обеспокоен, а ночью ушёл от меня на свою съёмную квартиру, сказав, что завтра у него встреча с каким-то журналистом. Ни фамилии, ни имени не назвал…

Картина у московских криминалистов стала вырисовываться вполне определённо: убийцей работников фирмы был журналист, а клерка убили сами работники фирмы, обнаружив в его компьютере компромат. Видимо, клерк хотел передать его журналисту. Клерка пытали. Он выдал журналиста.  Их обоих было решено убить и зарыть в лесу. Доказательством этой версии стали найденные при обыске кабинета шефа два экземпляра заявлений в ФСБ и прокуратуру с отпечатками пальцев клерка. Других отпечатков не было.

Стали просматривать всех подходящих под эту версию. Выделили семь кандидатов.  Но у всех было алиби. Кто-то в субботу был на даче, кто-то на море с семьёй, один по фамилии Иванов, работал в этот день в дежурной смене на комбинате. Решили проверить его.  Смена охранников, дежурившая с пятницы на субботу у проходной комбината, не подтвердила приход в субботу на работу Иванова ранее восьми часов.
Надо сказать, что охранники знали в лицо всех дежуривших в выходные на комбинате. Таких было около десяти человек – электрики, аккумуляторщики зарядной станции, работники паровентиляционной службы. У них даже пропусков не спрашивали. В связи с задержкой зарплаты на комбинате участились случаи выноса рабочими готовой продукции комбината и основная задача охраны была борьба с «несунами». Поскольку суббота – нерабочий день, то охранники могли себе позволить некоторое послабление и отлучаться с поста на несколько минут.не находиться постоянно на посту у проходной.

Охранник новой смены, дежуривший у турникета проходной, сказал, что не видел, как Иванов пришёл на работу и не видел, чтобы он уходил.  Причина была простая – на комбинате были ещё двое ворот для грузового и железнодорожного транспорта. Работники могли воспользоваться ими. Об этом он сразу сказал следователю.
  Другой охранник, заступивший на пост после двенадцати часов, сказал, что выходящих не видел, может быть кто-то и выходил – он в это время был занят приготовлением обеда, но видел входящим Иванова с кульком. У следователей появилась версия: Иванов не приходил утром на работу, а пришёл только во второй половине дня. Стали развивать эту зацепку.

А в тот день дежурной смене паровентиляционного цеха предстояло заменить пробитую паронитовую прокладку на входной задвижке, приходящего на комбинат острого пара с ТЭЦ. Работа довольно непростая. Двухсотмиллиметровая задвижка, разогретая до 150 градусов в тесном подвале, представлялась огнедышащим монстром. Сквозь пробитую прокладку пар вырывался со зловещим свистом и заполнял тесное помещение подвала.  Созвонились с дежурной службой ТЭЦ о прекращении подачи пара на комбинат. Долго поливали из шланга холодной водой задвижку, от чего пара становилось ещё больше, но, наконец, прокладка была заменена. Устали до чёртиков. Пришлось повозиться часа три.

Пока принимали душ, наступил вечер. Решили совместить обед с ужином. И выпить, и закусить в холодильнике нашлось – каждый приносил продуктов сутки, да и Иван принёс. Он давно обещал обмыть с ними свои статьи в газетах. Решили распить бутылочку коньяка. По сто с лишним граммов каждому. И потекла неторопливая беседа четырёх русских мужиков… Конечно, не обошлось без обзора внутренней и внешней политики государства.

– Комбинат наш того и гляди объявят банкротом, – завил самый молодой, тридцатипятилетний бойлерщик. – Куда идти работать?..
– Зарплату не дают третий месяц.  Оба наших бомбоубежища завалены готовой продукцией. Некуда сбывать. Говорят, что зарплату будут выдавать вельветом и плащёвкой…
Особенно материли президентов.  Досталось и Горбачёву, и Ельцину. Особенно второму за то, что допустил бомбардировку Югославии и за войну с Чечнёй.
– Кто вернёт мне моего Алёшку живым? – чуть не плача, заговорил бригадир. – Почти три месяца прошло, как прислали цинковый гроб из Чечни, а жена до сих пор не подымается с постели.  Дед – мой отец, от горя умер, а я хожу чуть ли не каждый день на кладбище к нему и своему сыночку…Будьте все прокляты те, кто затеял эту войну…
Закрыл Петрович руками лицо и заплакал. За столом все замолчали. Ни есть, ни пить никто уже не хотел. Все знали, как горько переживал Петрович (полное имя Фёдор Петрович Голубев) гибель сына на чеченской войне.  Иван плакал тогда вместе с ним и сейчас глаза у него тоже повлажнели. Он знал, что никакие слова не помогут горю отца, но когда два других слесаря ушли по своим делам, решил заговорить с бригадиром:
– Петрович, ты знаешь, а я отомстил кое-кому за смерть твоего Алёшки… Да, это были не конкретные убийцы, но падлы, способствующие смерти твоего сына…
И тут Иван рассказал бригадиру всё, что с ним произошло днём. Рассказал ничего не пропуская.
– Посоветуй, Петрович, может быть мне пойти завтра с повинной в ФСБ?..
– Ваня, дорогой мой мальчик, только не это. Тебя засудят за излишнюю жестокость, а ведь ты не мог поступить иначе. Вся эта верхушка фирмы замарана, так или иначе кровью наших детей. Вот уж правду говорят: «Кому война, а кому мать родна». Если ты там не наследил, мы тебя не выдадим…

Когда вернулись остальные за стол, Петрович попросил его выслушать:
– Ребята, тут вот какое дело…  Как бы вас не пытали, как бы вам не угрожали, вы должны твердить, что Иван никуда не отлучался. Уходил только днём… В тринадцать часов только на полчаса в магазин за продуктами.  Я собственными руками задушу того, кто проболтается…
– Петрович, обижаешь, – чуть ли не в один голос заявили те. – Разве мы друг друга когда-нибудь подводили?.. Что бы он там не натворил – мы его не выдадим. Столько лет живём одной семьёй...

А тем временем, оперативники из Москвы продолжали вести следствие по делу об убийстве работников фирмы.  С момента преступления прошла почти неделя, а никаких улик пока не было найдено. Никто из соседей в посёлке не заметил ничего подозрительного и никаких незнакомцев не видел.  Было принято решение задержать Иванова и допросить.  После осуществления обязательных формальностей, Ивана задержали. Его стал допрашивать следователь.
– Расскажите, где вы были в прошлую субботу и что делали?
– Был на работе до восьми часов утра воскресенья. Ровно сутки.
– Можете подробно описать, какие работы совершались за это время. Вот вам бумага и ручка. Запишите…
Пока Иван писал, следователь сделал вывод, что перед ним не левша, но всё же спросил:
– Вы правой рукой пишите так же, как левой?
– Вопрос, конечно, странный, но писать приходится чаще при помощи пишущей машинки.
– Вы написали, что выходили в тринадцать часов в магазин за продуктами. В какой магазин?
– В ближайший супермаркет через дорогу.
– Кто может это подтвердить?
– Охранник на проходной и товарищи по работе.
– Что покупали? Чек сохранили?..
– Бутылку коньяка, килограмм докторской и буханку хлеба. Дубликат чека можете посмотреть на бобине дубликата кассового аппарата. Они, на сколько я знаю, хранят их месяц.
– А коньяк зачем? Вы, что, на работе пьянствуете?..
– Дело в том, что я обещал, как говорится, «проставиться», то есть, обмыть с ними публикацию своих статей в газетах. Долго денег не было. Получил гонорар и решился. А насчёт того, что «пьянствуем» – не вам нас осуждать.  Хотел бы я посмотреть на вас после трёх часов работы при температуре шестьдесят градусов, когда пар обжигает лёгкие и пот заливает всё тело. Тут молоко не поможет восстановиться.
– В какой газете получили гонорар?
– В региональном отделении газеты «Аргументы и Факты».
Иван, действительно, за три дня до той субботы, получил гонорар за несколько своих статей в газете и не боялся проверки.
– Транспортные средства приходилось водить в Армии?
– Никогда, но гранаты бросать правой  и левой рукми приходилось довольно часто.
«Да, парнишка не простой, – подумал следователь, – но чутьё мне подсказывает – только такой мог положить восемь человек. Среднего роста, но крепыш с завидной реакцией – на лету поймал падающую ручку со стала».  Однако что-то подсказывало ему – Иванов самая подходящая кандидатура в убийцы. Воевал в Афганистане в мотострелковом полку 108-й дивизии, командовал взводом в звании старшего лейтенанта. Комиссован по ранению. Несомненно, владел оружием и мог совершить это преступление. Мотив мог быть объяснён желанием отомстить за посягательство на его собственную жизнь.  Применить против него насилие при допросах опасно – можно прославиться на всю страну».

– Задерживаем вас на сорок восемь часов, но если потребуется, то срок задержания можем продлить, – объявил следователь, – а сейчас, проведем процедуру опознания.
«Ну, всё… Женщина меня обязательно опознает, хотя и видела только мгновение. Получу пожизненное. Жена и дети меня поймут», – подумал Иван.  Но судьба и на этот раз к нему благоволила. Когда в следственной комнате его усадили на скамью с двумя другими мужчинами в присутствии понятых, вошла жена шефа фирмы. Конечно, она сразу узнала его. Этот жесткий пристальный взгляд она запомнила очень хорошо. Киллер сидел в середине группы. Она прошла несколько раз мимо группы и попросила следователя повернуть всех спиной к себе. «Да, это точно он, – подумала она, – но я не выдам посланца Бога, избавившего меня от страданий, которые выпали мне замужем за садистом. Киллер мог убить меня, но пожалел. Я отплачу ему тем же».
– Извините, но того человека среди этих я не вижу.
– Но, может быть, в ком-то сомневаетесь?
– Абсолютно уверена. Его здесь нет.

Что же толкнуло женщину на обман следствия? Причина была очень серьёзная. Когда сорокапятилетний бизнесмен сделал предложение молоденькой топ-модели, она посчитала, что ей неслыханно повезло. Брак сулил ей безбедную счастливую жизнь. Бабушка, которая воспитала её, одобрила их союз.  В девятнадцать лет родила первого сына, а через год второго, и тут поняла, что счастливой жизни не будет, даже сама её жизнь под угрозой. Пьяные оргии мужа с любовницами у неё на глазах стали повседневностью. «Тебя я терплю пока подрастут дети, – как-то в пьяном угаре сказал он ей, – а после избавлюсь». Так и жила почти четыре года. Но Бог, в которого она поверила и молилась, опередил его. Теперь она может жить спокойно, став наследницей имущества мужа.
 
Допрос ничего не прояснил в деле. Получили решение суда на обыск квартиры Иванова, но там было всё безрезультатно. Обувь на Иванове и в квартире не соответствовала отпечаткам следов в лесу, а на одежде не оказалось никаких следов крови и отпечатков чужих пальцев. Проверили получение гонорара в газете. Да, действительно, получал. Проверили дубликат кассовой бобины в супермаркете. Всё соответствовало показаниям.

Приступили к допросу членов бригады дежурных слесарей.  Все они единодушно говорили одно и тоже: Иванов отлучался только в магазин в тринадцать часов дня. Тогда было решено применить испытанный приём. Объявив каждому, что за дачу ложных показаний ему грозит по статье 307 УК РФ до пяти лет тюрьмы, следователь зачитал показание бойлерщика, который якобы признался в том, что Иванов на работу пришёл только во второй половине дня. И теперь от остальных требуется подпись в подтверждение этого показания.
Здесь следователь слегка просчитался. Каждый из членов бригады хорошо помнил, что Иванов приходил утром на работу и сразу понял, что его берут «на пушку». Никто на этот трюк не поддался. А бригадир, к тому же, так разбушевался, обзывая следователя мастером заплечных дел, фабрикующим ложь для достижения своих целей, что потребовалась помощь трёх человек чтобы его успокоить. 

Следствие зашло в тупик. Это был тот случай, когда был найден единственный подозреваемый, которого можно было превратить в обвиняемого, но никаких улик не было найдено. Освободили Иванова якобы в соответствии с частью 1,3 статьи 94 УПК РФ – отсутствие подтверждения в совершении преступления, но решили установить за ним постоянное наблюдение.  Следователь знал, что преступника всегда тянет на место преступления, поэтому решили одновременно устроить засаду в лесу на месте убийства сотрудников фирмы.

Иван, освободившись из СИЗО, решил навестить жену и детей. Заодно надо было отдать мастеру цеха оправдательный документ неявки на работу – сегодня очередное дежурство его бригады. Покупая в супермаркете подарки детям, обратил внимание на очень уж назойливое появление около себя крепкого мужика. «Не иначе, как установили слежку за мной», – подумал он. Прошёл через проходную комбината и направился в свой цех. Надо сказать, что комбинат был огромным. Его цеха раскинулись на площади более 60 гектаров. Затеряться среди оборудования цехов Ивану не составляло труда. Что он и сделал.

Поговорить с членами бригады не удалось – они были заняты устранением очередной поломки оборудования, но мастеру объяснил, что был задержан  милицией по своим корреспондентским делам и пообещал выйти на работу в следующую смену. Выходя из своего цеха, подумал: «Не иначе, как меня ожидают где-то у проходной». Решил выйти через транспортные ворота комбината. 
Слежки не заметил. По пути на автобусную станцию, вспомнил слова бригадира: «Если ты там не наследил, мы тебя не выдадим». Ему мучительно хотелось поехать в лес и всё перепроверить, но решил с этим повременить. И тут его бросило, как говорится, и в жар, и в холод. «Пистолеты я протёр, а лопату бросил в воду, не протирая. Если найдут – это провал! Надо срочно ехать к мосту», – решил он.
Пришлось поездку в пионерлагерь заменить поездкой к мосту. Оросительный канал был не очень глубоким, около двух метров.  Соблюдая осторожность, приблизился к нему. Никого поблизости у моста не было. Разделся и без труда нашёл лопату. «Заберу её с собой и выброшу где-нибудь подальше», – подумал Иван. Обмотал снятой с себя майкой металлическое полотно лопаты и сел в пригородный автобус.  Через пару остановок вышел и зарыл её в кукурузном поле, далеко от дороги. 
Остаток дня провёл в кругу семьи. Жене пришлось кое-что рассказать. Далеко не всё. «Зачем ей лишние волнения? – меньше знаешь – лучше спишь, скажу, что дадут небольшой срок». Возвратился вечером домой и рано лёг в постель. Но спал отвратительно. Снилось, что он снова на войне… Автоматные очереди и разрывы гранат. Оказалось, что это бьют по стеклу полуоткрытого окна крупные капли летнего дождя под аккомпанемент раскатов грома.

А следствие снова зашло в тупик. Наружное наблюдение за Ивановым в первый же день провалилось. Зашёл он на комбинат и, как сквозь землю провалился. Обнаружили только вечером в его квартире.  Засада в лесу тоже не дала никаких результатов. Работники поста ГАИ, дежурившие в прошлую субботу, заявили, что внедорожник такого цвета и с такими номерами мимо поста не проезжал. Проверили объездную дорогу, и тут следователь решил проверить дно канала по обе стороны моста. Нашли два пистолета с обоймами. Никаких потожировых. Но лопату так и не нашли.  «Надо искать лопату.  – Возможно, на ней сохранились потожировые отпечатки? – Но прошедший ночью ливень сделал использование служебно- розыскной собаки бесполезным», –подумал следователь. Он совершенно охладел к расследованию этого дела, когда ему позвонил из Москвы старший брат и сообщил о гибели в Чечне своего сына, а его племянника.

                3. Неожиданность
 
Проснулся Иван поздно. Ночью плохо спал. Память вновь и вновь возвращала его к событиям последних дней. «Почему она меня не опознала? Ведь мы смотрели друг на друга в упор. Пусть мгновение, но это мгновение могло быть для неё между жизнью и смертью. Это она, видимо, поняла значительно позже, когда узнала кого встретила. Это мой прокол, но убить её я не мог… Не мог!».

День у него был нерабочим, но в 14 часов должно состояться очередное заседание суда по делу о защите чести и достоинства депутата Законодательного собрания, занимавшего там пост заместителя Председателя комитета по работе с правоохранительными и судебными органами области. Этот депутат, являясь председателем поселкового Совета пригородного посёлка Краснозёрный, «положил глаз» на магазин в своем поселке, в котором работала женщина-предприниматель. В городском комитете по имуществу она оформила безвозмездную аренду на полуразрушенное здание для торговли. Отремонтировала за свой счет это здание и стала работать. Что делает председатель поселкового Совета? Он просит предпринимательницу принять свою жену на работу к ней то ли продавцом, то ли уборщицей. Через несколько месяцев, когда жена освоила азы торговли, председатель поселкового Совета узрел «нарушение» предпринимательницей договора безвозмездной аренды. Это нарушение заключалось в том, что она внесла деньги на благотворительные цели для помощи ветеранам ВОВ к Дню Победы в поселковый Совет. Это было расценено как плата за аренду, что не соответствовало договору.

  Председатель поселкового Совета, он же депутат Законодательного собрания, подает в районный суд иск на расторжение договора аренды. Судья вынесла решение в пользу председателя Совета. Решение вошло в силу, и судебные приставы вышвырнули товары предпринимателя на улицу, освободив место жене председателя.

Куда идти человеку, которого буквально раздавила местная власть? Конечно, в газету. Изучая необходимые документы в комитете по имуществу города, Иван наткнулся на любопытный факт. Оказывается, этот депутат еще за месяц до решения суда о расторжении договора аренды с предпринимательницей, оформил в комитете по имуществу города договор аренды помещения магазина на имя своей жены. Выходит, целый месяц магазин арендовали два «законных» арендатора.  Депутат заранее знал решение районного суда, а в комитете по имуществу города даже не поинтересовались, куда делся первый арендатор, и выдали удостоверение второму. Иван написал статью в газету об этом вопиющем случае и получил иск.

«Обиженный» депутат потребовал возмещение морального вреда в сумме двух миллионов рублей. Несмотря на предоставленные документы, подтверждающие незаконность действий депутата, судья не спешила отклонять иск, а ждала осенних выборов в законодательное собрание области и всячески затягивала процесс.  Иван понимал это, и если депутата переизберут, то решение суда будет не в его пользу.

Подобных судов у него было уже пятнадцать. И всюду он сталкивался с судебным беспределом. Четвёртую власть – прессу, законодательная, исполнительная и судебная, пинали, как могли. Судебная власть целиком зависела от законодательной, поскольку добро на работу того или иного судьи давало Законодательное собрание области. Именно тот комитет, где работал депутат!  Ничего хорошего от суда для себя Иван не ожидал. В стране царили беззаконие, бандитизм, проституция и безработица. Плюс ко всему этому – затяжная чеченская война.

Направляясь в суд, заглянул в почтовый ящик. Нашёл приглашение в прокуратуру города на собеседование. Против него возбуждалось уголовное дело за клевету на депутата Законодательного собрания области. Час от часу не легче. Но все его мысли были не об этом процессе. Здесь на его стороне была правда. Он вновь обращался к тому дню. «Ну, допустим, в лесу я защищал свою жизнь и убил троих бандитов. А что дальше? – думал он. – У двоих охранников на вилле было оружие, но они его не применяли. Если убийство шефа, угрожавшего убить мою семью, можно как-то оправдать, то сидевших в кабинете за столом, вряд ли… Кто они?.. Этот ужас в глазах бородача мне не даёт покоя. На войне я убивал тех, кто пытался убить меня. А здесь?.. Вляпался, так вляпался».
Решил завтра съездить к жене. Попрощаться с нею и детьми и пойти в ФСБ с повинной. Хотелось попасть к московскому следователю, который его допрашивал, с чистосердечным признанием.

Из-за неявки адвоката депутата, суд по защите чести и достоинства депутата был перенесён на месяц. А в районной прокуратуре следователь пытался обвинить его в клевете на депутата, но Иван, будучи искушённым в судебных вопросах, заявил, что пока суд не вынес своего решения по первому иску, он протестует против обвинения. Написал соответствующее заявление. Возбуждать уголовное дело не стали до окончания суда и вынесения решения.

Всю первую половину следующего дня провёл с семьёй. Ничего не стал говорить жене. Не решился. Было её очень жаль. Ей придется одной воспитывать детей. Пенсию по ранению и боевые награды заберут. Может быть, выйдет вновь замуж. Вспомнились слова из какой-то песни: «Жена найдёт мужа другого, отца детишки – никогда…».
Утром, как всегда, заглянул в почтовый ящик. Нашёл повестку. Его приглашали явиться в ФСБ. Время и кабинет указывались. Это серое трёхэтажное здание в городе он знал хорошо. Его фасад с цоколем, обложенным природными каменными глыбами, наводил у прохожих почтение и страх.

В положенное время подошёл к массивной, окрашенной под чёрное дерево двери и нажал кнопку звонка. В кабинете его ожидал знакомый ему следователь. Удивился, что следователь подал ему руку для приветствия.
– Присаживайтесь, Иван Иванович. Вы удивлены вызовом? – услышал он сквозь шум в ушах от приливов крови.
– Гражданин следователь, мне удивляться не чему. Прошу запротоколировать мою явку с повинной, хочу сделать чистосердечное признание.
– Пожалуйста, успокойтесь. Я не на минуту не сомневался в том, что это совершили вы, но не оставили ни единой улики, чтобы предъявить вам обвинение.  Вы мне сейчас ничего не говорили, я ничего не слышал. Дело об убийстве двух и более человек сейчас засекречено и у всех привлечённых к нему, мы берём подпись о неразглашении каких-либо сведений по нему. Пожалуйста, подпишите этот документ.

Когда Иван прочитал и поставил свою подпись под официальным документом, следователь, увидев удивлённое и растерянное лицо Ивана, решил рассказать ему причину столь неожиданной перемены в деле.
– Вы, Иван Иванович, обезглавили и почти ликвидировали одну из крупнейших ячеек на Северном Кавказе по вербовке боевиков в ряды бандформирований полевых командиров Хаттаба и Зелимхана Яндарбиева. Двое убитых за столом находились в федеральном розыске, как опасные головорезы, убившие десятки пленных российских солдат. Кроме этого, фирмой велась контрабандная доставка оружия в Ичкерию. Вас, по большому счёту, не сажать надо, а награждать. Но это сейчас опасно для жизни вас и вашей семьи. Вы какое-то время будете находиться под негласной охраной. Все ваши судебные дела будут закрыты. И ещё. Прошу, не привлекайте к себе внимания скандальными статьями в газетах.

                Эпилог
Дальнейшая жизнь слесаря Иванова была не сказать, чтобы совсем тихой. Комбинат вскоре обанкротился и закрылся. До пенсии ему было ещё очень далеко. Его пригласила депутат городской Думы поработать у неё помощником. Она возглавляла комитет по социальной защите населения. Приключений, правда, не таких кровопролитных, стало ещё больше. Но это уже совсем другая история.
******
Рассказ отредактирован автором.