Из записей психолога Дианы Красовской
«Влада пришла ко мне в офис в начале декабря, в тот день, когда наконец пошел снег.
Всеобщее ожидание праздника отчетливо витало в пространстве.
В такой период люди все больше заводят разговоров о подарках и поездках. В магазинах играет новогодняя музыка, отовсюду пахнет мандаринами и светят огни гирлянд. Все предлагают какие-то акции, моментальные розыгрыши и сюрпризы. В домах дети все чаще просят сладости и ждут, когда появится елка.
Это зудящее, щекочущее, волнующее ощущение чуда!
Прелесть зимы, которая не позволит нам презреть холодное время года, по крайней мере первые его месяцы. Потом праздничное настроение, конечно же, угаснет, наступит нестерпимое ожидание весенних ростков, изнывание по солнечным ласкам, и едва ли вспомнится вкус зимней сказки, как первые глотки шампанского, что потом неизбежно превращаются в изматывающий «похмельный синдром».
Но все потом.
А в тот день в офисе я пила одну за другой чашку кофе, в прикуску с обжигающе сладкими шоколадными конфетами. Я обычно не позволяю себе увлекаться ни одним, ни вторым, но в тот день моя психика действовала исключительно сама по себе.
Зрелище крупных хлопьев, неуклюжих и нерешительных, напоминающих гостя, впервые заглянувшего на вечеринку, вызывало сильнейший внутренний восторг, от которого кружилась голова, хотелось петь и танцевать.
В новом теплом свитере я сидела у окна, возле дышащей постельным теплом батареи, смежив от блаженства веки. На языке почти уже растаял весь шоколад. Я пыталась поймать это дивное мгновение, сказать ему: «Замри!», но ничего не могла поделать с тем, что очередная порция кофе заканчивалась, а хрустящими нарядными обертками уже был усеян весь подоконник.
И время, увы, не стояло на месте.
Сказочное утро незаметно перетекло в полдень. Молочные хлопья набирали все больше скорости, сделав пространство светлым и мягким. Но я не могла позволить себе сидеть весь день перед окном, наслаждаясь знаменитым львовским кофе со знаменитыми львовскими сладостями, пусть даже ни о чем другом не могла думать.
Старый Львов! Пробивающиеся сквозь «сахарную вату» пешеходы, туристы в куртках с мохнатыми капюшонами. Едва уловимый шорох проносящихся мимо автомобилей на зимних шинах, отдаленное постукивание металлических колес трамвая.
К отчаянной жажде чуда примешивалась и непосильная тоска от предстоящей разлуки с офисом. Срок аренды истекал именно в тот день. Я ожидала прихода риелтора, как маленькой казни. Сейчас придут – и буквально убьют эту гармонию...
Когда-то это была маленькая квартира на первом этаже, превращенная затем в студию. Стены под кирпич, лакованый паркет, широкий шерстяной ковер, на котором, как в модном журнале, удачно вписалось два кресла, диван и стеклянный столик – место общения с пациентами. Два окна, выходящие на вполне спокойный дворик. Что-то напоминающее кухоньку (былые остатки), и неброская дверь ванной комнаты в другом конце.
Живи и работай сутки напролет!
Оттого и цена аренды нисколько не преувеличена. Раньше аренду оплачивали местные меценаты. Три года я работала здесь со своим напарником над проектом, который в итоге привел нас в тупик.
Об этом проекте, подразумевающем работу с бессознательным, я писала в своих докладах, к девушке это имеет очень беглое отношение, поэтому расписывать детали исследования я не стану, как и не стану вдаваться в обширное описание своей основной работы. Я – психолог. Что можно добавить? По этой причине она и пришла ко мне.
Итак. Влада.
Она замаячила на пороге офиса в тот момент, когда я разрывалась от желания наслаждаться снегопадом в уединении, и в тоже время с минуты на минуту напряженно ждала риелтора.
Диковинного вида существо вместо последнего, честно сказать, вызвало во мне некую долю досады и раздражения. Не люблю, когда меня отвлекают в неподходящий момент посторонние люди.
Имеет смысл ее описать, чтобы картина стала яснее.
На вид ей с трудом дашь больше семнадцати несмотря на то, что она уже давно достигла полного совершеннолетия и любой бармен имел право налить ей даже самое убойное спиртное из своего арсенала. Это скорее всего лишило бы ее всех чувств, поскольку девушка выглядит до того худой и хрупкой, что я бы запретила ей даже наступать на пробку от спиртного, не то, чтобы пить его.
Это первое впечатление. И в данном случае оно – обманчиво. Я имею в виду ее хрупкость. А вот пить ей скорее всего точно нельзя, я очень глубоко в этом убеждена.
Не знаю, откуда вообще повелась привычка считать худышек беспомощными котятами?
По крайней мере от знакомства с Владой я сохранила только глубокое ощущение силы.
Иногда мне кажется, она любого чемпиона-витязя в дугу согнет и при этом глазом не моргнет.
Но в тот момент я ничего о ней не знала, не знала даже о ее способностях, – просто неизвестно кто встал на пороге и все, что мне хотелось – поскорее спровадить незваную гостью.
Ко всему прочему это был тот период в моей жизни (что вряд ли само по себе совпадение), когда я нуждалась в сильной переоценке собственных верований.
Чисто женское во мне всегда склонялось к метафизике, но вышколенный доктор – к практической стороне сущего. Мне всегда казалось, между душой и психикой существует очевидная связь, в то время как моя профессия уже сама по себе отрицает природу души, как некой материи, что невозможно изучить реакциями и доказать наглядно. Есть только инстинкты и страхи, как у любого животного на земле, и никто не знает, способны ли они подчиняться сложным невидимым влияниям, которые трудно измерить аппаратом.
В общем, я пыталась найти ответы на давно волнующие меня вопросы о душе и реинкарнации, но не нашла пока ни единого довода ни в пользу, ни в отрицание оных.
А что такое телекинез, телепатия... в частности даже не интересовалась. В конце концов, я психолог, а не парапсихолог.
Да, мне удается читать мысли людей, но это не так уж трудно. Как и предсказать некоторые действия, используя обычную логику. Да, порой я знаю, кто звонит, когда достаю телефон из сумочки, но это так же, по-моему, из области логики и догадок.
И когда девушка после недолгого общения призналась, что читает мои мысли, я не могла бы предположить ничего другого, кроме вполне доступного знания языка мимики и жестов.
Но, когда она стала доказывать мне, что именно читает – в прямом смысле этого слова! – все что у меня в голове, все что промелькнуло в воображении... я чуть было не лишилась ума.
Меня не покидало жуткое чувство, что меня разыгрывают. Вот только я точно знала, что, к сожалению, сделать это некому. А значит, либо передо мной сумасшедшая, либо...
Я заметила, что ее настроение очень переменчиво, и в то же время просто невозможно с точностью определить тип ее темперамента.
Она то задумчива и немногословна, то не может усидеть на месте и без умолку болтает. То напоминает настоящую английскую королеву всеми своими манерами и изящными жестами, то дерзка и нетерпелива, как обычный подросток. В какой-то миг сидит в кресле прямо держа спину, завораживая каждым движением тонких плеч и плавных запястий, а в следующий – вальяжно откидывается, забросив ногу на подлокотник и размахивает ею, как ребенок.
То начинает говорить, как мудрец, голос при этом становится низким и бархатным, завладевает всем твоим вниманием. Будто ей тысячи лет – этой утонченной юной деве... И, по ее личному признанию, так оно в действительности и есть.
Первое время я старалась найти в ней признаки болезни. Даже при том, что она продолжала приводить самые неоспоримые доказательства телепатии, но даже так я не отметала предположения, что шизофреники могут по неизученной причине обладать совершенно невероятными способностями. Что их психика вполне может быть утроена настолько тонко, чтобы развить в себе некую сверх чувствительность.
Но когда она стала двигать предметы...
Я до сих пор нахожусь в жуткой растерянности. У меня нет слов, чтобы просто описать то, что я должна. Влада предложила мне изучать ее способности!
Представить только! Даже, если допустить, что придуманные в комиксах вещи существуют, как их может изучать психология? Я слышала о таких попытках, но они смехотворны.
И все же она настояла, чтобы я занялась этим.
Ей трудно отказать, признаюсь честно. Не думаю, что она приворожила меня своими «штучками». В какой-то момент мне стало чрезвычайно интересно все происходящее, я сама не заметила, как шок и недоверие преобразовались в отчаянное стремление к новому открытию! К тому же я стала ей верить. А для доктора, который верит в такие вещи, это опасно. Мне непременно нужно было доказать еще и себе самой, что я не спятила.
Самое странное в ней – это неизменные перчатки и темные очки. Какой адекватный человек повсюду ходит в очках, вне зависимости от времени года или суток? При том с таким видом, будто это более чем нормально.
Перчатки. Даже не просите их снять. Глупым покажетесь вы, но не она!
Я поинтересовалась, почему именно бархатные.
– Вы можете представить кожаные? – последовал риторический вопрос. – Раз за разом видеть перед глазами замученное животное, с которого человек сдирает кожу, как последний варвар? Вычиняет, красит, кроит. А потом отупевшая от своей работы швея на большом производстве, насквозь пропахшем клеем, сшивает куски...
Я невольно стушевалась, представив описанную картину.
Она разглядывала пальцы в перчатках, медленно ими шевеля.
– Ворсинки изолируют кожу рук, хоть и частично. Никто же не изобрел для меня защитных вещей…
Ее речь долгое время казалась мне неопределенной и замысловатой, лишенной связности.
Мне приходилось слышать и не такое – по долгу службы, так сказать. Но в случае с Владой никакой определенности и не могло быть. До тех пор, пока я не пойму, кто передо мной. Человек, наделенный особым талантом, маг, мощный гипнолог, проводящий собственный эксперимент, в который я по какой-то причине попала, или попросту умалишенная особа, свято уверовавшая в некие сверх природные силы?
Однажды я смотрела передачу по ТВ про Вольфа Мессинга, в которой с пафосным триумфом и преобладающей таинственностью рассказывалось про некий дар гипнотизировать любого встречного этим человеком. Стоило ему только взглянуть на кого-либо – и человек находился в мгновенном подчинении, можно было внушить веру во что угодно. Он мог наводить мгновенный транс на целые массы людей и это не было цирковым представлением, а самой настоящей магией – сверх способностью.
К счастью, я знакома с гипнозом без кинематографической ерунды и невежества сценаристов, и такие передачи вызывают только легкую усмешку.
Конечно, Мессинг вполне мог владеть гипнозом, здесь не нужен талант, а простое знание специальных техник и приемов, но, помилуйте, все, что он показывал восторженной публике в переполненных залах, имело отношение лишь к умелому жульничеству, разумному применению некоторых знаний, приносящих приличные гонорары всякому мастеру в подобном искусстве. Разве мало история насчитывает иллюзионистов, начиная фокусником Кио и заканчивая гением световых шоу Девидом Копперфилдом? И каждого из них, без исключения, причисляют в ряды сверх существ!
Людям хочется чудес. Но не стоит забывать про здоровые мерки.
Поэтому мои первые подозрения были в том, что девушка каким-то образом воздействует на мою психику, наводя транс и заставляя верить в ее необычайную историю.
Заставить меня во что-то безотчетно верить – так, чтобы я при этом не сознавала внушения, – невозможно. Но тем не менее, даже понимание этого не давало мне просто расслабиться, и доверчиво внимать каждому ее слову.
Даже несмотря на постоянную демонстрацию ее странных умений.
Например, то, как она пересказывала любую мою мысль, не редко опережая ее.
Как в тот раз, когда достала из сумочки свой паспорт, буквально за мгновение до того, как я решила спросить ее, не имеет ли она какой-либо документ, подтверждающий ее личность и возраст. Я поняла происходящее лишь тогда, когда уже спросила и увидела, как она протягивала мне его. До этого Влада просто повернулась к свой сумке, открыла ее, что-то вынимая, но я не подозревала, что это паспорт, а в следующую секунду, одновременно с тем, как прозвучал мой вопрос, документ уже был передо мной.
И нечто подобное происходило постоянно. Как правило она опережала меня не больше, чем на полминуты. И это касалось не только моих мыслей.
К примеру, я стояла у мойки на кухне, ополаскивая чашки после выпитого кофе, когда она взяла мой телефон со столика, принесла мне его и попросила обязательно ответить на звонок. В следующую секунду телефон в ее руке и правда завибрировал. Я взяла его и увидела, что номер не определен. Обычно я стараюсь не отвечать на незнакомые номера, в особенности, если чем-то занята.
– Ответьте, – снова попросила она. – Это то, о чем вы мечтали.
Я недоумевала, но все же ответила на звонок.
Что ж, меня ждало еще одно потрясение. Похоже, мне следовало начинать привыкать ко всем неожиданностям, что так или иначе были связаны с этой особой, или… ее даром.
Звонил профессор Кащенко, мой учитель, наставник и добрый друг. Недавно он отрекомендовал мне одну немолодую барышню с огромным состоянием, которой понадобилась помощь психолога. Профессор настаивал на том, чтобы я заручилась ее поддержкой, она вполне способна спонсировать проекты, стоило только сделать ей такое предложение, однако я не решилась.
Теперь же, при встрече с ней в ресторане, он услышал не только хорошие отзывы обо мне, женщина ко всему прочему изъявила желании работать со мной в этом прекрасном офисе. Тогда он не без досады сообщил ей, что офис скорее всего уже не принадлежит мне, и это в свою очередь расстроило даму.
Моментально взяв ситуацию в свои руки, она связалась с риелторской конторой и оплатила аренду офиса на год вперед.
У меня просто не было слов, я всецело и окончательно лишилась дара речи.
А Влада стояла напротив меня и улыбалась.
– Ты знакома с профессором? – спросила я, как только пришла в себя после разговора.
Она покачала головой.
– Никогда его не встречала.
– И что... это... это то, что я думаю? – Я стала вдруг жутко путаться в словах. – Риелтор сегодня не придет?
Она снова покачала головой, все так же улыбаясь.
А мне снова показалось, что происходит нечто из ряда вон, как будто я участвую в розыгрыше или наваждении. Но нет же. Пришлось потрясти головой. Никакого наваждения нет. Однако в самом прямом понимании – я столкнулась с чем-то просто нереальным...
Итак, она предложила мне исследовать ее экстрасенсорный дар.
То есть изучать особенности ее психики, сны, поведение, и интерпретировать все это в ряде доступных ученых трактатов.
– Но, – возразила я, – с чего ты решила, что из этого что-то выйдет? Это будет бесконечный тупик, стена из недоказуемых заявлений.
– Почему же недоказуемых? Эти так называемые заявления вполне явственны и столь же доказуемы, как гипнотическое состояние.
– Но с чем же мне работать? На основе чего я смогу доказать и тем более объяснить твои психометрические способности?
– На основе факта моего существования.
– Как это?
– Нам не обязательно ставить цель непременно все доказать. – Отвечала девушка, сложив руки на коленях. – Но мы можем хотя бы попробовать. Как много смог, например, Юнг. Он как никто другой приблизился к доказательству существования души. А такой термин, как «раздвоение личности» еще недавно поднимался на смех. Но только его признали, появилось много трактатов о переселении душ и памяти прошлых жизней. Из одного неизбежно произрастает другое.
– Но раздвоение личности признали, а реинкарнацию – нет. Знаешь, сколько талантливых психологов билось над этим? При том, многие согласны, что правда вовсе не на стороне науки... Ты представляешь, какая это непробиваемая стена? Как та же теория Дарвина, которая никогда в действительности не выходила за рамки теории. Меж тем наука упрямо пропагандирует эволюцию видов взамен любой теории о божественном, или хотя бы о палеоконтакте. Пойми: мы столкнемся с еще более ожесточенной ситуацией! В самом деле, ну не стану же я снимать тебя на камеру, как в тех дурацких телешоу об экстрасенсах, чтобы якобы доказать, что вот только что ты угадала, что я сделала в другой комнате. Это будет очередная развлекаловка из ютюба, которая под силу любому пятикласснику. Или мне придется возить тебя по всем кафедрам мира, чтобы демонстрировать важным персонам, китам науки, что ты читаешь их потаенные мысли? Все, что я запишу о тебе, все, что дерзну зафиксировать, выяснить – не больше, чем гипотеза в глазах всего научного мира. Мироточащие иконы, интуиция, рентгеновский взгляд знахарей, поиск пропавших вещей внутренним зрением, общение буддийских монахов друг с другом на расстоянии и левитация йогов – все это объясняется случаем, совпадением, физико-химическими реакциями, но только не естественными свойствами материальной природы. Мы расшибем лбы, это все, что нас ждет, – констатировала я обреченно.
– Так давайте расшибем, – беспечно воскликнула девушка. – Что теряем? Репутацию, время, деньги? К тому же, вы хотите этого. Вы давно ищите свой проект. Я вижу ваш внутренний огонь. Не стесняйте творческую волю. Попытайтесь сделать невозможное, Диана, попытайтесь доказать, что все, что я говорю и показываю – не фикция, не выдумка, не обман зрения и не розыгрыш! Пусть никто не верит. Пока. Вы опередите время, вы опередите тех, кто давно хочет сделать то же самое, но никак не отважится.
От ее слов у меня закружилась голова.
– Изучайте меня, Диана, пока я изучаю мир. Я расскажу вам все, что знаю о нем, все, что чувствую и вижу. Все, что мне удастся вспомнить о нем. Нигде вы больше не найдете такую информацию. Никогда у вас не будет такого проекта.
– Но какой твой интерес? – спросила я, чуть подумав, но при этом уже совершенно опьяненная. – Ты же скрываешься. А здесь придется все обнародовать.
– Я тоже хочу понять, что я такое? – ответила она серьезно. – Вы нужны мне как здравомыслящий профессионал, человек ума и правдивого сердца. Я не смогу разобраться в себе одна, мне нужна помощь. Слишком много информации, бесконечное количество нерешенных пазлов, которые просто жизненно важно собрать в одну картину. Мне нужна объективность. Вы – моя объективность, Диана. Вы нужны мне. А я нужна вам.
Приписка, состоящая из цитат по книге Майкла Ньютона «Путешествие души»:
«Сверхсознание является средоточием нашей истинной сущности и дополняется подсознанием, которое несет в себе память многочисленных альтер-эго (наших других Я), приобретенных нами в наших прежних человеческих телах».
«Сверхсознание – это вообще не уровень, а душа как таковая. Сверхсознательный ум представляет наш высший центр мудрости, и вся моя информация о жизни после смерти приходит из этого источника разумной энергии.
Насколько правомерно использовать гипноз для раскрытия истины? Люди, находящиеся под гипнозом, видят не сны и не галлюцинации. В данном случае в состоянии управляемого транса мы не видим сны в их хронологической последовательности, как это обычно бывает, и мы не галлюцинируем. Когда субъекты приводятся в состояние транса, их мозговые волны замедляются, т.е. переходят из стадии Бета бодрствующего состояния через медитативную стадию Альфа к различным уровням в диапазоне Тета. Тета – это гипноз, а не сон. Когда мы спим, мы достигаем конечного состояния Дельта, когда информация из мозга попадает в подсознание и изливается через наши сны. Но на стадии Тета сознательный ум вовсе не находится в бессознательном состоянии, поэтому, имея все каналы памяти открытыми, мы можем и получать, и посылать информацию».
«Некоторые критически настроенные по отношению к гипнозу люди убеждены, что субъект, находясь в трансе, выдумывает свои воспоминания и дает такие ответы, чтобы они соответствовали теоретической схеме, предложенной гипнотизером. Я считаю, что такое обобщение является ложным допущением. В своей работе я воспринимаю и анализирую каждый случай так, как если бы я впервые получил подобную информацию. Если субъект сумел каким-то образом выпасть из гипнотического процесса и специально сочинить что-то о духовном мире, или он стал высказывать что-то по ассоциации с имеющимися у него идеями о жизни после жизни, то в таком случае эти ответы очень быстро придут в противоречие с отчетами о других случаях. Я знал и использовал метод тщательной перекрестной проверки уже в начале своей практики, и не встречал случая, чтобы кто-нибудь хитрил, искажая свой духовный опыт, чтобы удовлетворить меня. В действительности, субъекты в состоянии гипноза не задумываясь исправляли меня, если я неправильно или неточно интерпретировал их сообщения…»
И это всего лишь один из тех ученых, что взялся изучать реинкарнацию и сверхсознание в открытую, не боясь публиковать исследования и попасть под мушку антагонистов, не принимающих ни одного факта в концепции существования живого существа вне материи.
Для многих простых людей, не носящих пафосных значков учености, сверхъестественное не выглядит даже чем-то загадочным, лишь – частью природы. У них есть собственный опыт и понимание тонкого аспекта бытия, не требующий документальных подтверждений.
Миллионы людей со всего мира «что-то видят», «что-то умеют». Рассказывают о существах в бестелесной форме, воздействующих на сознание людей телепатически. О контактах с человекоподобными существами, наделенными нечеловеческими способностями.
Еще больше тех, кто помнят предыдущие воплощения. Истории бывают снабжены такими деталями, что удается найти тончайшие нити, ведущие в прошлое: место жительства, родственники, подробности гибели.
Это люди из разных частей планеты, не связанные между собой в некий таинственный орден или секту. Совершенно не имеет значения, к какому культурному или социальному классу они принадлежат. Как воспитывались, где росли, чем болели, какое полушарие мозга более активно. Ни цвет кожи, ни вероисповедание, ни национальность на это не влияют.
Люди просто «что-то» вспоминают.
В свою очередь, так называемые скептики, всего лишь не допускают какой-либо версии, кроме собственной. Загоняя ее в довольно узкие рамки.
Жестокие эксперименты с пациентами – явный тому пример.
Свидетельством тому, что психика находится в мозге индивида, послужило механическое повреждение самого мозга и нарушение нервной системы. Но точно так же можно разбить телевизор, транслирующий спутник, заключив, что телевизор вещает самое себя.
В это же время, по утверждению медиумов, мозг и есть тот самый телевизор. Но само вещание, что и провоцирует восприятие, ведется из тонкого плана. Вот там и находится психика. А что такое психика? Это память, и способность реагировать на что-либо, делать выбор и так далее.
Это ничем не доказуемо с точки зрения науки, но точно так же недоказуемо, что сама личность умирает в момент умирания мозга, то есть, если тело перестает жить, стало быть, и личность исчезает. Но стоит этой личности явиться к кому-то во сне, либо в виде призрака, это сразу же объявляется бредом и галлюцинацией. Точно так же, если кто-то заявляет, что был прежде кем-то другим, тогда в лучших традициях он наталкивается на смех и критику.
А когда человек с ужасной травмой мозга, лишившись каких-то его частей, мало того, что не становится психом, но как ни в чем ни бывало продолжает выполнять все необходимые функции жизнедеятельности, это списывают в разряд непостижимого. И таких примеров масса.
Либо, пережив смертоносный удар молнии, но при этом нисколько не пострадав, человек начинает видеть больные органы и целить руками. Что это, если не психическое расстройство, скажет вам ученый. Телу ничего, а мозги свернуло. Даже совпадения с профессиональной диагностикой ни в чем его не убедят.
Био-полем считается электромагнитное излучение разных диапазонов, акустические излучения. Проще говоря, разнообразные звуки, исходящие от организма. И наконец, химические выделения.
Остановка сердца, прекращение всех этих «акустических излучений» действительно приводит к рассеиванию био-поля, но не потому ли, что главный источник энергии просто покинул тело? Телевизор умолк, потому что электропитание прекратилось.
Что уж говорить про изучение пси-поля… Какую связь могла найти наука между шизофренией и бесконтактным передвижением предметов, между нейронами и передачей мыслей? Не стоит ли им давно уже признать, что, ходя по кругу, не признавая многих очевидных вещей, они всего лишь играют в науку, а не создают ее.
Я столкнулась с непростой задачей!
Но наука держится на доказательствах, либо на их процентном соотношении в исключительных случаях, и при этом, как не парадоксально, в большинстве своем – на теориях.
И эти теории получают баснословные гранты, так и не выходя за рамки теорий.
Ничто никуда не движется без таких вот ученых-одиночек, как Майкл Ньютон или доктор Моуди.
Чувствую эту щекотливую тропу, на которую пытаюсь ступить.
Несколько лет я проводила испытание с коллегой в сфере гипноза. И в один из моментов мы, казалось бы, пришли в тупик, столкнувшись с неожиданной для нас ситуацией.
Под гипнозом были опрошены тысячи женщин. Едва ли не все они рассказывали о производимом над ними насилии.
Это было разное насилие, происходившее с ними в разном возрасте, но передаваемое с большой эмоциональной насыщенностью, разумеется, от первого лица. Что по сути своей, должно было нивелировать любое вмешательство воображения и стороннего впечатления.
Однако, каково было наше изумление, когда при проверке выяснилось, что семь из десяти женщин никогда ничего подобного не переживали в своей жизни. С научной точки зрения – это тупик. Но, если учесть альтернативный подход, и сместить научный взгляд, объяснение напрашивается само собой. Эти женщины ничего не придумывали под гипнозом, их сознание не играло с сюжетами фильмов и книг, они не сочиняли ничего нарочно.
Все, что они видели – это и вправду были самые запомнившиеся переживания. Только происходили они в других жизнях.
Ломброзо утверждал, что существует прямая связь между медиумизмом и состоянием истерии. Отчасти соглашался с ним и профессор Рише, говоривший: «Медиумы в той или иной степени — психопаты… Их сознание страдает от диссоциации, следствием чего является определенная психическая нестабильность и сниженное чувство самосознания в трансовом состоянии».
Национальный научный фонд (США) относит веру в возможность ментального общения с духами умерших и ченнелинг (способность «потусторонних сил» временно управлять телом человека) к одним из наиболее распространённых среди американцев псевдонаучных заблуждений.
– И разве не они сами психопаты после этого? – заключила Влада. – Мозг человека изучен лишь на пять процентов, как сюда могли уместить столько теорий! Разве не лицемерие? Как на таком абсурде строят гигантский плацдарм под названием Наука? Воистину говорю, ад был создан человеком! Человеком, возомнившим себя умнее природы!
В обсуждениях с Владой мы провели несколько дней.
И, если в первый день я была далека от того, чтобы принять ее предложение даже просто на рассмотрение, то во второй – уже серьезно о нем размышляла.
А в третий день я внезапно загорелась самой идеей, и она показалась мне не такой уж недосягаемой.
Я завела отдельную папку и стала делать записи. Нашла в сети много литературы, меня интересовал именно научный, докторский подход к этой теме.
Но внезапно Влада исчезла.
Растворилась.
Она не пришла на очередную нашу встречу, и теперь я не знаю, где ее искать.
Дело в том, что у нее нет мобильного. Ее устраивает телепатический дар.
Но у меня то его нет! И я представления не имею, как с ней связаться. Все, что я могла, просто призывать ее мысленно, стыдясь невольно самой себя. То, что она не отзывалась показалось мне странным, и очень огорчило меня.
Я не могу теперь просто выбросить ее из головы.
Ее образ, ее голос, слова, умения. Эти необыкновенные глаза и красоту.
Она появилась как некое чудо, продемонстрировав нечто неописуемое, убедила меня в несовершенстве научного мира, открыла для меня новую область для исследования.
Заинтриговала меня.
А потом исчезла.
И я не знаю, совершенно не знаю, как теперь с этим быть».
"Истоки". Часть 2. Глава 10: [url=http://www.proza.ru/2020/01/25/1171]