"ШАНЫРАК" - ВОССТАНИЕ БЕЗДОМНЫХ
Глава 5. "ШАНЫРАК" В СУДЕ (по страницам тюремного дневние и пресс-материалов)
Судебное заседание №1 (12 января 2007 года)
Итак, час «Х» настал! День, который мы ждали с великим нетерпением, страхом, надеждой. Спустя шесть месяцев после Событий 14 июля 2006 г. начался судебный процесс по делу «Восстание в Шаныраке» (В официальной формулировке – «массовые беспорядки в Шаныраке»).
Рано утром, в 6ч.30м. мы уже на «вокзальчике». Как всегда людей очень много. Причём, шаныраковцев разводят по разным командам. Но основная группа в большой камере, что справа от «шмоночной» (дежурки). Ребята курят косяк (анашу). Говорим о предстоящем. Ерканат вышел с «объевоном» (обвинительное заключение) и комментариями к нему уже в письменном виде. Зачитывает вслух. Слушая, укатываемся со смеху. Притихший «вокзальчик» смотрит на нас с удивлением и с завистью. Нас много, у нас знаменитая «делюга», мы страдаем за «общее», за народ, братва уважает таких. И мы – одна команда, одна семья. Говорим возбуждённо, громко. Смеёмся так, что стёкла бы вылетели из окон – но стёкол, как я уже писал, в окнах тюремных камер не бывает!
Наконец, после девяти часов объявили: «Горсуд, «Шанырак» — на выход!». Выводят по одному в продол (коридор) и шмонают. Пока ещё – не очень тщательно. Конвой – уже не менты, а «краснопогонники», т.е. солдаты внутренних войск МВД. Примерно взвод, с автоматами, с собакой. Показывают на меня пальцем: «Вот он, Шал, главный!» Капитан пытается наехать: «Куда идёшь? Стань в строй! Лицом к стене!» Отвечаю по-зековски дерзко, с готовностью на лихую драку, ставя капитана на место. Пацаны так же ломают шеренгу, переругиваются с солдатами. Это идёт «притирка». Спустя месяц с конвоем станем как родные. Принцип: мы сильно не бузим, а если и бузим – то конвой не трогаем. А они в ответ тоже идут на уступки – заносят домашнюю еду, устраивают короткие свиданки и т.д. Это – жизнь.
Все погружаемся в один автозак. Привезли во двор горсуда. Из автозака спрыгиваем по одному. И сразу с двух сторон хватают по двое солдат, скручивают руки и ведут в позе «белого лебедя» вдоль шеренги автоматчиков сразу вниз, в бункер. Здесь разводят по мини-камерам, 5-6 человек сидят вплотную друг к другу на двух скамейках.
Через полчаса стали поднимать наверх. В наручниках. Вначале – по одному в туалет. Затем, через внутренние коридоры – в зал суда. В последующем стали водить через двор, где стоят автоматчики с собаками. Проходим через фойе. Вход с улицы – закрыт. Через стёкла во всю стену видна большая толпа людей. Нас опять ведут в «позе лебедя», почти бегом, в зал суда. Этот зал мне знаком – по судам над «ДВК» Тогда я был болельщиком. Сегодня – подсудимый.
Большой зал. Слева большая клетка, «обезьянник». Справа – места для обвинителей и терпил (потерпевших) Впереди, по центру, на сцене – стол для судей. Слева, в углу сцены – компьютер для секретариата. Прямо впереди клетки – места за столами для адвокатов.
Капитан опять ко мне: «Едигеев, давай – без проблем! Твое место – строго определённое.
Специально для тебя – мягкий стул!» Это – в самом углу клетки, поближе к судьям и к конвою, подальше от сидящих в зале и журналистов. Впрочем – снимают со всех сторон. Много фоторепортёров, 2-3 телекамеры. Позже их ограничат во времени – 5 минут и всё! Публики в зале – битком. Мы стоим в клетке, некоторые, стараясь увидеть друзей и родных, встают на скамейки. Перекрикиваемся, машем руками. Конвой не подпускает близко к клетке никого из публики.
Вот появились судьи. Звучит команда знакомая по книгам и фильмам: «Встать, суд идёт!» Впрочем, переводят на казахский просто, без пафоса и торжественности: «Т;ры;ыздар!»
Началась процедура ознакомления. Председатель суда представил себя и коллег – мужчину и женщину. Одного из них, мужчину, мы сразу окрестили «терминатор», за его агрессивное отношение к нам. К тому же он оказался бывшим прокурором, ловившим в свое время Галымжана Жакиянова. Списки участников процесса я привожу в части IX – документы «Шанырака».
Судья первым поднял меня. После формального опроса, спросил о партийной принадлежности. Я ответил: «Председатель партии «Алаш»«. Судья стал уточнять: «Республиканской или городской?». Я ответил: «Республиканской» К чему были эти вопросы, стало понятно позже. У других ребят он так же допытывался – состоят ли они в какой-то партии. Все пацаны ответили отрицательно. Я, впрочем, забыл напомнить им о нашем обществе «Шанырак». Это общество мы создали прямо в тюрьме, ещё в декабре 2006 года. А документы об этом – Протокол и Программу отправили на волю. А там ребята должны были провести собрание и обнародовать этот факт – создание движения. Но, что-то у них не состыковалось, а у меня не получилось со временем, чтобы проконтролировать!
И этот интерес судьи к нашей принадлежности к партиям был не праздным любопытством. А дело было в том, что многие представители Оппозиции предложили свою помощь на процессе в качестве общественных защитников. Но для этого, чтобы они могли нам помогать, чтобы суд разрешил это, подсудимые должны были быть членами партии и движений. Поэтому пришлось срочно, задним числом, оформлять наше «членство».
Конечно, пытаясь правдами и неправдами «влезть» в процесс – господа оппозиционеры думают прежде всего о своих политических дивидендах. Процесс такого масштаба – это процесс века! Даже убийства З.Нуркадилова и А.Сарсенбаева – меркнут перед ним! Там – грязные разборки высоких чиновников в борьбе за власть. Здесь дело целого народа, восставшего против беспредела Режима! Но, тем не менее, для общего дела революции есть польза и от оппозиционеров. Пусть участвуют. Возможно, «Шанырак» — это единственная точка, где слились интересы и национал-социалистов (партия «Алаш»), и буржуев-Оппозиционеров, и «заказных» национал-патриотов!
Улучив момент, я без разрешения председателя, встал и потребовал, чтобы нам был предоставлен суд присяжных! Все ребята встали – в знак поддержки моего требования! Судья смутился и срочно объявил перерыв на обед. После перерыва судья зачитал решение «тройки» — подсудимым в предоставлении суда присяжных отказать. Это мотивировалось тем, что следствие по делу было завершено в 2006 году, а закон о суде присяжных вступал в силу только с 1 января 2007 года. Но я опять выступил, сказав, что раз судебный процесс начался в 2007 году, то – независимо от даты завершения следствия – Закон о суде присяжных распространяется и на наш процесс!
Но судья был непоколебим и приступил к опросу и голосованию. Причём, на этот раз он пустился на «хитрость». Начал голосование с адвокатов, а они боятся за свои лицензии и стараются не портить отношений ни с прокуратурой, ни с судьёй, ни с ментовкой. И все они стали «блеять», как покорные овцы, один за другим: «На усмотрение суда! Как решит суд!» Лишь некоторые, в том числе два моих адвоката, выступили за предоставление суда присяжных!
Затем судья перешёл к опросу стороны обвинения. Ясное дело, суд присяжных им не нужен, а больше, даже нежелателен! После этого наступила очередь тех Шаныраковцев, которые ходят на воле по подписке. И они тоже повторяют: «На усмотрение суда!»
И эта волна глупой покорности и безысходности докатывается и до нас. Под влиянием всё тех же адвокатов – мои железные шаныраковцы начинают ломаться. Каждый, отводя глаза в сторону, повторяет обречённо: «Как решит суд» или «Как скажет адвокат». Я уже открыто матерюсь. Судья поднимает меня и угрожает удалить из зала суда А цепная реакция «Как решит суд» продолжается. И в итоге – теперь только двое, я и Ерганат Тараншиев, стоим за суд присяжных. После перерыва, после жёстких разборок, к нам присоединяются ещё трое – Беглан Алпысбаев, Курман Утегенов и Рустем Туяков. Через день – ещё двое: Рома Жаппасов и Маргулан Суиндиков. В конце концов, от имени этой семёрки и уходит запрос в Конституционный Совет, но не напрямую, т.к. КС не принимает заявы от граждан, а в «обход», через Мажилис. Только оттуда уже наши друзья передадут заявление в КС.
Тем временем в суде идёт допрос представителя МЧС. Представитель – женщина в армейской форме. Она сама в Шаныраке не была и ничего «не знает и не видела» Её единственной целью является задача – всучить нам через суд счёт на 5 с половиной миллионов тенге, за сожжённую пожарную автомашину и большое количество испорченной аммуниции… Как говорится: «Кому война, а кому – мать родна!»
Наконец, судья закрывает заседание. Решение «тройки» – суда присяжных не будет! Что делать? В ярости опять вскакиваю и заявляю, что – отказываюсь принимать участие в суде! Не будет суда присяжных, не будет и меня! Судите заочно, если сможете!