Воздух в комнате пошёл толчками, когда дверь, мягко качнувшись, распахнулась. Несмотря на солидную порцию макового зелья, добавленного доброй хозяйкой в вино, Тиур не спал. За ужином он не стал отказываться от чаши с кретольским красным, чтобы не насторожить Нельву. И теперь ведьмак изображал спящего, успокоив дыхание и расслабив мышцы. Ведьма что-то прошептала, и от её ладоней разлился свет, похожий на сто светлячков, собравшихся дружной компанией под кустом жимолости. Она неслышно придвинулась к гостю и стала всматриваться в его лицо.
- Хэнно-ра, саари-ра, угди-да, - прошелестели слова заклинания, и лёгкая волна скользнула по телу Тиура.
Нестерпимо захотелось спать, но ведьмак не мог позволить себе провалиться в небытие. Если он пойдёт на поводу слабости, то никогда не узнает, зачем ведьме души детей. Свет погас, и Нельва, закутавшись в длинную мантию, вышла. Скрипнули ступеньки лестницы, хлопнула входная дверь. На городских часах пробило полночь. Тиур осторожно посмотрел в окно и увидел у дома троих.
- Ага, - подумал он. - Моя ласковая хозяйка, дамочка с булавкой, а третий... Неужто так быстро себе мужика нашла? Как быстро дела творятся - укол заговоренной хреновиной, и ты, как кобель на поводке, бежишь, слюни пуская!
Луна выглянула из-за тучи, и Тиур опознал "третьего". Им оказался мнимый "малохольный".
- А дело-то у них налажено да маслом смазано, - буркнул он, быстро одеваясь. - Не зря брат Иорадий, когда принимал "на грудь" чрезмерное количество пива, твердил: "Не доверяй бабе просто потому, что она - баба! Не доверяй вдвойне, ежели она красива, - будешь тогда думать только тем, что между ног у тебя болтается! Не доверяй втройне, ежели она умна, - тогда твою же силу обернёт против тебя! А ежели она ещё и колдовка, то прими мои поздравления - висеть тебе на суку, высунув язык на плечо, чтобы в земле от твоей мочи и спермы выросла мандрагора, и ведьма её, орущую, выкопала.".
Троица уже подходила к началу улицы, когда Тиур - серой тенью - устремился за ними. "Зелёный камзол" нёс факел, держась немного впереди. Женщины переговаривались, и вскоре ведьмак расслышал тихие голоса.
- Ой, боязно мне, сударыня Нельва, - дрожащим голосом поделилась Линла, кутаясь в тёмный плащ. - Ну, как, прознают в городе, что я по ночам на шабаши хожу?
- А ты ответь - хорошо, что ты на шабаши не летаешь. На метле!!! - засмеялась ведьма. - Да не робей! Никаких бесовских оргий не будет, никто тебя за титьки хватать не собирается.
- Ох, - выдохнула с облегчением наивная горожанка. - А я-то уж решила...
- Ну, ну!
- Когда я от тебя пошла домой, то первым встречным оказался чужак - молодой купец из Пекуэланда. Такой справный, сильный и..
Она засмущалась и прикрыла губы ладошкой.
- И тебя к нему повлекло, - прямо сказала Нельва.
- Ой, срам какой! - залепетала Линла. - От таких желаний мне потом нужно будет целую седьмицу молиться и каяться, каяться и молиться.
- От таких желаний нужно целую седьмицу, а то и поболе из постели не вылезать, мужика стоящего в себя вбирать да орать от удовольствия! - бархатным голосом ответила ведьма. - Где уж тебе об этом знать, если твой муженёк над тобой членом слабым махал, как куриным пером?
Городская стена выросла перед ними, но провожатый зазвенел связкой ключей и отпер небольшую калитку. Свежий ветер дохнул в лицо. Луна, тягуче улыбаясь красным ртом, покрывала дорогу рассеянным, словно пыль, светом. Они уходили в летние луга, насквозь промокшие от росы.
Издалека послышались звуки, словно кто-то шлёпал по голому телу.
- Река, - понял Тиур и, став тенью собственной Тени, заскользил над травами.
Едва не столкнулся с "малохольным", повернувшим обратно, он быстрым шагом добрался до реки. На берегу пылал костёр, возле которого на подставке стоял медный котёл и лежали связки растений. Нельва протянула руку, и Линла вложила в неё булавку и пуговицу.
- Нож, - потребовала ведьма, и длинное, тонкое лезвие тут же оказалось у неё. - Сиди пока тихо, смотри, слушай. О себе, прошлой, забывай, о себе, настоящей, вспоминай.
Она щёлкнула пальцами, и в котле вспыхнул белый огонь. Нельва погрузила в него руки до плеч, застонала от радости и потом стала волшбу творить.
- Ты гори, вода, закипай "ключом"
Да смывай бельмо с бабьей "худобы".
Что уйдёт сейчас - будет не при чём,
То пойдёт ко дну от дурной судьбы!
Ты прими мой дар - золотой наряд
И поющий нож колдовских утех.
Пусть исторгнут стыд и стеснения яд,
Пусть построят мост из кленовых вех!
Кровь тебе даю - от семян отца,
Кровь тебе даю женской наготы.
Хоть и нет на них клятвы и венца,
Пусть родят дитя вместо пустоты.
Нельва сбросила с себя мантию, и её белоснежное тело засияло, возликовало, взметнулось навстречу пламени. Она стащила с Линлы плащ и короткую размахайку, поставила рядом с собой, и яростный огонь растёкся вокруг них, щёлкая, задираясь, озоруя. Чародейка уколола ножом левую грудь женщины, выпустив немного крови, вытерла её шалью и бросила в котёл.
- Пусть цветёт в тебе жёлтый зверобой,
Пусть кричат в тебе рожь и спорынья.
Сколько детских душ привела с собой,
Знает только Кхол - властелин зверья!
Её глаза стали похожи на два факела. Тиур, скрывающийся в густых кустах, почувствовал, как волосы на его голове становятся дыбом от сильного жара и жгучей энергии, исходящей от обнажённого тела Нельвы. Он сжал в ладони ведьмовской амулет в виде серебряного сокола, но это мало помогло. Голос ведьмы нарастал, заставляя Линлу корчиться на земле в муках неутолимого желания, выгибать спину, широко раздвигать ноги, согнутые в коленях, дрожать и погибать в блаженстве.
- Пусть дитя войдёт искрой кочевой
И заполнит тьму розовой звездой.
Затихай, Огонь! Завершён твой бой!
Стань в котле опять чистою водой.
После этих слов пламя мгновенно исчезло. Нельва положила три ветки полыни на остывшие уголья, полила сверху гранатовым соком и воткнула в пепел два скрещенных ножа. Линла слабо ворочалась в темноте, не понимая, что с нею произошло. Чародейка накинула на себя мантию, помогла одеться спутнице и подтолкнула её к "зелёному камзолу", незаметно подошедшему по мысленному зову госпожи.
- Иди, сударыня, с ним. - устало сказала Нельва. - Твоё лоно приняло юную душу. Помни, что с этой ночи вся твоя жизнь изменится. Невозможно прикоснуться к магии и остаться прежней.
Линла поклонилась чародейке и ушла. А в глазах Нельвы возникло видение: счастливая женщина ласково гладит округлившийся живот, а перед ней стоит на коленях молодой мужчина и целует обиталище новой жизни.